№ 4 (210) Март (1-15) 2013 года.

Парламент поспешил с амнистией

Просмотров: 2871

Интервью с министром внутренних дел Грузии Ираклием Гарибашвили

Интервью началось с темы амнистии, поскольку председатель парламента подписал закон, в результате которого тысячи заключенных уже покидают места заключения.

– Насколько может ухудшиться криминогенная обстановка, чтобы МВД на определенном этапе утратило контроль над ситуацией?

– Считаю, что парламент принял это решение поспешно. Мы полагали, что дело каждого заключенного следовало рассмотреть индивидуально. Жаль, что парламенту из-за нехватки времени пришлось принять поспешное решение, и теперь уже изменить это, наверное, будет невозможно. Что касается осложнения криминогенной ситуации, то у нас полная мобилизация в Министерстве внутренних дел, и мы контролируем ситуацию по всей Грузии. Здесь же должен пояснить, что, если какой-нибудь амнистированный заключенный еще раз совершит преступление, он немедленно вернется в тюрьму. Это наша очень жесткая позиция, и в этой части мы абсолютно бескомпромиссны. Я не собираюсь идти на компромисс, это предельно принципиальный вопрос, в котором господин премьер, я и правительство полностью сходимся. Стабильность является одним из самых важных факторов развития страны, поскольку у господина премьера намечен целый ряд планов вообще развития страны и экономики. На этом фоне мы не допустим увеличения и осложнения криминогенной ситуации. Все покинувшие места заключения, и не только они – все подозрительные лица будут под контролем, и мы откровенно заявляем это. Если с их стороны будут какие-нибудь попытки, они будут наказаны строже, чем до того. Вообще считаю, что, когда правительство проявляет добрую волю и человек выступает перед общественностью с гуманным жестом подобного рода, объявляется помилование тысячи человек, на мой взгляд, у этих заключенных, как минимум, должно появиться хотя бы чувство благодарности. Им дается шанс ресоциализации и интеграции в общество. Так что это важное решение для них и их семей. Те, кто со злым умыслом использует эту возможность, нанесут вред только самим себе.

– Президент заявил, что криминогенная ситуация настолько осложнилась, что МВД должно перейти на специальный режим… Насколько Вы видите необходимость в этом, тем более после амнистии?

– Меня весьма удивило данное заявление президента, исходя из того, что мы владеем ситуацией в стране. Нет никаких оснований, чтобы вводить чрезвычайный режим. Мы и без того всегда в чрезвычайном режиме, поскольку в течение 24 часов служим охране безопасности страны и общества. Следовательно, не вижу никакой опасности, и у меня нет оснований на то, чтобы прибегать к каким-либо особым мерам.

– Хотелось бы, чтобы Вы прокомментировали еще одно заявление Михаила Саакашвили. Речь идет о случаях, когда патруль берет взятку…

– Как гражданин, как министр МВД, чрезвычайно удивлен этим заявлением президента, так как знаю настроения в патрульном департаменте и в целом в министерстве. Стоит сожаления, когда президент делает такое заявление. Скажем прямо, оно ущемляет репутацию патруля и в конечном итоге ущемляет репутацию и полиции, и в общем Министерства внутренних дел. Подобное заявление вольно или невольно является целенаправленно дискредитирующим.

В конечном итоге это весьма негативный процесс, и подтверждаю, что не только министерство, вся патрульная полиция весьма обеспокоена и встревожена из-за этого заявления. Эти люди служат охране общественного порядка, и когда президент страны выступает и абсолютно необоснованно, огульно говорит, что имеет место факт получения взятки со стороны патруля, это в целом оскорбляет не одного-двух, а вообще патрульный департамент. Они были обеспокоены и оскорблены этим.

– Несколько дней назад Вы заявили о ребрендинге МВД. Что он конкретно подразумевает и какова стратегия министерства в 2013 году?

– У нас запланировано осуществление целого ряда реформ, тех реформ, которые начались в 2004 году, но не были завершены и доведены до конца. Я имею в виду ребрендинг патруля, охранной полиции, участковых инспекторов, начиная от униформы. Наша цель, чтобы полиция максимально сблизилась с общественностью, чтобы стать министерством, ориентированным на общество. Криминал должен бояться нас, но мы должны быть защитниками обычных законопослушных граждан. Мы ежедневно видим возросшую степень доверия к полиции со стороны общества.

– В последнее время в разных регионах было изъято большое количество оружия и другого боевого материала. Насколько эти факты взаимосвязаны между собой? Спрашиваю об этом потому, что в преддверии выборов делались заявления по поводу определенных неформальных бандформирований…

– Не хочу делать поспешных заявлений, но вообще тот факт, что в течение всех этих лет у населения хранилось бесконтрольное оружие, является крайне плохим и в определенной мере содержащим риск фактором. Так что мы начали этот процесс, и во всех регионах, согласно моему поручению, происходит максимальное изъятие оружия. Между прочим, наметилась весьма здоровая тенденция, в особенности в Шида-Картли и Самцхе-Джавахети, где граждане сами, по своему желанию сдают оружие. Это незарегистрированное оружие, которое хранилось у них либо после войны, либо с беспорядков 90-х годов. Поэтому думаю, что ни в одной семье не должно храниться незарегистрированное, бесконтрольное оружие.

– Премьер выступил с инициативой т.н. политической амнистии… Можно ли предположить, что после этих заявлений прекратятся аресты бывших высокопоставленных чиновников?

– Вообще, должен сказать, что господин Бидзина Иванишвили всегда выражал свое конструктивное отношение, так как его желанием является объединение общества. Эта инициатива еще раз подтверждает, что премьер сделал позитивный и конструктивный шаг в отношении политических оппонентов. Это еще один факт проявления терпимости и гуманности. Полагаю, что со стороны политических оппонентов будет нездоровым и неразумным не видеть это. Так как это дает шанс представителям бывшей власти. Речь идет о людях, которые не совершали особо тяжких преступлений, и им приходилось принимать такие решения, которые вольно или невольно ввязывали их в преступление. Инициатива премьера касается амнистии именно этих людей.

– То есть результатом будет то, что не ожидаются задержания этих бывших высокопоставленных чиновников?

– Не только высокопоставленных, здесь речь идет также о среднем и нижнем звеньях. Но еще раз уточню: если, разумеется, не будет выявлено и установлено особо тяжкое преступление того или иного лица. Закон не простит нам сокрытия или прощения особо тяжкого преступления.

– Вскоре же после назначения министром Вы стали объектом критики в связи с кадровой политикой… По каким критериям Вы назначаете людей на высокие должности?

– Принцип для меня весьма простой: профессионализм, надежность, честность и верность делу. Тот, кто нарушит какой-либо параметр, не может быть членом моей команды. Я избрал моих заместителей из соратников, и не стоит скрывать, что это люди, которые вместе с нашей командой самоотверженно боролись на протяжении целого года, кроме того, они являются профессионалами и знатоками дела. Я не исключаю, что могут быть определенные ошибки как в верхнем, так и в нижнем звене, поскольку никто не застрахован от ошибок, в том числе и я, и мне никогда не трудно признать это. Если я допускаю какую-то ошибку, начинаю работать над ее исправлением и не собираюсь скрывать, держать и до конца нести ту или иную ошибку, даже если она кадровая.

– Ваш предшественник Вано Мерабишвили дважды был вызван на допрос органами следствия. В одном случае речь шла об использовании фальшивого паспорта, во втором случае дело касалось темы Гиргвлиани. Интересно, что было причиной того, что Вы не выставили ему обвинение? Это был недостаток доказательств или приняли решение исходя из политической конъюнктуры?

– Скажу честно. Само это дело, вопрос паспорта, стало темой политической спекуляции, и наши политические оппоненты заявили, будто бы это была сфабрикованная тема. Однако для чего нам ее фабрикация? Проблема наших оппонентов всегда в том, что их заявления не совмещаются с логикой. То же заявление Мерабишвили не было совместимым с логикой. Зачем нам фабриковать эту тему, когда мы могли выдвинуть более значительные обвинения.

– Тогда почему его не задержали или не предъявили обвинение?

– У Вано Мерабишвили был оперативный паспорт, который он не сдал. Он должен был сдать этот паспорт, но совершенно случайно спутал и подал его сотруднику, сидящему в пропускном пункте, это и вызвало скандал.

– В определенной степени Вы все же посчитались с политическим контекстом, не так ли?

– Естественно. Мы предусмотрели целый ряд обстоятельств. Речь идет о бывшем премьер-министре, к тому же о генеральном секретаре партии, который вместе с президентом направлялся с официальным визитом в Ереван, и мы не такие неуравновешенные и неразумные люди, чтобы не учитывать этих обстоятельств.

– В связи со вторым делом, которое касалось фиктивного увольнения Ахалая и Санодзе?

– Это тоже нормально. Вообще, наши политические оппоненты насторожены и весьма придирчиво относятся к каждому нашему шагу, нередко у них нездоровое отношение к вопросам. Напомню пример Франции, которая для меня является одной из самых демократических стран во всем западном цивилизованном мире. Когда у следствия возникли вопросы, бывшего президента Франции Саркози вызвали на допрос. Недавно я читал, что у следствия есть еще вопросы в связи с какими-то другими делами. Представляете, чтобы там общественность начала говорить о политическом преследовании или что-то подобное? Мы должны привыкнуть, общественность должна вырасти, и все политическое пространство должно быть здоровым. Это мой ответ, и если у расследования есть вопросы, их надлежит задать как действующему, так и предыдущему министру, будь то президент или кто-то другой. Для нас закон – и министр, и царь, и президент.

– Однако, в отличие от той же Франции, аресты последнего периода в Грузии вызвали большую критику международной общественности…

– Это тоже составная часть целенаправленной пропаганды наших политических оппонентов, когда они преднамеренно осуществляют на Западе дискредитацию нового правительства. У них были наняты влиятельные лоббистские компании как в Европе, так и в США. Именно с их помощью распространяли дезинформацию и вели т.н. антипиар против господина премьера и нового правительства.

– Известно, что «Грузинская мечта» тоже нанимала лоббистские компании. Почему они не были задействованы в этом случае?

– Признаюсь, что, возможно, в этом направлении мы должны были проявить больше внимания. Мы должны были дать еще более уточненную информацию не только грузинской общественности, но и вообще миру, но мы это обязательно исправим в ближайшие недели, и международная общественность увидит, что реально происходит в стране и какие процессы протекают. Все это является составной частью т.н. «черного пиара», антипиара, чем они абсолютно безуспешно стараются остановить определенные процессы в Грузии. Им это не удастся исходя из того, что эти процессы необратимые. Процесс развития страны является безостановочным. Кто бы ни захотел его остановить и характеризовать его в черных красках, это будет абсолютно безуспешным для них.

– Хочу прямо спросить:

в связи с телефонными прослушиваниями вы нас прослушиваете?

– Мы прослушиваем только узаконенные дела. У нас узаконенные прослушивания. Разумеется, любому сильному государству необходимы прослушивания, будь это аппаратура или соответствующий оперативно-технический департамент. Следовательно, мы осуществляем только узаконенные судом действия. Мы прослушиваем только виновных. Незаконные прослушивания закончились.

– Президент имеет право в случае необходимости уволить силовых министров. Любопытно, исключаете ли Вы, что он примет это решение?

– Не знаю, насколько своевременно, если основываться на том праве, которое определено президенту Конституцией. Скажу то, что господин премьер сделал очень правильное заявление, сказав, что по действующей Конституции президент имеет право не только силовых министров уволить, но и распустить все правительство. Именно поэтому было своевременным заявление премьера, и началась работа над конституционными изменениями, по которым у президента не будет этого права.

– В кулуарах Вы считаетесь кандидатом в президенты. Насколько это реально?

– Мне 30 лет, следовательно…

– Однако конституционными изменениями, вероятно, можно и это урегулировать…

– Исключено! У части общественности осталось ощущение, что в данном случае премьер решит подогнать Конституцию под одно конкретное лицо. Этого не будет, господин Бидзина заявил, что Конституция не будет подогнана под одну персону. Мне 30 лет, чувствую себя комфортно на занимаемой должности и очень люблю свое дело.

Марион Боколишвили (Prime Time)

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 3 человека

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты