Таджики и армяне

- Послушайте, там же только для иностранцев, но ни одного иностранного лица, - обратился я к милиционеру.

- Уважаемый, люди по пять лет не были на Родине. Они, считай, иностранцы.

Я отошел к дальней кабине – людей там было меньше. Один, явно местного вида, прошел без очереди.

- Вы же видите, меня зовут! - ответил он на вопросительные взгляды. Потом еще раз обернулся от стойки, к которой его провел знакомый милиционер, и гордо оглядел очередь. Это было, пожалуй, единственное проявление местного колорита. В Душанбе трудно увидеть отпечаток недавней истории. Милые, доброжелательные люди без каких-либо агрессивных или депрессионных проявлений. Почти все хоть чуть-чуть знают русский. Живут трудно, но ведут себя достойно. Водители ездят аккуратно независимо от размера автомобиля, на улицах почти нет нищих. Строительный бум еще не начался, и город пока утопает в зелени. На рынке я, покупая фрукты, полез в карман за деньгами. Названная цена была очень умеренной.

- Ты что? Уважать не будут! – возмутился местный армянин, который взялся меня сопровождать. И сбил цену вдвое. Правда, на таджикском.

На армянскую общину меня вывели мои новые знакомые – таджики. Председатель армянской общины Тельман Гургенович Восканян – бывший боксер и тренер по боксу – мечтал попасть в нахимовское училище в Севастополе. Мечта не осуществилась, и он, окончив спортивный вуз в Ереване, попал по распределению в Таджикистан. Сначала хотел отработать отведенное распределением время и уехать обратно, но начались успехи – питомцы Восканяна стали брать на соревнованиях призовые места. Бросать начатое не хотелось, и он пустил в Таджикистане корни.

- Армяне здесь живут давно, но наибольший приток обусловлен геноцидом 15-го года. В советские времена они были представлены и во власти, и в науке, и в торговле. Первая железная дорога была проложена в двадцатых годах из Ташкента в Душанбе армянином Карамовым. Улица его имени так и осталась - к армянам отношение здесь всегда было хорошее.

Теперь у Тельмана Гургеновича дети, внуки и полный комплект проблем гражданина Таджикистана, живущего горестями и радостями страны. И если у него поначалу не было никакой необходимости в самоидентификации – ностальгия по Родине и есть самая что ни на есть самоидентификация, то у детей она, как это бывает в диаспоре, появилась. Они хотят знать язык и культуру своей исторической родины, но не знают, как. Проблемы поколений тут такие же, как и везде – люди пенсионного возраста компьютера избегают, молодые интернет-зависимы. Но хороших обучающих программ или интернет - портала не существует. К тому же обучающие программы должны быть рассчитаны на русскоязычного потребителя. Увлекательная азбука на армянском здесь не актуальна – диаспору надо учить языку, как иностранцев. Да и одними пособиями вопрос не решается – необходима атмосфера обучения. Мало ли у кого из нас есть компьютерные обучающие программы иностранных языков. Но мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь по ним выучился. В ресторане Славика Аванесова «Эребуни», являющемся офисом общины, выделена комната для занятий. Комната маленькая, но под благое дело он готов выделить зал. Однако и комната сегодня не функционирует - нужно найти учителя – добровольца. Деньги у общины – только от стихийных пожертвований. Собирают кто сколько может – крупных меценатов тут нет.

Первым попыткам собраться землячеством в 1962 году было придано националистическое толкование. Тогда мы особенно гордились тем, что национальных проблем в стране нет. Говорили об этом так часто и много, что результат стал практически неизбежен. Так что община организовалась уже в 1999 –м. На учредительное собрание прибыли 350 делегатов. В Таджикистане жило тогда около 1800 армян, ныне - 1500, но такой представительный форум сегодня кажется фантастикой. Избрали совет, правление. И как раз вовремя – в феврале 1990 года эмиссары из Баку прибыли в Душанбе настраивать людей против армян. Они взяли за основу постановление Совета министров СССР «О мерах по неотложной помощи гражданам, вынужденно покинувшим Азербайджанскую ССР в результате обострения межнациональных отношений». «Обострение» - это советское название геноцида. Эмиссары стали пугать людей страшной перспективой – все жилье, которого они ждали годами, будет отдано бежавшим из Баку армянам. Которых в Душанбе было человек 15 - волна беженцев от рук азербайджанских извергов до Таджикистана не докатилась. Для возбуждения и так неспокойной толпы постсоветских времен особого мастерства не требовалась, и скоро градус общественного возбуждения был доведен до лозунга «Армяне, вон из Таджикистана». Группа демонстрантов потребовала от властей выдворить беженцев-армян из предоставленных им квартир, которых не было вообще. Дошло до кровопролития. Правда, армяне не пострадали – они тут были вообще ни при чем. Тогда община уже как организация провела несколько пресс-конференций, объясняя, что к чему. Самое же главное наступило потом – известные представители таджикской интеллигенции и власти стали выступать в СМИ сами и с коллективными письмами, извиняясь перед армянами. По признанию Восканяна, на улицах к армянам подходили люди и извинялись за содеянное, несмотря на то, что ни один армянин не пострадал. Это – мера цивилизованности народа. И, наверное, надо удивляться не тому, как полыхнула гражданская война в стране, где перекрещиваются интересы многих центров силы - достаточно упомянуть лишь пороховую бочку Афганистана с наркоинтересами и людьми, умеющими только воевать. А тому, что конфликт был погашен и сейчас практически ничего не говорит о нем.

Тем не менее, тогда, от греха подальше, Душанбинский горком партии решил эвакуировать наиболее беззащитных, и около 500 армян самолетами покинули Душанбе. Ночью, когда уже действовал комендантский час. Некоторые осели в Армении, некоторые поехали искать счастья дальше, в основном – в Россию. Восканян до сих пор мучается вопросом – правильно ли было эвакуировать армян? Сейчас кажется, что нет. Страха погромов не было, Но тогда, когда ни у кого не было четкого представления о том, куда вывезет кривая, казалось, что эвакуировать людей – правильно.

Может, именно хорошее отношение местного населения к армянам препятствует сплочению общины. Общих, национальных интересов выживания тут нет. Но с возрастом все более явным становится желание не утерять свою национальную самоидентификацию – две культуры в себе лучше, чем одна. Дети от смешанных браков, как и везде, подвержены полной ассимиляции и о второй генетической составляющей постепенно забывают. Для тех же, кто не хочет в браке выходить за пределы национального уклада, он становится проблемой.

- Девушке 28 лет, - темпераментно объяснял мне Славик Аванесов, зам. председателя общины. - Умная, образованная. Хочет выйти замуж за армянина. У тебя нет знакомых?

Увы, мои холостые знакомые больше озабочены карьерой, чем созданием семьи. Да и вообще, как создать семью человеку, уже переросшему круг юношеского общения? Когда время на неслужебную жизнь надо выкраивать, а на работе нет никого подходящего? Романтические киноистории не в счет. Молодежь реагирует на родительский выбор с предубеждением, помню, как племянник долго хохотал над моей инициативой познакомить его с хорошей девушкой. Службы знакомств нет. Привыкшим к определенному быту армянам и в Армении не так легко сделать выбор, здесь – подавно. Есть надежда, что основные диаспоральные проблемы – самоидентификация и взаимопомощь – будут решаться здесь более системно. В том числе и с привлечением занятой молодежи к проблемам общины. Они не забывают свою Родину, хотят приобщиться к ее проблемам. Но и Родина не должна забывать о них. Пакет обучающих программ, постоянное общение с Родиной – это все просто необходимо организовать в Армении. На сегодня даже просто инвентаризация диаспор является проблемой. Тех, которые активны и сами дают о себе знать – мы знаем. Те, кто по тем или иным причинам не активны и не в состоянии влиять на жизнь в Армении – неизвестны. Но от этого не перестают быть нашими соотечественниками.

Американцы, по слухам, собираются завести себе диаспору в Японии. Не исключено, что за неимением американцев она будет представлена японцами. В любом случае диаспора – это национальное богатство. Именно способность диаспор интегрироваться в другую жизнь показывает гибкость и креатив национального характера. Получилось так, что мы в последнее время пользовались возможностями своих диаспор. Теперь пора и Родине показать, что она не забывает своих детей. В особенности тех, которые помнят и любят ее.