Дом мудрости в сердце Сюника
К 730-летию основания Гладзорского университета
Мир знает, что армяне, возводя храм Божий, закладывают рядом еще и храм просвещения. Одним из таких очагов знаний и стал университет в Гладзоре, Гайледзоре – Волчьем логове, близ монастыря Танат-Танаде, что в сердце исторического Сюника, в уезде Вайоц Дзор. Бытуют две версии о местонахождении университета: одни полагают, что размещался он в Танат-Танаде, другие – в монастыре Ахберц-ванк «по прозванию Гладзор, под сенью Сурб Стефаноса», от которого остались лишь покрытые мхом камни.
НЕРСЕС МШЕЦИ И ЕСАИ НЧЕЦИ
Первый ректор Гладзорского университета, ученый муж и педагог Нерсес Мшеци, как писано в его «Житии», «родом из Тарона, города Муша, воистину превосходно изучил греческую письменность, свободно владел языком ромеев и знал историю их иерейства». Величали его Нерсес Гладзореци.
Овладев языками, едет Нерсес за знаниями в высшую школу Хор Вирапа, что под горой Арарат, к Вардану Аревелци, славному добрыми делами философу и богослову, автору «Всеобщей истории» – от сотворения мира и до середины XIII века. Завершая свое «Толкование Даниила», Аревелци упоминает «господ благодетельных… Смбата Орбеляна, Проша», добавляя: «и брата моего вардапета Нерсеса, с которым корпели мы над книгой». Проходят годы, и уже Нерсес сам преподает в Хор Вирапе, неся в души свет Священного Писания.
После смерти Вардана Аревелци в 1271 году школа перебирается в Тарон, в монастырь Сурб Аракелоц (Святых Апостолов). Но кочевые курды не дают покоя, то и дело разоряя обитель. Оставив монастырь и родной край, Нерсес Мшеци уезжает в Каджберуник: «И увидел область Каджберуник погрязшей в невежестве без учения и сильно побуждал черноризцев следовать учению Священного Писания, и сам отправился в область Сюник, в святую обитель Гладзора…». Весну 1282 года Нерсес Мшеци и его воспитанники встречают в монастыре Ахберц. Так была установлена более или менее точная дата основания университета.
За короткий срок Нерсесу Мшеци удается собрать большую библиотеку, создать хранилище рукописей и скрипторий, а также основать художественную школу с живописной мастерской. Они-то и составили гордость университета.
Нерсеса Мшеци, почившего в глубокой старости, с почестями предают земле Гладзора 6 февраля 1284 года. Незадолго перед кончиной он рукополагает Есаи Нчеци в вардапеты, объявив ученого монаха своим преемником. Впервые мы застаем его в 1279 году в монастыре Сурб Аракелоц за переписыванием рукописей. В одной из них он просит помянуть «грешного писца Есаи и счастливого владыку, учителя своего и наставника… получателя сей рукописи вардапета Нерсеса».
* * *
Университет, где учились юноши из коренной Армении, а еще из Киликии, Крыма, Грузии, Персии и других стран, не мог существовать без поддержки духовенства и нахараров, владетельных князей. Есаи Нчеци упоминает о сюникских нахарарах Орбелянах и Прошянах: «Мы с нашими учениками знали от них щедрое милосердие и неисчислимые блага». Но как ни щедра была княжеская рука, питомцы тем не менее испытывали нужду.
Вот признание одного из них:
Одолевают холода,
И кров высок, и нет огня,
И черствый хлеб… Он – не еда.
Что за Гладзор средь бела дня?
Я притеснен, а выход где?
Я – странник, я б клобук надел…
Запись сделана в 1314 году поэтом Мхитаром Ерзнкаци.
Сам Есаи Нчеци ютился в «тесной и холодной каморке», а закуток воспитанника Момика, ставшего величайшим зодчим и миниатюристом, и «вовсе ни на что не годился». Лишения и неудобства, однако, никак не мешали наставникам учить, а слушателям – учиться. Гладзор дал стране армянской триста шестьдесят пять вардапетов – философов и поэтов, миниатюристов и зодчих, математиков и астрономов. Согласно другому источнику, было их намного больше – семьсот двадцать три.
ТРИВИУМ И КВАДРИУМ ВТОРЫХ АФИН
Обучение в Гладзоре, ставшем Вторыми Афинами (с древними Афинами связаны имена философов Сократа, Платона и Аристотеля, заложивших основы европейской философии), длилось обычно семь-восемь лет. Сошлемся на историка XIV-XV веков Товму Мецопеци: он упоминает, что изучали грамоту у выпускника университета Ована Воротнеци двое юношей из Каджберуника, которые уложились в срок. Но бывали и исключения. Так, преуспевающему в науках Степаносу наставник вручил пастырский посох уже через три года, направив его в родные места, «ибо край тот был оставлен без призора». Другому воспитаннику, Ованесу, учение давалось с трудом и промаялся он в стенах университета целых двенадцать лет.
Непременным условием поступления в университет была трехлетняя подготовка, предусмотренная для начинающих иноков. В курс наук, помимо богословия, входили «тривиум» – грамматика, риторика, логика, как основа гуманитарного знания, и «квадриум» – цикл точных наук, включавший арифметику, геометрию, астрономию и… теорию музыки.
Принципы образования в Гладзоре Нерсес Мшеци изложил в своей проповеди «О пустынниках»: «Четыре вещи необходимы для учебы: учителям должно быть одержимыми желанием нести знания и обучать, чураясь жадности и тщеславия; нужна горячая к тому любовь; чаемо, чтоб мир царил; место должно быть пустынным и тихим», ибо там постигали «двенадцать частей философии».
* * *
В Гладзоре наставниками Ована Воротнеци, будущего ректора Татевского университета, были Есаи Нчеци и старший учитель Тиратур Киликеци. Есаи Нчеци рукоположил его в священники, а Тиратур – в вардапета. «Светлейший вардапет наш Тиратур сиял в свое время, как солнце среди звезд», – вспоминал впоследствии Ован Воротнеци.
БЛЕСК «ВНЕШНИХ» НАУК
Отдавали в университете Гладзора должное и «внешним» наукам, то есть привнесенным извне. Курс включал изучение так называемых «тонких сочинений» – трудов нехристианских языческих авторов, античных философов, а также христианских богословов с комментариями отцов Церкви.
Донесли до нас рукописи и списки тех книг – «Внешние труды, входящие в обучение». В перечне «тонких сочинений» Киракоса Банасера, армянского богослова XV века, мы нашли пятьдесят трудов с указанием их авторов и количества глав, содержащихся в них:
9 книг Филона Александрийского (Филона Иудея): О провидении (40 глав), Жизнь мудрецов, или Святых патриархов (1), О святых ессеях, или О жизни созерцательной (1), Об аллегорическом понимании Божьих установлений (1), Первая книга Толкования Бытия (98), Вторая книга (92), Третья книга (62), Четвертая книга (243), Толкование Исхода (169);
5 книг Дионисия Ареопагита:
О небесной иерархии (15 глав), О церковной иерархии (14), О божественных именах (12), О мистической теологии (4), Десять посланий (12);
7 книг Григория Нисского:
О природе человека (34 речи), Учение о строении человека (32), О детстве (20), Об Екклезиасте (8), О Песне песней (14), О девяти блаженствах (8), Толкование «Отче наш» (6);
3 книги Григория Богослова:
О рождестве Христовом (12 глав), Сим победиши (8), К пришедшим из Египта (11);
3 книги Василия Кесарийского (Василия Великого): О посте (31 глава), Книга вопрошений и ответов (361), Беседы на Шестоднев (9);
2 книги св. Евагрия: «Определения философии» (24 главы) и книга «О сущем» армянского ученого Давида Анахта (V-VI вв.);
Сочинение Прокла Диадоха: «Элементы теологии» и анализы Амелахоса (211 глав);
«Искусство грамматики» Дионисия Фракийского (24 речи);
«Определение» Гермеса Трисмегиста (1 глава);
«Введение» Порфирия (51 глава);
5 книг Аристотеля: Категории (140 глав), Об истолковании (78),
О добродетели (1), О мире (1), Аналитика;
«Книга Хрий» армянского философа Мовсеса Кертога (VII-VIII вв.);
3 книги армянского философа Мхитара Айриванеци (XIII в.): Поучение жизни, Исповедание веры, Ноемак;
Толкование Ветхого и Нового заветов – св. Ефрема Сирина, св. Епифана Киприйского, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского;
Толкования армянских патриархов и других отцов Церкви.
В университете проходили и курс, именуемый араспелаваржутюн, мифологии, включавший доскональное изучение басен Олимпиана вкупе со сказанием «О разрушении Илиона и основании Рима»…
Не уступали авторам «тонких сочинений» и труды гладзорских рабунапетов-наставников. Так, по книгам, «сверстанным» учителем Акобом, обучал в Гладзоре технике составления рукописей «сын Григора – Абаси». По своду правил Есаи Нчеци штудировали и «Анализ грамматики». В списках вспомогательной литературы значатся имена армянских ученых Давида Грамматика (V-VI вв.), Григора Магистроса (XI в.), Вардана Аревелци (XIII в.), Ованеса Ерзнкаци-Плуза (XIII в.).
«Златочрев» Есаи Нчеци, вобравший в себя более 250 поучительных текстов, стал учебным пособием и помогал усвоению знаний. Наряду с богословскими сочинениями свод текстов излагал «причины» философских, художественных, мифологических и математических книг, а сами произведения с их толкованиями приводились в раскладе, рассчитанном на каждую из ступеней образования.
Автор «Жития Мхитара Саснеци» оставил запись о порядке обучения в Гладзоре: «...учились путем вопрошений и ответов. Ибо при вопрошениях и ответах не только становится известным мудрое Слово Божие,
но и укрепляется и соединяется оно с разумом и душой, ибо, где нет рассуждения, там нет и совершенного знания».
Занятия вели рабунапеты Мхитар Ерзнкаци, Давид Саснеци, Григор, Мартирос, Ованес, Киракос, Кюрег…
* * *
Умудренный опытом зодчий Сиранес, главный строитель и скульптор княжеского дома Орбелянов, передавал своим университетским питомцам знания по архитектуре, приобщая их к искусству ваяния.
На берегу реки Воротан, близ Татевского монастыря, на одиноком хачкаре у обрыва надпись 1274 года гласит, что владетельный князь Сюника Тарсаич Орбелян наделил зодчего и каменотеса Сиранеса и его потомков до седьмого колена землями и прочими благами в селах Але и Шынгер, дав в придачу пятьсот монет серебром, ибо Сиранес на свои средства возвел в вайоцдзорском монастыре Амагу-Нораванк великолепную церковь-усыпальницу Сурб Григора.
На северной ее стене Тарсаич повелел оставить напоминание о том, что он пожаловал своему зодчему Сиранесу крестьянина Агазара Ыгуерцеци – служить ему «из поколения в поколение». Оброк же, взимаемый с села Але-Алидзор, князь ограничил шестьюдесятью драмами серебром, освободив от всех прочих налогов. Сиранеса, уже отошедшего от дел и передавшего все секреты мастерства ученику своему Момику, тянет в родное село Але, где с братом Хзармели ставят они хачкар, крест-камень, в память об отце своем Горке и матери Тенике.
ПОЧЕМУ АДАМ В РАЮ СЪЕЛ ЯБЛОКО, А НЕ ГРУШУ?
Примечательно, что в одно время с Гладзорским университетом открываются подобные высшие школы и в Европе – в Париже, Севилье, Оксфорде, Кембридже, Тулузе, Неаполе, Валенсии, Болонье и других городах Старого Света, где можно было встретить как юнцов, так и умудренных жизнью.
Авторитет университетской науки – схоластики – был достаточно высок. Ее важнейшей чертой была безграничная вера в силу разума в познании мира. Однако с течением времени схоластика, которая пользовалась одной только логикой и отрицала эксперименты, выродилась в догму: ее положения, считавшиеся непогрешимыми и окончательными, к началу XIV века стали тормозом для развития естественных наук.
В отличие от всеобъемлющей программы обучения в Гладзоре, в западноевропейских университетах, где кафедрами заведовали монахи-доминиканцы и францисканцы, процветали дискуссии на темы: «Почему Адам в раю съел яблоко, а не грушу?» и «Сколько ангелов может уместиться на острие иглы?»
Слава Богу, в затерянном в горах Гладзоре о схоластике даже понятия не имели. А это открывало путь для размышлений и экспериментов, о чем свидетельствует и сам процесс обучения, куда, в отличие от европейских высших школ, принимали в основном одаренных юношей.
ПИТОМЦЫ ГЛАДЗОРА
Знания, полученные в Гладзоре, позволили Мхитару Саснеци основать на юге Армении, свою, Мецопскую, школу, где он «провел в трудах праведных и дерзаниях шестьдесят лет, тридцать пять из коих посвятил ученикам, жаждущим причаститься Священного Писания, и многих прославил, и семи из них вручил посох вардапета». В пятнадцати его проповедях, написанных «для пользы и блага любознательных отроков Святой Церкви», наряду с перечислением общепринятых христианских добродетелей проскальзывают и резкие выпады в адрес униатов-католиков – «лжебратьев, клевещущих на армян». Воздавая должное памяти учителя, воспитанники Мецопской школы и вардапеты через сто восемь лет после смерти Мхитара Саснеци поставили в память о нем хачкар.
Открывали новые и возглавляли старые школы и другие выпускники Гладзора. Так, Ованес Арчишеци принял Айридзорскую школу, оставив после себя «Толкование литургии». Прославились добрыми делами Аракел Ахбатеци, глава Тифлисской школы, Маттеос Мличеци из школы Кохбского монастыря, переписавший «Нарек» – «Книгу скорбных песнопений» Григора Нарекаци, Мкртич, главный наставник Техеникской школы, Степанос Арчишеци, наставник в Каджберунике, соавтор «Жития Мхитара Саснеци».
Что до рабунапета Ованеса Ерзнкаци-Цорцореци, тоже вышедшего из стен Гладзора, астронома, философа, поэта, переводчика, каллиграфа, баснописца, то он прослыл поборником католицизма в Армении. Его перу принадлежит перевод труда Фомы Аквинского «О семи таинствах церкви». Тот же университет выкормил и другого Ерзнкаци – Киракоса, который вырос в богослова, энциклопедиста, толкователя смыслов, поэта, педагога. Не отдавать всей полноты своих знаний ученикам он считал преступлением.
Стараниями архиепископа Ованеса Аркаехпайра, брата царя Киликии Хетума I, в монастырях Киликии – Акнер, Грнер и Бардзраберд были открыты школы словесности. Их выпускники, прознав о высоком качестве знаний в Гладзорском университете, прославленном как Дом мудрости, тянулись туда за высшим образованием. Шел оживленный обмен рукописными книгами и учебными программами. Особым прилежанием выделялся Вардан Киликеци из Акнера. По возвращении на родину он целиком посвятил себя учительству и искусству каллиграфии.
* * *
Едва ли не самым известным выпускником Гладзора оказался Степанос Орбелян, позже митрополит Сюника и любимец народа. Его соученик поэт Хачатур Кечареци в молитвах своих просит Пресвятую Богородицу заступиться за Степаноса – «цвет креста, просветителя армянской нации, многострадального мученика похвального». Пастырские дела не мешают ему всерьез заняться наукой и литературой. В своей «Истории Дома Сисакан» – «Патмутивн танн Сисакан», повествующей о Сюнике, Степанос Орбелян дал не просто обзор исторической жизни родного края, но и обрисовал характер народа, быт и нравы его, отчего исследование это вышло далеко за рамки труда чисто исторического. Архивные документы высокочтимых лиц, церковные купчие, податные книги гаваров-уездов, памятные записи в рукописях, письма царей и католикосов, епископов, князей, а еще народные предания, песни, спаянные многообразием форм изложения, позволили ему создать настоящий памятник своему народу. Труд охватывает период с начала царствования династии Аршакидов (III в. до Р.Х.) вплоть до XIV века, современником которого он был. Завершал историк свою работу уже прикованным к постели: «майрамац», с лицом увядшим, и «шарагунац», сизо-багровым. Слова эти взяты нами из эпилога его «Истории», которая впервые увидела свет в 1859-м в Париже, а через два года и в Москве как «История области Сисакан сюникского епископа Степаноса». Подготовил ее к печати профессор Мкртич Эмин в типографии Лазаревского института восточных языков.
Помимо «Истории Дома Сисакан» его перу принадлежат труды – «Хроника», «Опровержение диафизитов», «Книга Екклезиаста», лирико-эпическая поэма «Плач у врат Сурб Катогикэ», в которой митрополит возжелал «…Нашего обновления… Восстановить престол царя. А также посох патриарший…» На «Плач…» Степаноса Орбеляна поэты позднего Средневековья ссылаются как на «Плач Сурб Эчмиадзина Степаноса Сюникского».
Незадолго до своей кончины в 1303 году, митрополит Степанос Орбелян в «Послании по поводу веры и обрядов Церкви…», обращенном к Католикосу Всех Армян Григору VII Анаварзеци (1293-1307), пишет, что ему, патриарху, «отцу всего рода Айка», не пристало держаться гибельной для нации идеи и что пора во всеуслышание опровергнуть слухи «празднословых» о том, будто «наш католикос стал ромеем и в союзе с ними». Далее он придерживается мысли, что негоже никому, даже Патриарху, уклоняться от исполнения литургических обрядов, принятых в Армянской Церкви. Обобщая сказанное, митрополит восклицает: «Зачем же нам разглагольствовать дальше: мы с отцами нашими готовы скорее сойти в ад, нежели с ромеями вознестись на небеса». Остается предположить, что Степанос Орбелян заподозрил Католикоса Григора Анаварзеци в готовности переметнуться к католикам-ромеям, якобы ради того, чтобы противостоять натиску мусульманских захватчиков, которые к тому времени плотно обложили Киликию.
* * *
Многие работы, созданные или переписанные выпускниками Гладзора – Тиратуром Киликеци (один из первых питомцев университета, переписавший «Нарек»), Погосом, Паронлуйсом, Зуатом, Давидом Геткеци, Нерсесом Саснеци, Давидом Ахбатеци, дошли до наших дней и занимают достойное место в ереванском Матенадаране им. Месропа Маштоца и других крупнейших книгохранилищах мира.
История Армении донесла для нас имена и других выпускников Гладзорского университета – Мкртича Техенаци, Погоса Киликеци, Акоба Тагораци, Саргиса, Симеона, Воскана, Карапета, Ефрема, Кюриона, Унана…
ЛИКИ ЧАРОДЕЯ ТОРОСА
Растили в университетской школе цахкохов-живописцев, творцов миниатюр. Здесь создавали свои шедевры Ованес, Маттеос, Момик, Торос Таронаци, Аваг.
Чародея цвета Тороса Таронаци (Мшеци), «мужа-ученого, умелого каллиграфа и переписчика», его однокашник Мхитар Ерзнкаци окрестил «добромыслящим и благостным… исполненным всякой премудрости и особенно сведущим в литературе и живописи».
Притягательна сила его работ. Зачаровывают лица с выразительными, красивыми миндалевидными глазами, оттененными дугами бровей. Золото на пергамент миниатюрист наносил своим, особенным способом: его хоран (стилизованное изображение архитектурного свода в армянских миниатюрах) светился и сиял. В Библии 1318 года, более чем щедро изукрашенной, скорее всего, под сильным влиянием западноевропейской книги, изобиловавшей изображениями рыцарей и придворных, королей и монахов, мы находим образцы оружия и мебели, силуэты готики. Случай этот в нашей книжной графике уникальный. Но и при всем при этом книга, по сути, осталась армянской. В его же Евангелии 1323 года хораны проиллюстрированы весьма содержательными сценками: архангел ослепляет скрученного сатану, св. Георгий поражает змея, орел бьет куропатку.
Уцелели двадцать четыре манускрипта Тороса Таронаци: одиннадцать из них хранятся в ереванском Матенадаране, в том числе шедевр Гладзорской школы письма – Библия, заказанная Есаи Нчеци.
Миниатюры своего друга Момика, начавшего терять зрение, завершал уже Торос Таронаци.
ШЕДЕВРЫ СКИТАЛЬЦА АВАГА
Крым, Султания, Марага, Пайтакаран, Ортубазар – таков путь творческих исканий художника-скитальца Авага. В середине XIV века он уже в Киликии, где овладевает техникой живописи и учится у тамошних умельцев. В его миниатюрах трава словно колышется от ветра, а цветы благоухают. Люди жестикулируют, танцуют – все живо настолько, что чудится – вот-вот повернутся к тебе эти фигуры и заговорят…
Восемь дошедших до нас рукописей Авага, а в них более двухсот миниатюр – подлинные шедевры. Матенадаран Еревана бережно хранит четыре его работы – две Библии и два Евангелия. Еще одна Библия его письма – достояние мхитаристов на острове Сан-Лазаро в Венеции. Гордятся Евангелиями Авага Британский музей в Лондоне и матенадаран кафедрального собора Святых Иаковов в Иерусалиме. И, наконец, чудом уцелевшая книга нотных знаков – Хазгирк – стала собственностью берлинской Кайзеровской библиотеки.
* * *
Есаи Нчеци, философ, оратор, богослов, грамматик, полиглот и знаток истории словесности, без малого шестьдесят лет возглавлял университет. Еще при жизни прославил он имя свое как «просветитель армянской нации», «светозарный вардапет», «великий рабунапет». После смерти ректора в 1338 году, в период политического и экономического упадка в стране, жизнь в Гладзоре глохнет, но свет его знаний наследуют школы-университеты Гермона, Воротнаванка, Апракуниса, Татева.
* * *
К 700-летию основания Гладзора решением правительства Армении в церкви Сурб Акоба в вайоцдзорском селе Вернашен, неподалеку от живописного горного плато, на котором некогда высились стены Вторых Афин, был открыт музей Гладзорского университета. Экспонаты его, дыша стариной, скупым языком фактов рассказывают о становлении науки и образования в средневековой Армении.
Марина и Гамлет Мирзояны (фото авторов)
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 142 человека
Оставьте свои комментарии