Элементарные частицы и коварный флибустьер

Мне один ереванский издатель, о котором расскажу ниже, на днях говорит: «Чтобы армянская литература стала конвертируемой, у нас должен появиться свой Уэльбек». Спешу уведомить пытливого читателя: Мишель Уэльбек - популярный в Европе и у себя на родине французский автор, работающий на стыке философской и откровенной эротической прозы. Не скажу – великий писатель всех времен и народов, но личность, безусловно, интересная. Если вы хорошо знакомы с западноевропейской литературой ХХ века, вы ничего не потеряете, не прочитав Уэльбека. Хотя почему бы не знать модного автора? На русском он, конечно, издавался, армянскому же читателю его роман «Элементарные частицы» мечтает преподнести тот самый издатель, с которым я имел приятную беседу.

Тот же издатель планирует в ближайшее время выпустить на армянском «Тропик Рака» Генри Миллера. Министерство культуры обещало поддержать сие начинание финансово, что можно только приветствовать. Однако наша беседа о конвертируемости литературы напомнила мне другой разговор, имевший место пару лет назад. Московский приятель-кинорежиссер тогда сказал мне: «Хорошо бы снять наш российский «Основной инстинкт». На что я ответил, что «Основной инстинкт» уже снят, зачем делать с него плохую копию.

Такой же ответ напрашивается по поводу армянского Уэльбека и вообще подогнанной под европейские стандарты национальной литературы. Кажется мне, что в лучшем случае это будет удачное подражание, а в худшем – нечто вымученное и нелепое. И в том, и в другом случае эксперимент вряд ли заинтересует неармянского, а тем более западного читателя, которого имел в виду мой собеседник. В условиях, когда правят бал элементарные частицы, не может естественным образом родиться роман, подобный «Элементарным частицам». Ну не может! Для этого писатель должен жить в других условиях, дышать другим воздухом, причем не эпизодически, а основательно и долго. Мне знакомый театральный режиссер рассказывал, что в одном из городов Армении молодая и способная актриса ушла из местного театра потому, что замуж ее брали только с таким условием. Какой тут к лешему Уэльбек, о чем вообще речь?.. Но мой собеседник настроен оптимистически. Хорошо, говорит он, пусть не Уэльбек, а Маркес. Ведь роман «Сто лет одиночества» писался в Колумбии, а не в Париже. Национальная экзотика сегодня не менее конвертируема. Согласен, но с маленькой поправкой. Феномен латиноамериканской литературы имел, кроме прочего, один существенный плюс: литература эта создавалась на испанском языке, имеющем хождение в целом ряде стран у целого ряда народов.

– А Грант Матевосян? - напоминает мне издатель.

– Грант Матевосян стал широко известен благодаря переводам на русский язык Анаит Баяндур. Опять же не сегодня, а при том еще режиме, когда поощрялся интерес к культурам соседних народов.

– Ну, а сегодня его можно переводить на французский, английский или тот же испанский, - не унимается издатель.

– Насколько мне известно, уже переводили. Не думаю, что французы после этого стали ломиться в книжные магазины. Перевод – это даже не половина, а треть дела. Гораздо сложнее продвигать автора, представлять его в иноязычной среде. Талант не поддается точному измерению, и самое достойное явление не обратит на себя внимания, если не подать его в соответствующей обертке. Армянские литераторы живут в иной среде, воспитаны в иных традициях, а за рубежом они общаются преимущественно с соотечественниками. У большинства из них – хорошо это или плохо - развито общинное мышление, и проблема в том, что они не в состоянии повлиять на моду в глобальном пространстве культуры.

Впрочем, я пришел не спорить. Мой собеседник значительно моложе меня, он из другого поколения. Из того, которому к моменту развала империи не исполнилось и двадцати, так что он по определению лучше приспособлен к новым временам, хотя хуже осведомлен о старых. Но не мне его учить. И пора наконец его представить.

