Совершенство Ованеса Туманяна
Культура
Просмотров: 5674
Душа народа – в его великих писателях, особенно в открывших новые просторы, эпохальных писателях. Именно таким был Ованес Туманян, который сумел с гениальным мастерством вернуть народу его же переживания и раздумья, став летописью всех его чаяний и надежд, дневником его души. Давно известная и непреложная истина, что Туманян – это сам армянский народ со всем его «природным и божественным поэтическим даром и величественной, искренней и неподкупной человечностью». Туманян – это та мера, тот критерий совершенства писателя и человека, благодаря которому породивший его народ обрел культурное, духовное значение, ценность и право на вечность. Народ, давший миру Туманяна, тем самым заявил о своей жизнеспособности.
Мысль о типологической тождественности Туманяна и армянского народа выражалась и подчеркивалась еще при жизни писателя. 23 мая 1919 года тифлисская газета «Ашхатавор» писала: «Если вы хотите узнать армянский народ, узнайте Ованеса Туманяна». По заверению Брюсова, «в Тифлисе нет ни одного человека, который бы не любил его как человека и замечательного писателя».
Да, Туманян – это родина каждого армянина и средоточие, концентрация всех его высоких национальных ценностей.
О народности Туманяна свидетельствуют его современники. Один из них, Ашот Атанасян, пишет, что среди трех самых народных личностей эпохи наиболее дорогим и любимым является Ованес Туманян. «Ованес Туманян может выглядеть в глазах народа еще большим богачом и благодетелем, чем Нубар паша, и более храбрым, чем Андраник, более предприимчивым, чем Хатисов. И я могу поклясться, что все учителя Армении, все духовные пастыри, все писатели, министры, лидеры, девушки и дамы, учительницы и необразованные люди проголосуют в пользу нашего Ованеса».
Исторически, изначально почетная роль самого национального, «самого армянского» поэта была отведена Ованесу Туманяну, и именно ему суждено было стать нашим Пушкиным, Мицкевичем, Шевченко, Шекспиром, нашим «хлебом насущным».
Туманян – это та страница в жизни и летописи нашего народа, где с особой силой проявилась духовная сила и жизнестойкость армянского народа. Именно жизнестойкость, поскольку в судьбоносные, роковые эпохи, в периоды жестоких испытаний народа на прочность от него требуется сверхнапряжение всех душевных и нравственных сил, которые для армян были главным и чуть ли не единственным оружием в противоборстве с угрозой физического уничтожения, поскольку только таким образом можно было доказать свое священное право на жизнь.
В 1910 году Туманян в статье «Душа армянина» особенностью нашего национального духа провозглашает «стремление к мирной жизни и мирному труду... неприятие крови и войны, неприятие уничтожения и разрушения».
Живя в Тифлисе, Туманян сделал все, чтобы выявить и доказать свои благородные корни, свою принадлежность к храброму роду Мамиконянов, и это вовсе не было тщеславием или преследованием какой-либо выгоды, а только лишь верностью и преданностью зову крови, зову предков и родословному древу. Туманян любил свой родной язык, свой отчий край и людей, среди которых вырос, любил свое лорийское ущелье и, что самое главное, любил хорошего, справедливого человека, где бы он ни находился.
Дереник Демирчян свидетельствует, что поэт был настолько любим народом, что стал «претендентом на армянский престол». К нему обращались все – от мала до велика, от министра, посла, градоначальника до простого крестьянина. Писатели просили у него о выдаче пособия или одолжении денег, сироты - об усыновлении и заботе, различные общественные организации, школы, учителя просили его об изыскании материальных средств от властей и правительства. Крестьяне просили облегчить их участь, безработные – устроить на работу, солдаты с фронта просили выслать им посылку с теплой одеждой и едой, враждующие народы ждали его распоряжения, чтобы вложить мечи в ножны. И Туманян старался повсюду поспеть, примирял рассорившихся, обидевшихся друг на друга писателей и деятелей, журналистов и даже целые политические партии, убеждал и с улыбкой и добрым словом принуждал овладеть искусством прощения. И всей своей бурной миротворческой деятельностью старался приблизить свою заветную мечту о человечестве, живущем в мире и согласии.
Примирение всех и каждого, утверждение мира повсюду, примирение человека с природой было для Туманяна целью всей жизни. Цель эта исходила из его заветного желания освободиться от хаоса человеческих отношений, от царящей вокруг нравственной грязи и мерзости. Осуждая враждующих из-за капли меда, Туманян старался заложить основы для духовного возрождения общества и своим творчеством связывал век минувший с веком грядущим, примиряя эпохи, преходящее и вечное.
Вот почему Туманян всегда с нами, и мы всегда вместе с ним. Он учит нас смотреть на события не с позиций сиюминутного впечатления и обманчивой удачи, а с точки зрения коренных интересов нашего народа, исторической перспективы его существования и развития.
В минуты самых тяжелых испытаний мы всегда можем обращаться к Туманяну и выяснить, как бы он поступил на нашем месте, поскольку никто не имеет больше прав быть духовным предводителем и учителем армянского народа, чем Туманян, никто не может быть для нас более живительным источником веры и борьбы, патриотизма и здравомыслия, нежели Туманян всем своим литературным наследием и своей биографией. Великим феноменом было не только чудо Туманяна-писателя, но и Туманяна-человека, феноменом был свет, излучаемый его душой и щедро изливаемый на окружающий мир.
В годы Первой мировой войны Туманян через кровь и разруху пробрался в Западную Армению и стал очевидцем щемящих душу картин заброшенных, опустошенных во время резни и геноцида деревень. В трагическом для армянского народа 1915 году поэт, будучи отцом четырех сыновей и шести дочерей, усыновил троих творчески одаренных детей-сирот.
Туманян ничего не жалел для своей Родины и для своего народа. Сегодня невозможно читать без волнения письмо поэта, адресованное полководцу Андранику: «Перед ужасным моментом каждый человек должен принести на общий алтарь все, что у него есть и что может, - как для предотвращения нависшей опасности, так и для достижения вожделенной победы. У меня четыре сына, все четверо находятся в распоряжении правительства страны, Национального совета и в твоем распоряжении, а четыре мои дочери с готовностью идут на тыловые работы. У меня нет ничего дороже этого. Следовательно, я ничего не пожалею...». Он и сам был готов последовать призыву Андраника и добровольно берет на себя обязательство ежемесячно перечислять сто рублей «в общую казну».
Впоследствии, уже после смерти поэта, Андраник пишет: «Туманян мог бы прожить счастливую жизнь, мог бы наслаждаться утехами на дачах и минеральных водах, мог бы разбогатеть и увенчать себя славой, но он пренебрег всем этим во имя осколков своего народа, страдая вместе с ними, разделяя их боль и горе».
Страдая в «безбрежном море армянского горя», Туманян воссоздает историю трагической жизни армянского народа в переживаемую им историческую эпоху, но при этом не предается отчаянию.
Созданный в творчестве Туманяна мотив возвышенного и праведного человека в наши дни сохранил свою актуальность, поскольку только таким способом можно нравственно оздоровить и укрепить народ. Совершенство Туманяна одухотворяет нашу сегодняшнюю действительность, придает ей смысл и наполняет содержанием. Наше самопознание реализуется в живом и высоком присутствии поэта, поскольку это в нем перекрещивались прошлое и настоящее, национальное и общечеловеческое.
Туманян боролся с нравственными болезнями своего века, которые и сегодня сопровождают нас. Для того, чтобы излечиться от них, Туманян предлагал должным образом изучить и дать оценку нравственным богатствам нации, ее культуре. Этот совет поэта остается в силе и в наши дни. Для Туманяна было нравственным бедствием отчуждение от радости и веселья, увеличение печали и горя, весь этот порочный мир и несправедливая жизнь.
Сегодня с новой силой подчеркивается значение Туманяна в духовной жизни армянского народа. Для нас необходимы, как воздух и вода, его мировосприятие, его отношение к человеку и жизни, его стремление к единству, солидарности, любви, справедливости. «Никто не имеет большего права быть духовным учителем армянского народа, чем Туманян, никто не может больше помочь в разработке правильного национального поведения», - пишет академик Эдвард Джрбашян.
Это право Туманян завоевал не только своей гражданской, патриотической поэзией, но и беззаветной и самозабвенной преданностью нации и отчизне. Он всегда оказывался в нужное время в нужном месте, там, где в нем нуждались. Еще в возрасте 19 лет Туманян продал свою единственную сколько-нибудь ценную вещь, летнее пальто, и на вырученные деньги купил пистолет, чтобы поехать в Западную Армению и вместе со своим другом Александром Голошяном принять участие в национально-освободительной борьбе своего народа. Этому во всех отношениях безрассудному и опрометчивому поступку помешали помолвка с Ольгой и серьезная болезнь, на несколько недель приковавшая его к постели. Эту помолвку и болезнь в каком-то смысле можно назвать волей провидения, которое уберегло поэта для армянского народа, поскольку все члены группы армянских патриотов, отправившихся в Ван, погибли.
Ни одна партийная «одежда» не приходилась Туманяну впору, поскольку он всегда руководствовался жизненными интересами своей Родины и своего народа, в противном случае он не был бы «Поэтом всех армян». Чувство гражданского долга вынуждало его быть выше узких партийных интересов. Годы спустя, в 1921 году, Туманян говорит: «Я прошел почти через все партии, хотя и очень быстро и легко, и так и не сумел приноровиться и приобщиться к какой-либо из них... И связан я был не по программным соображениям, а чисто по-человечески и вокруг конкретного дела».
Полководец Андраник писал о Туманяне: «Месть, злопамятство, ненависть, злоба и зависть, - все эти человеческие чувства были ему незнакомы. Его сердце и душа были чистыми и ясными, как хрусталь... он был прообразом армянина – предприимчивый и любящий свой народ».
По сей день не потеряли своей актуальности слова Туманяна о необходимости взаимопонимания различных слоев народа: «Что бы мы ни говорили, счастье меньшинства не может быть прочным, если зиждется на обездоленности большинства».
Однако при этом Туманян был против решения политических задач ценой человеческих жизней и был убежден, что «все хорошее будет создано любовью, но мечом - никогда».
Туманян хотел превратить шипы в розу, а человекоподобного зверя – в человека и добиться этого стремился животворящей песней, искусством, победой красоты и добра.
Сегодня, из столетней дали, мы хотим сказать душе поэта, что она действительно является властелином вселенной.
Туманян – наш национальный, наш несравненный и неповторимый поэт, который не имел даже последователей, оказался единственным и уникальным, поскольку не было необходимости, чтобы его совершенство посредством последователей стало еще совершеннее. Его не могло не быть, как не могло не быть самой природы с ее великим, космическим таинством и бесчисленными тайнами.
Сколько бы ни прошло веков, свет Туманяна не померкнет, а станет еще сильнее, и он в гордом одиночестве встанет перед восхищенным взглядом грядущих поколений, как недосягаемый Арарат всей нашей письменной культуры. Туманян навсегда останется мерилом и критерием праведности человека, всегда стремящегося к космическим далям, к чистоте и добру, к совершенству.
Сусанна Ованесян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 73 человека
Оставьте свои комментарии