Исламизм – новая угроза Азербайджану

Активизация фундаменталистов идет по нарастающей, что демонстрирует количество и тяжесть выносимых им приговоров. В начале августа Ясамальский районный суд Баку приговорил пятерых прихожан шиитской мечети «Гаджи Султанли» к срокам от 4 до 4,5 лет тюремного заключения по обвинению в хулиганстве и сопротивлении представителям власти или насилии против них. Шииты были осуждены за участие в манифестации, прошедшей в столице Азербайджана 13 февраля в ознаменование дня кончины пророка Мухаммеда. Несколько десятков человек пытались прорваться на Аллею шехидов, выкрикивая: «Каждый день Ашура, всюду – Кербела!» и «Хусейн, Хусейн – наш лозунг, шехидство – наша гордость!». Несанкционированное шествие было разогнано полицией, ряд его участников – арестованы, многие приговорены к штрафам. Духовное управление мусульман Кавказа осудило действия право- охранительных органов, отметив, что насилие, даже в случае проведения несанкционированной акции, недопустимо, однако это не повлияло на решение суда.

В середине июня суд по тяжким преступлениям дал длительные – от 4 до 15 лет – сроки 31 гражданину Азербайджана, связанным с международной террористической сетью. Согласно материалам следствия, обвиняемые состояли в радикальной религиозной группе (на сей раз ваххабитской), целью которой было свержение светского государственного строя. Осенью 2008 года группа, которой руководил давно связанный с ваххабитским подпольем Азер Мисирханов по прозвищу «Абдулла», намеревалась подорвать нефтепровод Баку-Новороссийск и совершить серию других терактов, однако сделать это не удалось. При задержании у боевиков обнаружили большое количество оружия и боеприпасов. Кроме того, члены банды помогли скрыться за границей (в итоге он оказался в Пакистане) лидеру другой эстремистской группировки суннитского толка «Лесные братья» Самиру Мехтиеву по кличке «Сулейман», обвиняемому в организации теракта в крупнейшей бакинской ваххабитской мечети «Абу-Бакр». В 2008 году там погибли два человека, после чего мечеть была закрыта властями. Непосредственных исполнителей теракта приговорили в ноябре 2009 года к длительным срокам тюремного заключения.

Количество обвиняемых и серьезность вынесенных им приговоров впечатляют. Однако помимо судебного преследования фундаменталистов азербайджанские власти, по-видимому, пытаясь лишить их базы, практикуют и физическое уничтожение мечетей, что вызывает прогнозируемо негативную реакцию в исламском мире. За последние годы в Азербайджане под разными предлогами были разрушены одиннадцать мечетей, среди которых – уничтоженные в прошлом году мечеть Пророка Мухаммеда в Ясамальском районе Баку, мечеть на Нефтяных Камнях (ее снос объяснялся плохим техническим состоянием) и «Хазрат Али» в поселке Далимамедли Геранбойского района. Суннитские мечети – например, построенная Турцией «Шехидляр» на Аллее шехидов, «Лезги мечеть» или уже упоминавшаяся «Абу-Бакр» – обычно закрываются «на реставрацию», «до окончания судебного расследования» по делу о теракте и под другими аналогичными предлогами. Все это, разумеется, вызывает недовольство верующих и усиливает экстремистские настроения в мусульманской среде.

Решение о сносе шиитской мечети «Фатмеи Захра» в поселке Ени Гюнешли было отменено только после беспрецедентного вмешательства Ирана. «Сионисты в союзе с ваххабитами устраивают провокации в отношении шиитов Азербайджана, дошла очередь и до мечетей, – заявил, выступая в Куме, аятолла Насир Макарим Ширази. – Мы открыто заявляем, что, если в Азербайджане не прекратят разрушение мечетей, мы прикажем сопротивляться. Мы также заявляем, что погибшие на этом пути будут считаться шехидами и после смерти их души окажутся в раю». Если азербайджанские власти не изменят свою политику, духовное руководство Ирана выступит с фетвой, санкционирующей джихад против руководства Азербайджана, подчеркнул он. В мае, вскоре после этого ультиматума, «Фатмеи Захра» была передана в распоряжение Управления мусульман Кавказа.

Как заявил, пытаясь оправдать деятельность властей, на своей июльской пресс-конференции председатель госкомитета АР по работе с религиозными структурами Хидаят Оруджев, сносятся якобы не мечети, а «строения под видом мечетей». «Пусть никто даже не пытается импортировать в Азербайджан религиозно-государственные отношения других стран, – призвал он, имея в виду заявления иранского аятоллы. – Опыт, который мы имеем в этой области, позиция, которую мы занимаем, являются примером для других стран». Очевидно, что это лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Если Иран действительно объявит Азербайджану джихад, справиться с религиозным взрывом светским властям, безусловно, не удастся. Не помощники в этом и духовные власти. Как показывает практика, несмотря на вялые попытки Управления мусульман Кавказа (возглавляемого шиитом, талышом по национальности Аллахшукюром Пашазаде) воспротивиться сносу мечетей, исход противостояния полностью зависит от доброй воли государства, что говорит о слабости и неавторитетности официального духовенства.

Попытки иностранного влияния на религиозную ситуацию в Азербайджане прослеживаются не только со стороны Ирана. Как заявил недавно председатель прошиитской Исламской партии Азербайджана Мухсен Самадов, ваххабиты, пользуясь тяжелой экономической ситуацией, ведут в стране активную пропаганду при финансовой поддержке Саудовской Аравии. Убежденными ваххабитами являются около 15 тысяч азербайджанцев, считает Самадов. Координатор бакинского Центра защиты свободы вероисповедания, теолог Ильгар Ибрагимоглу считает такое развитие событий вполне закономерным. По его мнению, если в стране создаются искусственные ограничения для развития истинного ислама и духовности, появление радикальных исламистов неизбежно. При этом уничтожение и закрытие мечетей – не единственное проявление антиисламской политики властей, констатирует он. В Азербайджане нельзя фотографироваться на документы в хиджабе, из-за чего верующие женщины не могут получить удостоверения личности, действует государственная цензура на религиозную литературу, а богословам, получившим образование в исламских центрах за рубежом, запрещено проводить какие-либо религиозные церемонии (отметим, впрочем, что два последних ограничения вполне оправданны: бесконтрольное распространение исламской литературы ведет к скорому перенасыщению рынка ваххабитскими и радикально-шиитскими трудами, а длительное обучение в Иране и Саудовской Аравии с большой вероятностью дает на выходе законченного фанатика, что хорошо видно на примере России). «Мне кажется, что сильное давление государственных структур на религию может привести к росту радикализма в Азербайджане», – считает Ибрагимоглу. По его мнению, необходима профилактическая религиозно-просветительская работа, а не давление и запреты.

В свою очередь, Хидаят Оруджев считает ситуацию в стране «стабильной и нормальной». «Государство полностью обеспечивает свободу совести граждан и держит религиозную ситуацию под контролем, – заявил он в одном из интервью. – В результате в этой сфере нет серьезных проблем». Он признает наличие «некоторых негативных моментов», в частности, существование в Азербайджане радикальных религиозных групп, но убежден, что они «однозначно не принимаются обществом».

Некоторые высказывания азербайджанских государственных деятелей показывают, что у власти в стране находятся откровенные безбожники. Рассуждая, как атеист советского разлива, Оруджев и многие другие чиновники называют сносимые по их указанию мечети «недостроенными объектами», пытаясь доказать, что в этом случае использование «дома Бога» – харам, то есть незаконно. «Делать трагедию из сноса недостроенного объекта, названного мечетью, считать это показателем отношения правительства к исламу – неправильно», – утверждает Хидаят Оруджев, тогда как для любого верующего эти слова выглядят дикостью и кощунством. В политике азербайджанских властей есть своя логика. Но если опасность ваххабизма очевидна, а закрытие суннитских мечетей можно объяснить как попыткой «проучить» Турцию, временно занявшую «не ту» позицию в вопросах взаимоотношений с Арменией, так и желанием нанести удар по позициям лезгин и других народов, проживающих не только в Азербайджане, но и в соседнем российском Дагестане, то репрессии против шиитов, составляющих около 70% населения страны, выглядят, на первый взгляд, необоснованно. Но только на первый взгляд.

Преследования шиитов связаны в первую очередь с опасениями официального Баку относительно усиления иранского фактора во внутренней политике страны, в особенности среди проживающих на юге Азербайджана ираноязычных талышей, борющихся за свои национальные права и считающих Иран исторической родиной. Иран – близкий и один из самых мощных соседей Азербайджана. Отношения двух стран отнюдь не назовешь безоблачными не только из-за проблемы Иранского Азербайджана, но и из-за относительно проармянской позиции, занятой Тегераном по карабахскому конфликту. Немаловажным является и собственно геополитический фактор, проявляющийся в попытках бакинских властей представить Азербайджан на международной (прежде всего, западной) арене в качестве «светского государства», исповедующего «демократические ценности» и являющегося союзником США в борьбе против Ирана.

По словам талышского политолога Фахраддина Абосзоды, шиизм был и остается для так называемых «азербайджанцев» – жителей образованной большевиками «Азербайджанской ССР» – единственным объединяющим фактором. «В конце тридцатых годов прошлого века бакинские власти насильно записывали «азербайджанцами» все шиитское население страны (закавказских татар, талышей, парсов (татов), курдов-шиитов и других), имея в виду их принадлежность именно к шиизму, – рассказывает он. – Сунниты в то время составляли ничтожную часть татар (в основном в Ширване) и талышей (в нескольких деревнях Осторо)». В годы государственного атеизма, несмотря на систематическую борьбу властей против религии и целенаправленное уничтожение храмов, суннитская часть населения быстро приспособилась к новым условиям. В то же время большая часть шиитов, отмечает Абосзода, продолжала соблюдать предписания Корана и вела мусульманский образ жизни, во всяком случае, при заключении браков, проведении похорон, религиозных праздников и других ритуалов. Шиизм продолжал сохранять сильные позиции в первую очередь среди населения Талыша, в Гяндже, поселках Апшерона и среди части населения Нахичеванской автономии.

«Пришедший к власти путем военного переворота Гейдар Алиев хорошо понимал, что фактор шиизма, в основе которого лежат принципы открытой борьбы против несправедливого государя, может в любой момент объединить население против его клана, – подчеркивает Фахраддин Абосзода. – Поэтому он призывал тюркоязычное население страны к общетюркскому братству, основную массу которого составляют сунниты». Этот призыв, включая принятие суннизма, подхватили и азербайджанские СМИ. Талышский политолог видит в этом исключительно антишиитскую политику, однако не стоит сбрасывать со счетов и пантуранистский проект, реализация которого в начале-середине девяностых годов еще выглядела как для Анкары, так и для Баку в качестве младшего партнера относительно реально.

Недаром в те годы по всему Азербайджану (и не только там) начали открываться турецкие лицеи, выпускники которых, как правило, становились суннитами-нурсистами. Такая политика принесла свои плоды, и достаточно большое количество шиитов-тюрков, а также некоторая часть талышей перешли в суннизм. Одновременно в стране активно распространились различные исламские секты, включая ваххабитов. Результатом такой политики стало то, что сегодняшнее население Азербайджана уже не идентифицирует себя как единое мусульманское целое, и это полностью отвечает стратегическим целям клана Алиевых, констатирует Фахраддин Абосзода.

Представляется, однако, что бакинские власти перехитрили сами себя. Разрушая религиозное единство Азербайджана, они поневоле способствовали усилению и развитию в обществе фундаменталистских настроений. Учитывая, что экономическое положение в стране остается напряженным, безработица и иные социальные проблемы, в том числе обустройство беженцев из Нагорного Карабаха и прилегающих к нему семи бывших азербайджанских районов, до сих пор не решены и не могут быть разрешены в обозримом будущем, говорить о внутренней стабильности государства не приходится. Естественным для многих азербайджанцев выходом становится радикальный ислам, предлагающий решение как социально-экономических, так и духовных проблем, связанных с определением своего места в регионе и мире. Осознавая рост исламистской угрозы, официальный Баку все чаще говорит о «маленькой победоносной войне» против НКР, пытаясь внушить эту «спасительную» мысль населению страны. Впрочем, поскольку решить вопрос Карабаха малыми силами Азербайджан не в состоянии, а крупных у него нет, проблема исламского фундаментализма во всем разно-образии его обличий в ближайшее время явно не будет снята с повестки дня.

Яна Амелина, эксперт Центра евразийских и международных исследований Казанского федерального университета