Армен Мартиросян – генеральный директор издательства и рекламного агентства «Антарес», член правления Ассоциации издателей Армении. По образованию математик, по призванию, как мне кажется, предприниматель в хорошем смысле слова. Это обстоятельство я подчеркиваю потому, что наш разудалый и размашистый капитализм имени графа Дракулы приучил нас видеть в этом слове скорее негативный, нежели позитивный оттенок. Основал Армен издательское дело в начале девяностых, в тяжелые для страны годы. Первая книга, которую он выпустил в ту пору - о Шарле Азнавуре. Сегодня «Антарес» выпускает больше ста наименований книг в год. Неплохая цифра, учитывая падение всеобщего читательского интереса на всей постсоветской территории. На маленьком армянском пятачке регресс особенно заметен. А встретился я с издателем потому, что решил продолжить разговор о книгах, начатый в статье «Как лучший подарок стал худшим». Там речь шла о книжных магазинах. Логично теперь обратиться к тем, кто поставляет товар в эти магазины. Увы, товар, а не что-то нематериальное и жизненно необходимое, как приучено было воспринимать книгу наше поколение. Книга сегодня стоит ровно столько, сколько потрачено на ее издание, включая бумагу и типографские расходы, без учета интеллектуальной стоимости. Автор в таком раскладе остается за бортом. Вот почему писать книги сегодня - дело неблагодарное. Хобби, а не профессия. Вот почему издательства сегодня предпочитают литературу прикладного, практического характера, а из художественной – либо классиков, которым не надо платить, либо тех немногих авторов, которые пользуются массовым спросом. Впрочем, в Армении последняя категория вовсе отсутствует. Нет особо популярных авторов. Хотя членов Союза писателей триста с лишним человек. Собственно, с этого и начался наш разговор.

– Не может существовать в такой маленькой стране такое большое количество писателей. Хороших авторов, которых не стыдно предъявить миру, везде немного, – говорит Армен. – Заслуга председателя Союза писателей Армении Левона Ананяна в том, что ему удается вот уже много лет держать эту организацию в реанимированном состоянии. Хотя как выглядел бы Союз писателей, не будь Дома творчества в Цахкадзоре, я не знаю. Но не в этом дело. Пока что писателям, благодаря спонсорам или госзаказу, удается издавать небольшими тиражами свои книги. Но времена другие, и с ними надо считаться. Издал человек книгу – не пошла. Издал вторую – не пошла. Зачем издавать снова и снова? За свой счет – ради бога. Но не за счет общества, которое само концы с концами еле сводит. Какой в этом смысл? С другой стороны, и писательский труд надо оценивать по достоинству. Наше общество отучилось покупать книги. Отучили. Не только Интернет в том виноват. За последние два десятка лет другие ценности вышли на первый план. Спросите детишек, кем они станут, когда вырастут, и поймете, что сегодня в ходу. Космонавтом, во всяком случае, никто не хочет стать. Мы пережили разбойничьи времена...

– Уже пережили?

– Не совсем. Однако положительные сдвиги пусть несмело, но дают о себе знать. Интерес к чтению, к литературе, к книгам понемногу восстанавливается. Читающая прослойка пока тонка, но она есть. Кстати, она есть не только в Ереване, но и в других городах и районах Армении. Там даже больше, чем в столице, заметна тяга к чтению.

– Может, оттого, что там люди сидят без дела?

– Не исключаю. И все же нельзя не заметить: тяга к духовности наметилась. До идеала, конечно, далеко. Я преподаю рекламу в Славянском университете и не перестаю поражаться дремучести наших студентов. Общество дезориентировано, хозяева жизни образованностью не блещут – с кого брать пример? С убогих и нищих? По телевидению идет пропаганда иных ценностей, иного сорта людей. Не знаю, как насчет влияния в глобальном пространстве, но начинать надо с собственного культурного пространства. Вот смотрите, эти книги заказали нам грузины. Разве не завидно?..

Армен выкладывает на письменный стол целую гору книг на грузинском. Тут и двухтомник Нодара Думбадзе, и переводы Гессе, Мураками, Джойса, того же Уэльбека... Целая серия. «Антарес» – это еще и полиграфия, и, должно быть, хорошо себя зарекомендовавшая, раз соседи обращаются к нам. Я не предприниматель, иначе сразу бы догадался, что раз обращаются – значит, ко всему прочему и дешевле. Есть даже заказ от китайцев. Ну, а для внутреннего пользования что делается? Армен показывает мне книги для детей – это главный конек издательства. Вообще, интерес к детской литературе резко подскочил, об этом мне говорили и книготорговцы. Взрослым давно уже не до книг, а детей к чтению приучать надо. Слава богу, хоть это понимают. Хорошее издание – «Легенды и мифы Армении». Все книжки богато иллюстрированы, текста, как правило, немного. Некоторые издания и вовсе книгами не назовешь – скорее, игрушки. Армен считает, что нынешних детей, приученных к технологическим чудесам и компьютерным играм, заинтересуют именно такие полукниги-полуигрушки. Например, рассказ о дикой фауне, когда, перелистывая страницу, не только видишь трехмерного льва, но слышишь рык, от которого кровь стынет в жилах. Или книжка, которая не тонет и не мокнет в воде – для совсем маленьких. Или фолиант о сокровищах пиратов, с картой острова и с массой подсказок и приспособлений для ориентации на местности. Детки вырастут – будут искать сокровища. Сделано супер, умереть не встать, как здорово сделано, но меня почему-то не покидает ощущение, что эти шикарные издания рассчитаны чуточку на даунов. Я и в Москве такие книжки вижу во множестве и вспоминаю босоногое детство, когда, забившись в угол на тахте, читал старого доброго Дефо или Стивенсона в потертой обложке, и голос попугая звучал в голове, а не из встроенного в переплет динамика.

Прежде в Ереване было пять издательств и больше шестидесяти книжных магазинов. Сегодня – пять книжных магазинов и почти 200 издательств. Не знаю, как для самих издателей, но для меня это то же самое, как если бы в Ереване открыли судостроительные заводы. Этот странный расклад объяснил мне мой старый приятель, издатель с сорокалетним стажем Самвел Гаспарян. Каждый, говорит он, кто обзавелся типографским станком, объявляет себя издательством. Даже если печатает школьные тетрадки, которые, между прочим, имеют большой спрос. Или афиши, или визитки, или предвыборные программы... Наиболее прибыльный бизнес – школьные учебники. Это большие тиражи, это клановая, непробиваемая структура. Преподаватели в школах рекомендуют ученикам те учебники и приложения к ним, которые печатают конкретные издательства, и, надо полагать, здесь не обходится без взаимной договоренности. Другие издательства в этот бизнес не суются.

Издательство Самвела называется «Арег». Сделаю небольшое отступление и скажу, что в семидесятых он работал в издательстве «Луйс», позже, будучи директором государственного детского издательства «Аревик», способствовал выходу в свет очень неплохих книг для юношества, среди которых – не могу промолчать – и моя. Помню, издательская редактриса (народ преимущественно недалекий и вредный) стала ко мне придираться: почему главный герой повести «Школа семи галактик» двоечник? А я ей: почему главный герой у Носова – Незнайка? Она ни в какую: главный герой должен быть отличник, общественник и не хулиган. Не унималась, пока Самвел не велел ей отстать от меня. Натерпелся, доложу я вам, за многие годы от этих издательских теток. Так что, когда при мне говорят о цензуре тех лет, я обычно вношу поправку: дело не только в цензуре, но и в глупости, которая неистребима. Это к слову. Возвращаясь к Самвелу: он гуманитарий, специалист по французскому, перевел на армянский «Маленького принца» Антуана де Сент-Экзюпери, автор ряда словарей и разговорников. Его издательство как раз специализируется на словарях, справочниках, энциклопедиях, коих выпущено десятки наименований. В год тридцать с чем-то книг – не так много, но и издательство небольшое. К тому же некоторые издания востребованы за рубежом. Французские, английские, итальянские (тире армянские) разговорники, например. На армянском, русском и французском издавались и переиздавались в течение ряда лет «Чудеса Армении». Во Франции на эту книгу был хороший спрос, разошлось несколько тысяч экземпляров. Издал также «Христианскую энциклопедию для детей» (тираж – 2000 экземпляров), «Шахматную энциклопедию», научно-популярную книгу С. Диланяна «Эхо далеких сокровищ».

Он часто бывает на международных книжных ярмарках. И вот какую любопытную историю рассказал. Дело было во Франкфурте. В одном крупном издательстве, выпускающем серию книг о культуре Египта, Индии, Италии, Греции, Японии, Самвел предложил издать также книгу об Армении, культура которой не менее интересна. Владелец издательства не стал спорить, но от проекта решительно отказался и объяснил, почему. Не будет спроса, потому что нет в Армении потока туристов. Иначе говоря, раскрученными должны быть не только авторы (о чем я поведал выше), но и сама страна, которую они представляют. В том же Франкфурте в последний день выставки женщина-администратор вежливо осведомилась: «Надеюсь, вы здесь многое поняли и многому научились?» Вопрос прозвучал с оттенком превосходства.

– И что же ты ответил? – спрашиваю.

– Ответил: «Понял, что если бы я был финансово обеспечен так же, как представленные здесь издательства, то мой «Арег» выглядел бы ничуть не хуже».

– Когда речь идет о культуре, все обычно кивают на государство. Но, насколько мне известно, государство выделяет 140 миллионов драмов в год на издание книг.

– Это так называемый госзаказ. Я обычно не выполняю такие заказы. Это, как правило, книги современных авторов. Мне, правда, пару раз Фонд Сороса помогал. Я издал сборник рассказов современных российских писателей, а также роман Павича «Космическая мантия» на армянском. Издал «Сказки Туманяна». Но с современной армянской прозой и поэзией дела не имел. Видишь ли, во-первых, среди издателей существует негласное распределение труда, во-вторых, у меня коммерческое издательство, в-третьих, и это существенно, – государственные средства большей частью идут на издание книг, на которые нет спроса. Не считая отдельных изданий, которые берут оптом. Склады завалены современной прозой и поэзией. Ты должен помнить, как издавались книги в советское время: друзья, родственники, земляки, преданные, нужные люди – все они в первом эшелоне.

Примерно то же сегодня. Не утверждаю, что все без исключения бездарны. Более точно на этот вопрос тебе ответит Вильям Погосян, он как раз издает современников. Проблема в другом - не интересуются, не читают. Даже сборник рассказов российских авторов или роман Павича, изданные мной, не имели спроса и вот уже который год лежат в книжных магазинах. А вот «Маленький принц» хорошо пошел. Вообще, литература сильно привязана ко времени. Лучшие авторы советского периода сегодня не актуальны. Даже безусловно талантливый Грант Матевосян. Издательское дело – штука непростая. Нет такой профессии – издатель, этому нигде не учат. Сам учишься на собственном опыте, на своих и чужих ошибках. Надо знать полиграфию, книжную торговлю, знать читателя, предпочтения которого изменчивы и часто непредсказуемы. Иногда приходится рисковать, но если ты не слишком богат, стараешься сводить риск к минимуму. Что же касается государства, то его задача – не столько раздача денег, сколько формирование того общества, в котором культурные ценности будут на первом плане.

Для этого у них самих культурные ценности должны быть на первом плане, грешным делом подумал я, выйдя из издательства Самвела Гаспаряна, занимающего четырехкомнатную квартиру на первом этаже жилого дома. К тому же, продолжал я думать на холоде, один считает культурной ценностью одно, другой – другое. Поди разберись. Есть, правда, безусловные, общечеловеческие ценности. Вот если приучить людей к ним, то вкусы, возможно, сами сформируются в правильном направлении. Мое поколение воспитано на них. Мы читали классиков, читали «Иностранную литературу», смотрели хорошее кино. Оттого, наверное, мне легче общаться с ровесниками. Возьмем Вильяма Погосяна, о котором упомянул Самвел. Мы с ним когда-то в одной газете работали. Он еще с семидесятых писал рассказы, пьесы, сценарии. Даже короткометражный фильм снял с эротической сценой, от которой народ кипятком... пардон, занесло... от которой народ пришел в восторг. Итак, Вильям Погосян, он же Ван Арьян. Его издательство так и называется – «Ван Арьян». От сорока до пятидесяти книг в год, преимущественно госзаказ или спонсорские деньги. Меня интересовал один-единственный вопрос.

– Что скажешь об авторах, которых издаешь?

– Большая часть – воинствующие графоманы, меньшая – авторы, интересные очень узкому кругу людей, и только два-три человека из ста по-настоящему талантливы, их я и сам читаю с удовольствием. Армен Шекоян, например, или Григор Ханджян...

– Ты член Ассоциации армянских издателей?

– Возможно. А что? Вообще, есть две такие ассоциации, они друг с другом воюют.

– Чего не поделили?

– Откуда мне знать? Спроси у них. Я делаю свое дело, никого не трогаю, никого не обижаю. Захотелось гражданину издать книгу – мало ли какая у человека блажь – находит деньги и ко мне. Я издаю его в лучшем виде: бери, товарищ, свой шедевр, радуйся. Берет товарищ порождение своей острой мысли и уходит счастливый. Друзьям раздает, родственникам, любовницам, мало ли кому. Пару экземпляров в один магазин, пару в другой. Вдруг шальной покупатель купит. Вот такая обстановка. А если спросишь про культуру, литературный процесс и прочее в этом роде, то скажу сразу: все это рудименты прошлого, ты

оторвался от нашей армянской жизни. Невежества гораздо больше, чем того, что бы ты хотел видеть, читать и слышать. Поэтому живи себе спокойно и не отрывай людей от дел. Я лучше тебе анекдот расскажу...

И рассказал смешной анекдот, который воздержусь пересказывать. Да у вас и без него немало поводов для смеха. Включите хотя бы телевизор. Есть такое мудреное слово – «флибустьер». Это не человек, а прием, который применялся в американском сенате. То есть когда-то это был человек, пират, джентльмен удачи. Затем появился другой смысл. С американским сенатом такая петрушка. Если кому-то хочется замять, затушевать спорный вопрос или проблему, он берет слово, выходит на трибуну и часами говорит о чем-то совершенно другом, не имеющем отношения к делу, сбивая с толку и отвлекая внимание присутствующих. Мы, сами того не подозревая, часто имеем дело с флибустьером. Запомните: умное слово, красивое, коварное, при случае можно щегольнуть.

Руслан Сагабалян