№ 8 (167) Апрель (16-30) 2011 года.

Без шрамов на сердце

Просмотров: 9233

Выдающемуся российскому кардиохирургу Баграту Алекяну – 60 лет

Баграт Алекян, член-корреспондент РАМН, профессор. Руководитель отделения рентгенэндоваскулярной диагностики и лечения Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева. Главный специалист Минздравсоцразвития РФ по рентгенэндоваскулярной диагностике и лечению. Председатель Российского научного общества специалистов по рентгенэндоваскулярной диагностике и лечению.

– Баграт Гегамович, давайте начнем разговор с того, что определило Ваш выбор профессии? Все-таки кардиохирургия – это не такая профессия, о которой человек мечтает с детства.

– У нас в семье вообще не было врачей. Знаете, у нас большой клан, пятеро детей: я и четыре мои старшие сестры, – и в родне были инженеры, педагоги, биологи, но медиков не было.

Зато у нас был очень интересный сосед – ведущий терапевт Армении, профессор Тигран Сергеевич Мнацаканов. Он в свое время переехал в Ереван из Средней Азии и вырастил там целую плеяду армянских терапевтов. Он мне с детства повторял: «Ты будешь моим помощником». Может быть, эти слова и сыграли роль, когда пришлось выбирать профессию.

Побудило меня пойти в медицину и напутствие отца, который предложил мне самому сделать выбор, а не идти по его стопам. Отец был партийным государственным деятелем и часто повторял: твоя жизнь не должна зависеть от того, как кто-то поднимет руку и проголосует, выбирай себе специальность сам.

– Профессиональная карьера у Вас оказалась довольно стремительной: окончив Ереванский мединститут, Вы сразу приступили к кандидатской, уже в Москве, в Бакулевском институте...

– Я проработал в Ереванском медицинском институте всего 9 дней, после чего уехал в Москву. Мои учителя профессор Ю.С. Петросян и академик В. И. Бураковский взяли меня на работу в Институт сердечно-сосудистой хирургии, где я до сих пор и работаю. Получается, почти всю свою профессиональную жизнь я провел только в Бакулевском центре. Пришел в отделение на самую низшую должность – старшего лаборанта, а с 1992 года уже возглавляю это же отделение.

– В одном из своих интервью Вы говорили, что часто к Вам в клинику привозят больных, которым уже невозможно помочь, тогда как 80% этих больных все-таки можно было бы спасти, если начать лечение

своевременно. Отчего такие ужасающие цифры: люди пренебрегают своим здоровьем? Или причина в системе нашего здравоохранения, в отсутствии профилактики?

– Причин много, и главная, на мой взгляд, – это, конечно, низкий уровень жизни. Можно кивать на то, что медицина плоха. Но медицина связана с общей ситуацией в стране.

Почему к нам пациенты попадают чаще всего в запущенном состоянии? Есть несколько факторов. Во-первых, мы не понимаем, как важно беречь здоровье, мы к себе относимся очень плохо. Звучит грубо, но в моем понимании – это абсолютное наше бескультурье: не обращаться к врачу, пока не припрет.

Вспомните, когда серьезно заболел Ельцин и весь мир встал на уши, только тогда страна стала интересоваться, что такое шунтирование.

Так получилось, что сегодня интерес к проблеме здоровья вызывают зачастую и болезни публичных людей – все их обсуждают, возникает ажиотаж, и каждый начинает задумываться, а не касается ли все это и его тоже. Помогает и телевидение, появилось множество программ, где квалифицированно и досконально объясняют, что нужно делать, чтобы сберечь здоровье.

Более того, сегодня, на мой взгляд, меняется и ситуация в стране. Появились деньги, а с ними и очень серьезные программы по лечению больных с заболеваниями сердца. Разрабатываются новые программы по лечению больных с острым инфарктом, острым инсультом.

Сегодня 53% людей в стране умирают от инсультов и инфарктов, на все остальные заболевания, включая онкологию, приходится 47%. Понимаете, да? Каждый второй умирает от сердечно-сосудистых заболеваний. Это недопустимо. А ведь сегодня острый инфаркт лечится очень легко, если вовремя поставлен диагноз и вовремя пациент направляется в специализированный центр.

– И какие программы разрабатываются в России?

– Программа по лечению больных с острым инфарктом миокарда и острым инсультом. Сегодня на эти программы ежегодно выделяется 5 миллиардов рублей. К 2013 году мы во всех 83 субъектах РФ должны открыть сосудистые центры по оказанию помощи таким больным.

– А как у нас развивается страховая медицина? Когда по страховке можно будет оплатить, к примеру, кардиологическую операцию?

– В настоящее время страховая медицина не может полностью покрывать все дорогостоящие операции на сердце. Однако сегодня государство выделяет квоты на оказание высокотехнологичной медицинской помощи гражданам РФ, нуждающимся в лечении сердечно-сосудистых заболеваний. На каждого больного выделяется 203 500 рублей. Так, в нашем центре ежегодно оказывается такая помощь 10 000 пациентам бесплатно. Ожидается, что через два года мы полностью перейдем на страховую медицину.

– При этом наши дедушки, бабушки жили довольно долго. Они не знали, что такое шунтирование, что такое стентирование. В общем, считалось, что мы – нация долгожителей. Как Вы думаете, армяне сегодня – здоровый народ?

– Главная причина инфаркта миокарда – это атеросклероз, который буквально убивает людей. Высокий холестерин из-за того, что мало кто соблюдает диету, и курение – вот два основных фактора распространения болезни. Но поколение меняется, и сейчас я уже вижу много молодых армян и армянок, которые совсем иначе, бережнее стали к себе относиться. Появились люди, которым по 28–30 лет, и они с молодых лет начинают думать о себе, своевременно обследуются. Это фактор, который крайне важен, он дает нам надежду на более здоровое поколение.

– Я думаю, в целом в бывшем Советском Союзе у народа были проблемы со здоровьем. Хотя мы многое потеряли за эти 20 лет, что тут говорить. Была какая-то система здравоохранения, хорошая или плохая, но мы ее ликвидировали и сейчас только начинаем восстанавливать.

Что касается кардиохирургии в Армении, могу сказать так: там все обстоит хорошо благодаря одному конкретному человеку, доктору Грайру Овакимяну, который приехал из США, создал прекрасный центр и тем самым спас огромное количество людей. Сейчас в клинике работают уже его ученики, работают честно, добросовестно. Серьезно развивается проблема эндоваскулярного лечения заболеваний сердца.

– Появились и новые технологии. Вы один из первых в России, кто активно ими пользуется, начали делать операции по имплантации клапана в легочную артерию, в аорту. Появился и у нас прорыв в технологиях. Что еще нужно сделать, чтобы новации внедрялись еще более активно?

– Вживление клапана – это сегодня новое и очень перспективное направление в хирургии. Я бы назвал его «оперативным вмешательством без скальпеля». Первую такую операцию сделал Алан Крибье из Франции. Есть в мире категория больных людей, их около 300 тысяч в год, которые не могут быть прооперированы по тем или иным причинам традиционным способом. Они были бы обречены. А теперь высокие технологии позволяют избавлять пациентов от тяжелейшего недуга в течение двух-трех дней. Сама сложнейшая операция стала малотравматичной, щадящей.

Нельзя сбрасывать со счетов и момент психологический – важный и для самого пациента, и для его близких. Согласитесь: одно дело – огромный разрез на грудной клетке, использование искусственного кровообращения, длительное пребывание в клинике, и совсем иное – практически никаких следов на теле не остается, отпадает необходимость в долгом лежании на больничной койке, растянувшейся реабилитации.

Я первую такую операцию сделал в России в 2009 году, с тех пор провел еще двенадцать. Проблема в том, что цена самих клапанов крайне высока – от 40 до 45 тысяч долларов США. Мы надеемся, что Министерство здравоохранения будет закупать эти клапаны, и тогда мы сможем вылечить большее количество таких пациентов.

– А есть ли области, в которых мы опережаем остальной мир?

– Скорее, мы очень сильно отстаем. От среднеевропейского уровня по числу выполненных операций стентирования и шунтирования мы отстаем в 7 раз. Но сейчас в России происходит то, чего нет ни в одной стране мира. Выделены деньги, по 7000 долларов США на пациента. На 25–28% каждый год стало увеличиваться количество таких операций в стране, и, если так будет продолжаться, лет через восемь мы достигнем среднеевропейского уровня.

Финансирование позволяет нам тиражировать самые сложные операции. Теперь наша задача – подготовить достаточное количество специалистов. Я бился 5 лет и добился создания в стране специальности, мы подготовили четыре образовательные программы и с февраля 2011 г. начали подготовку этих специалистов. В 2009 году нас, специалистов в этой области, было 700 человек. Но каждый год это число увеличивается на 100 человек. Такого нигде нет. В России в 2010 году функционировало 175 центров, где обследовались 250 тысяч пациентов. Через несколько лет, надеюсь, мы достигнем такого уровня, что все европейцы ахнут.

– Сколько Вы сами делаете операций?

– До 1000 операций в год (по 5-6 операций в день).

– Вы оперируете даже младенцев.

– Возраст моих пациентов колеблется от 4 часов от рождения до 90 лет.

– Баграт Гегамович, это же огромное физическое напряжение!

– Это еще и реальное рентгеновское облучение.

– А Вы сами ведете здоровый образ жизни? Что Вы делаете, чтобы у Вас были силы стоять по несколько часов у операционного стола…

– Никогда не занимался спортом. Зато не курю.

– Как специалист по сердечным болезням, скажите, есть ли общие рекомендации для людей, чтобы они дольше оставались здоровыми?

– Рекомендации очень простые. Любой человек хотя бы дважды в год, даже если он абсолютно здоров, должен измерять давление. Надо знать, какое у вас артериальное давление. Это очень важно. Знать, какова частота пульса. Это тоже важно. Нужно своевременно обследоваться у врача при наличии жалоб. К нам, бывает, приходит пациент, который никогда ни на что не жаловался, а перенес несколько инфарктов. Есть заболевания, которые протекают бессимптомно, и люди, ими страдающие, находятся в группе риска. Особенно мужчины после 40 лет. Им непременно нужно давать нагрузку, хотя бы раз в полгода, поскольку таким образом врач может выявить предвестники инфаркта.

Ну и, разумеется, нужно слушать врача. У меня недавно пациентка была, очень известная певица. Нормальная женщина, абсолютно адекватный человек, но когда я спросил, почему она перестала пить назначенные лекарства, она ответила, что подруга посоветовала лекарств не пить, а лечиться травками. Пришлось жестко сказать, что здоровье все-таки надо доверить врачам.

– Бывали ли у Вас экстремальные ситуации во время операции? И как Вы с ними справляетесь?

– Расскажу случай из практики. 20 лет назад я оперировал новорожденного ребенка, 4 часа от роду с тяжелым врожденным пороком сердца. Эти дети умирают в первые часы жизни, если не провести жизнеспасающую операцию. Ситуация была критической. Я начал операцию на фоне остановки сердца, уже на фоне массажа сердца провел специальный катетер в сердце и создал отверстие, которое позволило ребенку восстановиться и выжить. Так что в нашем деле нужна скорость и большая уверенность в себе.

– А когда Вы оперируете, например, известного человека, чувствуете волнение?

– Разницы нет абсолютно никакой. До операции может быть определенное напряжение, но когда начинаешь работать – все уходит. Иногда, знаете, среди армян принято просить «хорошо сделать операцию», мол, это наш человек. Вот этого я не могу понять, как это – наш или не наш? Всем делаем одинаково. В 90-х годах, когда была напряженная ситуация между республиками Армения и Азербайджан, я оперировал азербайджанского ребенка и был в десять раз внимательнее, потому что понимал, что здесь надо сделать максимум возможного.

– Вы ездите домой, в Ереван?

– Да, езжу. Когда родители были живы, ездил чаще. Сейчас реже, но надо сделать так, чтоб в год хотя бы 3–4 раза выезжать в Ереван. Это очень важно.

– Говорите на родном языке дома?

– Да. С женой, с которой мы вместе учились в одном классе и уже 53 года вместе.

– У Вас есть ученики?

– Из моих учеников уже 42 – кандидаты наук, 7 докторов наук.

– У Вас юбилей в этом году, в апреле Вам - 60 лет.

– Пока у меня нет ощущения, что я пенсионер. Потому, наверное, что мы видим реальные результаты нашего труда. Видим пациентов, которые на следующий день после операции уходят домой. Это фантастическая вещь – немедленный результат. Такая работа очень вдохновляет. Ты все время «в обойме».

– Баграт Гегамович, наша редакция также сердечно поздравляет Вас с днем рождения. Желаем Вам здоровья, успехов и еще многих лет работы. Ведь когда Вы за операционным столом, есть надежда, что и мы будем здоровы.

Беседу вела Армила Минасян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 39 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Скольких людей спас от смерти Баграт Гегамович!Много!Поздравляю с Юбилеем!Счастья и здоровья!
  2. Поздравляем с Юбилеем!
  3. Разницы нет абсолютно никакой. До операции может быть определенное напряжение, но когда начинаешь работать – все уходит. Иногда, знаете, среди армян принято просить «хорошо сделать операцию», мол, это наш человек. Вот этого я не могу понять, как это – наш или не наш? Всем делаем одинаково. В 90-х годах, когда была напряженная ситуация между республиками Армения и Азербайджан, я оперировал азербайджанского ребенка и был в десять раз внимательнее, потому что понимал, что здесь надо сделать максимум возможного. Если это так, спасибо за это,Баграт Гегамович. Безусловно, как сказал Серж Азад оглу, среди армян есть и хорошие люди. Однако известны и другие многочисленные факты.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты