Военно-техническое сотрудничество России и Армении набирает обороты

К 2013 году военно-техническое сотрудничество между двумя странами регулировалось следующими основными документами: Соглашением между правительством Российской Федерации и Республикой Армения о производственной и научно-технической кооперации предприятий оборонных отраслей промышленности от 30 марта 1994?г.; Соглашением между правительством Российской Федерации и Республикой Армения о сохранении специализации предприятий и организаций, участвующих в производстве продукции военного назначения, от 7 декабря 1999 г.; Соглашением между правительством Российской Федерации и Республикой Армения о взаимной защите секретной информации от 5 ноября 2002 г.; Соглашением между правительством Российской Федерации и Республикой Армения о военно-техническом сотрудничестве от 17 января 2003?г.; Соглашением между правительством Российской Федерации и Республикой Армения о взаимной охране прав на результаты интеллектуальной деятельности, используемые и полученные в ходе двустороннего военно-технического сотрудничества, от 2 декабря 2005 г.

Также между странами – членами ОДКБ действуют Соглашение об основных принципах военно-технического сотрудничества между государствами – участниками Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 года и три протокола к нему. Именно это соглашение в окончательной редакции 2010 года определяет льготные условия поставок вооружений и военной техники для национальных воинских формирований, выделяемых государствами ОДКБ «в состав многосторонних сил и средств в регионах коллективной безопасности».

Хотя это соглашение и предусматривает предоставление преференций странам ОДКБ в торговле вооружениями и военной техникой, оно все же носит рамочный характер и не конкретизирует реальные механизмы закупки военной продукции. Из него, например, неясно, какие формирования относятся к «многосторонним силам» и можно ли поставлять военную продукцию на льготных условиях для других национальных воинских формирований государств – членов ОДКБ. Не расписаны в соглашении и процедуры закупок, а также качество поставляемых вооружений. Чтобы все это отразить, нужны были специальные соглашения.

Между тем правительство России довольно оперативно выполнило указание президента Путина и уже 15 марта 2013 года подготовило проект договора о военно-техническом сотрудничестве с Арменией. Затем в весьма сжатые сроки были проведены переговоры с армянской стороной. И 25 июня 2013 года, в ходе визита в Ереван российской делегации во главе с секретарем Совета безопасности России Николаем Патрушевым, этот договор был подписан. Свои подписи под документом поставили министр обороны Армении Сейран Оганян и директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Александр Фомин.

Думается, что российская сторона спешила не случайно. В середине июня 2013 года началась отгрузка в Азербайджан российской военной техники по ранее заключенным контрактам на сумму около 1 млрд долларов. Речь шла о поставках 94 танков Т-90С, 100 БМП-3, 18 самоходных артиллерийских установок «Мста-С», 18 пусковых установок реактивных систем залпового огня «Смерч», 18 единиц самоходных артиллерийских орудий «Вена» и 6 тяжелых огнеметных систем ТОС-1А «Солнцепек», а также нескольких единиц инженерной техники.

Видимо, в Кремле полагали, что новый договор о военно-техническом сотрудничестве с Арменией сбалансирует неблагоприятный политический эффект от российских военных поставок Азербайджану. Но этого не произошло. По непонятным причинам важнейший для безопасности Армении документ просто утонул в море негативных комментариев по поводу российско-азербайджанской сделки. В принципе негодование армянской общественности можно было понять. Ведь новые российские военные поставки Азербайджану последовали с небольшим интервалом после того, как Баку приобрел у Москвы системы ПВО С-300. Все это вело к неблагоприятному для Армении изменению баланса военных сил в регионе.

У самого Еревана отсутствовали сопоставимые с Баку финансовые ресурсы, чтобы выровнять баланс. Хотя в бюджете на 2014 год финансирование сферы обороны Армении было увеличено на 24,7 млн долларов и достигло в общей сложности около 474 млн долларов, этого было явно недостаточно. Для сравнения: военные расходы Азербайджана составят в 2014 году 3,7 млрд долларов.

С другой стороны, для российского ВПК потеря выгодных контрактов с Азербайджаном тоже не выглядела как правильное решение. Модернизация военного арсенала страны, объявленная президентом Путиным как высший государственный приоритет, требовала крупных инвестиций в исследования и разработки. А эти деньги не всегда можно было взять в бюджете России. Российский ВПК вынужден искать дополнительные источники дохода, и иначе как от экспорта военной продукции, такие доходы получить невозможно.

Поэтому Москва предложила Еревану другой вариант решения проблемы – максимально удешевить закупку российской военной продукции, чтобы уравновесить финансовое превосходство Азербайджана. На это и был направлен новый договор о военно-техническом сотрудничестве, который стал настоящим прорывом в своей области.

Важнейшим элементом нового договора является положение о том, что поставки продукции военного назначения осуществляются по контрактам, заключаемым уполномоченными организациями России и Армении «без выдачи лицензий на ввоз (вывоз) продукции военного назначения». Это существенно облегчит процесс приобретения вооружений и военной техники Арменией, так как выдача лицензий в процессе экспорта военной продукции является в России весьма забюрократизированной процедурой.

Более того, в состав российских «уполномоченных организации» вошли не только госструктуры но и организации, «имеющие право на соответствующий вид деятельности в отношении продукции военного назначения». То есть теоретически у армянских заказчиков открывается возможность для заключения контрактов напрямую с российскими производителями вооружений и военной техники. Правда, российская бюрократия всегда может запутать вопрос о том, кто имеет право и на что. Но все-таки это шаг в сторону облегчения процедуры закупок.

Право на приобретение вооружений в России получили армянские органы государственного управления, имеющие в своем составе войска и воинские формирования, а также армянские организации, имеющие лицензии на право осуществления деятельности, связанной с продукцией военного назначения или соответствующими услугами. Примечательно в этой связи, что в договоре не идет речь только о «многосторонних силах», как это имеет место в Соглашении об основных принципах военно-технического сотрудничества между государствами ОДКБ. Таким образом, сейчас Армения может приобретать вооружения для любых своих воинских формирований.

Военная продукция будет поставляться в Армению с такими же характеристиками и в такой же комплектации, как и для собственных вооруженных сил России. Причем цены на эту продукцию будут формироваться в соответствии с российским законодательством, «регламентирующим ценообразование на продукцию военного назначения при выполнении заказов в интересах национальных вооруженных сил». Еще одной преференцией является то, что военная продукция, поставляемая в Армению в рамках договора, освобождается от таможенных сборов.

С другой стороны, договор устанавливает правила контроля страны-производителя за использованием вооружений и военной техники, поставляемой на льготных условиях. В частности, Россия будет иметь право проверять, используется ли поставленная техника по назначению и не продана ли она другим странам. И армянская сторона обязана будет обеспечить доступ российских инспекторов к этой технике. Таким образом, исключается реэкспорт передовых российских вооружений, например, в Иран. В то же время это положение может препятствовать попаданию новой военной техники в Нагорный Карабах, если, конечно, российская сторона не закроет на это глаза.

Интересно также, что валюта платежей за поставки продукции военного назначения будет определяться в самих контрактах. В этом существенное отличие от соглашения в рамках ОДКБ, которое предусматривает, что расчеты осуществляются в свободно конвертируемой валюте. То есть теоретически по новому договору армянские организации могли бы осуществлять закупки в драмах, если бы какие-то российские производители посчитали это приемлемым. А такого варианта, при отсутствии у некоторых российских предприятий твердых долговременных контрактов с другими заказчиками, исключать совсем нельзя. Эти российские предприятия могли бы принимать драмы, чтобы закупать в Армении какие-то вещи, необходимые им самим, например плодоовощную продукцию, одежду и обувь, спиртные напитки, или направлять своих сотрудников в Армению на отдых.

Заключение договора потребовало конкретизации процедур и механизмов, по которым должно осуществляться военно-техническое сотрудничество в новых условиях. И стороны не стали откладывать этот вопрос в долгий ящик. 14 августа Ереван посетил директор ФСВТС Александр Фомин. Он провел переговоры с министром обороны Армении Сейраном Оганяном и был принят президентом Сержем Саргсяном. На этих встречах был обсужден ряд вопросов, касающихся развития двустороннего военно-технического сотрудничества и дальнейшего расширения договорно-правовой базы этого сотрудничества. Была, в частности, достигнута договоренность о создании на территории Армении центров по сертифицированному обслуживанию и ремонту военной техники и вооружений.

Затем 28 ноября в Ереван прибыла российская делегация под руководством заместителя директора ФСВТС Константина Бирюлина. Она приняла участие в очередном заседании российско-армянской межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству. Армянскую делегацию возглавлял заместитель министра обороны Алик Мирзабекян. В ходе этого заседания и были определены основные направления дальнейшего взаимодействия в военно-технической сфере. Бирюлин также встретился с премьер-министром Армении Тиграном Саркисяном и секретарем Совета национальной безопасности Армении Артуром Багдасаряном.

В чем состояли эти «основные направления», не сообщалось. Но кое-какие выводы можно было сделать из высказываний некоторых официальных лиц. Так, например, за пару недель до переговоров председатель комиссии по вопросам обороны, национальной безопасности и внутренних дел Корюн Наапетян заявил, что Минобороны Армении разрабатывает законопроект, регулирующий сферу ВПК. Он пояснил, что этот законопроект важен в том числе с точки зрения «формирования совместных военных предприятий в рамках военно-технического сотрудничества с другими государствами». «Ясно, что здесь в первую очередь имеется в виду сотрудничество с российской стороной», – отметил он.

Вопросы военно-технического сотрудничества обсуждались и в ходе визита в Ереван 3 декабря президента России Владимира Путина. Не случайно в этой поездке Путина сопровождал директор ФСВТС Александр Фомин. Видимо, на переговорах президентов России и Армении основные нерешенные проблемы, касающиеся военно-технического сотрудничества, были наконец урегулированы. По крайней мере, на совместной пресс-конференции двух президентов Серж Саргсян четко заявил, что договор о военно-техническом сотрудничестве открывает широкие возможности для приобретения вооружения и военной техники на оборонных предприятиях России по внутренним ценам. Стороны также договорились, что будет продолжена работа межправительственной и межпарламентской комиссий по военно-техническому сотрудничеству. А на следующий день после визита российского президента парламент Армении ратифицировал договор о военно-техническом сотрудничестве с Россией.

Но челночная дипломатия на этом не закончилась. Буквально через неделю (13 декабря) в Москву полетел секретарь СНБ Армении Артур Багдасарян. Одной из ключевых целей его поездки стала встреча с директором ФСВТС Александром Фоминым. Возможно, обе стороны решили предпринять все усилия, чтобы формализовать процедуры военно-технического сотрудничества до Нового года. Как бы там ни было, но на встрече Багдасарян и Фомин выразили удовлетворение активизацией двусторонних контактов в этой сфере и подчеркнули необходимость скорейшей реализации достигнутых договоренностей. Стороны обсудили также возможности развития двустороннего взаимодействия по ряду новых и перспективных направлений в области военной промышленности.

Как отметил Багдасарян, важную роль в обеспечении качественно нового уровня взаимодействия в сфере ВПК сыграет ратифицированный парламентом Армении договор о военно-техническом сотрудничестве между Арменией и РФ. Вообще, договор получил довольно лестные оценки официальных лиц Армении, связанных с оборонной сферой. Так, в день ратификации этого документа армянским парламентом заместитель министра обороны Ара Назарян отметил, что договор упростит порядок осуществления взаимных поставок военной техники между странами и создаст возможности для заключения прямых договоров между предприятиями.

А несколькими днями позднее советник министра обороны Армении Давид Джамалян заявил, что новые армяно-российские договоренности «создают благоприятную военно-политическую среду для последовательного наращивания сдерживающего потенциала вооруженных сил Армении». Он пояснил, что закупки вооружений и военной техники по внутрироссийским ценам сведут на нет попытки Азербайджана достигнуть военного превосходства над Арменией.

В то же время в армянском экспертном сообществе мнения разделились. В то время как большинство экспертов давало новому договору положительную оценку, прозападные политологи и общественники высказывали критические замечания, продолжая ссылаться на российские военные поставки Азербайджану. Наиболее распространенный аргумент, выдвигавшийся противниками договора, состоял в том, что если бы не российские военные поставки в Азербайджан, то Армении вообще не пришлось бы закупать вооружения в России и тратить на это бюджетные деньги.

Однако натянутость такой логики достаточно очевидна. Отказ России от военных поставок в Азербайджан ничего принципиально не дал бы Армении. Баку легко мог закупить эти вооружения в других странах – США, Китае, Израиле, на Украине и в некоторых европейских государствах. При этом возможности России влиять на политику Баку, в том числе сдерживать милитаристские поползновения в нагорно-карабахском вопросе, существенно понизились бы. Так что Армении все равно пришлось бы закупать военную технику за рубежом, причем на гораздо менее выгодных условиях. К тому же вооружения устаревают и физически, и морально. Поэтому их замена или модернизация – это непрерывный процесс, который требует госрасходов.

Между тем договор о военно-техническом сотрудничестве обеспечивает отличные возможности для Армении не только в деле обороны страны, но и в области экономики. Причем не где-нибудь, а в промышленных и высокотехнологичных отраслях. Так, создание в Армении сервисных центров российских вооружений приведет к созданию там высококвалифицированных рабочих мест. Можно также предположить, что со временем некоторые запчасти к этим вооружениям будут производиться в самой Армении, особенно с учетом того, что там сохранилась производственная база еще с советских времен.

Более того, если будет запущен процесс военно-промышленной кооперации, то армянские предприятия смогут производить компоненты не только для вооружений, поставляемых в Армению, но и для вооружений, производящихся в России для российской армии или для экспорта в третьи страны. А это позволит зарабатывать деньги для закупок большего числа современных вооружений для нужд обороны Армении. То есть возникнет взаимоподдерживающийся и взаимодополняющий процесс, когда усиление оборонных возможностей будет подталкивать экономический рост, а расширение производства компонентов вооружений будет генерировать средства для роста оборонных закупок.

Одним словом, новый договор открывает перед Арменией хорошие долгосрочные перспективы в области поддержания собственной безопасности, которые во много раз перевешивают выгоды Азербайджана от одномоментных поставок российских вооружений. К сожалению, эти выгоды пока еще недостаточно осознаются армянской общественностью. Видимо, это объясняется тем, что ни в российских, ни в армянских СМИ данная тема пока не получила того уровня внимания, которого она заслуживает. Остается надеяться, что по мере реализации нового договора эта ситуация будет скорректирована.

Михаил Александров
Ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук