№ 6 (212) Апрель (1-15) 2013 года.

Два центра грузинской власти: победивших нет

Просмотров: 6546

Внутриполитическая ситуация в сегодняшней Грузии сильно выделяется на фоне процессов в соседних Армении и Азербайджане. В Армении президентские выборы – это уже пройденный этап. Там формируется новая повестка дня, которая и будет определять основные тенденции развития страны до следующего избирательного цикла. В Азербайджане, напротив, к избранию главы государства готовятся, главные интриги только закручиваются. В Грузии же по истечении нескольких месяцев после парламентских выборов октября 2012 года создается ощущение, что избирательная гонка не закончилась. Как в соревнованиях по многоборью, она просто перешла от одного спортивного вида к другому.

Осенью Грузию ждут президентские выборы, которые, в отличие от аналогичных кампаний 2013 года в соседних кавказских республиках, будут зарифмованы с конституционными реформами. Стране предстоит переход от президентской республики к парламентской форме правления, при которой реальное политическое значение института главы государства будет снижено. Ключевые функции будет играть правительство, формируемое по итогам выборов в высший представительный орган власти. Однако все движение к конституционным поправкам осуществляется при сохранении элементов прежней модели и в условиях двоевластия. Старые принципы уже не работают в полную мощь, а новые еще не обрели плоть и кровь. Какие опасности несет в себе этот «переходный период»? И к каким издержкам он уже привел?

Для ответов на эти вопросы было бы целесообразно отмотать «пленку событий» на несколько лет назад. Конституционная реформа стала важнейшей темой грузинской повестки дня в 2010 году. Ее актуализация была вызвана рефлексией лидеров страны относительно сохранения власти в более или менее приемлемой для внешнего мира форме. Грузия – не Азербайджан и не Туркмения, которым Запад готов многое прощать за природные богатства и готовность обеспечивать его «энергетическую безопасность». Отсюда и иные подходы к механизмам обеспечения преемственности власти и выборным процессам.

В азербайджанском случае Запад (речь, конечно же, в данном случае не о правозащитниках, а об официальных представителях США и Европейского союза) закрыл глаза на конституционные поправки, обеспечившие легальную возможность для одного лица находиться во главе государства больше чем два президентских срока. В Грузии этот подход не мог сработать по многим причинам.

Для Вашингтона и Брюсселя Грузия была и остается важной, как пример успешных социально-экономических и демократических реформ. Если бы Михаил Саакашвили вдруг заявил о готовности пойти на третий президентский срок, то он мгновенно потерял бы поддержку Штатов и Европы. До августа 2008 года такая потеря не была бы критической, но после «пятидневной войны» и разрыва отношений с северным соседом конфронтация с Западом стала бы для грузинского лидера финалом его политической карьеры. Отсюда и запрос на такие конституционные реформы, которые помогли бы Саакашвили сохранить свое лидерство де-факто с помощью изменений политико-правового дизайна государства. Не случайно поэтому в 2010 году многие оппозиционные политики и аналитики в Грузии, едва узнав о планах властей, заговорили о «путинизации» страны. Осенью 2010 года 10 оппозиционных партий требовали от Саакашвили отложить принятие поправок к Конституции до парламентских выборов 2012 года, что он тут же отклонил. Вскоре после этого опрос общественного мнения, проведенный Национальным демократическим институтом (США), показал, что 48% респондентов выступали за сохранение президентской системы и только 26% были за поддержку перспективы «делай, как Путин», при которой Саакашвили становился бы премьер-министром с намного большим уровнем властных полномочий, а глава государства превращался бы в аналог федерального президента Германии.

Наверное, этот сценарий и имел бы шансы на реализацию, если бы не стремительное появление на грузинской политической сцене Бидзины Иванишвили в 2011 году. До этого, казалось, все шло по плану. Оппозиция воевала не только с Саакашвили, но и внутри своих рядов, борясь за право быть самым главным противником власти. У нее отсутствовали свои неподконтрольные власти финансовые ресурсы и лоббистские возможности за пределами страны. Приход Иванишвили кардинально изменил ситуацию. У оппозиции появился не только лидер, но и успешный постсоветский бизнесмен, привыкший к жесткому прессингу и борьбе за место под солнцем и имеющий, как это принято говорить в соответствующих кругах, только одну педаль – «газ». Именно Иванишвили удалось то, что ранее в течение долгих лет не получалось у оппонентов власти. Сейчас мы не будем говорить о морально-этической стороне дела. Но создание разнородной коалиции «Грузинская мечта», объединенной не столько общей идеологией и ценностями, сколько личным фактором, оказалось политически эффективным. В октябре прошлого года этот предвыборный блок одержал уверенную победу на парламентских выборах, сорвав планы власти по формированию лояльного кабинета министров в канун главной кампании пятилетия – президентской. В итоге под контролем «мечтателей» оказался парламент, поскольку с помощью большинства им удалось получить кресла спикера и председателей ключевых комитетов, а также правительство. Теоретически Саакашвили мог пойти наперекор. У него сохранялась до введения в жизнь пакета конституционных поправок возможность внести на рассмотрение депутатов вместо Бидзины Иванишвили другую кандидатуру. Но это автоматически гарантировало внутреннюю конфронтацию и утрату доверия Запада, который не заинтересован в повторении истории 1990-х – начала 2000-х годов с нелегитимной сменой власти в Грузии.

Таким образом, начиная с октября прошлого года в этой кавказской республике сложился режим двоевластия. Есть две партии власти и ни одной оппозиционной. «Единое национальное движение» не рассыпалось, как прежние пропрезидентские структуры. Его ряды покинули немногие, а оставшееся большинство (включая мэра Тбилиси Гиги Угулаву и экс-премьера и главу МВД Вано Мерабишвили) лишь усилило свою поддержку Михаила Саакашвили. Второй партией власти стала «Грузинская мечта», сплотившаяся вокруг премьер-министра. И далее началось противостояние между двумя центрами силы за полное доминирование. Правительство начало наступление по многим направлениям. Во-первых, началось преследование либо наиболее одиозных персон, связанных с президентом (таких, как экс-глава МВД Бачо Ахалая), либо представителей «ближнего круга» Саакашвили. В случае с бывшим шефом МВД удалось довести дело до заключения. В случае с экс-генеральным прокурором произошло выдавливание последнего за границу, а в случае с мэром Тбилиси дело ограничилось следственными и судебными действиями. Во-вторых, произошло серьезное перераспределение информационных потоков, поскольку президент утратил свою монополию в деле влияния на СМИ, и сегодня его административный ресурс несопоставим с тем, которым он обладал до осени прошлого года. В-третьих, пошла конкуренция за внешний ресурс. Команда Саакашвили стала активно использовать свои налаженные связи с Западом для дискредитации главы кабинета как человека, настроенного на необоснованные уступки России и отказ от европейского и североатлантического выбора.

На сегодняшний день ни у одной из сторон нет, используя боксерскую терминологию, «явного преимущества». Позиции Иванишвили выглядят более мощными. За ним поддержка населения, высокая степень легитимности после электорального успеха, усталость избирателей от прежней власти и лично от Саакашвили. На пользу ему идет и то, что США и ЕС больше заинтересованы не в поддержке «хромой утки» – грузинского президента, а в стабильности и предсказуемости страны.

Вашингтон и Брюссель также не хотели бы втягиваться в конфронтацию с Россией (особенно на фоне предстоящего изменения военного присутствия НАТО в Афганистане) из-за экстравагантного лидера Грузии. За месяцы работы в правительстве Иванишвили нарастил и административные мускулы. Ключевые силовые ведомства контролируются его выдвиженцами, правительству удалось провести ротацию дипломатического корпуса. Однако у премьер-министра также далеко не все гладко. Внешний фактор для успешности любого грузинского политика еще никто не отменял. Внутриполитическая борьба между премьером и президентом, идущая параллельно с российско-грузинской нормализацией, вызывает в Вашингтоне и в Брюсселе большие сомнения в том, что новая грузинская власть является надежным союзником. Сразу оговорюсь. Вокруг этих страхов намешано немало комплексов и стереотипов, главный из которых – это отождествление процесса нормализации со свертыванием рыночных реформ и демократических свобод. Как бы то ни было, а правительство оказывается в сложных условиях. «Оттепель» с Москвой быстрых результатов не сулит. Кремль четко и недвусмысленно заявляет о незыблемости своих позиций по Абхазии и Южной Осетии, а рынок для грузинской продукции еще не открыт. Отсюда и уязвимость для критики, как внутренней, так и внешней.

Не будем забывать, что и среди лидеров «Грузинской мечты» есть политики, которые еще с начала 1990-х годов последовательно выступают за членство в НАТО и в ЕС. И сегодня они вовсе не жаждут броситься с закрытыми глазами в объятия Москвы. Один или два неверных шага – и единство коалиции можно поставить под угрозу. Именно поэтому представители «Грузинской мечты» 11 марта 2013 года проголосовали в парламенте солидарно с «националами» за резолюцию «Об основных направлениях внешней политики». Впервые с октября прошлого года! Резолюция, между тем, запрещает установление дипотношений со странами, признающими независимость Абхазии и Южной Осетии.

Таким образом, оба центра силы в Грузии имеют геополитический консенсус. Это, однако, вовсе не означает их готовности к консенсусу внутреннему. Наглядное свидетельство тому – дискуссия относительно предложений «Грузинской мечты» конституционно запретить президенту формировать правительство без согласия депутатов (своеобразная страховка от возможных инициатив главы государства по смене кабинета до выборов).

Несмотря на мощное давление со стороны «мечтателей», Иванишвили пока не удалось принудить Саакашвили к принятию инициативы его команды. Сегодня у двух центров грузинской власти нет возможностей для полной и безоговорочной победы. Попытки переворота с той или другой стороны чреваты открытым гражданским противостоянием, результаты которого трудно прогнозировать. В этой связи обострение игры гарантированно поссорит Тбилиси с Западом, но к России Грузию ближе не сделает. При этом институты власти строятся вокруг двух личностей, которые, похоже, терпят друг друга (хотя слово «друг» в данном контексте и не самое лучшее) просто потому, что к этому вынуждают обстоятельства. Но игра не закончена. И ставки ближе к осени 2013 года будут только возрастать.

Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований (Вашингтон, США), обозреватель газеты «Ноев Ковчег»

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 10 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Смотрю грузинские фото - нормальные и симпатичные лица молодежи. А у нас кто протестует? На Раффи приходили поглазеть, когда он проводил голодовку, бомжеватого вида мужики и старики, небритые и в потертых пиджачках... И еще находятся здесь идиоты, которые говорят, что в Армении все хорошо. Скоро все нормальные армянские лица только в Мокве или Европе и АМерике встретишь.
  2. Каков "лидер" (Раффи), такова его публика (бомжи).
  3. мы все изменяем нашу Родину и нас ежеминутно--не по дням,а по часм --как сказано в сказке.Все мы по разным каналам помогаем и меняем-- только это не взрыв, чтобы было сразу видно.Ехпайрнер у нас у всех неунывающие гены оптимизма. Помолитесь за нащуСВЕРЬ СВЯЩЁННУЮ ЗЕМЛЮ и это тысячелетие -как началось так и будет НАШИМ!!!!!!!!!!!!Човдареци
  4. Лучше быть честным бомжем, чем такими сытыми тварями, как Лфик Само, Немец Рубо, Доди Гаго, Черны Гаго, Сашик Саргсян и прочие твари!
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты