№11 (241) июнь (16–30) 2014 г.

Политический олимп Армении ждет перемен

Просмотров: 3825

Политическая система Армении в последнее время меняется на глазах. Формально это связано с начавшимся по инициативе правящей Республиканской партии Армении (РПА) процессом конституционных изменений и с переходом от президентского управления к парламентскому. Можно считать, что отставка премьер-министра Тиграна Саркисяна, назначение Овика Абрамяна и громкий уход в оппозицию Артура Багдасаряна – следствие этой реформы.

Признаться, при всех разворотах истории политическая власть в Армении у меня, армянина из диаспоры, вызывает уважение, поскольку это легитимная власть исторической родины, выбор ее граждан. Я не являюсь избирателем Армении и никак не могу повлиять на исход очередных (или внеочередных) выборов. Однако, сохраняя политическую корректность, как исследователь выскажу свои предположения по столь значимому вопросу армянской политической жизни.

Острота складывающейся ситуации, по мнению ряда экспертов, связана с тем, что действующий президент Серж Саргсян не собирается выставлять свою кандидатуру на президентских выборах в 2018 году и не будет претендовать на пост премьера в новом правительстве. Однако Серж Саргсян допускает, что останется лидером РПА. Что это означает на языке политика? Что в обозримой перспективе произойдет с нынешней РПА после завершения второго президентского срока Саргсяна? На все эти важные вопросы пока нет ясных ответов.

В Армении, к сожалению, пока не утвердилась конкурентная состязательность политических программ партий, претендующих на власть. Тень авторитарной власти с сильным политическим лидером продолжает преследовать страну и, увы, препятствует поступательному развитию республики.

Тем необычнее поведение президента Сержа Саргсяна, который высказался против конституционных изменений и перехода от президентской власти к парламентской. Возникает вопрос – кто же тогда инициатор процесса, если не глава государства с его правящей РПА? Неужели председатель Конституционного суда Гагик Арутюнян настолько политически самостоятелен, что способен предпринять конституционную реформу без консультаций с действующим президентом? Означает ли это, что в правящей РПА зреет раскол между сторонниками президента и его противниками? А может, решение Саргсяна – реакция на слова экс-президента Роберта Кочаряна, который считает, что проблемы страны заключаются не в модели государственного управления, поскольку «мудро или бездарно» можно управлять и из президентского, и из премьерского кабинета.

Тандем Кочарян – Саргсян существует в разных формах начиная с конца 1980-х гг., с начала карабахского освободительного движения. Близкие люди из окружения двух президентов отмечают, что Серж и Роберт – давние друзья еще по Степанакерту. Поэтому второй президент РА Роберт Кочарян все годы правления Сержа Саргсяна сохранял лояльность и был по-карабахски немногословен. Разумеется, без политической поддержки Кочаряна вряд ли Саргсян смог бы стать третьим президентом Армении. Достаточно вспомнить расстрел парламента в 1998 году, когда Серж Азатович был министром национальной безопасности, или мартовский политический кризис 2008 г., когда погибли люди, и решалась судьба президента. В обоих случаях Роберт Кочарян позволил своему карабахскому другу избежать опалы.

В 2013 г., когда Серж Саргсян пошел на второй срок, политическая ситуация в республике была крайне противоречивой. Власть могла реально уплыть из рук президента, если бы Роберт Кочарян поддержал другую политическую фигуру. На его поддержку могла рассчитывать партия «Процветающая Армения» во главе с Гагиком Царукяном. Пребывание местных олигархов (включая и Царукяна) в оппозиции невозможно по определению. Путь олигархов к богатству, возможно, тернист, но без административной протекции обречен. По мнению аналитиков, Царукян – держатель кассы партии, идеологию, а точнее политическую стратегию и тактику которой определяет Роберт Кочарян. Будучи прагматиком и человеком слова, Кочарян не стал мешать политической карьере «старого друга». Но в политике, как говорит Артур Багдасарян, «вечных врагов не бывает», стало быть, и друзей тоже. Наступает время, когда надо определяться – с учетом задач, реального положения страны и накопившихся проблем. Кочарян все эти годы хоть и сохранял политическую дистанцию от президентского дворца, но его влияние еще сильно и в Армении, и далеко за пределами самой страны.

Противоречия в тандеме также нарастали. Роберт Кочарян был не в восторге от «футбольной дипломатии» Сержа Саргсяна и заигрывания с Турцией. В свое время президент Кочарян ответил отказом на инициативу турецкого премьера Эрдогана создать так называемую историческую комиссию по теме геноцида армян. Да и в ситуации с помилованием и героизацией в Азербайджане Рамиля Сафарова – убийцы лейтенанта Гургена Маргаряна – Кочарян мог бы прекратить продолжение переговоров с Баку ввиду их бесполезности и пойти на признание независимости НКР. Увы, Серж Саргсян проиграл и навязанную Азербайджаном гонку вооружений, не говоря уже об информационно-пропагандистской войне. С началом сирийской войны администрация президента не сделала всего возможного для обеспечения безопасности местных армян либо организации их репатриации с сохранением влияния в стране. Что же касается внутренней политики, то в Армении процветают коррупция, бедность, безработица, инфляция, безудержная трудовая миграция, низкие зарплаты и пенсии. За все это ответственность несет власть.

Формально президент С.?Саргсян ничего, что могло бы серьезно изменить баланс сил в карабахском вопросе в пользу Азербайджана, не совершил. Цюрихские протоколы так и не подписаны. Создана Госкомиссия РА по 100-летию геноцида армян. В главном вопросе Саргсян хоть и пытался продолжить комплементарную политику между Западом и Россией, все же пошел на укрепление армяно-российского стратегического партнерства и принял решение о вхождении Армении в евразийский интеграционный проект (Таможенный союз).

Однако в самом армянском обществе растет апатия, реальный рейтинг президента объективно снижается. Республику в обозримой перспективе ждет смена лидера. РПА за эти годы не воспитала ни одного эффективного политика. Заявление вице-спикера парламента страны Эдуарда Шармазанова о том, что согласно новым правилам игры кандидаты на пост президента и премьера республики должны реализовать свои амбиции лишь «через правящую РПА», поскольку пришло время «сетевого, горизонтального правления, где снижается роль личности и, напротив, резко возрастает значение политических сил», можно считать карикатурой и пародией на политическую жизнь. Такие безапелляционные заявления показывают политическую драму РПА.

С завершением президентского срока Сержа Саргсяна время правящей РПА подходит если не к концу, то к длительным каникулам сроком как минимум пять и более лет. В Армении сегодня нет, к сожалению, сетевого горизонтального правления, где бы роль личности уступила значению политических сил. Выдавать же желаемое за действительное есть следствие некомпетентности.

Парламентские выборы 2017 года (если, конечно, не произойдет досрочных отставок, роспусков и перемен) станут определяющими для будущей комбинации власти. Сохранится президентское управление – без большинства в парламенте оно не будет эффективным. Появится парламентское управление – тоже следует победить на выборах и получить контрольный пакет голосов для выдвижения собственной кандидатуры на пост премьер-министра. Но и в том, и в другом случае в этой системе я не вижу места Сержа Саргсяна – в силу, как минимум, его собственного решения.

Множество дискуссий в последнее время вызвала и демонстративная отставка с поста секретаря Совета национальной безопасности (СНБ) РА и уход в оппозицию лидера партии «Оринац еркир» (ОЕ) Артура Багдасаряна. Армянские светила политических технологий связывают действия экс-главы СНБ с поддержкой силовых структур зарубежных государств, явно намекая на Совет безопасности России. В качестве аргумента выдвигают служебные связи Багдасаряна с российскими коллегами, а также то обстоятельство, что за три месяца до решения об отставке «некая российско-армянская компания», акционером которой является лидер партии ОЕ, приобрела кабельный телеканал «Ереван ТV».

Другие не исключают, что ряд российских предпринимателей армянского происхождения получили установку оказывать финансовое содействие «восходящей звезде армянской политики». Такое впечатление, что о профессиональной квалификации и политической компетентности российских силовых структур в Армении думают очень плохо. Иначе почему пророссийская пропаганда, инициированная А. Багдасаряном в связи с вступлением Армении в Таможенный союз, вызвала у армянского обывателя такое явное отторжение? Думаю, дело не в отношении к ТС, а в падении доверия к лидеру «Оринац еркир».

Но ведь на что-то же рассчитывает прагматик А. Багдасарян, организовав свой помпезный демарш. Думаю, его расчет – на формирование поля для диалога о «сотрудничестве» с конкурентами РПА, с четверкой политических сил оппозиции – с ППА, АРФ «Дашнакцутюн», Армянским национальным конгрессом и партией «Наследие». Однако и Тер-Петросян, и Кочарян, да и Саргсян прекрасно изучили политико-психологический тип А. Багдасаряна, знают его предел и возможности.

Считать, что кандидатура Артура Багдасаряна есть компромиссная фигура между РПА (С. Саргсяном) и ППА (Р. Кочаряном), можно лишь условно, в случае, если возникнет сильное внешнее вмешательство. Но в условиях динамичного развития армяно-российских отношений Россия вряд ли будет поступаться своими стратегическими интересами из-за персоны экс-главы Совбеза РА.

Кто же может стать претендентом на роль будущего лидера Армении? Быть может, бизнесмен из диаспоры с влиятельными внешними связями? А может, очередной карабахский профессионал с патриотической платформой? Возможен ли приход на политический олимп Армении выходца из спюрка, как, скажем, это случилось в Латвии, Израиле, Грузии? Все невозможное возможно, если есть на то веские причины.

К удивлению, обсуждая возможные перемены во власти, мало кто говорит о состязательности партийных программ в социально-экономической сфере, по проблеме борьбы с коррупцией, по вопросу урегулирования карабахского вопроса, по теме ликвидации последствий геноцида армян, по участию в интеграционных проектах, по стратегии укрепления обороны и безопасности. Приближается 100-летие геноцида армян, а позиция армянской власти по этому животрепещущему вопросу покрыта мраком. Ситуация в Черноморско-Кавказском регионе осложнилась, события на Украине могут перекинуться и в Закавказье, угроза возобновления карабахского конфликта и обострения положения армян в Сирии продолжает нарастать. И где же позиция армянской власти?

Армянская политика ХХI в. будет включать карабахский вопрос, а фактор карабахских кадров в политике Армении неуклонно возрастает. Наступает пора новой волны армянских политиков, сочетающих преемственность национального курса на модернизацию и на решение армянского вопроса. Слова из известной песни Виктора Цоя «Мы ждем перемен» как никогда актуальны для Армении.

Александр Сваранц, доктор политических наук

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 12 человек

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты