Раздвоение души Ваграма Хачванкяна

– В советское время каждое предприятие имело бюджет на развитие науки, - вспоминает Ваграм Ваганович. – Ученые заключали договора на проведение каких-либо исследований для предприятий. Но социальными исследованиями тогда никто не занимался. Мне никто не помогал, но, к счастью, никто и не мешал. Моим основным занятием было доказывать руководителям, что в производственном процессе главное – люди, а не план и все проблемы возникают из-за неумения работать с кадрами.
Первое мое исследование было проведено на метизном заводе тридцать лет назад.
В те времена, если текучесть кадров достигала 15% - это было ЧП. А на этом заводе были все двадцать! Когда я впервые вошел туда и увидел условия работы людей, мне стало страшно – я вспомнил роман Горького «Мать». В кузнечно-прессовом цеху завода люди работали на американских станках 1890 года выпуска. Причем одни женщины! Руководство завода считало, что высокая текучесть кадров связана с низкой заработной платой. А мы доказали, что проблема – в неудовлетворенности людей своей работой из-за плохой организации труда, дурных социальных условий, тяжелого психологического климата, неумения руководителей работать с людьми. А зарплата как раз волновала людей в меньшей степени.
В это же время, благодаря нескольким энтузиастам, в Украине ввели на старших курсах вузов дисциплину «эргономика» – инженерная психология. Для студентов эти лекции были бомбой – их уже напичкали знаниями в горном деле, металлургии, тонкостях механики, и вдруг приходит преподаватель, который говорит, что на производстве главное – не план, не станок, а человек!
– А разве сейчас новое поколение промышленников не нуждается в подобных исследованиях? Или Ваш идеал организации производства остается утопией?
– Сегодня это вообще никому не нужно! Сейчас наших студентов учат, что главное - это прибыль. А я, как и прежде, не устаю повторять, что главное – человек.
О человеке вообще забывают. А пока он не станет главным действующим лицом производственного процесса, о серьезном развитии промышленности говорить нельзя.
Только при нашем диком «капитализме» важнее всего прибыли малого числа властей предержащих. А на Западе главный объект внимания – человек. Посмотрите, какие условия труда и жизни там создают для рабочих. И ведь очень многое они переняли у нас. Самой идеальной была бы система, которая соединила бы все хорошее, что было в Советском Союзе, с эффективностью капитализма. Но где нам взять своего Дэн Сяопина, как в Китае?
– Вы родились и выросли в Грузии. Отличается ли положение сегодняшней диаспоры в Украине и грузинской диаспоры?
– Термин диаспора не подходит к такому особому по духу, своеобразному региону, как Ахалцихе. Преобладающее население там – армяне. Местные грузины в 50-60 годах 20 века даже между собой говорили по-армянски... Остальные – греки, евреи, русские-духоборы и русские с военной базы. С пеленок говорили свободно по-русски, многие по-грузински.
Диаспора – это сейчас в Украине. А в Грузии, в Ахалцихе во времена моей юности этого слова никто не знал и не применял таких понятий. Но сейчас, в 21 веке, к сожалению, мы уже диаспора. Не все нравится, что там, в Грузии, происходит. Вообще, очень душа болит. Старший брат – в Тбилиси, младший – в Киеве, все родственники – в Ахалцихе и в Армении. Все рассеялись. Мы – «спюрк». Корнем этого слова является армянское «спрвел», то есть рассеяться. У нас, грузинских армян, следящих за тем, что происходит в Грузии, как идут дела в Армении, происходит бифуркация – раздвоение души. Тем более что в Ахалцихе сейчас больше слышна грузинская речь.
Вообще во всех постсоветских странах Кавказа социально-экономический и политический климат непредсказуем. Те, кто борется за власть, учитывают только свои личные и клановые интересы. Шовинизм, национальное самолюбование заменяет истинный патриотизм.
– Сколько армян сейчас живет в Донецкой области и насколько они активны?
– По официальным данным, армян здесь свыше 15 тысяч. Но я уверен, что их значительно больше. Политическая активность невысокая. Так, в списке кандидатов в депутаты Донецкого горсовета от различных партий соотечественников я насчитал всего четверых. Армяне активны в других сферах – предпринимательстве, торговле (в одном Донецке более десяти кафе с армянскими названиями), строительстве и т.д.
В Донбасс армяне начали стекаться в 90-е годы 19 столетия и после событий 1915 года. Это первая волна. Вторая пошла после Великой Отечественной войны, в 50-е годы. Это выпускники вузов Еревана, Тбилиси, которые внесли большой вклад в развитие экономики края, особенно угольной промышленности. Я об этом подробно писал в «Ноевом Ковчеге». Третий поток был после землетрясения и событий в Нагорном Карабахе. Все приехавшие сюда - люди разношерстные, со своим менталитетом. Каждый думает о том, как найти работу, как помочь оставшимся дома родным и родственникам. Особая роль всегда отводится интеллигенции, которая в Донецке малочисленна. Основная масса армян работает в сфере среднего и малого бизнеса. У всех одна задача – если сам не выучился, выучу детей. Поэтому тяга к высшему образованию – огромна. Есть очень много одаренных и талантливых детей. В них я вижу будущую интеллигенцию. При одном условии, если будут учиться не ради диплома.
Это, учитывая хорошо известные национальные особенности, не позволяет нам объединиться. Дело в том, что все армяне хотят быть только генералами. При этом все заняты своими делами. Каждый сам по себе хорош, но чаще всего общественная деятельность ограничивается застольем. Армяне всегда сплачивались вокруг церкви. В Донецке ее нет. Но будет строиться, городские власти уже отвели территорию для нее.
– Читают ли в Донецкой области газету «Ноев Ковчег»?
– По-моему, армяне вообще мало читают. Пусть извинят меня мои соотечественники, но читающей нацией современных армян не назовешь. Их интерес ограничивается телевидением. Может, я не прав, но с кем бы я ни сталкивался, практически – не читают. Есть причины объективные – выжить, прокормить, обеспечить семью. Для этого надо много работать. Армяне быстро добиваются успеха – в силу своей природной предприимчивости и умения вкалывать. Приезжая на новое место, они быстро обрастают всем необходимым – квартирой (домом), автомобилем. Кстати, у местного населения это вызывает раздражение, переходящее в зависть, мол, не успели приехать, уже все есть. Такое отношение иногда вызвано и поведением наших соотечественников – не хотят приспосабливаться к местному менталитету. Армянская ментальность сильно отличается от украинской и от специфической донбасской. Адаптация к новой языковой и этнической среде проходит тяжело. Но учитывать национально-культурные особенности того региона, куда ты прибыл, необходимо. Ведь мы в гостях, хотя нам здесь очень комфортно живется.
В заключение хочу сказать о газете «Ноев Ковчег». Она высокопрофессиональна. Читают ее от корочки до корочки.

Сергей Кайфаджян