N 13 (108) Cентябрь 2006 года.

Три девицы под окном

Просмотров: 5764

Если вы спросите у соотечественника, какова отличительная особенность армянок, и услышите в ответ  «скромность», будьте уверены, что по меньшей мере пару десятков лет этот человек пребывал в спячке. Или отрабатывает стандартную программу, которую в него некогда загрузили. А все-таки что такое эта хваленая скромность, откуда она берется? Один мой друг, армянский писатель, назидательно приговаривает: «Хочешь жену – бери скромную, хочешь любовницу – бери умную». Я с ним не согласен, но момент истины в его словах просматривается.

Скромность

Если вы спросите у соотечественника, какова отличительная особенность армянок, и услышите в ответ  «скромность», будьте уверены, что по меньшей мере пару десятков лет этот человек пребывал в спячке. Или отрабатывает стандартную программу, которую в него некогда загрузили. А все-таки что такое эта хваленая скромность, откуда она берется? Один мой друг, армянский писатель, назидательно приговаривает: «Хочешь жену – бери скромную, хочешь любовницу – бери умную». Я с ним не согласен, но момент истины в его словах просматривается. Одна, значит, умная, другая – скромная. Выходит, глупая. Силлогизм прост: чем глупее, тем скромнее. Оно конечно, скромная женщина управляема, легче поддается дрессуре. Пустоту можно заполнить чем угодно, а иметь дело с полным сосудом хлопотно. Но вот незадача: глупых, ограниченных женщин сегодня даже в глубинке трудно сыскать, а уж в больших городах... Нет, они, конечно, звезд с неба не хватают, они не философы, не гении – да им это и не нужно. Зато многое успели повидать и узнать. Научились зарабатывать и обращаться к адвокатам. За последние пятнадцать-двадцать лет образ среднестатистической отечественной женщины поразительно изменился. Говорю не только об армянках, но и о тех, кто испокон веку коней на скаку останавливал и в горящую избу входил. Теперь они и взбесившихся слонов остановят, а избу, если надо, сами подожгут. Пусть воинствующие феминистки насылают на меня киллеров, но все же осмелюсь заявить, что абсолютно свободная и независимая женщина – стихия неуправляемая. Не случайно, ох, не случайно смерчи и цунами названы женскими именами. Одно обнадеживает: если по части уголовщины, беспризорщины, безработицы и прочего зла мы переплюнули Запад, то в вопросах женской эмансипации от него отстаем. Мы все еще скованы традициями, хотя оковы эти спадают на глазах. Боже сохрани, я не консерватор, совсем наоборот. Сколько себя помню, воевал с ханжами и доморощенными моралистами. Дело не в этом.

Не так давно услышал от друга-режиссера любопытную историю, после чего задумался. История коротенькая, расскажу. Дело было в Нью-Йорке. Отмечали окончание съемок, и чуть подвыпивший актер, вернувшись ночью домой, возжелал собственную жену. Такое бывает. Однако жена его не возжелала. Такое тоже бывает. Муж стал настаивать. В результате приехала полиция и увезла беднягу в наручниках. Расстрелять не расстреляли, но продержали сутки в клетке с ворами и наркоманами. Хорошенькое дело! Мужчины меня поймут, а женщины наверняка спросят: а как он настаивал? Ладно, вот вам другая история, она еще короче. Один мой знакомый в цивилизованном самолете, летящем в цивилизованную страну, сделал комплимент соседке по креслу: хорошо, мол, выглядите. Она мило улыбнулась (они всегда мило улыбаются), подозвала стюардессу и что-то ей шепнула. А в аэропорту моего знакомого встретили полицейские с наручниками. За сексуальное домогательство. Не знаю, что вы по этому поводу думаете, но мне кажется, если так пойдет дальше, мужское начало будет истреблено на корню, и в недалеком будущем табун дрессированных импотентов будет скакать по асфальтовым джунглям меж холодных небоскребов, неся на своих плечах неумолимых и безжалостных всадниц. Лично меня это не касается, я, если хотите знать, холодный наблюдатель. На меня где сядешь, там и слезешь. Эгоист, одним словом. Но если Верещагину из «Белого солнца» за державу обидно, то мне – за нашего брата-мужика. Ведь кинулись же бедняги с Запада на Восток – за невестами и подругами. Русские, тайки, китаянки, японки, вьетнамки (и армянки, кстати) – кто угодно, лишь бы не свои донельзя избалованные, ненасытные и воинственные амазонки. Впрочем, все относительно. К примеру, с точки зрения большинства кавказских мужчин русские женщины так же неуправляемы, как и западные. Оно конечно, семейные традиции на Кавказе не идут в сравнение с российскими (о московских и говорить нечего). Однако, доложу вам, я повидал немало истинно русских женщин, преданных и любящих, которые по части «скромности» дадут фору кому угодно, в том числе нашим с вами соотечественницам.

Так вот, о горячо любимых соотечественницах. Перемен много. Они налицо. Некоторые радуют, некоторые огорчают. Огорчает, например, что с каждым приездом в Ереван я застаю здесь все больше и больше разведенных женщин. И если в девяностые это были в основном соломенные вдовы, мужья которых уехали за тридевять земель и не вернулись, то сейчас это классические «разведенки», и в доброй половине случаев супруги расстаются по инициативе женщин. А как же традиции? Традиции традициями, а социальные перемены, оказывается, сильнее. Прибавьте сюда девятый вал хорошо продуманной информации, адресованный женщинам. Простой пример. Зачем, по-вашему, издаются глянцевые женские журналы? Для духовного роста? Господь с вами. Да если хотите знать, в бледной совковой «Работнице» с героической ткачихой на обложке духовного начала было побольше, чем в десятке нынешних глянцевых изданий. И вообще, духовность ищите у классиков, как заметил один знакомый издатель. И правильно заметил, потому как у современных изданий иная задача: сбыть море товаров, производимых для женщин. Как это делается? Элементарно: внушаешь читательницам, что именно эти товары – залог счастья и успеха в современном обществе. Блага цивилизации достаются тем, у кого есть свободный выбор, высокая самооценка и здоровый цинизм. Идеологией эгоцентризма прямо или косвенно пропитаны все материалы в подобных изданиях. Плохо это или хорошо – не о том речь. Принимайте как данность. Тут любопытно другое: новая идеология то и дело вступает в конфликт с традициями, и на стыке этого конфликта возникают картинки умилительные, огорчительные, смешные, радостные – всякие.

Намус

Преклонное поколение должно помнить краснокосыночных комсомолок двадцатых годов прошлого столетия, фанатичных активисток абсурдных собраний и нелепых движений. Сегодняшние картинки несколько иные, но не менее интересные. Из них соткана готовящаяся к постановке новая пьеса молодого армянского драматурга Ваграма Саакяна под условным названием «Загадка природы» ( или «Три девицы под окном»). Спектакль по последней его пьесе «Меа кульпа» имел успех в Армении и за ее пределами, но наибольшую (и заслуженную) популярность снискала «Хатабалада», в которой были заняты два хороших актера – Микаел Погосян и Грант Тохатян. Новый спектакль будет «женским». Пьеса написана специально для актрис Ирины Даниелян, Кристины Заминян и Рубины Рубен. «Великолепная тройка» долгие годы работала в Ереванском Камерном театре, некогда столь же модном и элитном, каким был, скажем, московский Театр на юго-западе. Сегодня «малогабаритные» театры заметно оскудели, максимальной творческой отдачи не требуют, не говоря уж о том, что не в состоянии прокормить актеров. В России спасают поставленные на конвейер телесериалы, в Армении приходится искать дополнительные площадки для самореализации. Рубина вечерами поет в ресторане «Древний Рим». Ирина ведет телепередачи, концерты, снимается в рекламных роликах. Кристина сыграла несколько эпизодических ролей в кино, в частности, в телефильме « Наш двор» произнесла на низовом городском жаргоне знаменитую фразу «Фу, ну и грязный подъезд», ставшую дорогой сердцу каждого ереванца. Ее саму удивляет то обстоятельство, что за семнадцать лет сценической деятельности настоящую популярность могла принести одна-единственная фраза – не Шекспира, не Теннесси Уильямса, не Булгакова, не Сундукяна, а черт знает кого.

Неисповедимы пути народного признания. Но одно правило срабатывает безотказно: публика любит, когда ее передразнивают. Этому правилу драматург В.Саакян следует во всех своих пьесах. Тут есть что передразнивать и над чем посмеяться. Стандартность и усредненность мышления, ханжество, местечковый патриотизм, перенесенные в город сельские нормы поведения, диктат родителей, бабушек, дедушек, тетушек, давно изжившая себя обрядовость, с одной стороны, и с другой – формальные проявления европейского образа жизни при отсутствии, скажем, европейского мышления. Скрытые шалости и внешняя благообразность. Самодовольство и невежество. Родной язык, исковерканный до неузнаваемости. Ложная стыдливость и явное бесстыдство. Фанфаронство мужчин и чопорность женщин. Перечислять можно долго. Женщины не без основания ругают мужчин, а те снисходительно посматривают на женщин: что с них возьмешь. На самом деле одни другим идеально соответствуют. Поведение одних обусловлено поведением других, и винить тут некого. Если к тому же учесть традиционные нормы и понятия, с которыми нелегко разобраться. К примеру, «намус» – честь то есть. Очень по-разному его можно трактовать. Кому как удобно.

В классической пьесе Ширванзаде «Из-за чести» муж закалывает жену из-за родимого пятна на груди. За время супружества он эту родинку, представьте себе, ни разу не видел, но когда ему докладывают, что до замужества она эту предательскую метку кое-кому демонстрировала, в нем этот самый «намус» просыпается. «Покажи грудь!» – требует он у жены, потрясая кинжалом. Она нехотя приоткрывается – на уровне декольте, что носили в те же самые времена, когда происходит действие пьесы, европейские дамы. Родинка обнаруживается там, где и было сказано. Чертов «намус» бьет мужу в голову, и кинжал вонзается в нежную, необласканную грудь. Потом бедолага сильно сожалеет, ну, а под конец умирают все. Армянский «Отелло», короче. Не знаю, как у вас, а у меня от таких страстей мурашки по коже. Ладно бы дело происходило в психушке, а то вроде как нормальные люди. Однако никуда не денешься – «намус» есть «намус». Он, как бесценная реликвия, передается из поколения в поколение. Это – с одной стороны. С другой – меняются ценности. Ничего принципиально нового. Однако граждане обнаруживают у себя эрогенные зоны, и оргазм заместо устаревшего призрака коммунизма бодро шагает по планете. Люди познают удовольствия, которых не так много. Люди открывают мир, который не так велик. Хорош он или плох, этот мир, а надо ему соответствовать. Как быть? Как сохранить «намус» и в то же время соответствовать времени? Можно объявить крестовый поход против туризма или средств массовой информации, можно подкладывать бомбы под видеосалоны, однако «намус», хотим мы того или нет, будет претерпевать метаморфозы. Об этом и о многом другом рассуждают наши три девицы.

Сегодняшние армянки очень разные. По пьесе и по жизни. По пьесе одна - зрелая, другая - перезрелая, третья - недозрелая. По жизни все трое вполне сформировавшиеся личности в лучшем смысле этого слова. Однако любопытная статистика: из трех очаровательных актрис две разведены. Рубина замужем и счастлива в браке. Впрочем, Ирина и Кристина также не выглядят несчастными. Помните у Пушкина: «Кабы я была царица»? Оно конечно, царицами хотят быть все. Не в смысле первой леди, а по самоощущению. Но вот беда: царей-то кот наплакал. Не в смысле должности, а в смысле достоинств. Не тянут на царей наши мужики. Это притом что каждый мнит себя наполеоном. При всем своем мужском шовинизме могу понять женщин. Глазу не на чем остановиться. Вернее, не на ком. И в эстетическом, и в интеллектуальном, и в каком угодно смысле. Вот разве что толстые кошельки. Они притягивают женщин и в Армении, и в Грузии, и в России, и на Мадагаскаре. Интернациональная, так сказать, ценность.

Самая-самая

Ирина: Наверное, я должна заявить, что кошельки меня не волнуют. А вот представь себе, волнуют. Рай в шалаше хорош на короткий срок. Можно позволить себе не зависеть от чужого кошелька, когда живешь в богатой стране, когда зарабатываешь не меньше мужчины. С другой стороны, я бы никогда не стала жить с человеком, единственное достоинство которого – его кошелек. Мне нужно, чтобы он был умен, талантлив, обаятелен, обладал чувством юмора и массой других качеств. Словом, это должен быть свой человек. В том и загвоздка. В молодости «своим» может показаться каждый третий. С возрастом начинаешь лучше разбираться в людях. Меня считают самой общительной из нас троих. И правда, есть немало друзей, с которыми приятно посидеть в кафе, поболтать о том о сем. Это хорошие, умные люди, я их по-своему люблю, но не более того. Кто знает, может, я потеряла способность влюбляться. Если так, то это ужасно.

Кристина: Меня считают самой романтичной, но это не совсем так. Да, я легко загораюсь и так же легко угасаю, но я достаточно трезвый человек и прекрасно отдаю себе отчет в своих поступках. Между прочим, Ирина больше романтик, чем я. Создать новую семью? Наверное, это было бы правильно. Но в Армении с двумя маленькими детьми на руках это почти невозможно. К тому же я вовсе не стремлюсь повторить то, что в моей жизни уже было. Предыдущий брак светлых воспоминаний оставил немного. Несколько лет назад у меня был свой маленький бизнес. Частный колледж. Больших прибылей он не принес, но здраво рассуждать научил. У нас заниматься каким-либо бизнесом – дело нелегкое. Общество изначально не воспринимает женщину всерьез. Мы живем в исключительно мужском мире. Вот почему с таким азартом пробиваем этот спектакль. Так же, как в свое время пробивали путь женщины на сцену в Камерном театре. Нам удалось втроем вести лучший спектакль театра « Господа, мир рушится, но еще можно жить и веселиться». А ведь с самого начала это был мужской спектакль. Нам есть что сказать, и я верю, что мы в состоянии что-то изменить.

