Год Иванишвили: новые люди, старые идеи

За минувший год в грузинской политике многое изменилось. С другой стороны, изменения кажутся ничтожными. Подводить итоги первого года крайне сложно еще и потому, что 27 октября нынешнего года Грузии предстоит пройти президентские выборы, после чего пережить не просто смену главы государства, но и смену модели власти. Президентская республика уступит место республике парламентской, во главе властной иерархии должен оказаться председатель правительства. Что же нового принес с собой Бидзина Иванишвили, который прошлой осенью стал главной политической сенсацией для Грузии? И в каких сферах он продолжил уже имеющиеся традиции?

Стремительное возвышение Иванишвили объясняется тремя основными факторами. Во-первых, высокой социальной и политической ценой реформ Михаила Саакашвили. Грузия при нем оказалась в фокусе международной повестки дня, правительству удалось минимизировать коррупцию на среднем и низшем уровне власти и создать относительно эффективное полицейское государство, несравнимое с государством-семьей времен Эдуарда Шеварднадзе. Однако на другой чаше весов оказались военное поражение, утрата территорий (речь не только о признании абхазской и югоосетинской независимости, но и о потере контроля над частями двух отколовшихся автономий, которые подчинялись Тбилиси до августа 2008 года), новые потоки беженцев. Немалые трудности создавали и высокий уровень бедности и безработицы, и заброшенное сельское хозяйство (это в аграрной-то стране!). Все эти проблемы могли бы и дальше продолжать отравлять бытие грузин, если бы не второй фактор – задуманная Саакашвили конституционная реформа. Стремление президента Грузии сохранить свою власть путем пересаживания в кресло премьер-министра с полномочиями, аналогичными тем, которыми обладал ранее глава государства, заставило его пойти на изменение Основного закона. Этот реформаторский пыл подогревался уверенностью в том, что оппозиция слаба и раздроблена, а следовательно, не сможет помешать реализации плана, который укладывался всего лишь в два хода: корректировка Конституции и успех на парламентских выборах «Единого национального движения», партии сторонников Саакашвили.

Однако эту комбинацию разыграть не получилось. Она натолкнулась на волю и устремления Бидзины Иванишвили. В его пользу сыграло наличие независимых от властей источников финансирования, пассивность Запада в продвижении Саакашвили, от которого и Вашингтон, и Брюссель устали, а также готовность оппозиции (впервые за весь период после распада СССР) консолидироваться и сыграть в поддержку одного игрока. Добавим к этому фактор высокой цены реформ в стиле Саакашвили. Образовалась критическая масса, которая перевела количество проблем в их качественное изменение. Победу на парламентских выборах одержал Иванишвили, сумевший оседлать внутренний и внешнеполитический запрос на перемены. Заметим, как это часто бывает в постсоветских странах, стремление к изменениям не сопровождается конкретным пониманием, как их достигать. И это также наложило свой отпечаток на деятельность Иванишвили в течение всего нынешнего года.

На первый взгляд за год Грузия стала иной. Саакашвили превратился в слабого политика, способного лишь к публицистике и новым ораторским упражнениям. Однако внутри страны это уже не оказывает должного эффекта. Да, друзья на Западе среди «неоконов» и сторонников демократизации бывшего СССР охотно слушают Саакашвили, но их интерес никак не влияет на укрепление его политических позиций. Социологические замеры показывают утрату доверия к нему и к его партии. Вчерашние хозяева страны полностью утратили свое влияние. Некогда «серый кардинал» грузинской политики Вано Мерабишвили несет уголовное наказание, а вместе с ним и наводивший ужас на оппозицию экс-министр МВД Бачо Ахалая. Влиятельный экс-прокурор Зураб Адеишвили покинул страну, а мэр Тбилиси Гига Угулава свернул свою публичную деятельность, также находясь под угрозой преследования. В парламенте возможности «Единого национального движения» ограничены и заблокированы большинством из «Грузинской мечты». Правительство полностью контролируется сторонниками Иванишвили, которые смогли провести серьезную ротацию в дипломатическом корпусе страны. Саакашвили утратил влияние на силовиков и судейский корпус, оставшись хозяином фактически лишь в своей Авлабарской резиденции.

Однако было бы неверным ограничивать формат нашего анализа одними лишь перемещениями первых лиц по политическому олимпу страны. Если обратиться к другим сюжетам, то мы увидим, что перемены за год правления Иванишвили не столь уж радикальны, как это кажется на первый взгляд. Глава правительства Грузии не изменил таких приоритетов внешней политики страны, как североатлантическая и европейская интеграция. Именно в его правление страна подошла к парафированию соглашения с ЕС об ассоциации, которое должно произойти в ноябре 2013 года в Вильнюсе на саммите Евросоюза и стран «Восточного партнерства». Продолжается сотрудничество Грузии с НАТО и США по афганской операции. Контингент этой страны по-прежнему остается крупнейшим из стран – не членов НАТО. При этом по части риторики Иванишвили не уступает Саакашвили, обещания скорейшего вступления в альянс делаются им не реже, чем в предыдущие годы.

Конечно, Иванишвили начал политику нормализации отношений с Россией. НОК Грузии высказался за участие республики в Играх в Сочи. Прекращена поддержка националистических движений Северного Кавказа и даже продекларирована готовность к кооперации с Москвой по борьбе с исламистским подпольем. Однако все эти идеи предлагались Саакашвили и из Вашингтона и Брюсселя. Даже директор Национальной разведки США Джеймс Клэппер в своем публичном докладе об угрозах и рисках в мире высказывался против грузинской самодеятельности на северокавказском направлении. В этой связи Иванишвили просто отсек тот радикализм, который пугал Запад. И продемонстрировал себя его прагматичным и надежным союзником. При этом в отношениях с Абхазией и Южной Осетией новое правительство Грузии не достигло никаких компромиссов. Осталось законодательство об «оккупации». В качестве официального лозунга «новой политики» был выдвинут принцип «Всё, кроме признания». Хотя признание у Абхазии и Южной Осетии, пусть и в ограниченном формате, уже имеется. Попытки же найти выход их тупиков показали стратегическую несостоятельность новой команды. Так, предложение об открытии железнодорожного сообщения через Абхазию не учитывало ни фактора Армении, ни фактора Азербайджана. Баку четко дал понять, что миротворчество Тбилиси, объективно помогающее прорыву изоляции Армении, как минимум не будет приветствоваться. Отсюда и быстрый отказ от «железнодорожной идеи», взамен которой никаких работающих моделей не было предложено.

Но, пожалуй, самое важное – это то, что Иванишвили, как и его главный оппонент Саакашвили, показал готовность работать с оппонентами схожими методами. Двоевластие в Грузии рассматривалось новым премьером не как политическое сосуществование разных сил, а как досадная помеха для полного контроля. И сегодня власть премьера, как некогда власть президента, чрезвычайно персонифицирована. Достаточно посмотреть, кого Иванишвили продвигает на пост нового президента, чтобы понять: это будет не партнер, а клиент. Георгий Маргвелашвили, кандидат от «Грузинской мечты», до октября прошлого года был практически неизвестен широким кругам, не имел политического опыта ни в парламенте, ни в правительстве. В публичных своих выступлениях Иванишвили говорил о том, что после победы над Саакашвили он готов покинуть свой пост. Непраздный вопрос, как без него будет работать новая система, если президент после конституционных реформ во многом становится «британской королевой», а политиков, сопоставимых с Иванишвили по влиянию, в Грузии сегодня нет. Сама же коалиция «Грузинская мечта» – это не столько институт, сколько собрание сил, объединившихся вокруг одного персонажа и его финансовых возможностей. Покинь он грузинский олимп – и что удержит их вместе? Разве что боязнь реванша со стороны Саакашвили, но этого для эффективного управления явно недостаточно.

Впереди у Грузии выборы и смена модели власти. Но такая смена требует переходного периода. Иначе неизбежны потрясения – слишком многое в стране выстроено не вокруг правовых норм и институтов, а вокруг личностей. Тот же Иванишвили, обличавший Саакашвили в ходе прошлогодних выборов за превращение Конституции в «латаное одеяло», сам способствовал принятию «временной поправки», отнимающей у президента полномочия влиять на работу правительства и право распускать парламент.

Таким образом, и через год Грузия снова стоит перед серьезными политическими вызовами. В октябре 2013 года у страны есть шанс впервые после обретения независимости осуществить мирную и конституционную передачу высшей власти от одного первого лица другому. Есть шанс на мирную трансформацию президентской республики в парламентскую. Это, между прочим, противоречит общему постсоветскому тренду на укрепление личной власти главы государства. Однако за год Иванишвили не сломал, а, напротив, укрепил персонализм как политический принцип. Президент не будет обладать большими полномочиями, но премьер-министр становится центральной фигурой, что в условиях отсутствия реальной многопартийности (часто партия – это не столько идеологический и политический, сколько личностный проект) превращает его во властителя с широкими и потенциально неограниченными возможностями. И теперь его возможный уход многим кажется крайне опасным, ибо таит в себе непредсказуемость. Просто потому, что старый президент и его команда дискредитированы, потенциально новый глава государства либо не слишком известен (если им станет Маргвелашвили), либо также имеет сложности с народной поддержкой (экс-спикеры парламента Давид Бакрадзе и Нино Бурджанадзе). Впрочем, не исключено, что Иванишвили пытается сыграть партию Бориса Годунова, а его отказ – это повод для мобилизации симпатий у избирателя.

Как бы то ни было, а до позитивной программы «Грузинская мечта» за год так и не дошла. Она все больше объясняла прежние вины и прегрешения команды Саакашвили. Между тем, ни бедность, ни безработица, ни сложные социальные условия в целом, как и проблемы беженцев, взаимоотношений с Россией, никуда не делись. Они настоятельно требуют своего решения, которое одному человеку, каким бы сильным он ни был, не по плечу.

Сергей Маркедонов, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»