Осиротевший аккордеон Варпета грустит...

Но планы нарушила война. Молодой парнишка одним из первых записался добровольцем на фронт и с декабря 41-го года в составе легендарной Таманской дивизии прошел путь от Еревана до Берлина длиной в четыре тяжелых военных года, когда в ожесточенных боях смерть каждый день смотрела в глаза. А в нечастые минуты затишья, где-нибудь в прифронтовом лесу или землянке, он опять наигрывал для однополчан все на том же стареньком аккордеоне запавшие в душу мелодии. Все вместе они пели «Катюшу», «Синенький скромный платочек» и, конечно, любимые народные песни – ведь состав 89-й дивизии был в основном армянский. Кстати, Таманская трижды орденоносная стрелковая дивизия единственная из всех национальных формирований приняла участие в штурме Берлина и, разгромив укрепившийся в центре немецкой столицы крупный вражеский гарнизон, была награждена орденом Кутузова. За эту операцию Николай Шахсуварян тоже получил медаль «За штурм Берлина». А в общей сложности у него более двадцати наград, среди которых есть орден Красной Звезды. На войне он был ранен, но лечь в госпиталь отказался наотрез: «Мои братья бьют врага, а я буду отлеживаться?» Так и дошел до Берлина с пулей, которую извлекли уже в мирной ереванской жизни.

Впрочем, он не столько любил рассказывать про награды и ранения, сколько вспоминать о том, как 9 мая 1945 года на развалинах поверженного Рейхстага сыграл «Кочари». Тот самый «Кочари» под который, радуясь Победе, танцевали его однополчане. Тот самый «Кочари», о котором писали тогда почти все советские газеты и пресса союзников: «Личный состав этой армянской дивизии прославил силу советского оружия, разгромил фашизм в самом сердце логова врага и навеки вписал в май 45-го победный танец «Кочари» у стен Рейхстага». Сегодня этот эпизод стал легендой истории, хотя его могло бы и не быть, не сыграй Николай Шахсуварян на трофейном аккордеоне «Hohner» победную мелодию, закружившую в вихревом армянском танце его однополчан. «Вообще-то я случайно нашел музыкальный инструмент за несколько дней до окончания войны в одном из разрушенных домов Берлина, - вспоминал много лет спустя герой войны. – Он казался таким одиноким на руинах, что я решил взять его в руки. А когда заиграл на нем, то почувствовал, что это мой аккордеон, который понимает меня с полутона, так же как и я его». Больше они не расставались, «Hohner» почти всегда висел на правом плече хозяина.

Вернувшись с фронта, как и обещал в письмах родным, с победой, он снова по вечерам после работы наигрывал во дворе любимые мелодии. И опять, как в довоенной жизни, его слушателями были соседи и родственники, больше удивлявшиеся тому, как рабочие мозолистые руки их кумира превращались на домашних концертах в утонченные кисти музыканта. Удивлялись тому, как слажено дуэт дополнял друг друга, с душой исполняя то веселые переплясы, то надрывный плач. А в конце вечера аккордеонист обычно играл героический «Кочари», под который сегодня танцует уже новое поколение победителей. Но если музыкант чувствовал, что его «Hohner» уставал от напряжения, то аккуратно укладывал рядом с собой на стул, как бы говоря: «Отдохни, друг». За 60 послевоенных лет они действительно очень сдружились. Когда Николая Николаевича не стало, аккордеон, казалось, сразу же осиротел. И хотя он по-прежнему стоит в доме на самом почетном месте, тем не менее, пережив друга, больше не играет, а лишь грустно смотрит вокруг перламутровым многоцветьем затертых кнопок…

Наталья Оганова