№ 16 (199) Сентябрь (1–15) 2012 года.

В ожидании лучших времен

Просмотров: 2741

Грузия – Россия: многолетний кризис отношений

Взаимоотношения Грузии и России насчитывают не одно столетие, но никогда в этой истории не было такого обилия дипломатических коллизий, отражающих беспрецедентную глубину политического кризиса, как за последнее двадцатилетие.

«Это была серьезная ошибка», – скажет годы спустя Акакий Асатиани, бывший зампред Верховного Совета Грузии, комментируя поспешное и легкомысленное решение своего шефа Звиада Гамсахурдиа аннулировать указом ВС автономию Юго-осетинской области.

В те же дни, а происходило это на исходе 1990 года, в Цхинвали последовало встречное решение о выходе Южной Осетии из состава Грузии. В результате страна получила первый вооруженный конфликт с его кровавыми событиями и весьма плачевными последствиями. Подспудные предпосылки для столь же трагического развития событий в другой автономии, Абхазии, к тому времени пополнились новыми обстоятельствами: можно вспомнить, к примеру, регулярные грабежи вагонов с продовольствием на участках железной дороги в регионе Самегрело (Западная Грузия), а затем и в самой Абхазии. Это был саботаж сторонников смещенного президента Гамсахурдиа, бесчинствами ответивших на его изгнание путем военно-государственного переворота в декабре 1991 года. Положение усугубила неудачная попытка главы Госсовета Эдуарда Шеварднадзе защитить от разбоя жизненно важные продукты, направляемые из России в Тбилиси и далее в сторону Еревана. Для нейтрализации преступников пришлось высылать военную экспедицию к местам событий. Однако эту меру следовало согласовать с абхазским руководством. Занятый делами Шеварднадзе не поехал в Сухуми и ограничился лишь телефонным разговором с председателем ВС Абхазии Владиславом Ардзинба, а его задание встретиться с ним и обговорить детали совместных действий, по утверждению политического ветерана, было проигнорировано. К тому же экспедицию в сторону Сухуми возглавил тот самый вышедший из подчинения Гамсахурдиа министр обороны Тенгиз Китовани, который в декабре 1991 года оказался во главе военного переворота в грузинской столице. В этих условиях и начался два десятка лет назад, 14 августа 1992 года, тот опрометчивый и роковой поход в сторону Абхазии, о пагубности которого Борис Ельцин оперативным звонком из Дагомыса предупреждал Эдуарда Шеварднадзе. По словам последнего, войдя в Абхазию, Китовани приказам и распоряжениям уже не подчинялся.

Грузинские политики с тех самых времен указывают в основном на «интересы Кремля», не забывая и об истинных причинах гражданского противостояния. Здесь уместно говорить об агрессивном безрассудстве национал-экстремистов, хотя было ясно и то, что этих трагических событий, причем совершенно необязательных, можно было легко избежать при более взвешенном и ответственном подходе к важнейшим государственным и политическим решениям.

Так или иначе, а «фундамент» для политической конфронтации с северным соседом был заложен, и оставалось лишь соорудить «надстройку». Отчаявшись повернуть экономику лицом к социальным проблемам и заодно вынудить оба взбунтовавшихся региона войти в активный переговорный процесс, Эдуард Шеварднадзе провозгласил прозападный политический (и энергетический) курс, приступив вместе с главой Азербайджана Гейдаром Алиевым, при активном содействии крупнейших западных нефтяных консорциумов («Шеврон» и «Бритиш Петролеум»), к прокладке нефтепроводов в обход России в сторону Турции. Уже зиявшая в отношениях с Москвой трещина стала необратимо расширяться.

В свою очередь Михаил Саакашвили, получивший тяжелое социально-экономическое и внешнеполитическое наследие, почти сразу после победы в президентских выборах в январе 2004 года отправился с официальным визитом в Москву. Демонстрируя оптимизм, он заявил там, что отношения двух соседних государств, имеющие многовековую историю, «отныне должны начаться с чистого листа». Молодой лидер, судя по отзывам, понравился московской обществнности и студентам МГУ, где он выступал, демонстрируя прекрасное настроение и готовность налаживать полезное сотрудничество с Россией. Выразил в ходе визита сожаление по поводу шаткости некогда добрососедских традиций и подверг за это критике своего предшественника, как и за грехи, связанные с разгулом коррупции и старорежимным стилем работы. Пригласил президента РФ Владимира Путина посетить Тбилиси с официальным визитом, который ожидался в сентябре того же года. С этого момента начинается цепь событий, логически, мягко говоря, не вполне соответствующих плану, намеченному в ходе визита Саакашвили в российскую столицу.

В мае команда молодых реформаторов предприняла успешную попытку продолжить «революцию роз» в автономной Аджарии. В Батуми, вспомним, отгораживаясь от официального Тбилиси ширмой неприкосновенности, самолично правил Аслан Абашадзе – ставленник Гамсахурдиа и деятель, которого еще Шеварднадзе не раз публично упрекал в упрямом нежелании следовать общим государственным интересам. Новые власти и вовсе считали его рассадником коррупции и подозрительным, сепаратистски настроенным политиком, угрожавшим и без того нарушенному единству Грузии. Аслан при этом не без политического лукавства разъяснял, что вынужден оберегать Аджарию от дестабилизационных процессов. Словом, последовало изгнание: Абашидзе и его окружение нашли убежище в Москве, а значительная часть имущества лидера перешла в собственность государства. Кроме того, поскольку «дед Аслан», как его называли приближенные, находился в тесных отношениях с российскими политическими кругами и пользовался их покровительством, то решение выдавить из автономии главу Аджарии вряд ли могло понравиться Москве. Однако, по мнению независимых наблюдателей, основной причиной раздора с Кремлем стала активизация грузинскими властями летом 2004 года действий силового порядка на подступах к Южной Осетии. Саакашвили и его силовые структуры решили, что успех в Аджарии во многом способен обеспечить достижение цели и в цхинвальском направлении. Спонтанный проект локального блицкрига, впрочем, сорвался. Как и визит Владимира Путина в Грузию. Между тем, как считают посвященные, если бы он состоялся, то грузино-российские отношения, вполне возможно, могли получить некий позитивный импульс. Хотя уже к тому времени позиции и интересы были настолько перетянуты и загнаны в дипломатический лабиринт, что излишне обольщаться не приходилось. В этой связи вспомним хотя бы введение российской стороной еще в 2001 году, при Э.Шеварднадзе, визового режима. Решение объяснялось якобы действовавшими в Панкисском ущелье, на границе с Чечней, центрами подготовки боевиков.

Отметим, что до упомянутой летней военизированной вылазки президент Грузии отправился с рабочим визитом в США. Повлияло ли на его умонастроения это путешествие за океан – сказать трудно. Но, по всей вероятности, должны иметь место какие-то реальные основания и причины, приведшие ко взаимному недовольству руководителей Грузии и России. Есть смысл предположить, что Саакашвили зондировал возможности более эффективного содействия Кремля в урегулировании конфликтных ситуаций в обоих отколовшихся регионах, но не нашел желательного отклика. Причем, думается, не только в Москве, если иметь в виду, что хотелось рассчитывать на более эффективное посредничество Вашингтона. В американской столице, судя по дальнейшему развитию событий, могли предложить стратегическое сотрудничество и поддержку в построении демократического общества – с тем чтобы Грузия стала привлекательной для соседей по региону и заодно обрела симпатии в де-факто отколовшихся регионах. Вряд ли президенту Грузии администрация США внушала мысль о конфронтации с Москвой, но очевидно, что была обещана заманчивая возможность готовиться к вступлению в НАТО по специальной программе. Иначе непросто объяснить внезапную перемену политического климата – от почти безоблачного до грозового. И хотя в местных СМИ прозрачная информация на этот счет не появлялась, в Грузии все понимали, что становится не до шуток. В тот период президент, кстати говоря, распорядился ликвидировать оптовый рынок в югоосетинском селе Эргнети, где успешно распродавалась ввозимая из Владикавказа российская продовольственная продукция. Грузинские представители малого бизнеса несколько лет ездили в это село из Тбилиси и других регионов, закупали продукцию, налаживали торгово-экономические и человеческие связи, что позволяло хоть как-то забыть о первом вооруженном конфликте и надеяться на восстановление доверия с помощью естественного делового общения людей, озабоченных общей обстановкой и проблемами выживания. Оппозиционные круги ударили залпом интенсивной критики по этому решению. Грузинские власти в свою очередь объяснили свои действия тем, что рынок, торгуя «контрабандной продукцией», стал источником незаконного пополнения казны цхинвальских сепаратистов.

Попутно стала обретать все более выпуклые очертания обоюдная политическая риторика. После одного из выступлений президента Саакашвили на заседании правительства Грузии 18 января 2005 года, когда он сформулировал причины недовольства диалогом с Москвой, последовал взрыв на участке газопровода на территории Северной Осетии. Газоснабжение удалось за несколько дней восстановить, но Грузия тотчас приступила к поиску альтернативных источников энергоресурсов, к строительству своих электростанций и через пару лет вполне преуспела, добившись по сути состояния энергонезависимости. В том же году российское руководство наложило эмбарго на поставки грузинского вина и минеральных вод на свой рынок, чем лишило бюджет Грузии существенной прибыли. Почти одновременно последовало распоряжение о депортации граждан Грузии, нелегально проживающих на территории России. Параллельно у грузинского руководства усиливалось ощущение поддержки со стороны Запада, основательным образом укрепившееся после широко разрекламированного ознакомительного визита в Тбилиси президента США Джорджа Буша с супругой 10 мая 2005 года, когда его пребывание сопровождалось похвальными высказываниями в адрес проводимых реформ.

При этом процесс урегулирования региональных конфликтов лишился полноценного диалога на всех уровнях сразу. В сепаратистских центрах были готовы лишь к переговорам о поддержании мира в зонах конфликта, но не о возвращении своих регионов в состав Грузии. В условиях же прямой политической конфронтации Тбилиси и Москвы абхазские и осетинские лидеры тем более не стали бы вести целенаправленные переговоры. К сожалению, никаких осязаемых практических результатов не давала работа четырехсторонней смешанной контрольной комиссии (СКК), хотя с ее помощью поддерживался диалог сторон, позволявший избежать возобновления военных действий. Увы, дальнейшие события только наращивали и усиливали грузино-российский конфронтационный фон и почти форсированно привели к вооруженному конфликту в августе 2008 года. Срочный визит президента Франции Николя Саркози в Москву и Тбилиси (эта страна в то время председательствовала в Евроюзе) позволил подписать известное соглашение из шести пунктов о прекращении огня, но через несколько дней тогдашний президент РФ Дмитрий Медведев объявил о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, после чего парламент Грузии принял решение о разрыве дипломатических отношений с Россией. Грузинской стороне, которая отбивалась от наскоков оппозиционных сил, получивших новые основания для критики и обвинений в адрес президента – например, «в неразумной политике и просчетах», позволивших Москве, по словам оппонентов власти, «устроить военно-политическую ловушку и оккупировать оба региона», а это 20 процентов территории страны, со временем благодаря американской финансовой помощи удалось оправиться от ряда катастрофических последствий «пятидневной войны». Увы, понятно, что потери, в том числе политические и территориальные, никакими миллиардами не могут быть компенсированы.

Недавнее любопытное признание Владимира Путина относительно существовавшего спецплана Генштаба ВС по подготовке российской стороны к августовской войне (еще с 2006 года), включавшего создание подразделений осетинских ополченцев, стало неожиданным сюрпризом для грузинской политической элиты, застигнутой два года назад врасплох положениями и выводами комиссии Евросоюза по установлению фактов под председательством Хейди Тальявини. Заявление Путина стало использоваться для дополнительной аргументации правоты Грузии в отношениях с Россией и международным сообществом. Отныне правящая верхушка в Тбилиси приводит новый довод, по-прежнему считая войну следствием планов России по укреплению контроля над Южным Кавказом с целью ослабления воли Грузии к евроинтеграции и устремленности к блоку НАТО. Вместе с тем возникает вопрос о действиях американской стороны. Белый дом уговаривал грузинское руководство быть сдержанным и благоразумным в ситуации, когда обстрел грузинских сел со стороны Цхинвали время от времени продолжался. Призывал, так сказать, к стратегическому терпению, не уточняя, каковы примерные временные сроки этого политического воздержания. И генерируя тем самым еще большее нетерпение грузинских властей. Вашингтону же тем временем нужно было, и надобно по сей день, и уровень отношений с Москвой не снизить, и Грузию сохранить в качестве стратегического кавказского плацдарма. В результате оппозиция сделала следующий вывод: Москве удалось-таки втянуть нерасчетливое руководство Грузии в августовский конфликт.

Ссылаясь на откровения российского президента, Министерство иностранных дел Грузии недавно в специальном заявлении призвало международное сообщество усилить давление на Россию с целью вывода ее вооруженных сил из Абхазии и Южной Осетии. МИД считает, что последнее признание российского президента свидетельствует о полном игнорировании международного права со стороны руководства РФ. Грузия тем самым сделала очередную попытку сфокусировать внимание своих партнеров на необходимости принуждать Россию к выводу «угрожающих безопасности Грузии» армейских частей и военных баз из Абхазии и Южной Осетии, заставить ее тем самым проявить уважение к суверенитету и территориальной целостности Грузии. Однако здесь необходимо «давление» особого свойства, к которому, как отмечалось, Запад сегодня не готов. Документ МИД подсказывает друзьям-партнерам, что международное сообщество, как бы в крайнем случае, должно непременно потребовать от России «гарантий неприменения силы против Грузии и создать механизмы контроля на оккупированных территориях Грузии», имея в виду присутствие международных наблюдателей в Абхазии и Южной Осетии. Власти же этих регионов и Москва считают, что такой необходимости нет.

И конечно, отреагировал и Саакашвили. Полагая, что «деоккупация Абхазии и Южной Осетии не за горами», он объявил Грузию победившей в войне 2008 года стороной, поскольку, по его определению, мечта кремлевских властителей устранить правящий режим в Грузии осталась мечтой, а стремление Тбилиси войти в состав НАТО с каждым днем обретает все более зримые очертания. Его главный политический оппонент в лице главы коалиции «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили в свою очередь в середине августа сообщил избирателям города Поти, что его команда довела до сведения Вашингтона и европейских стран все факты, свидетельствующие о систематических нарушениях режимом конституционно-правовых норм, о преследовании политической оппозиции, что еще раз подтверждает, что демократия в Грузии носит только «фасадный» характер. «Запад понял, что представляет собой демократия в исполнении правящей партии, и прежнего уровня поддержки она не дождется», – заверил участников встречи миллиардер Б.Иванишвили.

На фоне конфронтационных процессов тем более зримо выделяется готовность руководства Грузии и предпринимательских кругов активно и плодотворно сотрудничать с ведущими российскими компаниями. Аналитики давно подметили, что стратегически важные отрасли экономики отданы в руки российских предпринимателей. Прежде всего это относится к банковскому сектору и энергетике, ряду месторождений. К примеру, Ингури-ГЭС и Живали-ГЭС принадлежат РАО «ЕЭС», «Маднеульский рудник» и «Кварцит» – российской компании «Проминвест», а «Казтрансгаз» (казахская компания, контролирующая систему газоснабжения) управляется Газпромом. Несколько лет назад широко развернула свою деятельность компания «Билайн», вполне довольная коммерческими обретениями. В последнее время, как свидетельствуют эксперты, просматривается даже готовность продать российскому бизнесу компанию «Грузинские железные дороги». (Посвященные считают, что эта возможность рассматривается как шаг к прощупыванию путей диалога с Москвой.) И это лишь небольшая часть подобных фактов.

Предстоящие 1 октября парламентские выборы во многом определят характер отношений Грузии и России. Коалиция «Грузинская мечта» в случае успеха намерена сохранить прозападную ориентацию страны, но диалог с Москвой и налаживание тесного сотрудничества с Россией, в том числе и экономического, станут одним из приоритетных направлений внешней политики. Если же победу одержит партия правящей верхушки, то понятно, что предсказывать потепление отношений с Россией – с учетом пройденного пути – то же самое, что прогнозировать морозный климат в Экваториальной Африке.

Адам Баратов

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 29 человек

Оставьте свои комментарии

  1. ПОЗДРАВЛЯЕМ АРМЯН С ПОБЕДОЙ НА ШАХМАТНОЙ ОЛИМПИАДЕ! МО-ЛОД-ЦЫ!
  2. Армяне-у вас не было ни совести ни чести, да и мозгов, хотя, вы считаете себя умными. Оглянитесь вы стали изгоями на Кавказе!
  3. Если вы умные, то должны понять, что не от обилия ума потеряли Абхазию и Южную Осетию. Армян из-за дороги эти республики больше устраивали в составе Грузии. В Абхазии головорезы Шеварднадзе нарушили условие о нейтралитете армян и устраивали погромы в армянских селах и вынудили армян перейти на сторону абхазцев. Там армяне воевали не против грузин, а против бандитов. Всё по законам гор. А хамить армянам на форуме занятие мерзавцев. Учить тоже армян не надо. Это Шеварднадзе с Алиевым стояли с мылом за Брежневым, а не Демирчян. Теперь у вас другой пахан. Дело ваше. Но и наше дело наше. Мы с Россией не только сотрудничаем, но и дружим. А с Грузией почти не сотрудничаем. Дружим на бытовом уровне. Если вы грузин, а не провокатор, то ведите себя как важкаци.
  4. Лучшие времена для армян не наступят, будет все хуже и хуже.....
  5. От вас воняет тюркским запахом.Арацхвения?
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты