Армяно-российские отношения: итоги и перспективы развития

С другой стороны, взаимоотношения между двумя странами в традиционных сферах – военно-политической, экономической, гуманитарной – в течение всего года сохранялись примерно на одинаковом, стабильном уровне. Безопасность и экономика при этом рассматривались как основные сферы сотрудничества. Обе стороны продолжали также уделять внимание вовлечению России в процесс переговоров по мирному разрешению нагорно-карабахского конфликта в качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ. Однако по итогам 2013 г. очень многое изменилось в общественном восприятии, в первую очередь – со стороны армянского общества и политической элиты.

Можно отметить, что 2013?г. для армяно-российских политических отношений стал двойственным и одновременно – почти судьбоносным годом. С одной стороны, никаких видимых негативных изменений в формате межгосударственных отношений в 2013 г. не произошло. Скорее даже наоборот – после декларации 3 сентября президента Армении С.Саргсяна о готовности Армении войти в продвигаемый официальной Москвой Таможенный союз (что одновременно привело к отказу Еревана от парафирования подготовленного в результате почти 4-летних переговоров с ЕС Ассоциированного соглашения на Вильнюсском саммите «Восточного партнерства» ЕС) можно было бы утверждать о дрейфе Армении в политическую и экономическую орбиту России.

С другой стороны, именно прямое и косвенное давление Кремля на Армению с целью отказа от Ассоциированного соглашения с ЕС привело по итогам 2013 г. к невиданному ранее резкому усилению негативного восприятия нынешней России и российских властей армянским обществом и политической элитой. Тем самым внутриполитическое восприятие армяно-российских отношений явилось беспрецедентным процессом во взаимоотношениях между Москвой и Ереваном за весь постсоветский период.

Кроме давления России на Армению в вопросе присоединения к Таможенному союзу, негативную роль в общественных подходах армянского общества и элиты к России сыграло также анонсирование масштабных поставок российских вооружений в Азербайджан. Эти процессы стали более видимыми в середине 2013 г., хотя динамика российско-азербайджанского военно-технического сотрудничества была заметна и в предыдущие годы. В 2013 г. Москва поставила Азербайджану даже такие современные виды вооружения, как тяжелые реактивные системы залпового огня «Смерч», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», модифицированные российские танки Т-90С, БМП-3 и другие виды вооружений, которые не только технически превосходят поставляемое Россией своему союзнику по ОДКБ – Армении, но современнее состоящих на вооружении российских войск на Кавказе. Хотя Москва постаралась сбалансировать свои многомиллионные оружейные поставки Азербайджану бес платными (или почти бесплатными) трансфертами вооружений Армении в 2013?г., однако армянская сторона с большим подозрением отнеслась к такой активизации российско-азербайджанских военных связей. В армянском обществе это еще более усилило антироссийские настроения, в лучшем случае рассматривающем действия Москвы как проявление циничной меркантильности.

К середине 2013 г. геополитическая борьба между Москвой и Брюсселем стала фактически игрой с нулевой суммой. В результате с начала августа 2013 г. российское давление на Армению стало существенно более ощутимым, во многом в силу фрустрации Кремля от продолжающегося на тот момент сопротивления Украины и одновременной напряженности с Белоруссией. Для армянской стороны это было весьма неожиданно, т.к. в течение почти 4-летних переговоров с ЕС официальная Москва была достаточно информирована об их деталях и не высказывала серьезной негативной реакции. Тем более что и Москве, и Еревану было очевидно, что обратный процесс – участие Армении в продвигаемом Россией Таможенном союзе, с учетом ряда очевидных географических и экономических специфических условий – был бы скорее накладным удовольствием для Москвы и сложной экономической задачей для Еревана, чем взаимовыгодным проектом.

Однако когда игра с Брюсселем за постсоветское пространство усилилась, для Москвы стало принципиальным заставить Армению отказаться от парафирования соглашения с ЕС в Вильнюсе, что должно было бы также служить сигналом для остальных постсоветских стран – в первую очередь Украины. А рычагов «убеждения» Еревана у Кремля было более чем достаточно. В результате в ходе встречи армянского президента Сержа Саргсяна и российского президента Владимира Путина в Москве 3 сентября Саргсян был вынужден отказаться от своих планов по парафированию Ассоциированного соглашения с ЕС. Вместо этого он сделал политическое заявление о готовности Армении присоединиться к Таможенному союзу.

Очевидно, что главной целью давления Москвы на армянское руководство было не столько заставить Армению вступить в Таможенный союз (с сомнительными экономическими преимуществами как для Армении, так и для России), сколько не допустить парафирования Ереваном Ассоциированного соглашения в Вильнюсе. Главным ресурсом давления/убеждения Москвы явились вопросы безопасности, увязанные с карабахским конфликтом и поставками энергоресурсов.

В то же время надо также признать, что российская сторона уже после принятого Ереваном политического решения о вступлении в Таможенный союз с осени 2013 г. несколько изменила свои оценки и позицию по ряду важнейших для Еревана аспектов. К примеру, стали заметны некоторые признаки корректировки российской позиции в вопросах региональной безопасности и карабахского конфликта, а также активизация военно-технического сотрудничества и льготных поставок российских вооружений Армении. Началось также усиление 102-й российской военной базы, дислоцированной на территории Армении, а ее командир выступил с достаточно интересным заявлением о возможном участии российских войск в боевых действиях непосредственно в Нагорном Карабахе против Азербайджана, если тот решится возобновить боевые действия. При всей неопределенности данного заявления, было также очевидно, что, будучи опубликованным в официальном органе Министерства обороны РФ, оно не было совсем случайным.

Что касается экономического взаимодействия, по всей видимости, можно утверждать, что по итогам года общий объем российских инвестиций в Армению уже превысил 3 млрд долларов, в основном в энергетику и транспортную сферу. Армения, в силу специфики военно-стратегических отношений между двумя странами, продолжает закупать природный газ у России по льготным ценам – в постсоветской Евразии только Белоруссия получает его по более выгодной цене. Однако в середине 2013 г. цена российского газа, поставляемого в Армению, несколько повысилась, что также не осталось незамеченным в армянском общественном восприятии.

Рассматривая перспективы армяно-российского сотрудничества на 2014 г., надо предполагать, что они однозначно будут оставаться «в тени» процессов вокруг формирования Таможенного союза под эгидой Кремля. Впрочем, перспективы реального членства Армении в Таможенном союзе пока еще неясны, как и неясна судьба самого этого интеграционного объединения и непростых взаимоотношений России с двумя другими его основателями – Белоруссией и Казахстаном. В свое время Минск и Астана достаточно настороженно восприняли российскую инициативу по включению в Таможенный союз Армении, что может в перспективе сказаться на переговорах с Москвой по поводу условий окончательного вступления Армении в эту организацию. Очевидно, что официальный Ереван, уже в новых условиях и с учетом новых политических реалий, постарается максимально быстрее вступить в Таможенный союз, чтобы не лишиться возможности участвовать уже в этом интеграционном проекте на постсоветском пространстве после провала Ассоциированного соглашения с ЕС.

Наряду с этим важнейшей целью внешней политики Армении в обозримом будущем опять будет сохранение политического баланса между влиятельными внешними акторами. В краткосрочной перспективе это будет означать попытки минимизировать политические издержки от отказа подписать Ассоциированное соглашение при сохранении с ЕС промежуточного формата отношений и одновременно получить новые гарантии и ресурсы безопасности от России за свое согласие войти в Таможенный союз. Иными словами, даже если Армения полноценно войдет в Таможенный союз, она, будучи членом ОДКБ, сохранит более продвинутые по сравнению с остальными членами этих организаций отношения с ЕС и с НАТО, а также будет иметь облегченный визовый режим с ЕС. С другой стороны, Армения будет стремиться упрочить гарантии безопасности от России и ОДКБ, что позволит поддерживать хрупкий мир в карабахском конфликте и военный баланс в инициированной Азербайджаном гонке вооружений.

Конечно же вышеуказанное абсолютно не гарантирует того, что в данной своей попытке реализации нового внешнеполитического комплементаризма Армения действительно сможет успокоить опасения Кремля, что продолжение нового формата ее интеграции с ЕС не скажется на нынешнем военно-стратегическом формате армяно-российских отношений. Впрочем, это будет во многом зависеть от того, как долго будет сохраняться интерес самой России к бремени своего политического присутствия на Южном Кавказе и вообще на постсоветском пространстве.

С другой стороны, ресурсы и возможности официального Еревана по развитию дальнейшего формата отношений с Москвой во многом будут зависеть от усиливающегося негативного восприятия региональной политики России со стороны все более широких слоев армянского общества, что станет непременным фоном армяно-российских отношений в перспективе.

Сергей Минасян,
руководитель департамента
политических исследований Института Кавказа, Ереван