Приговорить к расстрелу
АРМЯНЕ В СТАЛИНСКИХ РАССТРЕЛЬНЫХ СПИСКАХ
В разгул политических репрессий в СССР в 1937–38 гг. у Сталина и его ближайшего окружения вошло в практику перед каждым заседанием Политбюро ЦК ВКП(б) в кремлевском кабинете вождя визировать «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР»: под 1-й категорией подразумевалась высшая мера наказания (ВМН), под 2-й – ссылка на 10 и более лет, под 3-й – от 5 до 8.
АРМЯНЕ В СТАЛИНСКИХ РАССТРЕЛЬНЫХ СПИСКАХ
В разгул политических репрессий в СССР в 1937–38 гг. у Сталина и его ближайшего окружения вошло в практику перед каждым заседанием Политбюро ЦК ВКП(б) в кремлевском кабинете вождя визировать «Список лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР»: под 1-й категорией подразумевалась высшая мера наказания (ВМН), под 2-й – ссылка на 10 и более лет, под 3-й – от 5 до 8.
«Портрет поэта Егише Чаренца», художник Мартирос Сарьян, 1923 г.
В начале 1937 года органами НКВД Армении было принято решение – изъять из музеев и сжечь 12 полотен кисти М.Сарьяна. То были портреты «врагов народа» из числа видных государственных деятелей и представителей интеллигенции. Чекистам удалось предать огню 11 работ. 12-я как в воду канула. С риском для жизни «Портрет поэта Егише Чаренца» спасли музейные работники, надежно спрятав его. Портрет-то спасли, но мытарства Чаренца только-только начинались.
1 марта 1937 года Главлит СССР под грифом «секретно» доносит главному идеологу ЦК ВКП(б) Жданову: «В книге армянского поэта Егише Чаренца «Книга пути» на армянском языке, вышедшей в свет в 1933 г. в Ереване, помещено стихотворение под заглавием «Завет». В этом стихотворении на стр. 269–270 стоящие после начальных букв вторые малые буквы составляют, если прочитать сверху вниз, следующий националистический лозунг: «О, армянский народ, твое единственное спасение в твоей коллективной (объединенной) силе». Послана телеграмма Главлиту Армении об изъятии книги»… Жданов пришел в ярость… 27 июля того же 37-го по прямой указке главного чекиста Армении Хачика Мугдуси (Аствацатурова) явились и за Чаренцем. Пройдет четыре месяца, и 27 ноября поэт угаснет в тюремной больнице.
Репрессии напрямую коснулись бы и Сарьяна, не заступись за него, обладателя Гран-при Всемирной Парижской выставки 1937 года, Григорий Арутинов, первый секретарь ЦК КП(б)А, самолично вычеркнув его фамилию из черного списка НКВД.
Отлаженный конвейер смерти работал безотказно: НКВД (Ежов) формировал списки, члены Политбюро визировали их, ВКВС (Ульрих) оформляла приговоры.
Так называемые сталинские расстрельные списки всплывали и позже – в 1940–42 гг. и даже в 1950-м. Ныне эти злосчастные списки хранятся в Архиве президента Российской Федерации (АП РФ). В них более 700 армянских фамилий.
Скорбный мартиролог армян продолжают:
ИНЖЕНЕР ТРЕСТА «КАРЕЛЛЕС»
Акопян Александр Егорович
22.11.37. Карельская АСР . Кат.1
За – Сталин, Молотов, Жданов
Список на 19 чел. представлен нач.8 отдела ГУГБ НКВД ст. майором ГБ В.Е.Цесарским АП РФ, опись 24, дело 413, лист 102 Родился в 1902 г. в местечке Боржом Горийского уезда Тифлисской губернии, имении великого князя Сергея Михайловича Романова, что в 140 верстах юго-западнее Тифлиса. Беспартийный, инженер в тресте «Кареллес» (создан осенью 1922 г.). Проживал в г. Петрозаводск.
Арестован 6 июля 1937 г. ВКВС CССР 3 декабря 1937 г. осужден на срок 15 лет (редкий случай замены ВМН на срок отсидки). Реабилитирован ВКВС CССР 15 января 1955 г.
За участие в контрреволюционной организации вместе с армянином Александром Акопяном были взяты под арест еще 33 руководящих работника отрасли. Попали под горячую руку НКВ Д управляющий трестом «Кареллес» финн Георгий Иванович Валин, его заместитель еврей Самуил Абрамович Иткин, главный инженер треста русский Павел Матвеевич Барчугов. Загремел и глава Наркомзема Карельской АСР финн Ялмар Еремеевич Мартинен.
До того Акопян, как и многие инженерно-технические работники «Кареллеса», проживал в бараке-коммуналке и получил отдельную квартиру незадолго до ареста в только что построенном «доме специалистов». Дом тот и сейчас стоит на углу улиц Ленина и Кирова в Петрозаводске.
Судьба арестованных сказалась и на их семьях: всех до единого выгнали с работы. Тройка жен пострадавших, недолго думая, отправилась в Москву – прямиком к Калинину и добилась приема у «всесоюзного старосты»: «Михаил Иванович, мы убеждены, что наши мужья – люди честные. Мы хлопочем за всех женщин Карелии».
Выслушав их, Калинин по-отечески мягко напутствовал: «Поезжайте обратно, будете работать» . И впрямь, жен и матерей арестованных вновь приняли на работу.
Замечу, что в начале 30-х у CССР случилась осечка с западными закупщиками русского леса. Те отказывались его брать, упрекая Страну Советов за массовое использование рабского труда зэков на лесозаготовках. ОГПУ пришлось в срочном порядке изменить свой договор с трестом «Кареллес», исключив из него упоминание о труде заключенных.
Акопян Амаяк Акопович
15.09.37. Грузинская ССР . Кат.1
За – Сталин, Молотов
РАЙОННЫЙ ПРОКУРОР
Акопян Амаяк Геворкович
25.06.37. Армения. Кат. 2
За – Сталин, Молотов, Каганович,
Ворошилов
Список на 9 чел. представлен нач. 4 отдела ГУГБ НКВД ст. майором ГБ М.И.Литвиным
АП РФ, оп. 24, д. 409, л. 202
В «деле», состряпанном на прокурора Котайкского района Армянской ССР Акопяна А.Г., арестованного 27 ноября 1936 г., находим: «Он опекал контрреволюционеров-троцкистов, не давал санкцию на их арест, прикрывал дашнаков, взяв и их под свое крылышко. Так, 24 мая 1936 г. на судебном процессе он позволил себе открыто выражать контрреволюционные взгляды, а на митинге, призванном заклеймить контрреволюционную троцкистскую банду Зиновьева, Каменева и др., не осуждал их, закончив свое выступление выкриком «Да здравствует Троцкий!» . В протоколе допроса есть запись и о том, что Акопян «на разных судебных процессах пускал в ход «непозволительные» слова». И даже приводится пример одного из таких высказываний: «Бедные крестьяне изнемогают под непосильным бременем налогов».
Как и следовало ожидать, строптивый прокурор свое получил – 7 июля 1937 г. Выездная сессия ВКВС определила ему меру наказания в 10 лет лагерей с поражением в гражданских правах сроком на 5 лет и конфискацией всего принадлежащего ему имущества.
Из Норильлага отпущен был он 3 ноября 1946 г. и переступил порог родного дома… 7 ноября 1947 г. Я не знаю, успел ли осушить бывший прокурор в кругу семьи и друзей чарку водки за 30-летие Великой Октябрьской социалистической революции, известно лишь, что повторно загремел он в места весьма отдаленные уже в марте 1949-го. На сей раз без указания конкретной вины, якобы за «контрреволюционные речи».
16 мая 1956 г. Амаяку Геворковичу страна вернула его честное имя.
Не обошла беда и других работников армянской прокуратуры: сослан был в лагерь прокурор Еревана Гагик-Гайк Рашидян, расстрелян прокурор Ленинакана, второго по значению города республики, Торос Торосян. Щупальца НКВД дотянулись и до начальника отдела прокуратуры Армянской ССР Хачика Гнуни, занимавшего до того должность прокурора Ахтинского (ныне Разданского) района, и профессора Ереванского госуниверситета Гранта Галикяна, еще недавно сидевшего в кресле заместителя прокурора республики. Им было предъявлено обвинение в том, что они, «находясь в 1920–22 гг. в Константинополе (Турция), примкнули к партии «Гнчак» и размещали в ее печатном органе «Еркир» антисоветской направленности программные материалы. А в 1922 г. прибыв в Армению, вошли в антисоветскую националистическую группировку, пустившую корни в недрах республиканской прокуратуры, и вплоть до своего ареста занимались подрывной деятельностью». 28 февраля 1938 г. по приговору армянской «тройки» оба были поставлены к стенке.
20 июля того же года получил пулю в затылок прокурор республики Петик (Петрос) Торосян, отец будущего главного архитектора Еревана Джима Торосяна, народного архитектора CССР .
Двумя днями раньше Выездная сессия ВКВС СССР приговорила к ВМН с конфискацией личного имущества наркома юстиции Армянской ССР , члена РСДРП (б) с 1917 г. Арменака Овсепяна, в 1924–29 гг. занимавшего пост заместителя прокурора, а в 1930–36 гг. – наркома легкой промышленности республики. Ему вменили попытку покушения на жизнь Л.П. Берия. На допросе он «признался», что «завод по обработке базальта, обувную фабрику строил с заведомым брачком и тот же вредительский прием использовал при расширении площадей ереванских кожевенного завода и шелковой фабрики».
Только за два года (1937–38) в Армении были репрессированы 26 известных юристов – работников суда и прокуратуры.
В этом ряду нельзя не упомянуть и Рубена Павловича Катаняна, в 1933–37 гг. старшего помощника прокурора Верховного Суда CССР по специальным делам. С 20 января по 10 апреля 1921 г. вслед за первым начальником советской внешней разведки Яковом Давтяном он курировал эту службу, затем был направлен в Берлин генеральным консулом СССР . С 1923 г. блестящий выпускник юрфака Московского университета Катанян связал свою судьбу с советской юстицией, работал и в Прокуратуре РСФСР , и в Верховном Суде CССР , и в Прокуратуре CССР , осуществляя надзор за органами дознания и следствия ОГПУ–НКВД. На многих нашумевших политических процессах выступал он и как государственный обвинитель. Но и столь высокое положение не оградило его от репрессий. Взяли его в 1938-м и осудили на 10 лет ИТЛ .
С 1938 по 1948 г. и с 1950 по 1955 г. Катанян находился в заключении, а в 1948–1950 гг. – в ссылке. Реабилитирован был в 1955 г., тотчас получив статус пенсионера союзного значения.
Скончался в 1966 г. на 85-м году жизни уже профессором МГУ.
СТАТИСТИКА ПО СТАЛИНУ
В «Списке…» за 25 июня 1937 г., впервые поданном от Армении в НКВД CССР на подпись членам Политбюро ЦК ВКП (б), в числе приговоренных по 2 категории первым стоит – по алфавиту – наш котайкский прокурор Амаяк Акопян.
А самый первый из датированных расстрельных списков по 14 регионам на 479 человек по 1 категории был представлен Политбюро в день открытия февральско-мартовского пленума ЦК – 27 февраля 1937 г. Этот документ иллюстрировал новый подход к репрессиям – списочная внесудебная расправа.
Всего за 1937–38 гг. по Армянской ССР было составлено и отправлено в НКВД CССР 9 списков на 181 человека:
Списки были завизированы Молотовым (9 списков на 181 чел.), Сталиным (8 на 179 чел.), Ждановым (6 на 157 чел.), Кагановичем (5 на 109 чел.) и Ворошиловым (4 списка на 28 чел.).
Подавали списки наверх: ст. майор ГБ Цесарский – 6 списков в общей сложности на 97 чел., ст. майор ГБ Шапиро – 2 списка на 63 чел., ст. майор ГБ Литвин – 1 список на 21 чел.
Вот как выглядит картина репрессий по закавказским республикам согласно сталинским спискам:
Общее число расстрелянных в стране по сталинским спискам 1937–38 гг. превысило 40 тысяч человек, из коих 8,6 % приходится на Грузию, 2,3 % – на Азербайджан и 0,3 % – на Армению.
ЗАВЕДУЮЩИЙ ГОРТОРГОМ
Акопян Артавазд Тигранович
12.09.38. Армянская ССР . Кат. 2
За – Сталин, Молотов, Жданов
Список на 19 чел. представлен нач. 1 спецотдела НКВ Д ССР ст. майором ГБ И.И.Шапиро
АП РФ, оп.24, д.419, л.414
Родился в 1894 г. в г. Александрополь (в 1837 г. близ селения Гумры была заложена русская крепость Александрополь, преобразованная в 1840 г. в город Александрополь; в 1924–1991 гг. – Ленинакан, ныне Гюмри) Эриванской губернии, где и проработал всю сознательную жизнь, наладив в городе розничную торговлю, а затем возглавив и местный банк. Член ВКП (б) с 1920 г. Арестовали его в должности заведующего горторгом Ленгорсовета. В Госархиве Армении в «деле» Акопяна А.Т. нашлись три документа.
Одна из двух справок гласит, что «Акопян Артавазд имеет 4 детей, из них один работает в Ленинаканской больнице, получает зарплату в 100 руб. Остальные трое на его иждивении. Проживают в 2 комнатах, за детьми присматривает теща Акопяна, проживающая там же». Справку подписали нач. 1 райотдела милиции г. Ленинакана Алексанян и секретарь Саргсян.
В другой справке значится:
«Акопян Артавазд Тигранович, зав. горвнуторга Ленгорсовета, обвиняется в участии в антисоветской националистической правотроцкистской организации в Армении…
Состав семьи:
1. Жена – Маня Саруханян-Акопян........34 года
2. Сын – Коля.........................................16 лет
3. Дочь – Маник ....................................17 лет
4. Сын – Ашот ..........................................7 лет
5. Дочь – Лена.........................1 год 5 месяцев
Проживают в г. Ленинакан, ул. Печатников,
дом 20, кв. № 5.
Оперуполномоченный 3 отдела мл. лейтенант госбезопасности Саруханов».
Привожу и третий документ: «Утверждаю»
Нарком внутренних дел АрмССР майор госбезопасности Хворостян 30.XII.1938 г.
Постановление
1938 г. декабря 30 числа, гор.Ереван Я, нач. 8 отдела УГБ НКВД АрмССР лейтенант госбезопасности Григорян Константин, рассмотрев сего числа след. дело за №1897 по обвинению Акопян-Саруханян Мани Дмитриевны по ст. 69 УК АрмССР,
Нашел:
Что обвиняемая Акопян-Саруханян Маня Дмитриевна была арестована как жена врага народа Акопяна Артавазда Тиграновича, осужденного Выездной сессией Верховной Коллегии Верховного суда Союза ССР от 18–20/VII 1938 г. к 12-ти годам лишения свободы, и что дальнейшее ее нахождение под стражей не вызывает необходимости, а посему
Постановил:
Обвиняемую Акопян-Саруханян Маню Дмитриевну освободить из-под стражи, дело следствием прекратить и сдать в архив. Нач. 8 отд. УГБ НКВД АрмССР лейтенант госбезопасности Григорян».
ТЕКСТИЛЬЩИК, СЕКРЕТАРЬ ПАРТКОМА
Акопян Арутюн Антонович
12.09.38. Армянская ССР . Кат. 2
За – Сталин, Молотов, Жданов
Список на 19 чел. представлен И.И. Шапиро
АП РФ, оп.24, д.419, л.144
Родился в 1901 г. Выходец из селения Каранди Зангезурского уезда Елизаветпольской губернии, образование среднее. Жил в Ленинакане, член ВКП (б), числился служащим крупнейшего в Закавказье текстильного комбината им. Майского восстания, построенного в 1924 г. при содействии текстильщиков города Вычуга Иваново-Вознесенской области. В том же году комбинат выдал первую продукцию.
Арутюн Акопян был среди тех, кто тепло принимал почетных гостей комбината из Москвы – Г.К. Орджоникидзе, В.В. Куйбышева, М.И. Калинина, А.И. Микояна, председателя Союзного Совета ЗСФСР А.Ф. Мясникяна. Бывали там и руководители Армении – Сергей Лукашин, Саркис (Сако) Амбарцумян, Асканаз Мравян, Агаси Ханджян.
Перед арестом Арутюн Акопян занимал должность секретаря парткома комбината.
* * *
В февральском номере «НК » первый заместитель главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Александрович Бунтман поддержал идею сооружения памятника армянам – жертвам сталинских репрессий на расстрельном полигоне «Коммунарка».
А поддержав, признался: «Здесь похоронен мой дед Петрос Артемьевич Бекзадян и двое его братьев – Александр и Рубен». Все трое Бекзадянов значатся в печальной памяти сталинских списках, и речь о них пойдет в ближайших номерах газеты.
Зайдя на сайт «НК », Сергей Бунтман поделился с форумчанами новостью: «Известный скульптор Георгий Франгулян готов взяться за создание мемориала скорби». И там же добавил: «А то еще многие дети жертв не доживут, как покойные Анатолий Суренович Агамиров или моя мама, Елена Петровна Бекзадян…» На поверку оказалось, что Анатолий Агамиров – сын того самого Сурена Христофоровича Агамирова (1898–1938), о котором читатель уже знает из моего очерка «Зам. начальника Главогнеупора» («НК », ноябрь 2009 г.).
ЕРШИСТЫЙ СЫН ЭПОХИ
Анатолий Суренович Агамиров
(19.11.1937 – 22.08.2006)
15 с лишним лет бессменный музыкальный обозреватель «Эха Москвы». Друзьям он запомнился вздорным, капризным, восхитительным, язвительным умницей, чувствовавшим боль этого мира, как мало кто. Яростный, жесткий противник советской власти и всякого тоталитаризма, Анатолий как-то признался, что его «в свое время не посадили «за антисоветчину» потому, что были уверены – сопьется и сам скоро умрет».
В 1972 г. за симпатии к диссидентам был отстранен от работы на «Иновещании» Гостелерадио с формулировкой: «запрет на работу в СМИ». Выпускник Московской консерватории Агамиров рук опускать не стал – бросился писать либретто к балетам (его «Булочку» на музыку Оскара Фельцмана охотно ставят и сегодня) и репризы для московского цирка, благо Юрий Никулин с талантом его считался.
Перестройка вернула кандидата искусствоведения на «Иновещание», а в 1990-м его пригласили музыкальным обозревателем на радиостанцию «Эхо Москвы», где Агамиров плодотворно работал – без повышений и понижений – до самого последнего дня своей жизни. Был автором и ведущим программы о музыке «Записки А.С.А.». В эфир он выходил, будучи практически слепым, импровизируя без текста – по ходу передачи. А еще он умудрялся много писать для газет и музыкальных изданий, охватывая все – от джаза и фольклора до музыки классической.
Один из радиоведущих, называвший Агамирова своим учителем в журналистике, в связи с его кончиной вспоминал:
«Кое-какие его фразы помню до сих пор: «У нас так принято, что, когда у человека в руках микрофон, он сразу чувствует себя Спинозой. А его задача – сообщать точную информацию». И с осуждением – о необязательности молодых журналистов: «Богему я признаю только в одном месте – в опере Пуччини». Его этнический состав был сложен, как минимум в нем были еврейская и армянская кровь. К армянам относился особо. Сказал как-то вроде (точной формулировки не помню): «Если армянская женщина дура – значит, близок конец света».
И позже тот же радиоведущий возвращался к личности Агамирова:
«В 90-е несколько раз он съездил в Испанию, о которой рассказывал с восторгом. Говорил, что хотел бы там умереть (вообще из-за болезней о близкой смерти думал, видимо, часто, если не постоянно). С иронией отзывался о российских туристах в Испании: «Советского человека за рубежом всегда можно узнать по нечищеным ботинкам». Был римским католиком. Наверное, к 90-м действительно сильно, искренне верил. Помню его передачу о музыке, плавно перешедшую в проповедь – перед Рождеством. Он говорил об избиении младенцев и взволнованно объяснял: из этого видно, как Спаситель был гоним с самого рождения».
Говорят, Анатолий Агамиров любил повторять: «Если я где-то чувствую себя спокойно и уверенно, так это перед микрофоном».
Бунтман о себе:
«Я родился в Москве, наискосок от теремка Виктора Васнецова, бегал в кино, ходил в школу (медленно), учился французскому языку и разным литературам, окончил иняз, вещал по-французски, а по-русски только когда придумали «Эхо», пишу-перевожу, люблю Средние века, курю трубку, пью вино, люблю детей и зверей, в Бога верую… Так вот, я родился в Москве, в роддоме № 8, который построил еще Савва Морозов. Это произошло 30 июня 1956 года, в день постановления ЦК КПСС «О культе личности и его преодолении», что повлекло за собой разнообразные последствия.
Моего расстрелянного деда реабилитировали, моего другого деда, бойца 17-й дивизии Народного ополчения, перевели из «пропавших без вести» в «павшие смертью храбрых». Поэтому моя мама могла бы учиться в аспирантуре у медиевиста Сказкина, а мой папа – получить визу и отправиться в загранплавание. Теоретически.
Время ушло, и папа продолжал строить московское метро, а мама осталась сидеть со мной дома, в нашей шестнадцатиметровой комнате при сорока соседях. Одна радость, что рядом – чудесный домик Виктора Васнецова, сад ЦДСА и Аптекарский огород, где я и произрастал. А «культом личности» называл меня папа, когда мама пыталась баловать…»
Гамлет Мирзоян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 98 человек
Оставьте свои комментарии