Тер-Гукасов. Взятие Баязета
Эриванский отряд Кавказской армии генерал-лейтенанта Тер-Гукасова, совершив труднейший переход через хребет Агридаг, 18 апреля 1877 года почти без боя вошел в крепость Баязет, расположенную примерно в 30 верстах к юго-востоку от горы Арарат. Оставив там небольшой гарнизон под началом коменданта крепости подполковника Ковалевского, отряд спешит на запад, чтобы, согласно замыслу командующего Действующим корпусом генерала от кавалерии Лорис-Меликова, оттянуть на себя силы Мухтар-паши, главнокомандующего Анатолийской армией.
29 апреля Арзас Тер-Гукасов занимает местечко Сурп-Оганес, 28 мая – город Алашкерт, а 4 июня у Драм-дага громит турецкий отряд, удалившись от русско-турецкой границы на 200 верст. Меж тем Гази-Ахмед-Мухтар-паша собирает силы – дать Эриванскому отряду решительный бой. Но и при двойном преимуществе в живой силе после 10-часового сражения правый фланг турок оставляет поле боя. Но тут вместо ожидаемой поддержки Тер-Гукасов получает приказ отступить и известие о том, что главный отряд корпуса Лорис-Меликова оставляет намеченный пункт. «Много читал я военных историй, – с горечью скажет Тер-Гукасов, – но нигде не встречал, чтобы для спасения отступали, для спасения обыкновенно наступают».
Тяжелые раздумья командира Эриванского отряда Тер-Гукасова нашли место в сборнике «Братская помощь пострадавшим в Турции армянам», изданном в 1897 году в Москве: «Впереди сильный неприятель, готовый раздавить отряд, кругом враждебное мусульманское население, назади тяжелый путь по хребтам и ущельям, путь слабо защищенный, в тылу многочисленный турецкий отряд Фаик-паши, осаждающий Баязет и угрожающий преградить отступление, недостаток припасов и патронов, большой транспорт раненых и, наконец, огромное количество (около 3000) переселенцев-армян, которые, спасаясь от турецких зверств с семьями и имуществом, присоединились к отряду, решившись отправиться с ним в русские владения… Неприятель следовал по пятам, временами готовый окружить весь отряд, движение которого страшно затрудняли раненые и особенно переселенцы: солдаты изнемогали в постоянном напряжении во время тяжелых переходов и отражения неприятеля, отряд оставался почти без патронов, и только ум и нравственный закал невозмутимого вождя спасли его от гибели».
Лучшей иллюстрацией сказанному служит отрывок из исторического романа Валентина Пикуля «Баязет»:
«Здесь еще лежали снега. А на снегу были следы: и дикий барс, и горный козел бродили там, где шли сейчас люди...
Арзас Артемьевич запахнул бурку, кликнул адъютанта:
– Душа моя, – сказал генерал, – прикажи в обоз ломать фуры. Пусть матери разводят костры и греют детей. На походе вели солдатам нести детей, чтобы женщины и старики имели отдых... Сделай так, душа моя!
Тер-Гукасов был без шапки, и ветер шевелил его седины - первые седины, которые он нажил в этом страшном походе. Громадный багратионовский нос, унылый и лиловый от холода, делал лицо генерала немножко смешным и совсем не воинственным.
– Вай, вай, вай, – протяжно выговорил Арзас Артемьевич.
Да, карьера генерала была испорчена. Пусть даже отставка. Он свой долг исполнил перед отечеством и может спокойно доживать век в своем имении. Пусть. Да, пусть... Что ж, давить виноград и стричь кудлатых овец – это ему знакомо еще с детства…
Среди полководцев Кавказского фронта генерал от кавалерии Арзас Артемьевич Тер-Гукасов был самым скромным и самым талантливым. Это он, еще задолго до похода, предложил двигать армию прямо на Эрзерум, что и было единственно правильным решением. Но его не послушались – армию раздробили на три колонны, и вот теперь бредет его эриванский эшелон…
В последнем приказе ему писали: «Не стесняйтесь могущими быть у вас большими потерями…» Впрочем, у Арзаса Артемьевича хватало умения вытаскивать хвост из капкана. А хвост у него был теперь большой: несколько тысяч армянских семейств. Мудрые старухи, тихие дети, печальные жены…
Высоко в горах, с отшельнического подворья Эчмиадзинского монастыря, колонну Эриванского отряда встретили вооруженные монахи-грегорианцы. Возглавлял монахов старый друг Тер-Гукасова, когда-то лихой конногвардеец князь Вачнадзе.
…Тер-Гукасов обнял монаха-воина, и острые железные вериги на груди бывшего повесы-гвардейца кольнули его через грубую рясу отшельника.
– Позволь, душа моя, я оставлю на твоем подворье больных и слабых. Сумеешь ли защитить их от резни султанских «башягмаджи»?
– Раньше я служил не только Богу, – скромно ответил Вачнадзе. – Куда ты спешишь с таким обозом? Тебя ждут в Баязете!
– Нет, душа моя! – Генерал взмахнул плетью в сторону синевших гор. – Пусть Баязет терпит, пока я не довел этих несчастных до русских кордонов...
Тер-Гукасов довел и отряд, и беженцев до границы, дал себе и солдатам сутки отдыха, и в думах об осажденном Баязете, ринулся ему на выручку…»
* * *
Арзас (Аршак) Артемьевич Тер-Гукасов родился в 1819 году в Тифлисе. Его отец – протоиерей Тер-Арутюн Тер-Гукасянц служил настоятелем тифлисской Нижне-Авлабарской армянской церкви (Шамхореанц Кармир Аветаран) и был родом из села Шамхор Елисаветпольской губернии. О детстве, отрочестве и юношестве Арзаса до нас почти ничего не дошло.
Известно лишь, что в свои 18 лет он был уже выпускником санкт-петербургского Института корпуса инженеров путей сообщения в чине портупей-поручика. Его оставляют в институте для продолжения курса наук. За отличную успеваемость Арзас Тер-Гукасов получает повышение на два чина и в 1839 году в звании поручика выходит на действительную службу в первую Дирекцию окрестных петербургских дорог. Через два года он отказывается от тепличной инженерной работы, отдавая предпочтение суровым армейским будням. Молодого выдвиженца переводят в Дирекцию военных сообщений Кавказского края, где и проходит его служба. Генерал-майор М.А. Терентьев, он же ориенталист, годы спустя напишет о Тер-Гукасове: «Начав службу инженером путей сообщения, он нашел, что легко сделаться мошенником, и перешел в строевые войска».
Девять лет безупречного служения воинскому долгу приносят ему чин капитана. Затем «по семейным обстоятельствам», как свидетельствуют документы, в его служебной карьере наступает перерыв. Но не долгий. В марте 1852 года он снова в строю: в чине майора командует 3-м батальоном 84-го Апшеронского пехотного полка Кавказской армии. В феврале 1859-го теперь уже полковник Тер-Гукасов назначается командиром своего же Апшеронского полка. В апреле два батальона его полка штурмуют командный пункт Шамиля в чеченском селе Ведено. А когда тот бежит в аул Гуниб, русские войска обкладывают его и там. «За отличие при взятии Гуниба и пленение Шамиля» Тер-Гукасов был пожалован орденом Св. Георгия IV степени.
1866 год застает Тер-Гукасова помощником начальника 19-й пехотной дивизии – в чине генерал-майора. В 1868-м он уже управитель Средней Терской области. Не проходит и года, как его назначают командовать 38-й пехотной дивизией. В 1876 году генерал-лейтенант
Тер-Гукасов возглавляет Эриванский отряд русских войск.
В 1877 году, с началом русско-турецкой войны, Тер-Гукасов воюет в составе Действующего корпуса Михаила Тариэловича Лорис-Меликова как, по оценке Главного штаба Кавказской армии, «надежная и блестящая личность». Когда два из трех отрядов Лорис-Меликова пошли на Карс, отряду Тер-Гукасова выпала труднейшая задача – держать в узде мусульманское население Эриванской губернии, прикрывать российские пределы от вторжения курдских шаек и обеспечивать левый фланг Действующего корпуса…
* * *
6 июня 1877 года началась осада крепости Баязет внушительными, тысяч в 15, силами Фаик-паши, включавшими в себя Ванский и Баязетский отряды. Гибнет подполковник Ковалевский, получают ранение еще четыре офицера. Из 150 выбывших из строя нижних чинов тридцать шесть оказались в госпитале, семеро – в плену и более ста пропали без вести. Три сотни казаков лишились лошадей и всей амуниции. Общие потери в роковой день осады составили едва ли не пятую часть всего баязетского гарнизона.
Поздним вечером до сведения уставших до беспамятства осажденных довели приказ коменданта крепости капитана Штоквича: «Ввиду неизвестности продолжительности осады и так как ни в одной части нет 8-дневного сухарного запаса, уменьшаю дневную дачу сухарей на 1 фунт… Так как имевшийся в крепости родник отнят неприятелем, имеющийся запас воды не слишком велик, прекращаю варку горячей пищи всем частям, кроме госпиталя… Дача воды в сутки – по кружке в день на человека».
На третий день осады, мучимые жарой, голодом и жаждой, защитники Баязета уже вслух стали поговаривать о сдаче крепости. Несколько атакующих волн турок посеяли панику даже среди офицеров. Сквозь огонь и дым неприятель шел плотно, как саранча. А в крепости экономно доедали мясо подохших лошадей. Отчаянные вылазки за едой и водой были чреваты большими потерями.
Вот подлинный рассказ очевидца: «Едва мы взошли в саклю, где были три телушки, как товарищ мой кинулся к одной из них и хватил ее кинжалом по горлу. Раненое животное еще не успело упасть, как он отрезал у него язык, быстро развел огонь и, не дождавшись как следует, с жадностью съел его тут же».
Вода ближней речушки, отравленная трупным ядом, косила уцелевших. Гибнущие от жажды пили уже собственную мочу. «Великодушные» турки выбраться к воде, заваленной трупами, позволяли осажденным раз на дню, не уставая при этом методично – около восьми утра и четырех часов пополудни – палить по крепости из пушек и тысяч ружей.
10 июня к Тер-Гукасову – звать на помощь – вызвались казак Хоперского полка Ковальчук и армянин Петросов, бывший писарь.
Трудно сказать, что бы делали изможденные и изнуренные осадой люди, если бы не подбадривала их вдова подполковника Ковалевского – Александра Ефимовна, единственная женщина в цитадели. Когда неуравновешенный подполковник Пацевич вскочил на стену крепости и крикнул врагу, что готов сдаться, кто-то из своих пальнул в него. Ковалевская, пожертвовав две последние бутылки вина умирающему паникеру, возвысилась в глазах казаков и солдат чуть ли не до настоящей святой… Но вскоре силы оставили и ее. Ко всем бедам добавилась еще одна: стали заедать вши, лишив людей сна, последнего средства от возможного безумия.
Узнав, что над цитаделью все еще полощется российский флаг, главнокомандующий Анатолийской армией Мухтар-паша пришел в ярость.
Вставало утро 18 июня. Эриванский отряд генерал-лейтенанта Тер-Гукасова шел на выручку Баязету. Мухтар-паша велел Фаик-паше перекрыть дорогу Тер-Гукасову, навязать на перевале Караван-сарай, близ Диадина, невыгодный русским бой. Ударить во фланг отряду Тер-Гукасова Фаик-паша послал кавалеристов полковника Ахмет-бея в две тысячи сабель, но тот увернулся от схватки, днем раньше свернув возле Диадина на Игдырь.
«Ночью (с 19 на 20 июня), когда все поуспокоилось, Арзас Артемьевич по обыкновению расположился на голой земле в одном легком пальто и, заметив невдалеке огонек и узнав, что это офицеры стрелкового батальона разогревают себе чай, послал ординарца попросить себе стакан чая. По передаче этой просьбы стрелкам, они засуетились полные самого искреннего желания угодить дорогому начальнику, но все, что y них нашлось, составляло всего пять кусочков сахара, которые и были посланы с чаем Арзасу Артемьевичу. Он же в свою очередь этот скудный запас разделил со своим адъютантом». Зарисовка эта взята мной из того же сборника «Братская помощь…»
20 июня Тер-Гукасов вступил в Сурп-Оганес. 22-го турки полезли на Эриванский отряд с двух сторон. Но все атаки были отбиты…
Комендант крепости Штоквич 24 июня издает приказ: «Помните, что присяга, закон, долг, честь и слава нашего Отечества требуют от нас умереть на этом посту, что мы и сделаем, а не поддадимся на все ухищрения нашего противника, предлагающего нам ежедневно сдаться на самых выгодных условиях. Помните, друзья, что Бог нас видит и ведем-то мы войну, защищая последовательность Его, а потому Он нас не оставит».
В той же ночью на крепость пролилась Божья благодать. На защитников цитадели обрушился проливной дождь – спасительный эликсир. Осажденные наконец утолили жажду, но уже наученные горьким опытом, дружно принялись делать запасы воды. Не осталось посуды, чтобы ее не наполнили водой, набирали ее даже в сапоги! Кто мог знать, сколько еще придется томиться в крепости.
Мучительно тянулись дни, а помощь все не шла и не шла. Все больше одолевали сомнения: дошло ли до генерала Тер-Гукасова известие о бедственном положении защитников цитадели, отправленное с Ковальчуком и Петросовым?
27-го к семи часам вечера отряд Тер-Гукасова, численностью в 7500 человек при 24 орудиях стал в шести верстах от Баязета. Близость русского войска придала сил осажденным.
Мухтар-паша рвал на себя волосы: бригадный генерал Муниб-паша, обложивший крепость и занявший почти все высоты, имел возможность встретить отряд Тер-Гукасова кинжальным огнем. Но момент упустил. 28 июня, вскарабкавшись на самую высокую скалу, не занятую турками, Тер-Гукасов ударил оттуда по ним, что и решило судьбу сражения за Баязет.
Защитники Баязета, все, кто еще держался на ногах, вымахнули из ворот цитадели и, смешавшись со стрелками 3-го Крымского батальона, отбросили противника от стен крепости и даже захватили в плен 80 турок…
Крики ликования разбудили вконец обессилевшую Александру Ефимовну Ковалевскую. Двое офицеров бережно вывели ее под руки. Тер-Гукасов подошел, поцеловал ей руку и, поздравив с освобождением, старался утешить убитую горем вдову. Офицеры, застывшие рядом с командиром отряда, отвесили ей низкий поклон…
Преследуя врага до перевала, Тер-Гукасов захватил еще и турецкий лагерь с большим количеством оружия, припасами и награбленным имуществом жителей города Баязет, в котором живой души не осталось. Когда Фаик-паша самолично подступил со свежими силами, делать им тут было уже нечего.
Тем временем в Игдырь, где расположилась штаб-квартира Эриванского отряда, прибыл главнокомандующий Кавказской армией Великий князь Михаил Николаевич. Царственная особа, он велел отряду взять «на караул» и поднять знамена. Зачитали «Приказ по Кавказской Армии и Кавказскому Военному Округу июля 5-го дня 1877, в Игдыре»:
«Именем Государя Императора объявляю вам, войска Эриванского отряда, Царское спасибо за вашу доблестную, молодецкую службу, за ваши подвиги, за новую славу, которой покрыли вы ваши знамена.
Сражение на высотах Драм-дага и под Даяром, геройскую оборону Баязетского гарнизона и спасение нескольких тысяч несчастных христиан Турции, искавших в ваших рядах защиты от неистовств диких куртинских (курдских. – Г. М.) племен, – история занесет на свои страницы и с ними передаст памяти и примеру потомства имена ваши и вашего достойного предводителя.
Ура Эриванскому отряду! Ура вождю Его, генералу Тергукасову!»
* * *
Дивизионный генерал Фаик-паша 1 сентября 1878 года, держа ответ перед турецким Военным судом в Константинополе, мямлил: «…Если бы в моих распоряжениях за время до Баязетского сражения были ошибки, то несомненно, что его превосходительство главнокомандующий устранил бы меня от командования…».
Суд приговорил Фаик-пашу «к исключению из военной службы и к шестимесячному тюремному заключению», а также «к лишению чинов и знаков отличия».
* * *
«В воздаяние отличного мужества, примерной храбрости и распорядительности, оказанных в делах против турок в июне 1877 года при взятии Баязета и при освобождении Баязетского гарнизона от блокады», 22 июля 1878-го Тер-Гукасов удостаивается ордена Св. Георгия III степени.
Помимо двух орденов Святого Великомученика и Победоносца Георгия, Арзас Тер-Гукасов был награжден орденами Св. Станислава II степени, Св. Владимира IV, III (с мечом) и II степеней, Св. Анны II степени, а также отмечен Золотым оружием «За храбрость».
По окончании русско-турецкой войны 1877-1878 годов Тер-Гукасов получил в командование 2-й Кавказский армейский корпус, в начале сентября 1879-го был назначен командующим войсками Закаспийской области, но уже в декабре попросился обратно. Но даже за столь короткий срок он сделал много полезного для реорганизации войск в Закаспии и сумел упорядочить хозяйственные дела, пришедшие после неудачного похода генерала Ломакина на Туркестан в упадок.
Уже знакомый нам генерал М.А. Терентьев дал прославленному военачальнику яркую характеристику: «Тергукасов известен был на Кавказе своей безупречной честностью и ему верить можно... Достигнув высокого положения, он никогда не занимался хозяйственными операциями, вроде подрядов на чужое имя, для поставки провианта и фуража в подчиненные ему части войск, как то делывали на Кавказе иные командиры…»
Широкую известность жизнь и подвиги Тер-Гукасова получили по выходе в свет сборника «Братская помощь пострадавшим в Турции армянам». Довольно небольшой выдержки из этой разошедшейся большим тиражом книги, посвященной жертвам тирании султана Абдул-Гамида II, чтобы понять кто перед нами: «В этом человеке, выросшем и проводившем жизнь среди борьбы и опасностей, под гром орудий и стонов, удивительно сохранилась та душевная мягкость и чуткость, которая высказывалась и в его обычном добродушии и простоте, и в его отношениях к несчастным и угнетенным. После удачного боя y Драм-дага генерал благодарил войска. Подойдя к особо отличившимся ставропольцам, он снял фуражку и низко им поклонился, прибавив: «другой благодарности у меня нет, ставропольцы!» К раненым Тергукасов относился всегда с самым теплым участием и заботливостью. После сражения y Даяра, перед отступлением, тяжесть которого Тергукасов предчувствовал, он обходил раненых, обнимал и целовал их. «Это не люди», говорил он, «это герои, святые!»
Сын Отечества Арзас Артемьевич Тер-Гукасов ушел из жизни в Тифлисе 8 января 1881 года. Судьба уберегла его от пуль, но не спасла от воспаления легких.
Гамлет Мирзоян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 219 человек
Оставьте свои комментарии