№ 20 (226) Ноябрь (1-15) 2013 года.

«Эпоха в спорте» по имени Тер-Ованесян

Просмотров: 6415

Хотя Игорь Арамович Тер-Ованесян, который в нынешнем году отметил 75-летний юбилей, давно уже не выходит в сектор для прыжков в длину, на прошедшем недавно в Москве чемпионате мира по легкой атлетике он получил очередную свою награду. Международная федерация легкой атлетики (ИААФ) наградила его призом «Fair play» – «Справедливая игра», подчеркнув тем самым не только выдающиеся спортивные заслуги ветерана, но и присущее ему благородство – дух истинного джентльмена.

Имя Игоря Тер-Ованесяна давно уже стало легендой отечественного спорта и стоит в одном ряду с именами таких прославленных советских легкоатлетов, как Владимир Куц, Валерий Брумель, Виктор Санеев… 12 раз становился Тер-Ованесян чемпионом СССР по прыжкам в длину, 28 лет был рекордсменом Советского Союза и Европы. Он два раза устанавливал мировые рекорды, семь раз европейские, 11 раз улучшал рекорды СССР. Выдающийся легкоатлет был участником 5 Олимпиад (!) – рекорд, который вряд ли кому удастся превзойти или даже повторить, – дважды становился бронзовым призером Олимпийских игр, трижды побеждал на чемпионатах Европы. В результате опроса, проведенного ИААФ, Игорь Тер-Ованесян занимает пятое место в списке лучших прыгунов в длину за всю историю легкой атлетики, уступая лишь четырем выдающимся американским прыгунам – Карлу Льюису, Джесси Оуэнсу, Бобу Бимону и Ральфу Бостону. А в прошлом году Тер-Ованесян стал лауреатом национальной премии Министерства спорта России в номинации «Эпоха в спорте». Сегодня заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР, пожизненный почетный член Федерации легкой атлетики России и ИААФ, профессор Игорь Тер-Ованесян в гостях у нашей редакции.

– Игорь Арамович! Как Вы пришли в легкую атлетику, почему Вас привлек именно сектор для прыжков в длину?

– В том, что я стал легкоатлетом, «виноват» мой отец – Арам Аветисович. Отец был одним из пионеров советской легкой атлетики, призером Всесоюзной спартакиады 1928 года в метании диска и прыжках в длину с места. Ему долгое время принадлежал рекорд СССР в метании диска. И мама моя, Валентина Ивановна Ильинская, которая умерла во время войны в Бухаре от брюшного тифа, тоже была спортсменкой. Только, в отличие от отца, она отдавала предпочтение игровым видам спорта – баскетболу, волейболу, теннису. Так что, как видите, я родом из настоящей спортивной семьи.

Возвращаясь к отцу, добавлю, что, окончив в Москве в конце 20-х годов Институт физкультуры и став одним из первых его выпускников, он был отправлен работать на Украину. Был тренером по легкой атлетике в Харькове, Киеве. Кстати, именно в Киеве я и родился в 1938 году. В годы войны отец был начальником физподготовки Подольского артиллерийского училища. А после войны стал преподавать в Московском институте физкультуры. Но вскоре отца пригласили на работу в Армению, и мы до 1947 года жили в Ереване. Отец заведовал кафедрой легкой атлетики Ереванского института физкультуры и одновременно был старшим тренером сборной Армении по легкой атлетике. К сожалению, наше пребывание в Армении было кратковременным и мы вынуждены были уехать, так как обещанную квартиру нам так и не дали – трудно тогда было в республике с жильем. Вернулись в Москву. Жили в общежитии института, где отец вновь стал преподавать. Так что собственной квартиры у нас долгое время не было. А появилась она, когда мы вновь переехали на Украину, уже во Львов, там отец заведовал кафедрой методики спортивной подготовки в местном Институте физкультуры и даже одно время был ректором этого вуза. Педагогом он был прекрасным и недаром имел ученую степень доктора педагогических наук.

Когда мы переехали во Львов, мне было 15 лет, и я очень любил спорт, особенно легкую атлетику, которой увлекся с детства, конечно, под влиянием отца. Долго не мог решить, какой же вид «королевы спорта» мне нравится больше всего. Удавалось вроде бы все – и бег, и прыжки, и даже метание. Но вот когда мне было 16 лет, в 1954 году, я прыгнул в длину на 6 метров 84 сантиметра. Это был рекорд СССР для юношей моего возраста. Тогда я понял: мой вид – прыжки в длину. Через два года меня уже взяли в сборную СССР, и я поехал на свои первые Олимпийские игры в Мельбурн. Выступил неудачно – во всех трех попытках квалификации заступил за черту отталкивания и не попал в финал. Конечно, подвели волнение и отсутствие опыта, вполне понятные для дебютанта. Но это было только начало моего спортивного пути, и я был уверен, что еще добьюсь успехов. В этом убеждали меня и отец, и мой первый тренер Дмитрий Оббариус. И уже в следующем, 1957 году я стал чемпионом СССР, а спустя год – и чемпионом Европы, установив при этом новый рекорд страны – 7 метров 81 сантиметр. Приятно было сознавать, что я – первый советский прыгун в длину, выигравший первенство континента. Теперь надо было готовиться к Олимпийским играм 1960 года в Риме. Этот год – особый в моей биографии. Во-первых, я получил квартиру в Москве и переехал в столицу. А во-вторых, римская Олимпиада стала памятной вехой в моей спортивной карьере. Перед Олимпиадой я сильно разбился в горах и получил много серьезных повреждений. Диагноз врачей был неутешительным – о Риме надо забыть. Но мне все же удалось восстановиться. В Риме я впервые преодолел 8-метровый рубеж, что до меня удавалось очень немногим. Я прыгнул на 8 метров 4 сантиметра, установив новый европейский и всесоюзный рекорды. Меня опередили лишь два американца – Ральф Бостон (8,12 м) и Ирвин Робертсон (8,11 м). Я стал бронзовым призером Олимпиады и был, конечно, страшно рад этому.

– Я помню, что Ваш результат произвел в стране подлинную сенсацию. Никто не думал, что в СССР есть прыгун, способный прыгнуть за 8 метров и на равных бороться с американцами. Оказалось, что такой прыгун есть. В прыжках в длину начиналась эра великого соперничества: кто лучший прыгун планеты – Ральф Бостон или Игорь Тер-Ованесян?

– Да. Наше соперничество продолжалось 8 лет и способствовало «удлинению» мирового рекорда. В 1960 году, незадолго до римской Олимпиады, Бостон прыжком на 8,21 м побил казавшийся вечным рекорд великого Джесси Оуэнса, установленный еще в 1935 году и равный 8,13 м. В 1962 году на соревнованиях в Ереване мне удалось превзойти достижение Бостона, прыгнув на 8,31 м. А в 1963 году я и Валерий Брумель совершили памятную поездку в США, где мне удалось дважды обыграть Бостона. Вначале я установил новый мировой рекорд в закрытых помещениях, прыгнув на 8,18 м, и меня в американской прессе назвали самым выдающимся атлетом Милроузских игр. А следом в знаменитом нью-йоркском «Мэдисон-сквер-гардене» я выиграл открытое зимнее первенство США, показав 8,03 м и став первым советским чемпионом Соединенных Штатов. Одна из американских газет написала о моей и Брумеля победе: «Мы ждали ракет с Кубы, а они в «Мэдисон-сквер-гардене». Но наша дуэль с Бостоном на этом не закончилась. Вначале он улучшил мой мировой рекорд, доведя его до 8,35 м. И, наконец, в 1967 году на предолимпийской неделе в Мехико я повторил этот результат, став сорекордсменом планеты. Ни я, ни Бостон не догадывались о том, какое потрясение ждет нас на Олимпийских играх в Мехико в 1968 году.

– К этой Олимпиаде Вы и Бостон подошли явными фаворитами. Вы находились в прекрасной форме, все были уверены, что именно в споре между вами и решится судьба золотой медали.

– Да, так думали если не все, то подавляющее большинство специалистов. Было ясно, что победить в Мехико можно будет, лишь установив новый мировой рекорд. Он виделся и мне, и моим главным соперникам где-то на отметке 8,50. На тренировках я, правда, с небольшим заступом, прыгал и на 8,67 и говорил себе, что не должен бояться, если кто-то из соперников преодолеет восемь с половиной. Я совершено искренне считал, что это было по силам и мне.

– Что же произошло в Мехико?

– В Мехико случилось нечто фантастическое, то, что потом назвали «прыжком в XXI век». И совершил его тот, кого считали «темной лошадкой» – американец Боб Бимон, прыгнувший на 8,90. Он сотворил нечто непостижимое, перекрыв наш с Бостоном рекорд сразу на 55 (!) сантиметров. Это повергло всех нас в настоящий шок. То, что происходило потом, борьбой назвать было нельзя. И дело даже не в том, что пошел сильный дождь и о хороших результатах нечего было и думать. Сами фантастические цифры «8,90» отбивали всякую охоту соревноваться, ибо и мне, и Бостону было ясно: не то что превзойти, но даже приблизиться к этому удивительному результату невозможно ни сейчас, ни в ближайшие годы. И действительно, пройдет долгих 23 года, прежде чем другой американский прыгун Майк Пауэлл побьет рекорд Бимона, прыгнув на 8,95 м. По силе воздействия на умы современников прыжок Бимона вряд ли имеет равных. Тогда, 45 лет назад, человечество пережило один из своих звездных часов в спорте. Для меня лично Олимпиада в Мехико стала большим разочарованием. У меня ведь уже были две олимпийские «бронзы» 1960 и 1964 годов, и я надеялся, что смогу завоевать «золото» или на худой конец «серебро». А в итоге занял лишь четвертое место.

– Неудача в Мехико не помешала Вам на следующий год в третий раз стать чемпионом Европы…

– Да, в 1969 году мне удалось выиграть европейское первенство. А спустя два года я поехал на свой пятый чемпионат континента. Но стать первым на этот раз не удалось. Я уступил победителю – спортсмену из ГДР – всего 1 сантиметр, и в результате получил «серебро». Таким образом, итог пяти моих выступлений на чемпионатах Европы – три золотые и две серебряные медали. А в 1972 году я в пятый раз поехал и на Олимпиаду – мюнхенскую. Она закончилась для меня так же, как и первая – в Мельбурне. Я вновь совершил три заступа в квалификации и не попал в финал. После этого я решил завершить свою спортивную карьеру.

– И начали тренерскую?

– Да. Сперва я стал старшим, а потом и главным тренером сборной СССР по прыжкам в длину. А в 1983 году, когда по моей настойчивой рекомендации на первый чемпионат мира по легкой атлетике в Хельсинки взяли шестовика Сергея Бубку и прыгуна в высоту Геннадия Авдеенко, которых вначале не собирались брать, и оба завоевали золотые медали, меня назначили старшим тренером сборной СССР. Решили, что у меня есть чутье на таланты. И я был тренером вплоть до распада СССР. Последняя моя Олимпиада, где я был в качестве тренера – барселонская, 1992 года. Возглавлял я на ней сборную СНГ.

– Мировой рекорд Пауэла – 8,95 м. До девятиметрового рубежа – всего 5 сантиметров. Когда этот заветный рубеж будет взят?

– Сейчас я не вижу прыгунов, способных в ближайшее время сделать это. Хотя, конечно, когда-нибудь, а может быть, раньше, чем нам кажется, девятиметровый рубеж будет взят.

– Ваша внучка Маша пошла по Вашим стопам?

– Да, она занимается прыжками в длину. Ей сейчас 17 лет, и она со своим лучшим результатом 5,60 м занимает в Москве третье место в своей возрастной группе. Возможно, из нее и получится хорошая прыгунья.

– А чем занимаются другие Ваши дети?

– Сын Игорь по семейной традиции окончил Институт физкультуры, работает в фонде «Спорт против наркотиков». А вот дочь Карина не захотела пойти по спортивной стезе – она танцует в Большом театре.

– Вы следите за выступлениями армянских спортсменов?

– Конечно. Меня всегда интересовало состояние армянского спорта, и я радовался успехам лучших его представителей. Армения дала миру немало замечательных спортсменов. На Олимпиадах в Мельбурне и Риме мне посчастливилось выступать за сборную СССР с такими прославленными, я бы сказал, легендарными спортсменами из Армении, как боксер Владимир Енгибарян, гимнаст Альберт Азарян, пятиборец Игорь Новиков. В 1963 году я, как мальчишка, радовался победе Тиграна Петросяна, выигравшего матч у Михаила Ботвинника и ставшего чемпионом мира, а спустя 10 лет испытывал такую же радость от триумфа футболистов «Арарата», сделавших дубль, то есть завоевавших и золотые медали всесоюзного первенства, и Кубок СССР. Восхищался рекордами, которые устанавливал прославленный армянский штангист Юрик Варданян.

– Как Вы думаете, почему в Армении нет сейчас хороших легкоатлетов?

– Видимо, спортивное руководство страны озабочено развитием других видов спорта, прежде всего футбола. Но не надо забывать, что легкая атлетика – одна из основополагающих спортивных дисциплин и сквозь пальцы смотреть на положение дел в этом виде спорта нельзя. Конечно, легкая атлетика и в советское время была не так популярна в Армении, как, скажем, футбол, гимнастика, бокс, тяжелая атлетика, борьба. Но все же классные легкоатлеты в Армении были. Достаточно вспомнить выдающуюся дискоболку Фаину Мельник, победителя первой Спартакиады народов СССР в 1956 году и рекордсмена Советского Союза в толкании ядра Вартана Овсепяна, ну и конечно, Роберта Эммияна, который в свое время добился прекрасных результатов. В 1987 году он стал серебряным призером чемпионата мира, а спустя год установил в Цахкадзоре новый рекорд СССР и Европы, прыгнув на 8,86 м.

Сейчас он возглавляет Федерацию легкой атлетики Армении, и я очень надеюсь, что Роберт сумеет улучшить дела в нашем виде спорта у себя в стране и найти талантливых спортсменов. Кстати, мы с ним постоянно поддерживаем связь. Недавно он пригласил меня приехать в Армению на соревнования, где будут разыгрываться призы, носящие имя Эммияна. Я, разумеется, с удовольствием поеду.

– А часто ли Вы бываете в Армении?

– Достаточно часто. Я вместе с семьей приезжаю в Енокаван к своим друзьям, это совершенно замечательное место. Там испытываешь какое-то особенное ощущение покоя и душевного равновесия. По красоте здешние места можно сравнить с заповедником Джаспер в Канаде, недалеко от Эдмонтона, где мне довелось побывать. Там такие же горные разломы с глубокими ущельями, поросшими соснами, такие же горные реки, словом, природа, о которой можно только мечтать. Но там, в Джаспере, – уже вдоль и поперек исхоженные места, проторенные тропы, скопление туристов… А в Енокаване – природа, сохранившая свою первозданность, девственность. Это Богом благословенный край…

– Игорь Арамович, спасибо Вам за интересную беседу и позвольте пожелать Вам – выдающемуся спортсмену и тренеру – здоровья и успехов в Вашей плодотворной работе по дальнейшему развитию легкой атлетики.

Валерий Асриян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 16 человек

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты