Адвокат Симон Цатурян: «Наказание должно быть неотвратимым»

Однако присяжные заседатели Московского областного суда подавляющим большинством голосов – 10 из 12 – сочли вину подростка, обвиняемого по делу об убийстве уроженца Армении Артура Сардаряна, недоказанной.

Адвокат семьи потерпевшего Симон Цатурян добился отмены решения присяжных в Верховном суде. Кассационное представление поддержало и гособвинение.

По закону суд присяжных предназначен для рассмотрения тяжких и особо тяжких преступлений. Но по убийствам, совершенным по мотивам национальной ненависти, присяжные, как правило, выносят оправдательные вердикты. Поэтому в июне 2006 года комиссия Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести предложила отстранить присяжных от разбирательства подобных дел. Вместо этого они предложили ввести судей со «специальной подготовкой». Заключение комиссии гласило: «к сожалению, присяжные заседатели, то есть обычные граждане российского общества, оказались не в состоянии признать и подтвердить вину подсудимых».

О правосудии, проблемах ксенофобии и толерантности и о перспективах нового рассмотрения дела Артура Сардаряна мы беседуем с почетным адвокатом России Симоном Цатуряном.

— Преступлений, совершенных на почве межнациональной розни, становится меньше. Я это не выдумываю, тенденции очевидны, если вспомнить всплеск громких преступлений в прошлом году, таких как убийство Нарека Кочаряна или Вигена Абрамянца. В этом году, возможно, сыграла свою роль работа властных структур, правоохранительных органов, общественных организаций, но этот вал остановлен.

Мы смогли отстоять наши позиции по делу Вигена Абрамянца, когда правоохранительные органы пытались придать ему характер бытового, едва ли не обвинив потерпевшего, нашего соотечественника, в том, что он сам был виноват в произошедшем. Семья Вигена, интересы которой я представлял, однозначно стояла на том, что это преступление совершено на почве межнациональной розни. И когда нашли истинных виновников преступления, оказалось, что люди были причастны и ко взрыву на Черкизовском рынке.

Точно так же мы работали по делу об убийстве Артура Сардаряна. Там тоже правоохранительные органы поначалу упирались, хотя мы постоянно напоминали, что в деле есть очевидцы, они видели, кто наносил удары Артуру ножом и при этом кричал «Слава России». Но и в этом случае виновных удалось найти только через несколько месяцев, после того, как появились их новые жертвы.

Смотрите, одна и та же ситуация повторяется что в деле Абрамянца, что в деле Сардаряна: преступники, оставшись на свободе, совершили новое преступление на почве межнациональной розни. О чем это говорит? Важно вовремя найти, изобличить преступников и привлечь их к ответственности, чтобы они не смогли совершить новых преступлений, и чтобы жертвами их не стали ни в чем не повинные люди.

Возвращаясь к вашему вопросу: я не знаю, действовала ли в обоих случаях организованная сила. Все преступления совершены абсолютно в разное время, в разных местах и разными людьми. Единственное, что их объединяет - это витающая в обществе бацилла национализма.

— Что бесспорно в этом деле - виновность подсудимого Романа Полусняка была доказана, это очевидно. Двое очевидцев, на глазах которых это преступление было совершено, на следствии опознали его, на очной ставке подтвердили, указав подробно, каким образом он совершил это убийство. Эти люди оставались с юношей до конца. Один из них был церковным служкой, он до сих пор не может прийти в себя от того, что на его глазах погиб человек. На него оказывалось огромное давление во время процесса, но этот человек мужественно стоял до конца и не изменил своих показаний.

Кроме того, Полусняк уже обвинялся в схожих преступлениях. Но, несмотря на это, присяжные вынесли оправдательный приговор.

Прокуратура в связи с этим делом направила кассационное представление: она тоже посчитала вердикт присяжных незаконным, не соответствующим фактическим обстоятельствам дела и выявленным процессуальным нарушениям.

Вот почему я сейчас возвращаюсь к этому делу.

Я хотел бы отметить, что суд присяжных заседателей безусловно нужен. Важно определить их роль. По уголовно-процессуальному законодательству обвиняемый вправе выбрать, в какой форме будет проходить процесс, будет ли рассматривать дело профессиональный судья или коллегия присяжных заседателей.

Как правило, обвиняемые и их адвокаты в делах о преступлениях на почве национальной ненависти рассчитывают вызвать у присяжных сочувствие - ведь судить они будут своего соотечественника, который убил какого-то, по их мнению, инородца. И тут проявляется несовершенство суда присяжных. Его состав, как правило, однороден по национальному признаку. Я бы сказал «за» такому составу, если бы в силу специфики конкретного дела не понимал, как это может сказаться в конечном счете на вердикте. Мнение потерпевшей стороны при выборе суда присяжных не учитывается, т.е. он не может сказать: «Я не могу полагаться на присяжных».

— 29 октября начнется новое слушание в Московском областном суде. Но вот что я хотел бы отметить особо. Теперь, когда решением вышестоящего суда дело направлено на новое рассмотрение, его будет вести и другой председательствующий, который сможет контролировать процесс и не допустит потока ксенофобских высказываний, подобных тем, что неоднократно звучали в зале суда во время этого дела.

Помните преступление, совершенное в синагоге? А ведь Копцева, напавшего с ножом на прихожан и получившего в итоге 13 лет, присяжные поначалу тоже оправдали - якобы в его действиях не было призыва к межнациональной розни. Но добились отмены этого приговора и пересмотра дела, что стало хорошим уроком для всех. Мы тоже должны идти до конца в отстаивании наших подзащитных.

— Они не очень хотят открыто признавать существование проблемы. Я уж не говорю о профилактике такого рода преступлений. Ведь все организации скинхедов милиции известны. Совершенные ими преступления направлены против устоев самого общества, общества, которое правоохранительные органы обязаны защищать.

Сейчас эта волна преступлений сошла на нет. Думаю, во-первых, потому, что организаторы преступлений не ожидали встречной волны возмущения. И, во-вторых, крайне важно, чтобы все эти преступления были раскрыты и виновные привлечены к ответственности. Важна неотвратимость наказания.