Векторы воздействия арабских революций на Армению
Политика
Просмотров: 4184
В настоящее время «судороги глобального кризиса» сильнее всего проявляются в странах арабского мира. Подавляющее большинство исследователей рассматривает версии происходящего в панарабистском и даже панисламистском контексте.
«Неужели центр революции, модернизации и последующей консолидации перенесется на Арабский Восток и XXI век станет веком арабов?» – задается вопросом социолог Владимир Коробов.
По его мнению, «все новые сообщения с Востока свидетельствуют о том, что пожар революции разрастается и события происходят по радикальному сценарию. Арабский Восток неумолимо вслед за Ираном возвращается к своим фундаментальным ценностям. Может быть, это даже не возвращение, а возникновение нового – если революция победит – исламского арабского государства, способного поспорить с мировыми центрами силы».
Американский публицист и издатель Михаэль Дорфман считает, что «в арабском мире происходит давно предсказанный неоконсерваторами «эффект домино», какой произошел ранее в Советском блоке и Латинской Америке». Он придерживается того мнения, что западная цивилизация уже давно не «западная», а глобальная. Антизападные тенденции, по утверждению публициста, не являются оригинальной альтернативой, а лишь реакцией на различные аспекты этой цивилизации и, следовательно, хорошо укладываются в ее рамки. «Фундаментализм, по сути, является радикальным, а во многих аспектах и революционным движением, черпающим из Корана обоснование для своих актуальных и радикальных общественных идей».
Главный вопрос, по мнению профессора культурологии из Свободного университета в Берлине Ларисы Бельцер-Лисюткиной, можно сформулировать следующим образом: «сложится ли в ближайшее время единый антизападный фронт исламских стран?» Впрочем, «ответа на этот вопрос у меня нет. Пока можно наблюдать только то, что во всех этих странах есть влиятельные силы, выступающие за такую позицию. Но не менее влиятельны и их противники. В том же Иране последнее слово еще отнюдь не сказано. Исламизированным массам противостоят прозападные элиты и средний класс. Идет процесс размежевания политических лагерей и создания политических систем. Чем он завершится, в какой фазе наступит стабилизация исламского мира, будет ли этот мир политически единым или в нем будут продолжаться скрытые и явные процессы брожения – это пока открытый вопрос», – считает профессор.
По мнению большинства исследователей, речь идет о восстании против неоколониализма под антиамериканскими, антиевропейскими и антиизраильскими лозунгами. «Израиль с волнением наблюдает за разворачивающимися событиями, для этой страны есть реальная угроза оказаться в окружении исламских недружественных стран, а значит – угроза новой опасной войны или военного противостояния», – заключает социолог Владимир Коробов.
Как эти процессы могут воздействовать на Армению? Ведь нельзя исключить возможность того, что к власти в ряде арабских государств могут прийти радикально настроенные исламистские силы, представители которых воевали против армянского народа в Карабахской войне.
В первую очередь - это угроза формирования общего негативного фона в отношении Армении, как государства, находящегося в конфликте с исламскими странами и отторгнувшего исламские земли. Не секрет, что Турция и Азербайджан изначально стремились придать армяно-азербайджанскому противостоянию характер «джихада» и тем самым подчинить панисламизм идее пантюркизма и
паназербайджанизма, ставшего его неотъемлемой частью. Подобный курс не был поддержан большинством арабских стран и Ираном. Однако исключить возможность того, что с приходом к власти в ряде стран представителей радикальных структур ситуация может измениться, нельзя. Тем более с учетом происламистского характера правящей в Турции политической элиты, ее усилий поддержать именно радикальный фронт арабских революций. Кроме того, азербайджанское руководство само работало и продолжает работает в пантюркистском, панисламистском и даже панкавказском направлениях.
В контекст братства мусульманских народов Кавказа вписывается уже панкавказский тезис, который просматривается на фоне активизации усилий по удержанию северокавказского фактора в перспективной войне против Армении. Гейдар Алиев был готов воспользоваться любым удобным случаем, например, на торжественном вечере, посвященном двухсотлетию Шамиля, он сказал: «Мы в Азербайджане считаем шейха Шамиля героем борьбы за национальную свободу народов всего Кавказа. Одной из самых значительных сторон борьбы шейха Шамиля является то, что она объединила кавказские народы, сделала их солидарными, сроднила… Мы принадлежим одной религии. Исламская религия, ее моральные ценности, обычаи и традиции веками объединяли наши народы, укрепляли дружбу и братство… Но Армения совершила агрессию против Азербайджана, нанесла нашей республике очень большой урон. 20% территории оккупировано вооруженными силами Армении. Более одного миллиона азербайджанских граждан насильственно изгнаны из мест проживания, живут в палатках. Все это удар, нанесенный единству Кавказа».
Возможный приход к власти исламистских структур в ряде арабских стран создаст потенциальную угрозу армянской безопасности. Международные усилия, направленные на предотвращение прихода к власти радикалов, соответствуют интересам Армении.
Кроме внешней опасности, существует и внутренняя. Каким образом захлестнувшие арабский мир революционные волны могут отразиться на внутриполитических процессах в Армении? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять характер самих событий.
В первую очередь надо исходить из того, что арабские революции продиктованы мировым экономическим кризисом. Отнюдь не все проявления протестного движения в этом огромном регионе рассматриваются, а уж тем более интерпретируются в религиозном или панарабистском контексте. Иначе как объяснить откровенно выжидательную позицию исламистских структур в том же Египте? Очевидно, что исламисты не подготавливали это движение. Более того, в первые дни беспорядков радикальные структуры вообще не вмешивались в процесс, не предпринимали попыток возглавить революционное движение. Акции протеста изначально носили социальный характер, причем с одной стороны выступали широкие разночинные массы, с другой – силовые структуры.
Очевидно, что и Запад не был подготовлен к подобным событиям. Он до сих пор не разработал четкой позиции на предмет целесообразности проведения в этих странах всеобщих выборных мероприятий – базового механизма западной демократии. Отсутствие четкого курса объясняется неопределенностью перспектив в связи с возможным приходом к власти радикальных религиозных структур. Стратегия Запада основывается на перенаправлении протестного движения в контролируемое русло посредством внедрения в конкретные страны «приемлемых лидеров».
Например, в Египет был срочно командирован бывший директор МАГАТЭ, физик-ядерщик, лауреат Нобелевской премии Аль-Барадеи, который не имеет понятия о сути противоречий в египетском обществе. За неимением другой возможности, именно его – «страшно далекого от народа» человека - пытались навязать восставшим массам в качестве политического лидера. Или другой пример: в Тунис вдруг вернули из шестнадцатилетней лондонской эмиграции Рашида Ганнуши – вождя исламского движения «Возрождение», который предложил восставшим соотечественникам некую модель «исламского либерализма». Все это указывает на то, что Запад, действительно, не подготовлен к таким масштабам и формам революционного движения.
В локальном смысле речь идет о восстании против национальных режимов, неспособных в условиях глобального кризиса обеспечить работой и нормальным заработком народ, и в первую очередь - образованную молодежь. Показательно, что на транспарантах протестующего населения мирно сосуществуют изречения из Корана и знаменитый портрет Че Гевары – свидетельство того, что к движению примкнули и левые силы. Едва ли это обстоятельство сочетается с сугубо исламистскими лозунгами, как раз наоборот - оно демонстрирует разнообразную природу восстаний. Можно привести еще много других примеров, свидетельствующих о разнохарактерности событий, о невозможности объяснить происходящее лишь отдельно взятым религиозным или панарабистским фактором.
Несмотря на обилие версий происходящего, в целом можно признать, что именно мировой экономический кризис является причиной всех революционных движений.
Мировое разделение труда привело к появлению стран с периферийной экономикой, полуколониальных государств, которые, с одной стороны, являются полноправными субъектами международного сообщества, членами ООН, с другой – находятся в прямой зависимости от иностранных топливных, коммуникационных, банковских и прочих структур. Кризис последних непосредственно сказывается на периферийных странах. Отсюда – рост цен на товары первой необходимости, усугубление социальных противоречий, дальнейшее расслоение общества, неумение властей противостоять «метастазам системного кризиса». Все это в конечном итоге и способствует формированию революционной ситуации. События в арабском мире нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от мирового кризиса.
Воздействие этих процессов на Армению уже становится серьезным внутриполитическим фактором. Резкий рост цен на основные товары (в отдельных случаях наблюдается троекратное повышение розничных цен - например на картофель) лишь усугубляет социальную напряженность. В настоящее время в Армении завершился процесс классообразования, самоопределились антагонистические слои общества, хотя этот факт теоретически не зафиксирован. Разрыв между теорией и практикой удобряет внутриполитическую почву Армении семенами демагогии. В частности, захлестнувшие арабский мир революционные волны преподносятся радикальной оппозицией исключительно как борьба против диктаторских режимов, которая вскоре охватит и Армению.
Неадекватное толкование событий обуславливает альтернативные сценарии развития, становится предметом внутриполитических спекуляций. Очевидно, что причины, обусловившие кризис в Греции, и причины панарабского протестного движения – одни и те же. Различия продиктованы преимущественно региональными особенностями.
Выделяется, например, латиноамериканское движение, причем в этом регионе развита и мощная теоретическая мысль. Еще в середине прошлого века там сформировалась концепция периферийной экономики: аргентинец Рауль Пребиш выдвинул понятия «центр» (ведущие развитые страны) и «периферия» (экономически отсталые районы мира) и заявил о необходимости разработки новой стратегии сопротивления. Детищем развитой латиноамериканской мысли стал легендарный Че, портрет которого сегодня сопровождает арабские массы почти наравне с изречениями из Корана. Проблема в том, что в отсутствие теоретических объяснений происходящих событий все протестные силы в Армении рассчитывают на «статус Че Гевары».
18 февраля лидер радикальной оппозиции Левон Тер-Петросян, выступая на многотысячном митинге в Ереване, заявил: «Я совершенно не сомневаюсь в том, что парад освобождения от ненавистных диктаторских режимов путем мирных общенародных демонстраций, начавшийся в Киргизии, Тунисе, Египте, Алжире, Йемене и продолжающийся повсюду, рано или поздно дойдет и до нас, так как положение нашего народа не лучше, чем положение народов в этих странах, а режим в Армении не менее диктаторский и ненавистный, чем режимы в этих странах… Единственный способ избежать нежелательного развития событий – президентские и парламентские выборы, которые уже из политической необходимости переросли в задачу нации и государства».
Таким образом, вырисовываются векторы воздействия арабских революций на внутриполитическую жизнь Армении. В настоящее время трудно предугадать, какой из векторов – внешний или внутренний окажется более жизнеспособным.
Арис Казинян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 26 человек
Оставьте свои комментарии