Стальной нарком

– Владимир Иванович, я никогда не был в Шуше, хотя прожил 46 лет в Баку и мог, конечно же, поехать и посмотреть на Родину предков, а Вам довелось побывать там?

– Нет, хотя много слышал об этом удивительной красоты городе от деда. Отец, конечно, помнил Шушу весьма смутно – ведь прожил он здесь всего три года. Родился в 1902 году, а в 1905-м в преддверии надвигающейся резни семья вынуждена была покинуть Шушу и стала жить в Баку. Так что детство и юность отца прошли уже в этом городе на Каспии.

– В это же время, в 1905-м, вынуждены были бежать из Шуши и семьи моих родителей. Такова была, видимо, печальная участь всех армян…

– В Баку отец учился в церковно-приходской школе при русской церкви, потом окончил трехгодичную торговую школу и поступил экстерном в гимназию. Он рано приобщился к революционной работе – ему было всего 16 лет, когда он вступил в большевистскую партию, а уже через год, в 1919-м, стал секретарем подпольного райкома партии. И, между прочим, принимал в партию Бориса Ванникова, впоследствии наркома вооружений, много сделавшего для укрепления военной мощи страны. Мой дед Тевадрос с бабушкой – ее звали Анна – так и остались жить в Баку, кроме отца у них было еще трое детей – сын Вартан и дочери Юлия и Изабелла, а отец в 1921 году навсегда расстался со столицей Азербайджана, уехав в Москву. Здесь он поступил в Горную академию, где, кстати, учился вместе с будущим председателем Госкомитета Совмина СССР по использованию атомной энергии Василием Емельяновым и будущим писателем Александром Фадеевым, был секретарем парткома. В эти годы он и познакомился с моей матерью – Ольгой Александровной Хвалебновой (она работала тогда помощницей у секретаря Замоскворецкого райкома партии знаменитой Розалии Землячки, а впоследствии, уже в 50-х – 60-х годах, мама была заместителем правления Общества «Знание», заместителем председателя Комитета советских женщин) – и вскоре женился на ней. Идейная и духовная близость предопределила взаимное влечение моих родителей и их брак.

На 16-м съезде партии в 1930 году отца избрали членом ЦКК – РКИ и назначили заведующим отделом черной металлургии, но он не захотел занимать эту должность и попросил Орджоникидзе послать его работать на завод «Электросталь». Здесь он прошел путь от помощника мастера до главного инженера этого крупного предприятия в Подмосковье, известного всей стране. Отец много сделал для развития завода, который долгие годы носил его имя. Но в 90-х годах, после распада СССР, «Электросталь» почему-то лишилась имени Тевосяна, хотя почти все другие заводы сохранили имена советских наркомов. Не знаю, по чьей инициативе это было сделано, но несправедливость этого решения очевидна, и я считаю, что правильным было бы восстановить прежнее полное название завода.

После «Электростали» был трест «Спецсталь», которым отец руководил и который фактически создал. На 17-м съезде партии в 1934 году Серго Орджоникидзе в своем выступлении особо выделил роль Тевосяна в успешной работе «Спецстали», которая заслужила и одобрение самого Сталина. Надо сказать, что до работы в «Спецстали» отец прошел стажировку в Германии, на знаменитых заводах Круппа и Рохлинга (ему единственному из стажировавшихся было доверено работать помощником мастера), побывал в Италии – на предприятиях фирмы «Фиат», в Чехословакии. Знакомство с передовой немецкой металлургией, выпускавшей тогда лучшую в мире высококачественную сталь, впоследствии очень помогло отцу и при работе в «Спецстали», и позже, когда он стал наркомом черной металлургии. Это случилось в 1940 году, но до этого отца ждали тяжелые испытания. Он едва избежал ареста.

– Почему Ваш отец, успешно продвигавшийся по служебной лестнице, прекрасно зарекомендовавший себя на всех постах, вдруг попал в опалу и оказался под подозрением?

– Думаю, все дело в том, что в 1938 году был арестован первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Левон Мирзоян, бывший после отъезда Кирова из Баку в 1925 году руководителем партийной организации Азербайджана, занимавший потом другие ответственные посты. Трудно сказать, в чем провинился Мирзоян, скорее всего, он пал жертвой бериевских интриг. Мирзоян был женат на сестре моего отца – Юлии. Ее тоже арестовали (чуть позже мужа), и, разумеется, арест сестры и зятя поставил под удар и самого Тевосяна. Он был потрясен происшедшим, особенно переживал за Юлию, которую очень любил. Мирзояна расстреляли, Юлию пытали, выбивая какие-то признания, и, в конце концов, она сошла с ума.

Вокруг отца стали сгущаться тучи, поползли зловещие слухи, что он – немецкий шпион, завербован в годы стажировки в Германии. Отец, видя, что его вот-вот арестуют, пишет письмо Сталину о том, что не может работать в такой обстановке, которая создана вокруг него, что он ни в чем не виноват и всегда честно служил партии. Это письмо заместитель заведующего секретариатом Тевосяна Герасев передает лично Поскребышеву, а тот – Сталину. Сталин поручает разобраться в деле Тевосяна комиссии в составе – Молотов, Микоян, Ежов и Берия. Отца допрашивают на Лубянке, это означает, что фактически он уже арестован. После допроса члены комиссии приходят к Сталину. Вождь спрашивает: «Ну, что?» Микоян и Берия отвечают, что оснований для ареста Тевосяна нет. Молотов говорит, что недостает фактов. Ежов молчит. Через 2-3 дня Сталин пишет записку отцу такого содержания: «В отношении Вашей честности у меня не было сомнений и нет. Что касается Мирзояна, бог с ним, забудем о нем. В отношении Вашей сестры надо подумать». Когда Сталин писал эти строки, Юлию еще можно было спасти, вырвав из лап следователей, но сделано этого не было.

– Сталин сохранил жизнь Вашему отцу, как Вы думаете, почему?

– Во-первых, он, давно зная Тевосяна, прекрасно понимал, что отец ни в чем не виновен, и все разговоры о шпионаже в пользу Германии – просто бред, клевета недоброжелателей. Во-вторых, вождь ценил отца за высокий профессионализм, знание дела, замечательные организаторские способности. Никто в стране не знал металлургию лучше Тевосяна, и в преддверии войны это имело решающее значение. Исход будущей войны должны были решать сталь и нефть. И обеспечить страну высококачественной сталью, а значит, танками, самолетами, другим оружием, должен был именно Тевосян. В 1939 году он назначается наркомом судостроительной промышленности, а в 1940-м – возглавляет наркомат черной металлургии. В том же году отец в составе делегации Молотова, направленного Сталиным на переговоры с Гитлером, вновь едет в Германию. Он изучает состояние немецкой металлургии, сравнивает ее с советской, вновь встречается с Круппом, и тот при всех обнимает и целует отца, которого считал крупнейшим знатоком сталелитейного дела. Да, Тевосян до тонкостей знал всю технологию выплавки стали, и недаром его называли «стальной нарком», имея в виду, между прочим, не только знание всех секретов выплавки стали, но и твердый характер, помогающий уверенно идти к цели. Кабинетную работу отец не любил, его тянуло на заводы. Он мог прийти в сталелитейный цех, взять в руки летку и показать высококвалифицированным рабочим-металлургам, как правильно плавить сталь.

В годы войны, а когда она началась, мне было 10 лет, отец, я помню, работал, как и другие руководители, день и ночь. Он лично руководил грандиозной работой по эвакуации металлургических предприятий Юга и Центра на восток страны. И сталь, выплавленная на заводах, помогала громить немцев. Одетые в отечественную стальную броню прославленные танки Т-34 прекрасно зарекомендовали себя на фронтах Великой Отечественной, как и другая наша военная техника. Советская сталь оказалась прочнее, качественнее знаменитой немецкой. Отцу в 1943 году было присвоено звание Героя Социалистического Труда именно за торжество нашей стали, в производство которой он внес огромный вклад. Наград у отца было много. Достаточно сказать, что он был награжден пятью орденами Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, множеством медалей.

После войны отец, оставаясь министром черной металлургии, стал и заместителем председателя Совета Министров СССР. Сталин относился к отцу очень хорошо, с полным доверием и даже сделал его на 19-м съезде партии кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС. Все изменилось с приходом к власти Хрущева. Отца он не любил, как и других умных, образованных, высокопрофессиональных руководителей, и не скрывал этого. В конце 1956 года по инициативе Хрущева отца без всяких на то оснований освобождают от должности зампреда Совмина и направляют первым послевоенным послом в Японию. Это, конечно, было для него тяжелым ударом. Переживания были настолько сильны, что вскоре он заболевает, а в марте 1958 года умирает от рака. Похоронили его, конечно, с почестями, на Красной площади. Было ему всего 56 лет. Профессор Мясников, один из крупнейших советских медиков того времени, лечивший руководителей страны, сказал, что отец мог бы прожить еще, как минимум, лет двадцать, не пошли его Хрущев в Японию.

– У Вашего отца, как Вы сказали, были брат и две сестры. О трагической судьбе Юлии мы знаем. А как сложились судьбы Вартана и Изабеллы?

– Изабелла прожила всю жизнь в Баку вместе с дочкой и зятем и умерла там вскоре после начала карабахского конфликта.

– Кстати, она жила совсем рядом с нашим домом, и мой отец, хорошо знавший ее, когда был жив, регулярно звонил ей, чтобы справиться о здоровье, узнать, не нужна ли какая-нибудь помощь. Тевосянов он не забывал.

– Что касается Вартана, то он работал до войны в Баку вначале в органах госбезопасности, а затем был начальником Управления заготовок Азербайджана, после войны занимал аналогичный пост в Молдавии, а потом переехал в Москву и здесь работал до конца жизни в системе Министерства заготовок СССР начальником главка. И я после окончания экономического института имени Плеханова всю жизнь проработал в системе заготовок, только не в союзном министерстве, а в Минзаготовок РСФСР.

– У Ивана Тевадросовича, или как его называли в Москве на русский манер, Ивана Федоровича, было, если я не ошибаюсь, двое детей…

– Да. Это – я и моя сестра Роза. Она по профессии – архитектор (член Союза архитекторов России, заслуженный работник культуры РФ), так же, как и ее муж Игорь – сын маршала Советского Союза Василевского. Роза с молодых лет увлекается поэзией, пишет и издает стихи. Она дружила с Андреем Вознесенским, была близкой подругой Беллы Ахмадулиной, недавнюю кончину которой тяжело переживает до сих пор.

– А чем занимаются Ваши дети?

– Их у меня двое. Но прежде чем рассказать о них, хочу сказать несколько слов о своей покойной жене Галине, скончавшейся чуть больше года назад. Она посвятила свою жизнь семье, воспитанию детей, была исключительно добрым, отзывчивым человеком, пользовалась любовью и уважением родственников и друзей, коллег по работе (а работала она многие годы в электронной промышленности). Наша дочь Надежда – заместитель декана и заведующая учебной частью в Институте социальных наук, а сын Константин в последние два года работал менеджером в строительной фирме.

– Владимир Иванович, в наступившем году Вы отметите юбилей – 80-летие. Хочется пожелать Вам крепкого здоровья, успехов Вашим детям, всем Вашим близким. Вы носите фамилию, которая ко многому обязывает. Имя Вашего отца – Ивана Тевадросовича Тевосяна принадлежит истории. Он вошел в нее как пионер советской металлургии, крупный государственный деятель, отдавший всю свою жизнь служению Родине. Такие люди, как он, не забываются, навсегда остаются в благодарной памяти потомков.

Валерий Асриян