Премьер ушел, но кто крикнет «Да здравствует!» новому главе правительства?

Узнав об отставке Тиграна Саркисяна, оппозиция в лице четырех парламентских партий – «Процветающей Армении» (ППА), АРФ «Дашнакцутюн», Армянского национального конгресса (АНК) и партии «Наследие», а также общественное движение «Я – против!», которое было застрельщиком всех шумных уличных акций протеста против накопительной пенсионной системы, поспешили заявить о своей победе. «Отставка премьера стала результатом давления оппозиции», – заявил лидер АНК, первый президент республики Левон Тер-Петросян, выразив общее мнение «великолепной четверки», как окрестили местные журналисты ситуативный альянс оппозиционных сил. Однако сразу же выяснилось, что альянс потому и ситуативный, что новая ситуация привела союзников в полную растерянность. Стало ясно, что готовящееся ими голосование в парламенте по вопросу о доверии правительству потеряло смысл, не нужны стали и давно анонсированные митинги в крупных провинциальных центрах – Гюмри и Ванадзоре, а каких-либо запасных вариантов действий у «четверки» предусмотрено не было, что само по себе показало их неготовность к возникновению новой ситуации. Более того, в подходах 4 партий «есть существенные различия, и пока не принято решения о дальнейших планах», честно заявил руководитель парламентской фракции АНК Левон Зурабян. Представитель «Наследия» Рубен Акопян, в свою очередь, отметил, что вынесение правительству недоверия, разумеется, снято с повестки дня. При этом «четверка», возможно, будет продолжать сотрудничество, однако в новой ситуации каждой партии необходимо определиться с подходами, и лишь после этого возможна станет выработка общей повестки. Оппозиция, правда, нацелилась создать некую «альтернативную правительственной» (притом что правительство лишь предстоит сформировать) социально-экономическую программу, однако очень сомнительно, что национальные социалисты АРФД, демократы АНК, популисты из ППА и не слишком внятные в идейном отношении представители «Наследия» способны найти общие и при этом убедительные и реалистичные подходы к сложнейшим вопросам экономики и социальной сферы Армении. Понимая низкую привлекательность таких намерений для сохранения накала протестного движения, оппозиция стала говорить о том, что новой «главной целью» станет теперь уже отставка президента, а избавление от непопулярного премьера было лишь первым этапом в процессе смены власти.

Между тем президент Серж Саргсян, который, заметим, отставку премьера принял без каких-либо колебаний, начал, как оно и предусмотрено законом, консультации с представленными в парламенте партиями относительно формирования нового кабинета. Эта обычная в иных обстоятельствах процедура немедленно породила лавину слухов, сплетен и спекуляций, для которых, возможно, на сей раз и были некоторые основания. Во-первых, сразу пошли разговоры о том, что власти намерены возродить прежнюю коалицию, то есть привлечь в правительство представителей ППА и АРФД. Во-вторых, такие слухи – что симптоматично – представителями этих партий особо не отрицались. Говорилось о том, что получение министерских портфелей самоцелью не является, главное – реализация необходимых экономических реформ, без которых дальнейшее существование страны представляется проблематичным. При этом все прекрасно понимали, что отставка премьера стала сильным ходом властей, которые сумели несколько притушить общественный протест, а дальнейшее развитие ситуации, на самом деле, будет зависеть не от процедурных действий, а от того, кто будет назван кандидатом на пост главы правительства.

13 апреля состоялось заседание исполнительного органа правящей Республиканской партии Армении (РПА), в ходе которого президент Серж Саргсян предложил на пост премьера нынешнего спикера Национального собрания Овика Абрамяна. Это стало решением сколь ожидаемым, столь и многозначительным.

Общеизвестно, что «Процветающая Армения», лидером которой является ведущий олигарх страны Гагик Царукян, – единственная из четырех политических сил, имеющая определенный материальный и организационный ресурс и способная поэтому представлять собой потенциальную угрозу для РПА. Особенно важно, что за спиной олигарха явственно маячит фигура такого политического тяжеловеса, каким является второй президент республики Роберт Кочарян. Именно он был в 2005 году инициатором создания ППА, которая в тот период вошла в проправительственную парламентскую коалицию, получила ряд министерских портфелей и заимела некоторые рычаги влияния. Понятно, что эти рычаги были в руках Кочаряна. Впоследствии выход ППА из коалиции послужил явственным индикатором того, что между двумя ветвями во власти – просаргсяновским и прокочаряновским – возникли определенные трения.

Разумеется, будущий премьер-министр Овик Абрамян (в том, что его кандидатура будет утверждена парламентским большинством, нет ни малейших сомнений) является представителем и видным функционером РПА. Но одновременно он же является и сватом олигарха Царукяна. Вероятно, нет нужды объяснять, насколько существенно это обстоятельство в стране, где определяющий фактор – вовсе не партбилет, а встроенность в сложившуюся систему кланово-родственных взаимоотношений и взаимозависимостей.

Овик Абрамян, некогда бывший вице-премьером, давно уже стремился занять пост главы правительства. Все шесть лет своего пребывания во главе кабинета Тигран Саркисян постоянно ощущал исходящую от спикера угрозу, хотя конечно же противоречия от публики тщательно скрывались. Именно близость Абрамяна к Гагику Царукяну, а следовательно – его опосредствованная связь с Робертом Кочаряном, была сильной помехой для осуществления мечты этого деятеля. Поэтому можно сказать, что выдвижение Овика Абрамяна стало определенным успехом прокочаряновского крыла во власти, а следовательно – некоторым отступлением просаргсяновских сил.

В свете этого достаточно популярные в Армении идеи относительно того, что отставка премьер-министра была результатом не столько внутренних коллизий, сколько внешнеполитических факторов, выглядят спорно. Действительно, долгое время Тигран Саркисян был последовательным сторонником сближения Армении с Европой и одновременно говорил о невозможности вступления республики в Таможенный союз в силу отсутствия общих границ со странами этого интеграционного объединения. Однако, когда 3 сентября президент Серж Саргсян после встречи с Владимиром Путиным в Москве заявил о присоединении Армении к ТС, а спустя месяц Ереван не подписал в Вильнюсе уже подготовленный текст Ассоциативного соглашения с ЕС, Тигран Саркисян не только стал ярым адептом ТС, но и благодаря проведенной правительством работе страна выполнила значительную часть пунктов «дорожной карты» на пути в евразийское будущее. Поэтому говорить о том, что «Тиграна Саркисяна сняла Москва», поскольку он был «прозападным деятелем», по большому счету, не приходится. Любопытно другое – ППА всегда позиционировала себя в качестве сугубо пророссийской политической силы. Однако в последнее время как Роберт Кочарян, так и некоторые ведущие функционеры партии выступили с рядом скептических замечаний относительно вступления Еревана в ТС. Кочарян, в частности, заявил, что не разделяет оптимизма должностных лиц по этому поводу. По его словам, экономика инерционна, резкие повороты ей противопоказаны: «Люди годами выстраивают бизнес в логике действующих правил, и нужно время для его перенастройки. Очевидно, что какие-то бизнесы улучшат свои позиции, другие пострадают, какие-то просто умрут. Нужен глубокий и открытый для бизнеса анализ рынков стран ТС для прогнозирования возможных последствий. Бизнесмены и фермеры должны знать, в каких отраслях их ждут проблемы, в каких, напротив, они могут наращивать свои возможности… К тому же, вероятнее всего, ЕС пересмотрит систему преференций в торговле с Арменией, возникнут вопросы и в рамках ВТО. Другая проблема – подорожание импорта из стран вне периметра ТС. С учетом доминирования таких товаров на потребительском рынке и уровня дефицита торгового баланса Армении речь идет о весьма существенном объеме». В конечном итоге, второй президент без восторга резюмировал: «Как бы то ни было, имеем то, что имеем…». То есть против вступления в ТС возражать не стал, однако ясно дал понять, что не действующему правительству решать те сложные задачи, которые неизбежно возникнут в обозримой перспективе.

Теперь прежнего правительства нет, а контролируемая Кочаряном ППА открыто говорит, что пойдет в коалицию, если получит при этом возможность влиять на социально-экономический курс. Поэтому не факт, что напряжение внутри власти удастся ощутимо понизить, принеся в жертву экс-премьера и назначив «компромиссного» Овика Абрамяна. Так или иначе, но откладывать вопрос о системных переменах уже вряд ли удастся.

В этой связи весьма любопытно, что практически одновременно с отставкой правительства неожиданно актуализировался вопрос конституционных реформ. Напомним, что возглавляемая председателем КС Гагиком Арутюняном комиссия по конституционным реформам при президенте Армении 10 апреля обнародовала текст предварительного проекта концепции реформирования Конституции страны. В документе рассматривается возможность перехода к парламентской системе правления. В этом случае президент республики будет избираться уже не прямым голосованием, а Национальным собранием, и сроком не на 5, как сейчас, а на 7 лет. Основной миссией главы государства станет гарантирование верховенства закона, реализация роли арбитра в отношениях политических сил и движений страны, а это возможно лишь в том случае, если президент не вовлечен в текущие политические проблемы и является «надпартийной» фигурой. Естественно, что в таком раскладе вся полнота реальной власти переходит в руки премьер-министра.

Поскольку основные постулаты проекта конституционных изменений заранее просочились в прессу, возникли подозрения, что, не имея возможности в 2018 году вновь выставиться на президентский пост, Серж Саргсян стремится таким образом продлить свое пребывание во главе страны, заняв в будущем должность премьер-министра. Вероятно, подозрения подобного характера были очень сильны, поскольку, например, ППА ясно и недвусмысленно высказалась против подобных новаций. Чем, заметим, признала, что не рассчитывает в обозримой перспективе победить на парламентских выборах и выдвинуть премьера из своей среды. Но, разумеется, объяснения были даны куда более пристойные: на встрече с президентом Гагик Царукян заявил, что сегодня, когда в стране масса нерешенных проблем, вопрос конституционной реформы представляется отнюдь не первоочередным, ибо кризис в стране – не конституционный, а экономический.

Вполне вероятно, что против реформы выступил отнюдь не только Царукян, но и более «тяжеловесные» фигуры политического поля. Поэтому Серж Саргсян выступил с заявлением, которое произвело очень сильный резонанс. Приняв и выслушав членов комиссии во главе с Гагиком Арутюняном, президент поблагодарил их за проделанную «гигантскую работу», однако сказал, что сам он был и остается противником превращения Армении в парламентскую республику. Но вопрос должен быть вынесен на всенародное обсуждение, и с целью избежать спекуляций глава государства сказал: «Официально заявляю, что я, Серж Саргсян, никогда больше не буду баллотироваться на пост президента Республики Армения. Если в результате обсуждений будет избран не соответствующий моему желанию путь (парламентская модель управления), то я не буду претендовать и на пост премьер-министра. Я уверен, что в Армении один и тот же человек не должен вообще претендовать больше двух раз в своей жизни на место у штурвала страны. Я руковожу самой крупной политической силой Армении – Республиканской партией, и в любом случае РПА продолжит играть свою определяющую роль в стране».

Можно предположить, что своим заявлением Серж Саргсян пытается задать своего рода модус «поведения президентов», исключив их попытки возвращения во главу власти. Однако совсем не факт, что Роберт Кочарян или Левон Тер-Петросян разделяют такой подход. Ведь именно «президентский треугольник», то есть взаимоотношения между двумя бывшими и действующим президентом страны, определяет все последние годы формы и содержание политической жизни Армении. Попытка изменить эту устоявшуюся реальность неизбежно чревата существенными переменами. Ждать их осталось недолго, потому что времени просто нет. За последние 5 лет ВВП страны сократился на 10%, утроился внешний долг, также втрое сократились инвестиции, зато увеличилась миграция.

А поскольку ни одно правительство не в силах быстро изменить положение вещей, спокойствия в политической жизни ожидать не приходится.

Армен Ханбабян