Хайос – Картлос: больше, чем легенда

Тогда я и вспомнил моего друга и коллегу, собственного корреспондента «Литературной газеты» по Грузии, остроумно­го и ироничного Эдуарда Елигулашвили, с которым мы часто говорили на тему, которую он определил так: «Что-то не то про­исходит у нас с некоторых пор». И я поспешил ему дать свое толкование о том, с каких это пор начало у нас происходить «что-то не то». Я сказал, что все ссоры, споры и неполадки наши начались не с революции, а со сплошной революционизации России. И тогда у нас с Эдиком родилась своего рода не то игра, не то формула. Мы начали придумывать слова, которые оканчивались на «зацию». И пошла-поехала родословная от Революционизации, совсем как в Ветхом Завете: Революционизация родила Партизацию, Партизация родила Большевизацию, Меньшевизацию, Идеологизацию. И далее пошли: Национали­зация, Автономизация, Индустриализация, Коллективизация, потом вместо Кулакизации появилась ГУЛАГизация... и так да­лее, и тому подобное. И все это привело к Кошмаризации. А под конец (после распада СССР) к самому страшному, к По­литизации общества, которая привела к чудовищному расколу внутри самого этноса, самого народа.

Однако вот этого самого раскола внутри страны, внут­ри народа, выражаясь старой терминологией, сегодняшние рабочие и крестьяне не воспринимают всерьез. Мало того, не понимают или даже не хотят понять. И поэтому, когда говорим о расколе, то я убежден, что речь, по крайней мере в Армении и Грузии, как правило, идет о противостоянии не в недрах самого народа, а внутри всего лишь структур по­литизированного и партизированного общества, обуреваемого тревогами и заботами не завтрашнего, а только сегодняшнего дня. Такой подход к жизни ничего общего не имеет с фило­софией народа. Ибо никто не обладает таким обостренным чувством беспокойства за будущее, как народ. Именно поэто­му, просматривая свои заметки, сделанные всякий раз после поездки по Грузии, я хочу адресовать не грузинскому народу вообще, а политизированному обществу. Записи, сделанные в разное время, представляют собой своеобразные заготовки для отдельных тематических статей, подчас дополняющих или даже отрицающих друг друга. В них много недосказанности. Но главное – концепции.

Я далек от того, чтобы позволить себе кому-либо навя­зывать беспокоящие меня мысли, нацеленные на обозримое будущее. Но в создавшейся непростой, если не сказать – очень даже сложной ситуации не могу позволить себе молчать, когда вижу, как заразительные бациллы манкуртства (потеря истори­ческой памяти) могут привести к общей беде, которую, как утверждали наши предки, легче предупредить, нежели преодо­леть.

...Когда на части территории исторической Армении, входившей в состав дореволюционной России, большевики создали новое государственное образование – мусульманскую социалистическую республику Азербайджан, то никому тогда и в голову не могло прийти задаться сакраментальным вопро­сом: чья эта земля или кто является истинным хозяином ее? Октябрьская революция 1917 года, породившая СССР, в 1922 году самонадеянно определила на «вечные времена» землю как общую советскую территорию. Это означало, что грани­цы между союзными республиками и автономиями условны. Необходимость же создания в регионе новой советской со­циалистической республики была продиктована всего лишь попыткой реализовать большевистскую идею об экспорте революции. Отсюда и модное в те времена словосочетание «мировая революция». При этом Ленин, поверив в льстивые лозунги и лисьи обещания Ататюрка, решил в первую очередь экспортировать «свою» революцию на Восток, в Турцию. Не случайно советская официальная пропаганда на протяжении всех семидесяти лет неизменно подчеркивала, что «под вли­янием Октябрьской революции в России в Турции разверну­лась национально-освободительная, так называемая кемалистская революция под руководством М. Кемаля (Ататюрка), завершившаяся победой Турции над империалистами...». Вот и под притягательным лозунгом «Пролетарии всех стран, сое­диняйтесь!» большевики оказывали помощь Турции не только золотом, не только оружием, но и живой силой. Как же иначе, ведь советский народ верил в то, что «братская Турция развер­нула у себя революцию против империалистов». Она, Турция, ведь делом доказала свою преданность большевикам: первая признала Советскую Россию, установив дипломатические отно­шения в 1920 году. Именно в том же году была основана ком­мунистическая партия в Турции. Ничего, что менее чем через три года турецкие коммунисты оказалась в подполье. Получив все что нужно от России, как подчеркивается в Большой Со­ветской энциклопедии, Турция не только не повела борьбу против империалистов, но и «в одностороннем порядке изме­нила ориентацию именно на империалистические державы». Сказки же о дружбе Ленина – Ататюрка рассказывали нам неус­танно целых семьдесят лет. Даже в разгар перестройки можно было прочитать о том, что «помощь Советской Рос­сии, оказанная турецкому народу в его борьбе против импе­риализма, была проявлением интернационализма». А посему, мол, ничего страшного, что эта самая помощь Турции окон­чательно развязала ей руки и позволила добить Армению, пережившую геноцид от режимов не только Абдул-Гамида и младотурок, но и самого Ататюрка. Нет ничего страшного да­же в том, что именно благодаря этой самой большевистской помощи Турция не только добилась создания буферной пантюркистской республики Азербайджан, но и включения в ее состав армянских областей: Нахичеван, Карабах, Гардманк с Гюлистанским (Шаумянским) краем. С молчаливого согласия Кремля Турция под шумок захватила огромные армянские территории, входившие до Октябрьской революции в состав России. Достаточно напомнить, что в эти территории входи­ла Карсская область с областным центром Карс, где, кроме ар­мянских церквей, армянских школ, армянских культурных заведений, была русская школа (там, кстати, учился великий Чаренц), русское кладбище, русский культурный центр, рус­ская железная дорога, русские военные объекты, столь важ­ные в вопросах реализации русской стратегической мысли, направленной на перспективу. Так что «помощь турецкому народу», как оказалось, Ататюрк использовал не для борьбы с империализмом, а для, повторяю, добивания агонизирую­щего армянского народа и захвата территорий исторической Армении. А набивший оскомину штамп об эфемерной дружбе Ленина и Ататюрка действовал в пропагандистских целях да­же тогда, когда Турция, как отмечалось в официальном советс­ком документе, «во Второй мировой войне оказывала помощь фашистской Германии».

Нынешнее поколение (речь в данном случае идет об армянах и грузинах) вряд ли помнит слова маршала Со­ветского Союза А. М. Василевского о том, что было бы с армя­нским и грузинским народами в случае падения Сталинграда. В своих «Воспоминаниях» Александр Михайлович, который по поручению ставки Верховного главнокомандования коор­динировал действия ряда фронтов в крупных операциях, в том числе и в битве на Волге, писал о том, что, по договоренности Гитлера с турками, сразу после падения Сталинграда Турция должна была без объявления войны перейти границу СССР, то есть границы Армении и Грузии, и уничтожить все на сво­ем пути.

Вот так ответила Турция на оказание «помощи турецко­му народу в борьбе против империализма», на многочислен­ные спасительные акции большевиков, в том числе и «похоро­ны Севрского договора». В результате мы сегодня имеем то, что имеем. Мы имеем нескончаемые проявления типичного синдрома завоевателя: животная ненависть к тем, чьи земли завоевали, и разрушительная ненависть ко всем аргументам культуры, истории, подтверждающим «аборигенство» хозяев земли. Отсюда и зверский вандализм пришельцев, у которых со временем появляется одна сверхзадача – удревнять свою историю. А для этого, прежде всего, надо разорять кладбища, сровнять с землей храмы и церкви. А если не всегда это уда­ется, то, как это делают пришельцы-азеры, можно просто пе­рекрестить храмы и переименовать с армянского, скажем, на греческие или агванские.

...Пришельцев еще можно понять. В конце концов, они должны хоть как-то утвердиться на чужой территории, чужой родине. Благо советская власть на «свои» средства отк­рыла во всех без исключения союзных республиках так на­зываемые национальные академии, научно-исследовательские институты, научные лаборатории. Где с появлением своих, нас­пех выращенных научных кадров на свой лад переписывали биографию и перекраивали географию аборигенов, приписы­вая все и вся себе. Так что логику варваров и впрямь мож­но понять. Но зачем нужно нам с грузинами позволять, что­бы кто-то посмел бросить булыжник, намазанный ядовитым дегтем, в наши совместные глубокие колодцы с живительной питьевой водой? Вот этот вопрос сегодня для нас является, пожалуй, самым важным. Именно поэтому я так пространно и обстоятельно остановился на поведении и норове пришель­цев, с которыми, казалось, все понятно для нас. Они вынужде­ны сносить могильные хачкары, чтобы присвоить себе чужую землю. Они не хотят считаться с тем, что для нас речь идет не об административной территории, а о родине.

Хорошо известно, что до Революционизации России грузинам и армянам не было ни нужды, ни необходимости удревнять свои истории за счет друг друга. Из многочисленных сказаний, песен, легенд, преданий и притч наши предки зна­ли только об одном случае горячего принципиального спора между армянами и грузинами. Точнее, между нашими праот­цами. Между Хайосом и Картлосом – братьями-близнецами. А суть и смысл спора заключались в том, чтобы определить, кто из братьев-близнецов на несколько минут раньше появил­ся на свет. И это определить нужно было только для того, что­бы по праву старшинства первому обнажить меч и вступить в бой против общего врага.

Не мы с вами придумали эту легенду. Даже не отцы наши и не деды. Легенды вообще не придумывают. Мудрец давно еще заметил, что легенду творит вся деревня, а книгу пишет одинокий сумасшедший. Если легенда сохранилась в народе, значит, нужна она именно народу, который и подпи­тывает ее своей жизнью и своей сутью. И сама ценность ее в том, что она имеет свое продолжение. Продолжение леген­ды. История наша изобилует множеством реальных фактов, олицетворяющих жизненность легенды о Хайосе и Картлосе. Известный арабский историк Табари описывает судьбонос­ную для грузин битву: когда в IX веке, точнее, в 853 году, ор­ды Арабского халифата, сжигая все на своем пути, напали на Тпхиси, намереваясь стереть город с лица земли, то в обороне грузинской столицы принимали самое активное участие мно­гочисленные отряды армянской армии. Примеров тому тьма – примеров, рассказывающих о том, как потомки Картлоса и Хайоса в годины лихолетья спешили друг к другу на помощь, как это делают настоящие братья. И хоть история не терпит сослагательного наклонения, но все-таки скажем: кто знает, как сложились бы судьбы наши, если бы мы в каждое нужное время не оказывались бы рядом.

...Нам сегодня не надо, глядя друг другу в глаза, удревнять свои истории, придумывать те страницы, которых не было в нашей реальной, многовековой биографии. Любые спорные вопросы мы можем решить за столом переговоров, ре­шить по-братски. Когда пришельцы, каковыми, по существу, являются кавказские татары (так до революции называли тех мусульман, которых впоследствии, как писал историк Пахомов, провизорно назвали «азербайджанцами»), бульдозерами сносят тысячи и тысячи хачкаров в Джуге, взрывают храмы и церкви в Агулисе (Нахичеванская республика), в Гюлистанском крае, Гардманке, Арцахе и других исторических армянс­ких областях, включенных большевиками в состав Азербайд­жанской ССР, то это еще, как уже говорилось, можно понять. Они действительно пришельцы, и этим все сказано. И они действительно должны кровь из носу утвердиться на чужой земле, слепо выполняя тем самым планы турецкой (фашис­тской) идеологии, называемой пантюркизмом. Мало того, в рамках реализации турецких планов захвату Нахичевана, Мегри, Зангелана и в целом Карабаха у Турции просто нет альтер­нативы. Ибо речь здесь, кроме всего прочего, кроме амбиций, идет о переброске нефти и газа из Казахстана в Европу, минуя Россию. Так что азерам просто страшно видеть на подаренной им большевиками исторической армянской территории хотя бы один хачкар, не говоря уже о храмах и церквях.

Но ведь у грузина, точнее, в природе грузина нет и не может быть подобного рода обреченности на вандализм. Ибо это о грузине великий поэт и мыслитель Ованес Туманян го­ворил: «Каждый грузин – поэт. Поэт грузин – дважды поэт». А поэты всегда были пророками. Так что же говорить о тех, кто «дважды поэт». И в этой связи я совершенно спокоен, что ра­но или поздно и в Грузии, и в Армении вновь настанет пора, когда оба народа в каждую минуту будут действенно помнить о своих корнях, о своих пророках. И тогда, нет сомнения, просто невозможно будет себе представить инцидент, кото­рый имел место, скажем, в селе Самсар, когда страдающие манкуртством юноши, и не только юноши, занимались святота­тством в храме Сурб Геворг. Многое тогда невозможно будет представить. Это и то, что ради будущего своих детей, ради учебы, ради карьеры люди вынуждены бывают менять свои фа­милии по вине чиновников; это и то, что подчас очень тяже­ло бывает преодолевать различного рода препятствия, мешаю­щие изучать родной язык; это и неравномерная оплата учителей в грузинских и армянских школах, из-за которой отмечается острая нехватка армянских педагогов по специальным предме­там; это и проблема выборов в органы самоуправления в мес­тах с компактным проживанием армян, а также проблема с рабочими местами и гарантией безопасности, особенно после вывода российской военной базы из Ахалкалаки... Все это и многое другое приводит к конфликтам, которые по принципу логической цепной реакции перерастают в нежелательные и очень опасные для обоих народов явления с требованиями ав­тономии и других гарантий для выживания и безопасности.

Напомним и то, что естественная реакция на такие ак­ции самими же провокаторами автоматически воспринимает­ся как проявление экстремизма, национализма и, что еще не­лепее, неблагодарности и сепаратизма.

Однако сколько бы ни было подобного рода, так ска­зать, инцидентов, речь в каждом отдельном случае идет об иск­лючении из правил. Ибо в каждом отдельном случае, если до­копаться до глубины, выяснится, что речь идет о тех, кто стал жертвой не столько системы, сколько провокаций. А истинные виновники, то бишь провокаторы, ничего общего не имеют ни с философией, ни с моралью, ни с благоразумием наших наро­дов. В конце концов, наивно и грешно полагать, что, видите ли, сначала так называемый социализм, а затем и так называе­мый капитализм уже привели к резкому и бесповоротному из­менению нашего существа, основ нашей геополитики и наше­го спасительного благоразумия, которое еще Шекспир считал лучшей чертой храбрости. Именно об этом тоже хотелось бы поговорить с нашими грузинскими братьями.

...Работая над завершением книги «Между адом и ра­ем» (это было в 1994 году, сразу после подписания Бишкекского документа о прекращении огня в Карабахской войне), я, помнится, внимательно следил за «долгим» маршрутом без­мерно уважаемого мной Александра Исаевича Солженицына, который после двадцатилетнего затворничества возвращался домой через всю Россию, начиная с Дальнего Востока. Всю­ду принимали его как пророка. По большому счету, он всю жизнь таковым и был. Но вот, находясь, наверное, под тог­дашними свежими впечатлениями от не очень понятных ему глубинных причин кавказских (в данном случае – закавказских или южнокавказских) событий, на чей-то провокационный журналистский вопрос он бросил:

«Я считаю ошибкой наших царей, что изматывали силы русского народа, вмешавшись в споры Грузии, Армении с их соседями». Я не мог не отклик­нуться и написал ему письмо.

Зорий Балаян, писатель, публицист
Продолжение в следующем номере