Рубина: Самая красивая? Не знаю. Красота – это не внешние параметры. Для меня красота – это прежде всего душа. А по поводу «самая-самая» – пожалуй, Ира самая эффектная из нас. Она пользуется наибольшим успехом у мужчин. Я – самая счастливая. Дети есть у нас у всех, но у меня есть еще и человек, на которого можно положиться. Что бы там ни говорили, а в таком человеке нуждаются все женщины. Он музыкант, звукорежиссер. Собственно, на этой почве мы и познакомились. Музыка с десяти лет была частью моей жизни. В 1994-ом закончила Ереванский театральный институт, а в 1996-ом открылся первый ночной клуб «Амадеус», и я там пела после спектаклей. Позже открылись другие клубы, и во многих я работала ведущей. Вначале пыталась придумать новые, оригинальные программы, но очень скоро поняла, что эти заведения похожи друг на друга как две капли воды, и это их вполне устраивает. Везде один и тот же репертуар, одни и те же исполнители. Ну и ладно. Устала от ночной жизни, оставила для себя только самые необходимые площадки. Вообще-то увлечение работой – главное условие, иначе она превращается в изнурительный труд. Вот и сейчас с воодушевлением готовим новый спектакль. Думаю, это будет что-то новое, смелое, яркое, музыкальное и запоминающееся.

Табу

Когда-то родственники и знакомые с наивным любопытством спрашивали меня: « Почему творческие люди так влюбчивы, почему не раз женятся и разводятся, почему не сдерживаются там, где сдерживаем себя мы? Это что, распущенность?» Вначале пытался объяснить им, что воображение подпитывается эмоциями и, в свою очередь, порождает новые эмоции, потом понял, что такой ответ их не устраивает, и махнул на это дело рукой. В конце концов, каждый волен жить, как ему удобно, и неблагодарное дело заниматься просветительством. Потому что кому дано знать, тот будет знать, а кому не дано, тому и не надо. Богу – Богово, а кесарю... Не все должны прожить жизнь, как Генри Миллер, Хемингуэй или Франц Кафка. Этого и не надо. С точки зрения обывателя, подобные люди – психи. И пусть, и не надо его переубеждать. Всякое общество табуировано, что вполне естественно. Более того, необходимо. Другой вопрос – какова степень табуированности, не приводит ли она к диктату большинства над меньшинством, который ничем не лучше диктата меньшинства над большинством.

Ирина: Однажды я снималась в эпизоде полуобнаженной. Комплексов на этот счет не было. Но сегодня этого не стала бы делать. По крайней мере, в Армении. Можно сколько угодно говорить о свободе от общества, но твоя личная жизнь мгновенно станет темой для пересудов, если не будешь считаться с мнением окружающих. У меня растет сын, и я бы очень не хотела, чтобы какие-то сплетни сделали его жизнь неуютной. Город маленький, приходится быть осмотрительной. Если с кем-то встречаться, то тайно: приходить безлунной ночью и уходить с первыми петухами. И даже не в масштабах города дело. В Европе полно таких городов, где люди живут, как хотят, не боясь кривотолков. Просто наших сограждан сильно волнует моральный облик соседа, родственника, коллеги, знакомого. Пару раз встретишься в кафе с новым человеком – и готов народный сюжет. Прослойка тонка: новости из уст в уста передаются быстрее, чем sms-сообщение.

Кристина: В эротическом эпизоде снялась бы, если хороший режиссер. И обнаженной позировала бы, если хороший фотограф. Важна задача. В искусстве позволительно все. Профессия у нас публичная, и я считаю, актриса не должна бояться пересудов. Иначе зачем выбирать такую профессию? В этом смысле меня не волнует общественное мнение.

Рубина: А я считаю, есть вещи, которые нельзя делать, и даже профессия тебя не оправдывает. Не стала бы обнажаться ни на сцене, ни на съемочной площадке. Пусть даже у лучшего в мире режиссера. Есть вещи непозволительные. Не буду осуждать тех, кто это делает, однако сама делать не стану. Уважаю чужую позицию, но у меня есть своя.

Ирина: Близкими подругами нас не назовешь. Нас объединяет работа. А еще одна общая черта: прямота. Всегда говорим, что думаем. Именно поэтому можем вместе работать и готовить новые проекты. Нет, мы не феминистки. Мы нормальные армянки со всеми своими плюсами и минусами. Хотим, чтобы нас любили и ценили. Хотим, чтобы к нам прислушивались.

Руслан Сагабалян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 13 человек