Вместе сеять, вместе жать, вместе деньги считать

– Сразу успокою: весь урожай будет собран, в полях ничего не останется. Другое дело, что теперь крестьяне работают, что называется, за себя и за того парня – деревни в Армении в последние годы действительно опустошаются, «стареют».

Я регулярно бываю в самых разных уголках страны. И, по моим наблюдениям, процентов 40 сельского населения уже покинуло свои дома. Уезжают из деревень целыми автобусами. Чаще в Россию. Все бы ничего, если бы люди уезжали на время, на так называемый «хопан». Однако доля покидающих родину навсегда в последние годы стала заметно выше. И это уже настораживает.

– Любопытно, что, тем не менее, по официальным данным, 44,5% населения Армении занято именно в сфере сельского хозяйства. Как же это понимать?

– Эта цифра соответствует действительности. Многие соотечественники за неимением иного занятия действительно не находят ничего лучшего, как попытаться освоить аграрную «целину», но далеко не у всех это получается. Разочаровавшись, они бросают начатое. Так что главное – не число людей, взявшихся за разведение овец или выращивание винограда, а эффективность их труда.

– В чем же причина неудач? Неужели наша земля перестала плодоносить и все попытки крестьян заработать на жизнь обречены?

– Прежде чем заработать хоть копейку, следует инвестировать определенные средства. Скажем, чтобы освоить животноводство, надо обзавестись хотя бы парой голов крупного рогатого. Одна корова стоит 300-500 тысяч драмов, а это порядка 700-1200 долларов. На ее прокорм ежедневно требуется 1200-1600 драмов (3-4 доллара) – столько стоит тюк сена. При этом гарантий, что скотина успешно доживет до момента забоя, никто не даст – несколько лет назад определенное поголовье крупного рогатого подкосила сибирская язва. Затем скотные дворы одолела африканская чума, сгубившая едва ли не половину поголовья свиней. А поскольку армянские фермеры, как правило, не располагают свободными оборотными средствами, то в попытке восстановить хозяйства пускаются во все тяжкие, обивая пороги банков. Дело в том, что начиная с 1991-го, когда сельхозугодья решено было приватизировать, многие крестьяне набрали кредитов, а расплатиться по ним не смогли до сих пор. Теперь банки либо отказывают в предоставлении ссуд, либо выдают под немыслимые проценты. Порой доходит до абсурда: крестьянин берет ссуду в одном банке и спешит покрыть проценты в другом

финучреждении. Фермеров, ходящих по замкнутому кругу, заложивших дом, автомобиль, иное ценное имущество, множество – лично я знаком с полусотней горемык, на коих уже заведены судебные дела.

В реальности таковых гораздо больше.

– Но ведь правительство неоднократно заявляло о сокращении процента годовых в случае кредитования тружеников села. Министерство сельского хозяйства в свою очередь регулярно ратует за претворение ряда программ, стимулирующих развитие сферы – в частности, речь о «Программе развития семеноводства» и «Программе развития крупного рогатого скота».

– Да, в прошлом году «АКБА-кредит Агриколь банк» действительно сократил процент годовых с 24 до 14%, из коих 6% покрывает государство. Но мера эта, мягко говоря, запоздалая – ведь основная масса фермеров уже обзавелась неудовлетворительной банковской историей. Да и имеющие довольно сносную репутацию в банках сельчане сетуют на то, что, обратившись за льготным кредитом, так его и не получили – лимит был исчерпан. Думаю, такого рода «акция» лишь очередная галочка, которую для проформы поставило государство. То же касается и перечисленных вами программ. Завезенные по животноводческой программе коровы отменных пород – швицкой, голштинской, симментальской – предоставляются в лизинг сроком на 4 года. Но стоит одна такая особь порядка 1 млн 200 тысяч драмов, или 2250 евро! Цена для крестьян неподъемная. Не говоря уже о требуемом впоследствии более тщательном уходе за нежными иноземными буренками. Так что многие члены нашей организации отказались, просчитав все «за» и «против».

Программа, призванная улучшить ситуацию с зерноводством, по моему глубокому убеждению, и вовсе потерпела фиаско. Пару лет назад в рамках начинания в республику со Ставрополья была ввезена первая партия высокоурожайных семян. Но когда в этом году комбайны въехали в поля, то были в шоке – колосья вместо нормативных 30-40 см поднялись лишь на 10-15 см. Так что косить их было крайне сложно, порой невозможно. Судя по всему, вместо зерна первого производства, которое крупные фермерские хозяйства должны были выделить мелким «собратьям», было роздано заранее прикупленное дешевое и низкокачественное. А все оттого, что изначально программа преследовала интересы фермеров побогаче. Поначалу предлагалось выделить российские семена обладателям земельных участков до 1 га, затем добро дали обладателям хозяйств площадью в 3 га, потом в 5 га. Наконец, остановились на выдаче «зерновой элиты» хозяевам земель в 15 га и более. Меж тем, после приватизации порядка 494 тысяч гектаров обрабатываемых земель страны были разделены на «лоскуты» в среднем по 1,2-1,4 га. Лишь в горных местностях кому-то перепало 3 га и более. Более крупные участки прибрали к рукам люди при деньгах или со связями. Те, кто ныне успешно трансформировался в олигархов. А говоря точнее, в прежних «кулаков». Им и достался отменный семенной материал. Ну, а бедные крестьяне, зачастую вынужденные работать на их «плантациях» за гроши, являя собой пресловутых «батраков», вновь остались ни с чем... Не только в данном конкретном случае, но начиная с 1991 года – с организации приватизации земель – они являются жертвами неверной аграрной политики, чаще преследующей целью лишь рост капитала кучки зажиточных людей. И речь не только о тех, кто занят в сфере производства сельхозпродукции. За счет армянского крестьянства наживаются импортеры горючего, семян, удобрений, ядохимикатов. Шутка ли – литр солярки стоит ныне столько же, сколько 4,5 литра молока! Итог: вместо нормативных 25-30 см вспашка земли осуществляется от силы на глубину до 12 см. Ведь копни плуг глубже – и трактор «съест» больше солярки. Сельчанин сплошь и рядом занят самообманом, результаты коего непременно проявятся с годами. Но тогда более глубинный слой почвы, годами остающийся без обработки, деградирует и будет утерян уже навсегда! Имеем ли мы право так расточать и без того скудные запасы земель сельхозназначения – ведь, по официальным данным, на сегодня обрабатывается всего 37-40% пригодных под пашни территорий. На деле же ситуация того хуже – поверьте, под пашни отводится от силы порядка 30-40% всех угодий! О качестве выращиваемого на них урожая не приходится и говорить...

– Но ведь мы так привыкли гордиться своими овощами, фруктами. Наши помидоры, наши абрикосы лучшие – с гордостью констатирует каждый армянин. Судя по Вашим словам, мы пребываем в плену иллюзий?

– Отчасти да, поскольку никто не гарантирует, что наряду с экологически чистыми сельхозпродуктами мы не потребляем и генно-модифицированные. В лучшем случае – не самые качественные. Возьмем те же помидоры. В минувшем году я выступил с заявлением о том, что из Турции к нам нелегально поступают партии семян, гарантировать в коих отсутствие ГМО никто не может. Ведь прибывали они в обход лабораторий, функционирующих на границе. Вы спросите: откуда такая уверенность в семенной контрабанде? Дело в том, что ни одно из моих требований, предъявленных к торговцам на оптовом рынке в Октемберяне и Арташате, о предоставлении счета-фактуры удовлетворено не было. И не могло быть удовлетворено – ведь отпустить товар скупщику официально импортер не мог. Разумеется, такая контрабанда получила распространение не сплошь и рядом. Но при практически полном отсутствии конкуренции в виде продукции отечественных селекционных станций – после приватизации на плаву остается лишь пара, в Гюмри и Сисиане – для такого рода «бизнеса» открывается настоящее раздолье. Итог налицо: местные сорта помидоров впору вносить в Красную книгу. Зато толстокожие турецкие плоды множатся и плодятся. В плане удобрений наши насаждения «сидят» на строгой диете уже не первый год – потребляют исключительно азотистые разновидности, а именно селитру, максимально быстро и эффективно раздувающую плод! Меж тем, как любому живому организму, растениям нужны и калийные, и фосфорные удобрения... В ядохимикатах и вовсе полная неразбериха – редкий крестьянин понимает, чем он опрыскивает деревья и посевы, руководствуясь чаще интуицией, нежели рекомендациями специалистов. Живое участие в этом процессе соответствующих структур Минсельхоза осталось в далеком прошлом. Взамен в полях развелась масса вредителей – от кузнечиков и полевок до кротов.

– Складывается ощущение, будто фермер предоставлен сам себе. Но приватизация проведена, земли розданы, олигархи были, есть и будут, и не только в Армении. Так что же делать?

– Вы практически ответили на свой вопрос. Выход – в объединении крестьян. Речь о создании сельских кооперативов, разумеется, на добровольных началах. Разработанный нами проект предлагает следующее: группа крестьян – человек 50-100 – объединят свои земли и примутся сообща инвестировать, сообща решать проблемы, осуществлять закупку семян и сельхозинвентаря. И, конечно же, контролировать деятельность своего союза.

– Но ведь это тот же колхоз, от которого крестьяне в свое время бежали, только пятки сверкали?

– А что плохого в колхозах? Эту систему в свое время испортило лишь рвачество глав райкомов – назначаемые за взятки председатели в какой-то момент начали окупать свои вложения, разумеется, за счет коллективных прибылей. Но кооперация подобное исключает: совместное хозяйство будет вестись открыто. На что потрачены средства, в каком объеме – все это будет выставляться на всеобщее обозрение и обсуждение.

– Но, если раньше крестьянин не мог обработать и одного гектара, где гарантия, что полсотни крестьян успешно справятся с пятьюдесятью?

– Эти гарантии отчасти должно дать государство. Ведь его участие в процессе становления коопераций должно быть самым непосредственным – от предоставления выгодных кредитов (первые 3 года беспроцентные, далее речь пойдет о 5% годовых) до контроля проводимых работ. Кроме того, укрупнение хозяйств предполагает сокращение расходов – от затрат на вспашку до закупки сельхозматериалов. Скидки в 30% на закупаемые оптом в больших количествах удобрения, семена, ядохимикаты, думаю, будут вполне доступны. Есть и иной плюс: заодно с землями иных членов кооператива будут вспахиваться и культивироваться также земли малоимущих крестьян, скажем, пенсионеров. Другое дело, что их доход окажется ниже, но зато перманентно обрабатываемой земле не дадут пропасть. А это немаловажно!

– Но насколько реально претворить задуманное при нынешнем убогом техническом оснащении нашего села?

– Последние достижения аграрных технологий крестьянам и не снились. Да что там ноу-хау – автопоилки и автодоилки, коими мог похвастать любой колхоз в советское время, доярками ныне позабыты. Женщины привязывают скотину к дереву и доят по старинке – вручную. Об удалении навоза механизмом тоже слышали немногие. А ведь ранее транспортеры не только выводили пахучее органическое удобрение из стойл, но и оперативно перебрасывали его в поля, отменно удобряя почву. А чего стоили кормоцеха – в них намешивали корнеплоды, солому, всяко-разно и предлагали скотине меню, о котором нынешнее население хлевов и не мечтает. Что до техники – порой смотришь на комбайн, который едет по полю, и диву даешься, как он доезжает до цели. Ощущение, что, устаревший морально и физически, он вот-вот развалится на части. Но с созданием кооперативов многое должно измениться – их становление будет проходить при непосредственном и живом участии государства, прежде всего, в плане обеспечения техникой.

– Стало быть, Вы настаиваете на лозунге «Крестьяне всей Армении, объединяйтесь!»? Как давно Вами брошен такой клич?

– (Улыбается.) С 1996-го, спустя пять лет после того, как стало очевидно – «расчлененная» земля в руках малообеспеченных крестьян не позволит развиваться аграрной сфере, как должно. Шли годы, один министр сменял другого, дикий либерализм в сфере набирал обороты. Но мы уже добились определенных подвижек. Годом ранее правительство осознало насущность укрупнения земель, был разработан регламент, позже трансформировавшийся в решение кабинета министров, предлагающее два варианта решения проблемы. Создание кооперативов либо передача земель, принадлежащих бедному крестьянству, хозяйствам покрупнее. Второй вариант означает окончательное «обатрачивание» мелких фермеров, и кажется, от этого абсурда под натиском нашего давления в верхах все же отказались.

На днях мне предложили высказать мнение касательно законопроекта, предполагающего внедрение кооперативов, – документ уже разработан Минсельхозом. Словом, кажется, лед тронулся. Остается надеяться, что процесс укрупнения фермерских хозяйств на сей раз не застопорится. В противном случае армянская деревня, уже сейчас пребывающая на уровне XIX века, и вовсе деградирует. Не поверите, но в ряде сел нет в обороте денег, а наличествует лишь натуральный обмен. Помидоры вымениваются на сыр, сыр на мясо и так далее.

А недавно в одном из сел я наблюдал, как местное население продавало арбузы уже не килограммами, а «кучками» – просто свалив груду арбузов на обочине дороги. Другая история и вовсе тронула до глубины души: в глухой горной деревушке родители предпочли забрать сына-третьеклассника из школы. «Зачем ему образование, пусть лучше пасет корову.

Та даст немного молока, хоть хлеба купим...» – объяснили они свое решение. Крайняя бедность – явление не повальное, но даже этот случай вопиет о необходимости кардинально пересмотреть основы аграрной политики страны. И взяться за это сообща: крестьянам, министерству, всему обществу. Пора понять: нет села – нет продовольственного потенциала, а значит, нет у государства гарантии «сытости» и процветания!..

Беседу вела Ася Цатурова