Астхик Геворкян: Я счастлива, что выбрала профессию журналиста

Так говорят коллеги, да и вообще все, кому приходилось общаться с ней. Вспоминают, как сразу после разрушительного спитакского землетрясения она совместно с агентством печати «Новости» организовала презентацию новых машин для оперативности в работе редакций Ленинакана, Спитака, Ани, Ашотска. Кстати, она одной из первых выехала вместе с коллегами на место трагедии и буквально через несколько дней наладила выпуск ленинаканской газеты «Банвор» в полуразрушенном подвале. «Работали в одной комнате: брали интервью, принимали материалы, стучали на пишущей машинке… Раздобыли полевую типографию… Отпечатанный тираж оперативно раздавали людям. Конечно, было трудно. Но мы понимали, как важно в тот момент было слово поддержки», – вспоминает собеседница и добавляет, что не менее сложно было и после развала СССР. В те лихие 90-е надо было сохранить от «прихватизаторских» посягательств Дом Союза журналистов Армении. А еще в те холодные и голодные годы, которые у нас в стране принято называть «плохими временами», нужно было материально поддержать коллег по цеху. Признается, что было унизительно стучаться в разные двери. Но ведь делала не для себя. Возможно, именно поэтому на очередном съезде журналистов на вопрос спикера о тайном или открытом голосовании по ее кандидатуре делегаты ответили дружными аплодисментами, что можно назвать не иначе как признанием в любви. «Такое доверие я расцениваю, как самое высокое звание, которого я когда-либо удостаивалась», – говорит председатель Союза журналистов Армении, член руководящего органа столичного муниципалитета Астхик Геворкян. Не менее волнующим событием для нее стала и Золотая медаль мэрии Еревана «за многолетнюю плодотворную деятельность, большие заслуги и активное участие в работе совета старейшин Еревана, а также в связи с юбилейным днем рождения».

– Астхик Арсеновна, в Вашей трудовой книжке всего две записи: газета «Советакан Айастан» и Союз журналистов Армении. Но свою профессиональную деятельность Вы начали значительно раньше внештатным корреспондентом в республиканской «Пионерской зорьке» и детской радиопередаче, которая тогда выходила в шесть часов вечера…

– Кстати, я не только готовила материалы, но и сама любила читать их в эфире. Было приятно, что за меня болели подруги, друзья, родные. Особенно восхищалась мама. Она всегда была моим первым читателем, критиком, помощником. И что очень важно, понятие этических норм в нашей профессии первой мне привила тоже она. А вот проба пера в печатной прессе состоялась несколько позже. Во время работы пионервожатой в летнем детском лагере, помню, мы не получали газеты и журналы, которые выписали в дирекции. Решилась написать об этом в газету «Советакан Айастан», где по воли судьбы потом проработала много лет. На мое письмо вскоре пришел ответ, в котором говорилось, что ответственный за рассылку работник такого-то почтового отделения наказан. Зато мы стали получать прессу. Пожалуй, именно тогда я поняла, сколь сильным может быть правдивое слово и как велика сила четвертой власти.

После окончания факультета журналистики Ереванского госуниверситета мой руководитель, он же – главный редактор ведущей республиканской газеты, пригласил на работу в «Советакан Айастан» на должность корректора. В те годы это был естественный путь становления журналиста как профессионала. Никогда не забуду запах типографской краски, ночные дежурства, атмосферу созидания. Мы знали и верили, что несем людям светлое, доброе, вечное. Перед выходом номера я обычно не спала всю ночь, мучилась вопросами: а вдруг ошибки, а вдруг не понравится? Поэтому самой большой похвалой утром была благодарность от редактора на летучках или доске объявлений.

– Было трудно?

– Не думаю, что это можно назвать словом «трудно». Было очень интересно. Знаете, с чего раньше начинали читать газету? С фамилии автора. Все знали: если это Арташес Калантарян, значит, будет интересный фельетон, если Рафаэль Арамян – значит, интересный очерк. Помню, с каким нетерпением ждали предновогодние размышления талантливейшего поэта Амо Сагияна… Будучи старшим литературным сотрудником газеты, я полностью жила в творческой атмосфере и творчеством талантливых людей. Как-то за десять командировочных дней в Москве мне посчастливилось взять эксклюзивные интервью у Юрия Нагибина, Ильи Эренбурга и многих других известных деятелей российской культуры. Получился великолепный номер «Русское слово», полностью посвященный армяно-российской дружбе. Мы получили тогда очень много добрых отзывов и поэтому решили продолжить проект национальным циклом по Украине, Грузии, Молдавии…

В советской журналистике было очень много прекрасных публицистических статей, которые взращивали любовь и не сеяли ненависть. Без какого-либо нажима «сверху» или формализма именитые поэты, композиторы, политики считали своим долгом рассказать через газету о национальном достоянии каждого народа. Знаете, в то время действительно была настоящая дружба. Это сегодня некоторые ораторы (которые, кстати, не имеют ничего общего ни с политикой, ни с историей) позволяют себе «анализировать» наше историческое прошлое. Пытаясь захлопнуть страницы нашей общей исторической памяти, они совершенно не задумываются о завтрашнем дне.

Но, возвращаясь к теме публицистики, напомню, что в конце 70-х по решению Союза журналистов Армении мы основали премию «Золотое перо». В разные годы лауреатами конкурса становились Вардгес Петросян, Виктор Балаян, Гурген Аракелян, Юрий Аракелян, Валерий Айдинян… Это была плеяда блестящих публицистов. А сегодня, к сожалению, данный жанр отсутствует как таковой. В прошлом году у нас вообще не было победителей, поскольку за три года мы не нашли ни в одном СМИ ни одной достойной публицистической статьи. Приходится констатировать, что из-за подобных потерь свое доверие к прессе теряет и наш читатель. А это очень и очень грустно.

– Может быть, поэтому печатная пресса сегодня стала расходиться плохо?

– Я уверена, что со временем все вернется на свои места. Потому что представить СМИ без печатной прессы очень трудно. В этом плане у нас достаточно богатая биография. Например, газете «Аздарар» в октябре этого года исполнится двести лет, а это значит, что уже двести лет у нас есть периодическая печать. Думаю, эту нить преемственности невозможно прервать даже при том, что информационный рынок сегодня завоевывает интернет. Но вряд ли он способен выполнять ту роль, которую выполняет печатная пресса. Потому что чтение – это тоже творческий процесс, где важна глубина восприятия. Конечно, можно читать и по айпаду, и в соцсетях делать пометки-клики, но это скорее механический процесс, а не творческое осмысление прочитанного.

– На Ваш взгляд, можно ли сравнить современных журналистов и старую школу профессиональной журналистики?

– Никакого сравнения, поскольку наблюдается практически полное отсутствие главных принципов журналистики. В первую очередь речь идет о профессионализме, профессионализме и снова профессионализме. Конечно, профессионализм необходим во всех сферах. Но в журналистике это качество выражено особенно сильно, поскольку мы, журналисты, формируем общественное мнение, или, как принято говорить сегодня, создаем гражданское общество. Второй постулат – ответственность во всех смыслах этого слова. В советской журналистике понятие ответственности подразумевалось изначально. В ходе журналистского расследования корреспондент выявлял негативные факты, которые где-то имели место быть. И мы знали, что после публикации соответствующие органы обязательно примут меры или придут ответы, что недостатки уже устранены. Государство не в состоянии уследить за всем, и в этом пресса должна быть действенным помощником. Ведь нас не зря называют четвертой властью. Но сегодня мы потеряли это важное оружие, которое может искоренять недостатки. Нет, в современной прессе много пишут… обо всем. Но как? Из-за отсутствия журналистской этики стало нормой безбоязненно фальсифицировать факты или унижать, при этом оставаясь в полной уверенности, что не понесешь ответственности за подобные оскорбительные опусы. И что самое плохое, у нас уже сформировался институт заказов. Теперь нередко в различных СМИ появляются заказные статьи, при виде которых я вспоминаю слова публициста Валерия Айдиняна: «Когда я открываю газету и читаю заглавие, то уже под ним вижу, сколько денег получил журналист за эту статью».

– Может, имеет смысл снова ввести Главлит, ту самую цензуру, которая, по словам многих, душила работу честных журналистов?

– Работа в условиях Главлита вроде бы имела тогда некоторые отрицательные стороны. Но в принципе Главлит абсолютно не мешал, поскольку понятия журналистской этики и журналистской ответственности были заложены в нас изначально. Примечательно, что недавно в одной из телепередач на тему современных СМИ была озвучена мысль законодательно вернуть Главлит в наше информационное поле. Действительно, посмотрите что делается: сплетни, секс, сходки, мат. ТВ перенасыщено сериалами, потому что, по мнению создателей, этого требует рынок. Неправда. Рынок этого не требует! Это мы сами заставляем опуститься нашего читателя-зрителя ниже плинтуса.

Кстати, даже в условиях жесткой цензуры, как принято сейчас считать, мы все же могли донести до читателя нужную мысль в профессионально оформленном материале. Без подтасовки фактов. И хотя порой это были статьи на грани риска, тем не менее, они были. Мы рассказывали о нашей религии, о Паруйре Севаке, Сиаманто, Григоре Зурабе… Профессиональное мастерство помогало найти верный или наводящий вопрос к теме, которую нам хотелось бы раскрыть. Например, у именитого гостя можно было спросить о том, побывал ли он в Матенадаране, какие впечатления вынес по армянской истории…

– В преддверии 100-летия геноцида какую роль должна играть отечественная пресса для освещения преступления против человечества?

– О геноциде сегодня пишут много, но большей частью это информативный материал, лишенный глубокого анализа. Например, на прошедшем недавно в НАН РА международном симпозиуме юристов по проблемам геноцида министр диаспоры Грануш Акопян зачитала достаточно глубокий аналитический доклад по данной тематике. Для наших журналистов это был хороший повод взять интервью, что называется, из первых уст у ученых с мировым именем. А затем дать развернутый аналитический материал. Но, к сожалению, в нашей прессе об этом были даны лишь беглые информационно-новостные подборки.

– Это касается только местной прессы?

– Хочу заметить, что диаспоральная пресса международного уровня должна быть и уже является той важной трибуной, с которой озвучиваются важные и актуальные для нашей страны вопросы. И в этом плане ваша газета является мостом между диаспорой и Родиной, той самой информационной нитью, которая связывает их с Родиной. Знаю, что газету любят и в Армении, и во многих странах мира. Мне часто приходится общаться с главным редактором газеты на онлайн-конференциях, которые проходят в Министерстве диаспоры. Всегда с удовольствием слушаю его выступления, потому что в них присутствует профессионализм, аргументированность, интеллигентность, уравновешенность и, что самое главное, патриотизм. Недавно за укрепление культурных связей между Родиной и диаспорой международная армянская газета «Ноев Ковчег» была удостоена нашей премии «Аздарар». И это закономерно. Посмотрите, сегодня в России проживает одна из крупнейших армянских диаспор. Может, это мое субъективное мнение, но соотечественники, уехавшие в Америку, в основном уже остаются там навсегда. А российские армяне постепенно возвращаются домой. И в этом значительную роль играет ваша газета, на страницах которой проводится взвешенная информационная политика.

– На Ваш взгляд, есть позитивные изменения в нашей стране?

– Мы пережили трудные времена, когда в первые годы независимости творилось что-то страшное. До сих пор не могу равнодушно пройти по площади Республики, не вспомнив об уникальной скульптурной композиции из гранита и ереванского базальта. Понятно, почему убрали памятник Ленину, но куда делись плиты трибуны с уникальной резьбой и горельефами? Где, на чьей даче покоится армянская «янтарная комната», которая тоже является нашим культурным и историческим наследием? Как можно было так бездумно уничтожить архитектурный шедевр, уникальностью которого мы столько десятилетий гордились? И все же могу сказать, что сегодня ситуация меняется. Во всяком случае, уже можно говорить о том, что нынешнее поколение начинает осознавать важность национального достояния, начинает дорожить им.

– Говорят, журналисты – это «больные» люди в хорошем смысле этого слова…

– Журналисты моего поколения больше работали на энтузиазме. Независимо от гонораров или зарплат каждый старался дать лучший материал, за который нес ответственность. Была гордость за профессию. Я, например, всегда с волнением наблюдала утром по дороге на работу, как в газетных киосках раскупается наша газета, как читают мою статью. Думаю, это чувство испытывает каждый журналист. Кстати, весьма символичный штрих: в сравнении с нашим временем журналисты тогда были очень начитанны. То есть интеллектуальная составляющая была важным компонентом успешной профессиональной карьеры. Собираясь на интервью, корреспондент был, что называется, подкован на все сто. Не так давно на премьере новой театральной постановки я стала свидетелем очень неприятного эпизода. Некая молодая журналистка все пыталась выяснить у председателя Союза театральных деятелей Акопа Казанчяна, кто автор и как называется пьеса… Конечно, это не поголовно-массовое явление. У нас есть прекрасные молодые корреспонденты, которыми мы гордимся. Уже не первый год являясь председателем экзаменационной комиссии в ЕГУ, могу сказать, что из 35 выпускников треть могут стать настоящими профессионалами своего дела. С нашей стороны в качестве поощрения десяти лучшим студентам Союз журналистов РА из своего фонда выплачивает именные стипендии. Впрочем, тут есть еще одна проблема. Мне очень больно наблюдать, как по окончании вуза талантливые в общем-то ребята частенько уходят туда, где платят больше. То есть профессионализм может перейти в ремесленничество, а профессия – в заказ, чего бы очень не хотелось.

– Госпожа Геворкян, чем был обусловлен Ваш переход из «действующих» корреспондентов в Союз журналистов Армении?

– Есть такое выражение – «профессиональная усталость», когда чувствуешь, что уже не хочешь и не можешь писать так, чтобы слово доходило до сердца. Поэтому, когда мне предложили перейти в родственную структуру, я согласилась. Сегодня я счастлива, что выбрала эту профессию, что продолжаю традиции национальной журналистики, что не прерывается связь поколений в профессиональном смысле этого слова. На первом этаже нашего Дома журналистов установлена памятная доска с именами армянских корреспондентов, которые трудились в годы Великой Отечественной войны. Сюда, чтобы возложить цветы, часто приходят ветераны ВОВ, которых с каждым годом становится все меньше и меньше. Со своей стороны мы тоже стараемся скрасить их жизнь, устраиваем встречи, вечера памяти. Это бывает так трогательно. И еще. В военные годы на плечи женщин ложилось не менее тяжелое бремя. Они сражались с оружием в руках, ковали победу в тылу. Поэтому в этот праздничный день (а в Армении женский праздник отмечается целый месяц – с 8 марта по 7 апреля) хочу пожелать всем женщинам мира женского счастья и мира в их доме.

Наталья Оганова