«Сплетенные параллели» Ованеса Галстяна

Удостоившись ряда наград и призов (на Международном кинофестивале «Восток-Запад» в Оренбурге – приз за лучшую женскую роль; на 43-м Международном кинофестивале WorldFest в Хьюстоне – специальный приз жюри; на кинофестивале «Нур» в Торонто – награда «Второй лучший фильм»), фильм этот стал первой армянской картиной, вышедшей в официальный прокат России после распада СССР.

– Ованес, в Вашем фильме переплетаются две истории, две параллели: любовная история норвежки Ханны Кнутсен и сбежавшего из немецкого плена Аракела и история отношений 42-летней учительницы математики Лауры с ее учеником, неожиданно переросших в любовь. Одна из параллелей пересекается там, где по фильму становится ясно, что Лаура дочь Ханны и Аракела. Не очень ли закручен сюжет?

– Поначалу я написал сценарий о взаимоотношениях старшеклассника и его учительницы, замкнутой и одинокой женщины. К сценарию присмотрелся Кшиштоф Занусси. Ему очень понравился образ Лауры. Он постоянно расспрашивал меня о ней: кто ее родители, откуда она родом. Даже как-то заявил, что если я не займусь «судьбой» Лауры, то он сам сделает фильм о ней. Все это подтолкнуло меня к созданию второго сценария, который должен был бы «переплестись» с первым. Прокручивая все «за» и «против», я домыслил фабулу, внеся новых персонажей – отца и мать Лауры. Такой образный ход родился как бы сам по себе, но сценарий приобрел дополнительный нерв.

– Спаривая один эпизод с другим, созвучным ему по краскам и атмосфере, Вы извлекли из их соседства драматический смысл...

– И смысл этот – в предначертанности судьбы, карме, которая передается от родителей детям, подчас предопределяя их поступки и действия.

– В этом фильме Вы показали себя режиссером, замечательно строящим кадр, умеющим работать на полутонах. Ваша творческая манера заключалась в том, что Вы стремились сделать каждую вещь по-новому, не пренебрегая построениями образных и пластических ассоциативных сплетений. Как же Вы подбирали своих актеров?

– Мне было очень интересно работать над созданием всех образов, но особенно – женского образа с исполнительницей главной роли, очаровательной норвежской актрисой Сири Хелене Мюллер. Была одна история, которая показалась мне очень интересной. Сири как-то спросила меня, почему она должна полюбить этого плотного и настойчивого армянина? Я ей попытался объяснить, что Ханна, муж которой был участником Сопротивления, жительница профашистской ­нор­вежской деревушки, привыкла быть хозяйкой в доме и выполнять всю работу сама. А тут ей приходится укрывать в своем доме бежавшего из лагеря советского солдата, армянина по национальности. Ну и как большинство армян, он практичен, порядочен и умеет любить... Конечно же, Ханна не могла не откликнуться на его чувства... Сири подумала и вдруг предложила очень неожиданный выход. «Пусть со мной какое-то время побудет кто-нибудь из других мужчин, не похожих на Аракела, но напоминающих мне моего мужа по фильму – Хенрика», – сказала она. Мне ничего не оставалось, как дать согласие. Но вот кого бы предложить ей на роль мужа? Пришлось выдать ей в распоряжение нашего осветителя – худого и высокого человека, кому предстояло не только делать свою работу, но и участвовать в медитациях Сири.

– Образ Аракела очень интересно и необычно воплотил наш соотечественник из Франции – Серж Аведикян. В Вашем фильме искусство Сержа обрело какую-то новую свежесть, острую, щемящую.

– Серж – профессионал, за плечами у него более 50 ролей в кино. В ходе работы Сири и Серж так хорошо ладили друг с другом, что было решено оставить роль за ним. К тому же Серж общался со своей партнершей по-французски, что во многом облегчило нашу работу.

– Чувствуется некоторая вымученность, режиссерская растерянность в образах, воплощаемых непрофессиональными актерами...

– Лоранс Риттер, исполнительница роли Лауры, – журналист и писатель по профессии и француженка по национальности. Она прекрасно говорила по-армянски, и языковой барьер у нас не возникал. Возникали проблемы другого плана. Она была слишком харизматична и потому плохо управляема. Характер же – склочный. За время съемок она перессорилась со всей съемочной группой, а затем, отказавшись сниматься в заключительных сценках, была такова. Пришлось даже судиться с ней. И тем не менее ей присудили приз за лучшую женскую роль.

– В фильме есть фрагмент, где Ханна (Сири Мюллер), узнав о смерти мужа, пытается покончить с собой. Она заходит глубоко в реку, но затем все же выныривает и возвращается домой... Что значит для Вас такое женское отчаяние?

– Не так-то легко умирать молодой... Особенно если ты красива и любима. Да и потом, на подсознательном уровне Ханна понимала, что дома ее ждет другой мужчина – Аракел.

– Сейчас многие армянские режиссеры остаются не у дел только лишь потому, что не могут себя финансово обеспечить. Как Вам удалось с честью выйти из этой проблемы?

– Изначально я надеялся сделать фильм с минимальным бюджетом. Получив грант от фонда «ФОКАЛ» и государственное финансирование от «Арменфильма» (Национальный киноцентр Армении), мы начали подготовку к съемкам: стали ездить по Армении в поисках мест для съемок. В итоге выбранный нами ландшафт в Дилижане полностью соответствовал сценарию и моему видению натуры. Тогда еще на роль норвежки мы решили пригласить латышскую актрису. Но в какой-то момент съемок я вдруг понял, что должен вместе с художником фильма непременно побывать в Норвегии. Начатый нами фильм, по моему разумению, требовал именно достоверности натурных съемок. Когда мы прибыли в Осло, я понял, что не ошибся.

История между тем получила продолжение. В процессе съемок стало ясно, что денег не хватит, что дело потребует привлечения новых финансовых партнеров. Так и произошло. Приходилось даже прерывать работу из-за отсутствия средств. Какое-то время мы рассчитывали на участие в нашем проекте одной французской компании и целых два года ждали помощи. Но дело дало осечку. Тогда мы решили вновь искать нового партнера, и тут нам улыбнулась фортуна. На наш запрос отозвалась Российская дистрибуционная компания «Парадиз». А потом Министерство культуры Армении вкупе с норвежским Министерством иностранных дел выделило нам дополнительное финансирование. Практически большая часть времени ушла у нас на поиски финансов – целых шесть лет, в то время как сами съемки длились всего лишь 52 дня.

Кари Амирханян