Иранский кризис и карабахский конфликт
Политика
Просмотров: 7708
Иранская ядерная программа и сохраняющийся кризис в отношениях Ирана со многими западными странами, в первую очередь США и Израилем, серьезно сказываются и на политических процессах в прилегающих регионах. Как результат, в последнее время некоторые эксперты и политические деятели стали утверждать, что в случае военного кризиса вокруг Ирана Азербайджан, пользуясь региональной и международной нестабильностью, может возобновить боевые действия. Иными словами, изменение внешнего контекста (но не самого военно-политического баланса) позволит азербайджанскому руководству решиться на войну в Карабахе, вплоть до настоящего времени эффективно сдерживаемую сохраняющимся военно-техническим балансом в зоне конфликта и бескомпромиссной позицией практически всех внешних акторов. Попробуем проанализировать, действительно ли обоснованы такого рода опасения, а также прояснить, насколько это может сказаться в целом на безопасности Армении и Нагорного Карабаха.
Военно-политические ограничения
Не углубляясь в детальный анализ военно-технического баланса в карабахском конфликте, отметим, что за последнее время, несмотря на масштабные закупки Азербайджаном различного типа вооружений и военной техники (ВВТ), развитие им собственного ВПК и многомиллиардные затраты на военные цели за счет доходов, получаемых от продажи каспийских энергоресурсов, военно-техническое равновесие существенно не изменилось. Ни по одному из основных видов ВВТ (за исключением боевых самолетов и ударных вертолетов) у Азербайджана нет подавляющего преимущества. А преимущество Азербайджана в авиации в значительной мере компенсируется наличием достаточно мощной по масштабам региона и более многочисленной армянской ПВО, сопряженной с региональной системой ПВО СНГ. Кроме этого, непосредственную защиту воздушного пространства Армении существенно усиливает наличие на вооружении 102-й РВБ двух дивизионов ЗРК-300В в Гюмри и эскадрильи истребителей-перехватчиков МиГ-29, дислоцированных на аэродроме в Ереване.
Такого рода ситуация во многом объясняется тем, что одна из важнейших особенностей региональной гонки вооружений в зоне карабахского конфликта в том, что она является паритетной и асимметричной. Военный паритет поддерживается приобретением одной из сторон преимущественно т.н. «оружия противодействия». Например, в ответ на закупки Азербайджаном боевых самолетов, ударных вертолетов или бронетехники армянская сторона ставит на вооружение менее дорогостоящие системы ПВО или ПТУР за счет льготных поставок вооружения страной-союзницей или в рамках членства в военно-политическом блоке ОДКБ. В ходе нынешнего этапа милитаризации региона, с одной стороны, участвует использующий свои доходы от продажи энергоресурсов Азербайджан, а с другой – Армения и Нагорный Карабах, с молчаливого согласия США и ЕС получающие «компенсирующие» или «паритетные» трансферты вооружений от России или в рамках ОДКБ.
Тем самым, специфика гонки вооружений в зоне карабахского конфликта по итогам двух десятилетий так и не изменила качественный (а по некоторым параметрам также и количественный) военно-технический баланс между конфликтующими сторонами, лишь еще больше закрепив пусть даже хрупкий, но от этого не менее долговременный статус-кво.
Но при этом также не надо забывать, что сам по себе гипотетический удар по Ирану не скажется на военной калькуляции в зоне конфликта, т.к. иранские войска не являются элементом непосредственного военного баланса на линии фронта – в окопах в Карабахе сидят лишь азербайджанские и армянские солдаты. Более того, если и можно будет ожидать изменений военно-технического баланса в зоне конфликта в ближайшем будущем, то скорее в худшую, а не лучшую для Азербайджана сторону. Например, на это могут повлиять ожидающиеся масштабные учения ОДКБ в сентябре 2012 г. в Армении, продолжающееся перевооружение расположенной на армянской территории 102-й российской военной базы в Гюмри или же вероятная масштабная мобилизация иранских войск на границах с Азербайджаном в случае кризиса.
Нечеткие цели «израильского контракта»
Серьезным аргументом, также свидетельствующим о том, что возобновление боевых действий в Карабахе не является неизбежным в случае возникновения военного кризиса вокруг Ирана, выступает непропорционально нервная и настороженная реакция со стороны самого Азербайджана. Азербайджанские эксперты, журналисты и политические деятели практически не демонстрируют особого оптимизма по поводу возможного иранского кризиса. Это четко подтверждается анализом номенклатуры вооружений и военной техники, планируемых в рамках последнего крупного контракта по закупке Азербайджаном оружия в Израиле на сумму примерно 1,6 млрд долларов (заключенного в конце прошлого года). Контракт имеет в основном «антииранскую» направленность, хотя азербайджанское руководство настойчиво пытается создать впечатление, что это вооружение направленно только против Армении и Нагорного Карабаха. Однако в реальности это не так.
В частности, в рамках данного контракта планируется закупка Азербайджаном ЗРК Barak-8, до сих пор выпускавшегося лишь в варианте систем ПВО морского базирования. Этот ЗРК в настоящее время рассматривается самим Израилем в качестве главного средства ПВО собственных газодобывающих платформ на недавно открытых месторождениях на шельфе Восточного Средиземноморья. Также в Израиле будет закуплена партия противокорабельных ракет Gabriel-5. Очевидно, что, т.к. карабахские войска пока еще не имеют собственного военно-морского флота ввиду отсутствия доступа к Каспийскому морю, главным предназначением вышеуказанного вооружения может явиться защита нефтегазовых платформ и добывающей инфраструктуры в азербайджанской акватории Каспийского моря от ракетных и авиационных ударов со стороны Ирана, а также противодействие иранским ВМС.
Кроме этого, «израильским контрактом» предусматривается закупка РЛС EL/M-2080 Green Pine, которая также может быть использована в качестве элемента ПВО/ПРО для защиты нефтяной инфраструктуры Азербайджана (с вероятностью включения в нее ранее закупленных в России ЗРК С-300ПМУ-2 «Фаворит»). Для Армении и НКР данные системы представляет относительную угрозу, лишь исходя из того, что ослабляют эффективность сдерживающих ударов оперативно-тактических и тактических ракетных комплексов 9К72 «Скад-Б» и 9К79-1 «Точка-У» армянской армии. Однако очевидно, что главной целью столь дорогостоящей модернизации азербайджанской ПВО, существенно превосходящей уровень противодействия ударам со стороны армянских ВВС или наземных ракетных комплексов армянской армии, является защита от несравнимо более многочисленного ракетного арсенала Исламской Республики Иран, включающего десятки наземных ракетных систем различной дальности и предназначения. Кроме задач по раннему предупреждению запусков иранских ракет, РЛС EL/M-2080 Green Pine может быть использована для радиоэлектронного подавления систем ПВО Ирана. Также преимущественно именно для Ирана могут представлять угрозу закупаемые в рамках данного контракта БПЛА Heron с дальностью полета, перекрывающей территории Армении и Нагорного Карабаха. Скорее всего, они будут использоваться Азербайджаном для разведки в южной, иранской, акватории Каспийского моря и мониторинга северо-западных районов Ирана с целью обнаружения запусков иранских ракет с мобильных пусковых установок.
Таким образом, усиливающаяся иранофобия в Азербайджане и возрастающее ощущение угрозы со стороны Ирана уже вынуждают Баку частично переориентировать свой военный потенциал с карабахского направления на юго-восток, с усилением военно-морской составляющей в рамках ВТС с Израилем. Естественно, что данные шаги вызывают негативную реакцию в Иране, несмотря на довольно неуклюжие попытки Баку оправдать масштабные закупки израильских вооружений, в том числе предназначенных для боевых действий на море, что они будут использованы против армян в Карабахе. Вряд ли в Тегеране забыли также призывы в азербайджанском парламенте переименовать эту страну в «Северный Азербайджан», регулярные митинги протеста у посольства Ирана в Баку и многие другие подобные действия. А если не забыли, то могут в самый неподходящий момент и припомнить. Отзыв Тегераном своего посла в Баку 20 мая 2012 г. в ответ на митинги протеста у посольства ИРА в Баку и запрет на проезд азербайджанских машин в Иран, введенный через два дня, демонстрирует, что уровень напряжения в ирано-азербайджанских отношениях дошел до довольно критической точки.
Геополитические ограничения
Что же касается второго сдерживающего фактора – негативной позиции международного сообщества при возобновлении военных действий в Карабахе, то тут ситуация также складывается не очень благоприятно для официального Баку. С политической точки зрения, вероятность использования Азербайджаном регионального форс-мажора вызовет жесткое противодействие как главного возможного инициатора военной акции против Ирана – США, так и основных глобальных и региональных игроков в иранском вопросе – России, ЕС и даже Турции. Вряд ли кто-то из них будет заинтересован в еще большем осложнении региональной ситуации на Южном Кавказе и вокруг Карабаха на фоне глобальных негативных последствий, которые вызовет операция против Ирана. Даже если Израиль в одностороннем порядке и попытается использовать азербайджанские аэродромы, непонятно, как этот факт может отразиться на позициях третьих стран в вопросе Карабаха. Сама идея о том, что возможен некий торг между Баку и США/Израилем типа «авиабазы взамен на согласие начать войну в Карабахе», представляется не более чем пропагандистской спекуляцией. Попытка «под шумок» начать войну в Карабахе вопреки мнению «сильных мира сего» может оказаться слишком неоправданной и чересчур рискованной авантюрой.
Кстати, не вполне очевидна сама военно-техническая целесообразность использования азербайджанских аэродромов израильской военной авиацией. К примеру, практически незаметным оказался материал, опубликованный 28 марта 2012 г. авторитетным британским изданием Jane’s Defence Weekly. Авторы ведущего мирового военно-аналитического журнала рассматривали различные варианты операции ВВС Израиля по объектам ядерной инфраструктуры Ирана с учетом технических и количественных возможностей израильской авиации. По их расчетам, из более чем 350 самолетов израильской ударной авиации в операции могут принять участие лишь примерно 30 многофункциональных истребителей F-15I Ra’am и 100 F-16I Sufa. Наиболее оптимальным для нанесения удара с учетом как радиуса действия данных истребителей, так и факторов внезапности и безопасности является использование кратчайшего маршрута с использованием воздушного пространства Ирака и Иордании (возможно также частичное использование саудовского и сирийского пространства). При этом обязательно при нанесении воздушного удара с территории Израиля с использованием любого маршрута будут необходимы дозаправки истребителей в воздухе, в том числе непосредственно перед пересечением иранской границы и на обратном пути. С этой точки зрения воздушное пространство Ирака также представляется наиболее оптимальным и безопасным.
Исходя из данного анализа аналитиков Jane’s, использование аэродромов в Азербайджане представляется слишком затруднительным и небезопасным на фоне более эффективного иракского маршрута. Более того, кажущееся главное достоинство с точки зрения близости к ядерной инфраструктуре Ирана одновременно является и главным недостатком азербайджанских авиабаз. В случае базирования на них (даже в качестве промежуточного пункта на обратном пути после операции) самолеты ВВС Израиля будут чересчур уязвимы для ударов возмездия иранской армии, способной использовать даже тактические ракеты малого радиуса действия, не говоря уже о факторе потерянной внезапности. Геополитические ограничения в расчетах самого Азербайджана в комбинации с последствиями ответного иранского удара слишком повышают риски предоставления им своей территории для операции против Ирана.
Обострение ситуации в Нагорном Карабахе по инициативе самого Ирана также весьма проблематично. Теоретически можно предположить, что у Тегерана может появиться некоторый соблазн путем силового нарушения поставок каспийских энергоносителей еще более осложнить ситуацию на нефтяном рынке, добавив к своему потенциалу сдерживания с использованием блокады Ормузского пролива еще и нарушение кавказского энергетического коридора. Однако в этом случае, при возникновении реальных военных угроз со стороны Ирана (тем более – нанесения ущерба) энергетической инфраструктуре Азербайджана, Баку уж тем более не будет заинтересован в инициировании войны на два фронта еще и в Карабахе. В конце концов, не надо забывать, что реальный военный баланс между Ираном и Азербайджаном измеряется не только и не столько минутами лёта иранских ракет до объектов азербайджанской нефтегазовой инфраструктуры, а часами езды иранских танков до Баку.
Кризис вокруг Ирана, естественно, окажет очень неблагоприятное влияние на безопасность Армении и Нагорного Карабаха. Особенно это касается угроз транспортным коммуникациям Армении, в условиях сохраняющейся блокады со стороны Турции и Азербайджана. При очевидной серьезности данных угроз, надо также учитывать, что, согласно наиболее вероятному сценарию военной операции против Ирана, она будет включать в основном авиационные ракетно-бомбовые удары без массированного сухопутного вторжения. По расчетам большинства экспертов, авиационные удары по Ирану продолжатся от нескольких дней до двух недель, вряд ли приведут к массовым потерям мирного населения, падению существующего режима и т.д.
Не надо забывать, что через территорию Ирана проходит всего лишь до 20-25% всего объема товарооборота Армении и действует лишь один (альтернативный) газопровод. По мнению премьер-министра Армении Тиграна Саркисяна в интервью российской «Независимой газете» в апреле 2012 г., на случай региональной форс-мажорной ситуации, связанной с возможными негативными последствиями вокруг Ирана, республика должна иметь как минимум трехмесячный запас продуктов первой необходимости, в том числе медикаментов, продовольствия и топлива. Поэтому можно предполагать, что нарушение на несколько недель коммуникаций через Иран не приведет к катастрофическим результатам для Армении, хотя и будет достаточно болезненным и чувствительным.
Многие эксперты, в общих чертах соглашаясь с неизбежностью сохранения нынешнего статус-кво на Южном Кавказе, зачастую делают подсознательные поправки на то, что масштабная форс-мажорная ситуация в регионе, каковым может быть лишь военный кризис вокруг иранской ядерной программы, может поколебать или разрушить данный статус-кво (как минимум вокруг Карабаха). Однако, как это уже неоднократно бывало, военный форс-мажор вокруг Ирана в очередной раз откладывается.
Таким образом, представляется, что иранский кризис в качестве «спускового крючка» для возобновления Азербайджаном войны в Карабахе выглядит слишком опасным и затратным казус белли. Во всяком случае, с точки зрения анализа тех военно-политических факторов, которые выглядят актуальными и существенными по состоянию на сегодняшний день.
Сергей Минасян, руководитель департамента политических исследований Института Кавказа
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 7 человек
Оставьте свои комментарии