Неоплаканная боль Акрама Айлисли

Действие романа многослойно, оно происходит параллельно в Баку в январе 1990 года и в селе Айлис/Агулис в 1919 году. В Баку главный герой – актер Садай Садыглы, альтер эго автора. Заступившись за линчуемого толпой армянина, он сам становится ее жертвой. Избитый герой впадает в кому. Перед умирающим встают картины жизни его малой родины – села Айлис, стоящего на месте древнего армянского города Агулис в Нахичевани.

Видения об Агулисе включают в себя и резню 1919 года, и жизнь оставшихся армян и азербайджанцев в селе после резни. Садай умирает 12 января 1990 года. На следующий день после его смерти начинаются страшные погромы, после которых армян в Баку не осталось. Так Агулис – для автора такая же родина, как и для его героя – становится в романе символом истории. Роман и предварен словами «Посвящается памяти земляков моих, оставивших после себя неоплаканную боль».

Наверное, самое прекрасное и неоспоримое в романе и есть описание этого места, этого потерянного рая с заброшенными церквями, фруктовыми садами, где бегают лисы и обитают голуби. Когда-то армянское, село постепенно заселялось мусульманами. До начала XX века сельчане жили обыденной соседской жизнью. Но когда по Османской империи прокатились погромы армян, катастрофа разбила будничное течение этой жизни. И как всякая катастрофа, пробудила в людях разное – от благородного до низменного. В Айлисе кто-то из соседей-азербайджанцев не выдерживает искушения и помогает туркам убивать соседей-армян, чтобы занять их дома.

В книге есть такие строки: «В каждой айлисской семье, – раздраженно начал он каким-то странноватым голосом, – захватившей армянский дом, есть психические больные: это я тебе как врач говорю. Видел ли ты хоть раз в каком-нибудь из этих домов покой? Давай пересчитаем все дома ниже Вурагырда, если ты в этом сомневаешься. Начнем вот с дома Мырыг Музаффара, стоящего рядом с Каменной церковью. Ни сам он, ни его жена психическими отклонениями не отличались. Потому что дома, в которых они родились и выросли, не были захвачены во время погромов. А вот смотри, какие дети у них: все психически больные. Причем классической формой шизофрении. Я в свое время у себя в больнице лечил двух дочерей Музаффара. И лечил как надо. Сейчас ты можешь встретить этих девушек на улице, у родника. У них вид больных овец. Ни с кем не здороваются, ни с кем не разговаривают. Потому что эта болезнь неизлечима...»

Для умирающего героя эти события – очевидная параллель с Баку 90-го. Люди, населявшие его персональный эдем, гибли в мучениях от турецких пуль и сабель, предательства односельчан-мусульман, решивших поживиться их имуществом. Соседи-предатели – в романе эта тема звучит как проклятие – сходят с ума, умирают от тоски и голода.

Итог рефлексий и героя, и автора трагический. Агулис разрушен. Герой, спустя сто лет заново переживающий трагедию родного для себя места, погибает в одиночестве. Трагический финал для героя, не менее печальный – для автора.

Потому что, как только роман был опубликован, литература отступила и началась политика.

Управление мусульман Кавказа объявило писателя муртадом – вероотступником. Муфтий Аллахшукюр Пашазаде провозгласил, что роман «полностью посвящен оскорблению азербайджанского народа, направлен против наших национально-духовных ценностей. В нем искажена история Азербайджана, оскорбляется исламская религия».

Президент Алиев лишил писателя звания народного писателя и персональной пенсии. Молодежные организации и некоторые депутаты потребовали, чтобы Айлисли навсегда уехал из Азербайджана, были даже призывы проверить его «на генетический код» – не армянин ли он, раз так сочувственно пишет об армянах. Директор Института истории и депутат Ягуб Махмудов заявил, что на самом деле Айлисли выразил в этом «произведении» свою армянскую сущность. Лидер партии «Современный Мусават» Хафиз Гаджиев объявил награду тому, кто отрежет писателю ухо. Правда, в республиканском МВД Гаджиева за это не одобрили, но глава МИД Азербайджана Эльмар Мамедъяров пояснил, что такая реакция на роман Айлисли и есть свобода слова.

Молодежные группировки устроили символические похороны книги, а односельчане книги Айлисли сожгли, устроили аутодафе. Согласно сообщениям СМИ Азербайджана, сельчане скандировали лозунги «Смерть Акраму Айлисли!», «Предатель!», «Акрам – армянин»...

В чем крамола? Где тут подлинная причина «народного гнева», спросит изумленный читатель? Пожилой азербайджанский писатель, обласканный властью, увешанный регалиями, живой классик практически, вдруг не только пишет, но и публикует роман, который ставит крест на его репутации в родной стране, материальном благополучии и спокойной жизни на родине. Старый человек лишается всего, обрекает на остракизм свою семью. Чего ради? Что хотел получить этот человек – мировую славу гонимого за правду, как Салман Рушди или Орхан Памук? Или просто выговориться хотел, или, как утверждают его соотечественники, просто плюнуть в лицо единоверцам?

Может, дело в неспокойной совести, сострадательности, шестидесятнической рефлексии 75-летнего интеллигента, выступающего против «монолита» народа, который всегда прав? В остром, до комплексов, чувстве вины, от которого народ успешно излечился, а писатель взвалил этот непосильный груз на себя? В том, что писатель извинился перед бывшими соотечественниками-армянами за их жертвы? Действительно, роман Айлисли идет вразрез с официальной установкой, гласящей, что «армяне — враг №1». Однако шокируют формы, в которых это недовольство было выражено.

Ключом к судьбе романа стало то, что хорошо разыгранная истерия вокруг него была спровоцирована властями. И дело совершенно не в том, что автор подробно описывает варварские убийства армян азербайджанцами, а в том, что Акрам Айлисли намекает на то, что «организатором известных событий в Сумгаите мог быть бывший лидер Азербайджана». В том, что в текст попали несколько нелицеприятных упоминаний о Гейдаре Алиеве – бывшем вожде Азербайджана и отце нынешнего президента. Оказалось, что писатель – как и его альтер эго – не любит действующую власть. А власть, напомню – это два поколения одной семьи. Власть наследственная, сын за отца не отвечает, но любому объяснит, как шатко его место в жизни.

Есть еще одна сторона этой истории – вполне очевидная – она заключается в том, что скандал вокруг романа позволил отвлечь внимание от крайне неприятных для власти волнений на севере Азербайджана. 2013 год, год президентских выборов, начался беспорядками в райцентре Исмаиллы. В такой некомфортной для себя ситуации авторитарный режим не смог простить писателю покушения на свою государственную идеологию.

Акрам Айлисли, по его словам, предвидел такой шум вокруг своей книги, которую он закончил в 2007 году. Он сказал, что решил опубликовать ее в русскоязычном журнале «Дружба народов», потому что русскоязычные люди лучше образованны и более прогрессивны. И все равно был поражен свирепостью реакции в Азербайджане. «Армяне для меня не враги. Как они могут быть мне врагами. Я писатель, живущий в 21 веке. Решение нагорно-карабахской проблемы откладывается, и вражда растет между двумя нациями. Я хочу внести свой вклад в мирное решение», – сказал он в одном интервью.

Российские писатели, привычные к людоедскому характеру власти (помните, якеменковские хунвейбины спускали в унитаз книги Сорокина?), робко вступились за писателя: мол, печатное слово не убивают. «Что делать писателю, не умеющему ни молчать, ни понижать голос? А то и делать, что делает Акрам Айлисли, вставший поперек ненависти», – рассуждает Лев Аннинский в «ДН» о личной исповеди человека, моральной трагедии писателя на фоне ужасной истории.

Впрочем, профессиональные миротворцы и политологи немедленно вписали роман в путаную, многослойную конструкцию, выстроенную вокруг карабахского конфликта: предложение – контрпредложение, система сдержек и противовесов, баланс: ваше покаяние против нашего извинения. Вот Томас де Ваал, автор книги «Карабах – Черный сад», отметил, что «общество не готово к анализу истории и проблем. И главное, это характерное явление для обеих сторон конфликта – и азербайджанского, и армянского общества».

«Вопрос Айлисли показал, что общества все еще не готовы к миру. Мы видим, что за последние годы процесс идет словно по одному и тому же сценарию. Сопредседатели приезжают с каким-то планом, но стороны не считают его приемлемым, и движение продолжается, повторяясь, словно в каком-то заколдованном круге. Видимо, главной целью уже стало не столько достижение мира, сколько предотвращение новой войны», – говорил де Ваал.

Роман, разумеется, не порождает никаких обязательств, соглашений, не выдвигает условий, ничего такого, с чем привыкли работать дипломаты и кормящееся на конфликтах профессиональное сообщество политологов.

Маяковский говорил: стихи – это не печка, не труба и не чума. Они не греют, не зовут и не заражают. Так и проза. Роман – о глубоко интимном чувстве. О рефлексии, которую испытывает одинокий герой. Это его личная боль, его мысли, его переживания. С очень важной фразой, произнесенной к концу повествования: «Лучше быть слугой у честного слова, чем господином лжи».

Кроме того, роман – не про войну. Роман про погром. Действие «Каменных снов» обрывается в январе 1990 года. Эти погромы в Азербайджане вспоминать не принято, несмотря на то, что они произошли при нынешнем поколении жителей Баку, которое еще помнит, как жили рядом с армянами, общались и даже создавали семьи. Но на этих воспоминаниях лежит табу, и лишь Айлисли посмел его нарушить. Покаяние – процесс глубоко интимный, За него писатель отвечает перед своей совестью, перед памятью, но не перед президентом и депутатами, а также хорошо организованной общественностью.

В защиту писателя выступили, впрочем, тоже многие – от Госдепа до азербайджанского драматурга Рустама Ибрагимбекова, написавшего: «Расправа над живым классиком азербайджанской литературы Акрамом Айлисли, происходящая в эти дни на нашей родине, поражает своей изощренной жестокостью. В двадцать первом веке в стране, построившей первое на Востоке демократическое государство, писателя подвергают публичной казни с беспощадностью средневековой инквизиции». А главный редактор журнала «Дружба народов» Александр Эбаноидзе написал открытое письмо президенту Азербайджана, в котором говорится: «Мало кто обратил внимание на парадоксальную подробность: повесть, вызвавшая острый рецидив национализма, опубликована в «Дружбе народов». Неужели журнал, более полувека прокладывавший пути взаимопонимания и согласия, а в постсоветские годы стремящийся смягчить боль и травмы разрыва, ошибся?

Самым смелым из совестливых оказался Акрам Айлисли. Когда-нибудь его поступок будет по достоинству оценен соотечественниками. Сегодня же они разрывают его сердце – они сжигают его книги. Чтобы понять боль старого писателя, этого достаточно. Патриот своей страны, влюбленный в камни и воды родного Айлиса, в его людей и историю, обвинен в предательстве.

Акрам Айлисли – талантливый писатель, не случайно его творчество отмечено высшими наградами Азербайджана. Но переживаемая трагедия исторгла из него слова редкой силы: «Пусть сожгут все мои книги, потому что они никого не спасли!»

Прежде он так не писал.

Похоже, ему действительно «делают биографию». Будь стоек, Акрам, ты еще много можешь дать своему народу!»

Гаянэ Макунц