№ 13 (219) Июль (16-31) 2013 года.

Айк Бабуханян: Интересы Армении и России совпадают и мы должны это ценить

Просмотров: 3046

Председатель партии «Союз Конституционное Право» Айк Бабуханян сегодня одновременно является председателем редакционного совета медиахолдинга «Иравунк», издающего четыре газеты, в том числе русскоязычную «Аргументы недели» – армянскую версию российского издания. В 2012 году избран депутатом Национального собрания Республики Армения от правящей Республиканской партии, что было воспринято с непониманием: СКП в общественном восприятии был оппозиционной партией.

Айк Бабуханян:

– Да, оппозиционной, но по отношению не к власти, а к идеологии. К вульгарному либерализму, например. За что нам и доставалось во времена правления Левона Тер-Петросяна со товарищи, представлявших это направление. Недалек от концепции глобализма, к которому мы в оппозиции, и Раффи Ованнисян. Он играл на руку тем силам, которые хотели прекратить переговоры в рамках Минской группы и перевести переговорную площадку в НАТО или в ЕС. Смена формата означает смену позиции, и я считаю, его предложения могли только повредить процессу. Я уверен, что у национально мыслящего политика подобные идеи просто не должны возникать.

При втором президенте, Роберте Кочаряне, мы продолжали оставаться в оппозиции, хотя противостояние было менее выраженным, и при Кочаряне нас репрессировали ничуть не меньше, чем при Левоне Тер-Петросяне. Мы были достаточно сильны, наш голос был слышен. И им ничего не оставалось, как закрыть нашу газету. Тогда мы выпускали только «Иравунк», но по меркам Армении массовым тиражом, доходящим временами до 25.000 экземпляров. Приходили вооруженные люди, ломали двери, громили офис, снимали носители и т.д. Было это и в 1994-м, и в 2006-м, и в 2007-м.

– А потом Вы становитесь депутатом парламента по списку правящей Республиканской партии. Вы не испытывали дискомфорта от того, что оппозиционер со стажем сдается и уходит во власть?

– Нет, потому что сегодня во главе государства находится руководитель Республиканской партии, с которой мы находимся в союзнических отношениях с 1998 года. И когда РПА пришла к власти, мы пошли на союз с ней и поддержали курс президента страны. Вряд ли было логично идти в оппозицию к партии, позиции которой мы разделяем. Да и политическая практика говорит о том, что жизнь наша стала другой. Конституция не переписывалась, но сегодня стало больше законности и уважения к правам граждан страны. Закрытие СМИ – антиконституционную практику прежних руководителей – сегодня трудно себе представить.

– А как же телекомпания «A1+», которая была закрыта и до сих пор не допущена к эфиру, от раза к разу проигрывая конкурсы на вещание?

– У нее есть эфир – это полчаса в день на рейтинговом канале «Армньюс». Я лично мечтал бы о такой возможности – иметь хотя бы 15 минут на этом канале. У них интернет-телевидение, которое имеет не меньший охват, чем обычное. Газета, информационное агентство. Вот мы не в оппозиции, у меня достаточно крепкие медиапозиции, и мы пытаемся выйти в эфир, и нам это пока не удалось. «A1+» представлен едва ли не во всех медиаформатах, что говорит о том, что в нашей стране с приходом к власти республиканцев действительно произошли демократические изменения. В противном случае «A1+» не имел бы никакого доступа к потребителям информации.

– Тем не менее, оппозиционные СМИ не могут рассчитывать на рекламу и потому нерентабельны. Для рекламодателей засветиться в газете, критикующей власть – рискованное предприятие.

– Конечно, СМИ могут быть свободны, только если смогут обеспечить себя экономически. В Армении это сделать очень сложно, но это сложно везде, во всем мире. При этом возникает вопрос: от кого или чего должны быть свободны СМИ? Если от власти, то да, такие СМИ можно создать, найти ресурсы и быть зависимым уже от этих ресурсов, а не от власти. Например, газета «Чоррорд ишханутюн» («Четвертая власть») критикует власть так, как ей хочется. Практически в любом ее номере есть карикатура на президента страны. В этом смысле любая газета страны абсолютно свободна, но не перестает зависеть от тех ресурсов, которые позволяют ей существовать. Сложность для оппозиции в том, что для нее эти ресурсы находятся вне власти. Ну не будет же власть сама себя критиковать?

Нормальная власть должна уметь строить отношения со всеми СМИ и поддерживать контакты со всем политическим полем. Если нужно слить информацию или получить ее, власть сумеет найти способ это сделать. Ничего плохого в этом нет, если это работает на общество и на страну.

Я все-таки вернусь к теме рентабельности. Так вот, до 2006 года наша газета «Иравунк», будучи оппозиционной, была рентабельна – тираж был велик. А велик был потому, что наша журналистика была качественной. Не оппозиционной или провластной, а именно качественной. А сегодняшние отсутствие рекламы и падение тиражей – это мировая тенденция. Рекламный рынок у нас и так не сильно развит, а после 2008 года он еще и уменьшился. Конкуренция с электронными СМИ тоже усложняет дело, сегодня изменилось само медиапространство, существует блогосфера – очень серьезный институт формирования общественного мнения. Все это привело к изменению самого понятия журналистики...

– И это рождает определенный тип журналиста?

– Конечно. Если печатные СМИ выходят, положим, раз в день, то в электронной журналистике вам надо успеть дать материал раньше других, и тут счет идет уже на минуты. Причем конкуренция во времени касается не только горячих новостей, но и аналитики. Темп работы в журналистике сильно вырос.

– Вы полагаете, что с приходом к власти РПА и Сержа Саргсяна наша политическая система изменилась? Может, сами мы и стали законопослушнее, но разве одиозные фигуры отстранены от власти? События в Горисе, где у дома губернатора с криминальным прошлым, а скорее всего, и настоящим, был убит брат полковника Артака Будагяна, а сам полковник тяжело ранен, не очень-то это доказывают…

– Прежде всего, сам полковник и его брат оказались с оружием у дома губернатора, и однозначно оправдать их в этом сложно. Губернатор подал в отставку до выяснения всех обстоятельств дела. Да, он не был уволен, прошение об отставке написал сам, но можно быть абсолютно уверенным в том, что решение было ему подсказано. Может, в данном конкретном эпизоде вина губернатора не так велика, но я абсолютно уверен в том, что руководитель подобного уровня не имеет права притягивать к себе конфликты с применением оружия. И даже если стрелял не лично он, то немало поучаствовал в том, чтобы конфликт принял не мирное разрешение. И потому он отстранен от должности пока, если следствие не обнаружит за ним еще большей вины.

– В этой истории речь скорее шла о долгом и счастливом пребывании у власти человека с криминальным прошлым. Ну, да ладно, вернемся к журналистике. Как Вас, человека с техническим образованием, вообще в нее занесло?

– Когда мы создавали партию, подразумевалось, что она должна иметь газету. Я стал членом редколлегии газеты «Иравунк» с момента ее создания как руководитель идеологической комиссии партии. В 1992 г. Ашот Навасардян, основатель Республиканской партии, предложил мне пост главного редактора газеты «Анрапетакан». Денег на издание своей газеты у нас тогда не было, и я согласился. Это был февраль, а в октябре ее тираж вошел в тройку лидеров в стране, представленных, кроме нас, газетой «Азг» – органом либерал-демократов, и «Еркир» – газетой АРФД. Я, можно сказать, обеспечивал организацию процесса и его идеологическую направленность. В 1993-м я стал главным редактором «Иравунк» – нам к тому времени удалось раздобыть ресурсы, а с 1996-го она стала лидером по тиражу. К тому времени у меня уже накопился серьезный опыт публицистики и политического анализа. Далее – руководство кафедрой журналистики в Российско-Армянском университете. И «Иравунк», и «Анрапетакан» обозначили проблему новой, некоммунистической журналистики, точнее, ее отсутствия. А условий для вдумчивого образования не было: слом эпох, война… Теперь этому можно учиться, а тогда приходилось осваивать на ходу.

– Кто был для Вас образцом для подражания?

– Трудно сказать… Западная журналистика не вызывает во мне желания подражать. Прежде всего потому, что там декларируется отсутствие собственного мнения у журналиста – он должен всего лишь быть максимально отстраненным от темы, чтобы писать беспристрастно. Я же полагаю, что журналистика социально ориентирована и журналист должен иметь свою позицию. Единственным подспорьем тогда для нас были мозги и хорошее образование, которое позволяло нам знать современные проблемы и болевые точки.

– С позиции Вашего опыта, какой должна быть журналистика в диаспоре? Все-таки у нее другая аудитория, другие задачи, иные проблемы она освещает...

– У меня, кстати, есть опыт издания подобных СМИ, и могу сказать определенно – такая газета должна организовывать жизнь диаспоры. Немного по-ленински, но это так. Это значит и определенным образом воспитывать диаспору, и готовить ее к решению национальных задач, информировать о состоянии дел на родине и в других диаспорах. Второе – она должна представлять армян в стране обитания. Просто хвалить себя перед другими – скучно и неинтересно, и тут нужно искать творческие пути. Я думаю, что «Ноев Ковчег» замечательно справляется с этими задачами, в противном случае у газеты не было бы такого тиража, востребованного и широкой читательской аудиторией вне диаспоры.

– Вы были в составе межпарламентской группы, обсуждавшей вхождение Армении в Таможенный союз. Понятно, что противника ТС на такую встречу посылать бы не стали. Но, тем не менее, присоединение к интеграционным структурам многими, в том числе и сторонниками интеграции, воспринимается с напряжением: слишком многое надо посчитать и согласовать…

– Безусловно. Мы имеем дело с Россией, имеющей свои национальные и государственные интересы. И когда нам удается гармонизировать свои интересы с российскими – выгода очевидна. Россия доминирует в регионе, и с этим следует считаться. Если нет желания работать с Россией – придется работать с Турцией. Не с ЕС, а именно с Турцией. А Турция – это государство, для которого геноцид является политическим инструментом. Боюсь, что тяга к геноциду, заложенная в турецких головах, не зависит от уровня образования или иных обстоятельств. Несколько турецких интеллигентов, признающих геноцид и призывающих к покаянию – это хорошо, но для турецкой политики это ничего не значит. Есть личности, но нет течения или силы, которая могла бы влиять на турецкую политику.

– А Европа или США не могут нас защитить, если турки вытащат ятаган?

– Нет, конечно. Турция – их ближайший союзник, и им невыгодно препятствовать турецким проектам. Тем более, что во многом они совпадают. Англосаксам, например, Армения мешает беспрепятственно качать на Запад ресурсы из Центральной Азии. Пока есть Армения с Карабахом, которые требуют, с одной стороны, признания Карабаха, с другой – признания геноцида, наказания и возмездия за него, что создает известные напряжения, беспрепятственная перекачка ресурсов невозможна.

– Если так сильно слиты интересы Турции и США, то получается, что и блокада Армении устраивает США…

– По крайней мере, если бы беспокоила, они нашли бы способ устранить ее. Для меня союз с государством, которое не станет попирать наших интересов, приемлем. Сегодня единственная страна, имеющая влияние на наш регион и способная защитить нас своим военным потенциалом – это Россия. Китай и США тоже сильные страны и тоже испытывают к нам интерес, но расположены они весьма далеко. И кроме известных сближающих факторов – экономики, взаимной дипломатической поддержки и др., необходимо подчеркнуть нашу с Россией цивилизационную общность. Наши интересы совпадают, и мы должны это ценить.

– Это сегодня. А Вы не можете представить себе ситуацию, когда Россия станет иной?

– Я помню время, когда Россия была беспомощной. Ориентиры спутались, страна обнищала и была на грани развала. Я абсолютно уверен, что Армении выгодна сильная Россия, способная создать политический, экономический и цивилизационный полюс. А мы, став участниками могучего интеграционного проекта, способны многого добиться, как это уже бывало в истории.

Беседу вел Арен Вардапетян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 17 человек

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты