№16 (175) Август(16–31) 2011 года.

Сработают ли мины, заложенные «маленькой войной»

Просмотров: 3712

В начале 2010 года известный американский дипломат и эксперт Рональд Асмус назвал свою книгу, посвященную событиям августа 2008 года на Кавказе, «маленькой войной, которая потрясла мир». Из 2011 года такая оценка выглядит слишком эмоциональной, броской с журналистской, но не с экспертной точки зрения. «Пятидневная война», в которой столкнулись две бывшие советские республики, действительно повысила геополитическое значение Большого Кавказа. И даже всего постсоветского пространства в целом. Но мир кардинальным образом она не изменила.

В 2007 году вышла нашумевшая книга Эдварда Лукаса «Новая холодная война», в которой автор предсказывал лобовое столкновение России и Запада. У этой книги в канун «горячего августа» был чрезвычайно высокий индекс цитирования. Однако после августа 2008 года не возникло новых военных или интеграционных блоков. Да, в отношениях между НАТО и Россией возникла пауза. Первое заседание Совета Россия-НАТО прошло 20 ноября 2010 года. Однако тот факт, что на саммите альянса в Лиссабоне была принята новая стратегическая концепция, в которой было официально зафиксировано, что этот военный блок не является угрозой для России, о многом говорит. Сегодня слово «перезагрузка» уже успело набить оскомину. Однако этот процесс, запущенный президентами США и России Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым, позволил существенным образом снизить напряженность в двусторонних отношениях. Более того, в 2009-2010 гг. американский Госдепартамент впервые с момента первой военной операции в Чечне в декабре 1994 года пополнил собственные «террористические списки» Доку Умаровым и «Эмиратом Кавказ». При этом деятельность северокавказских джихадистов была официально признана в качестве угрозы национальным интересам США.

Впрочем, «пятидневная война» не привела и к «черному переделу» постсоветских границ, чего так боялись политики и эксперты. В 2008 году одним из самых популярных заголовков американских и европейских газет, а также «круглых столов» был вопрос «Кто следующий?» Ученые мужи и практики пытались «примерить шинель» Абхазии и Южной Осетии на Крым, Приднестровье, Нагорный Карабах. Самые отъявленные алармисты говорили даже об угрозе для Прибалтики и стран Центральной Европы. Однако самые мрачные прогнозы не подтвердились. Российский «ревизионизм» оказался избирательным. Признание абхазской и югоосетинской государственности не стало моделью для других де-факто-образований постсоветского пространства или потенциальных «горячих точек». В 2008 году Россия Медведева и Путина благополучно пролонгировала «Большой договор» с Украиной не Виктора Януковича, а Виктора Ющенко. Между тем, этот документ предусматривал и признание территориальной целостности Украины. В ноябре того же года Москва выступила застрельщиком трехстороннего переговорного формата – саммитов президентов РФ, Азербайджана и Армении. Прорывов это не принесло, что, однако, не может быть поставлено в вину исключительно России. Вспомним, наконец, события 2010 года, когда очередная революционная смена власти в Киргизии, сопровождаемая межэтнической бойней в Оше и открытыми призывами из Бишкека к Москве вмешаться в ситуацию, вызвала крайне пассивную реакцию российской власти. И новой интервенции (к которой, к слову сказать, были готовы в США и Евросоюзе) не произошло.

Но означает ли это, что в 2011 году значение «пятидневной войны» изрядно девальвировалось, поскольку самые опасные геополитические сценарии не воплотились? Думается, что подобный вывод был бы преждевременным. В конце концов, не каждое потрясение ведет к переустройству глобального (или даже регионального) миропорядка. Однако оно, говоря языком саперов, может закладывать мины на будущее. И точно предсказать, когда они сдетонируют, крайне сложно. Какие же мины были заложены три года назад в Кавказском регионе?

Обращаясь в очередной раз к событиям августа 2008 года, понимаешь, что они распадаются на две отдельные фазы. Первая - собственно «пятидневная война», ставшая продолжением застарелого грузино-осетинского конфликта, переросшая в военное противостояние Москвы и Тбилиси. И вторая - юридическая фиксация итогов этого противоборства. И во второй фазе принципиальным ходом было решение России о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. За 3 года это признание никоим образом не изменило этнополитическую конфигурацию ни в самой РФ (что предрекали многие и в самой России, и за ее пределами), ни в Евразии в целом. Однако нельзя не заметить ту настороженность, с которой это решение встретили постсоветские республики. Понятно, что США и Европейский Союз рассматривали такое признание, как скрытые устремления Кремля расширить геополитическое господство. Тут, собственно говоря, никаких иллюзий ни у кого не было. Но когда солидарность (пусть и исходя из совершенно других мотивов) с Западом проявили ближайшие стратегические союзники РФ на постсоветском пространстве – Казахстан, Белоруссия, Киргизия, Армения, – это заставляет видеть проблему в ином свете. Вторая фаза «горячего августа» вдруг показала всем бывшим членам «нерушимого Союза»: распад СССР не завершен. «Возрождение» гиганта в одну шестую часть суши, может быть, и не случится (для этого нет ни военных, ни идеологических, ни экономических возможностей). Но прецедент изменения межреспубликанских границ уже создан и апробирован. И где, в какой точке он будет вновь востребован, никто не рискнет предсказать. Свои «сепаратистские скелеты» есть в шкафах практически всех постсоветских республик. Но даже и там, где они пока не обнаружены (в Белоруссии), присутствует беспокойство.

И здесь хотелось бы перебросить мостик от августа 2008 года к недавним событиям. В мае 2011 года Грузия признала «геноцид черкесского народа». Понятное дело, это еще не повод для тревоги и раздувания сепаратистской угрозы. Для этих настроений пока нет оснований. Но правда и то, что в информационный век многие идеи и практики могут намного быстрее овладеть массами, чем даже два или три десятилетия назад. Следовательно, инструмент национального самоопределения вырос в цене после августа 2008 года. Нравится это кому-то или нет. Три года назад международное право, конечно же, не было радикальным образом обесценено. Такое обесценение произошло много раньше, когда народы «братской Югославии» начали выяснять, кто имеет право на тот или иной участок земли некогда единой «социалистической федерации», а весь цивилизованный мир вместо арбитража разделился в своих симпатиях и начал истово «болеть» за свои «команды». Однако свои «пять копеек» (или центов, если кому угодно) «пятидневная война» в процесс деградации международного права внесла. В августе 2008 года Россия на примере Южной Осетии и Абхазии повторила то, что США и ЕС сделали в отношении Косово, то есть ускоренное признание без соответствующей правовой и политической подготовки. То, что Москва сделала этот шаг в определенных контекстах и узких коридорах возможностей, сути дела не меняет.

Сегодня, из 2011 года, август-2008 видится, как победа России. Членство Грузии в НАТО выглядит куда более призрачно, чем это виделось 3 года назад. А заодно столь же призрачны надежды Украины. Добавим к этому и не слишком замеченный факт вхождения Азербайджана в Движение неприсоединившихся стран. Вера в возможность помощи Запада в лице разных его представителей (США, НАТО, ЕС) поставлена под сомнение. В самом деле, ни Вашингтон, ни Брюссель не спас Грузию от поражения и утраты новых территорий (сегодня российское военное присутствие находится в получасе езды от Тбилиси). Нельзя не увидеть, что этот факт очень эмоционально переживается на Западе. Отсюда и единогласное голосование американских сенаторов за резолюцию в поддержку Грузии от 29 июля 2011 года. Показательно, что соавторами его текста были сенатор-республиканец Линдси Грэм и сенатор-демократ (то есть представитель партии действующего президента США) Джин Шахин. Достаточно зайти на сайт Белого дома и увидеть в материалах, посвященных «перезагрузке», следующую оценку: «Администрация Обамы по-прежнему имеет серьезные разногласия с российским правительством по поводу Грузии. Мы продолжаем призывать Россию прекратить ее оккупацию грузинских территорий Абхазии и Южной Осетии». При всей конструктивности новых отношений НАТО и РФ на нынешнем этапе Грузия по-прежнему остается точкой расхождения. В 2011 году Запад готов «согласиться на несогласие» с Москвой. Но кто гарантирует, что такая готовность сохранится через год, два или три? Риторический вопрос, поскольку ситуация на Большом Кавказе не раз демонстрировала подчас неожиданные сюрпризы.

И в этом плане хочется говорить не только об антироссийских комплексах Запада (которых, говоря откровенно, хватает), желающего взять реванш у Москвы за поражение в 2008 году. Самой России необходимо много сделать для своего укрепления. Здесь идет речь и о преодолении масштабной коррупции, и о разрешении проблем Северокавказского региона (которые после «горячего августа» не исчезли, а напротив, стали больше беспокоить власть и общество), и о грамотном позиционировании своих подходов за рубежом (речь, конечно же, не о примитивном пиаре о стране, «встающей с колен»). Если не сделать всего этого, то многие мины, заложенные «маленькой войной», могут сработать вовсе не в интересах великой державы. И в этом также один из важнейших уроков августовских событий 2008 года.

Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США), кандидат исторических наук, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 5 человек