№14 (244) август 2014 г.

Закавказье: парад политических контрастов

Просмотров: 2482

Когда в первых числах сентября прошлого года президент Армении еще только собирался в Москву и только очень посвященные инсайдеры обозначали утечки об истинном смысле и значении его визита, никто, даже эти посвященные, не предполагали, какое продолжение обретет эта интрига, естественная и понятная, под условным названием «Москва против ассоциации с Европой».

Было даже немного странно, что Москва так затянула с этой программой. Еще за несколько месяцев до визита и за полгода до торжественной церемонии в Вильнюсе Ереван не ведал никаких сомнений и полным ходом шлифовал вместе с брюссельскими коллегами последние запятые в документе, потому что никаких более принципиальных разногласий уже не было.

И только много времени спустя после сенсационного согласия президента Сержа Саргсяна на участие в Таможенном союзе это стало поводом для очень большой полемики с участием куда более широкого круга участников. И с таким расширением повестки дня, что ни в чем и не упрекнешь отдельных впечатлительных аналитиков, подверстывающих к ней даже недавнее обострение на границе Армении и Нахичевани.

Кавказ как выставка проектов

Все будто специально и очень драматургически сошлось. Действительно, кто станет отрицать связь, хотя бы формальную, между 3 сентября, 27 июня нынешнего года, когда в Брюсселе все-таки было подписано Украиной, Молдавией и Грузией соглашение об ассоциации, и продолжающимся противостоянием в Донецке?

Связь очевидна. И потому в сюжет настойчиво вплетаются таможенные нюансы на рубежах Армении и Карабаха, Армении и Грузии. Соседи будто нарочно решили продемонстрировать парад политических контрастов не в виртуально-идеологической плоскости, что привычно, а в самой что ни на есть конкретной.

Грузия прошла путь к ассоциации, синхронизировав его со всеми своими противоречиями. И вполне символично, что парафировал документ в Вильнюсе новый грузинский президент, а подписал ассоциацию новый премьер-министр. Все сделанное они получили в наследство от той власти, на отрицании которой строили всю свою победоносную кампанию. Сегодняшняя Грузия, для которой Вильнюс и Брюссель стали итогом целой эпохи, анонсируя время от времени варианты корректировки политики в отношении России, лишена возможности какой-либо инициативы на этом направлении. Ресурс сближения, с самого начала ограниченный, судя по всему, уже исчерпан успехами грузинских виноделов. Их продукция, весьма невзыскательная по сравнению с тем вином, которое продается в Грузии и идет на Запад, по совершенно неконкурентоспособным ценам вернулась на российские прилавки. Судя по всему, переговорщикам, Григорию Карасину и Зурабу Абашидзе, с самого начала было ясно, что никаких сенсаций им объявить не суждено и жанр их общения вполне укладывается в знаменитую китайскую поговорку о том, что лучше вести переговоры, чем не вести их. Почти все, что является грузинской политической спецификой – это инерция процесса Саакашвили, и пока не каждый решится предсказать, как именно он изменится, когда стабилизируется окончательно. Хотя каким Грузия окажется в ближайшие годы региональным фактором, с определенной степенью уверенности предположить уже можно.

Южный Кавказ – как выставка переходных постсоветских проектов. Азербайджан – как показательный урок на тему, как не надо путать причину со следствием. Если для либерализации полит-экономических нравов необходимо дистанцирование от России, то обратное неверно и дистанцирование по-азербайджански никак не поспособствовало демократизации внутренней азербайджанской традиции. Грузия оба этих процесса провела параллельно и с половинчатым успехом.

В Армении же после 3 сентября прошлого года как-то перестали даже декларировать многолетнюю практику так называемого комплементаризма. И теперь уже не так важно, что было первично: желание Еревана уберечь политическую модель ценой радикального изменения внешнеполитического баланса или, напротив, эта модель не оставила власти никаких иных вариантов.

И так ли уж радикально изменился баланс?

Опасения тех, кто призывал к возвращению хотя бы комплементарного баланса, оказались несколько преувеличенными, что, кажется, удивило как их самих, так и их оппонентов. Интрига, которой обернулась «евразиация» Армении вместо ожидавшейся «европеизации», судя по всему, ни в чьи планы не входила.

Требуется редактор для Союза

У Москвы, вовлекавшей Армению в евразийский проект, расчет был не очень стратегическим: нужно было остановить развитие событий, которое вело в Вильнюс. Успех в этом вполне локальном мероприятии был не просто достигнут, и Ереван не просто отказался от Европы. Он, по-галилеевски покаявшись в былых заблуждениях, явился в лоно московской интеграции. Для Москвы это была победа тем более значимая, поскольку в то время неутешительными смотрелись перспективы проделать то же самое с Украиной и уже было все ясно с Молдавией.

О Грузии речь и вовсе не шла, а отказ от европейской ассоциации Азербайджана был настолько явно не связан с Москвой, что хоть в каком-то виде представлять это как знак правильных азербайджанских предпочтений она не решилась.

И если бы 3 сентября вся армянская евразийская интеграция закончилась, было бы логично и понятно. Но слишком много было сказано слов, слишком значимым был демарш Еревана со сменой былых комплементарных ценностей и, главное, слишком решительно и внезапно во все сценарии вторглась украинская тема, чтобы просто так спустить все на тормозах.

И по мере конкретизации задачи оказалось, что все совсем не так символично и просто, как казалось в первых числах прошлогоднего сентября.

Карабах, из-за которого притормозила, как считается, интеграция, как всегда, был не причиной, а способом заострить интригу и сделать ее более предметной. Вечная тема миацума, символом которой как специально выглядела виртуальность границы между Карабахом и Арменией, из философско-метафизической плоскости перешла в актуально-политическую: именно карабахская тема позволила сформулировать свое недовольство евразийским армянским проектом другим участникам интеграции – Казахстану и Белоруссии.

Очевидно, что карабахский вопрос ни Минск, ни Астану совершенно не интересует. Конечно, никому не хочется портить отношения с Азербайджаном, и это, несомненно, нюанс, который, впрочем, легко решался в непубличных двусторонних консультациях с Баку. При взаимной заинтересованности, надо полагать, какая-нибудь компромиссная редакция того параграфа, в котором говорится о границах союза, нашлась бы. И судя по решимости, проявленной недавно армянским президентом в вопросе нерушимой границы независимого от всякой интеграции Карабаха, он без всякой рефлексии согласился бы зафиксировать эту убежденность в документах Таможенного союза.

Не участвовать, не рискуя

И поначалу могло показаться, что дело именно в формулировках. Однако время шло, а вопрос интеграции Армении так и остается за скобками интеграционного процесса, что дает скептикам основания для невеселых шуток о том, что Еревану, видно, суждено оставаться в стороне не только в тех проектах, которые вдохновляются Азербайджаном.

Возможно, поначалу, не слишком принимая всерьез развитие идеи с интеграцией Армении, никто из своего отношения к ней проблемы не делал. Однако по мере того, как идея начинала жить своей жизнью, Казахстан и Белоруссия стали выказывать недоумение. Ведь так уж вышло, что в интеграции участвуют, мягко говоря, не последние участники Содружества, что, несомненно, работало на политический статус Москвы. Но именно поэтому оба участника были чрезвычайно бдительны в вопросах возможного политического доминирования Москвы в Таможенном и Евразийском союзах. И возможность выступить вдвоем против любого проекта консенсуса по-московски, безусловно, рассматривалась Минском и Астаной как дополнительная страховка. В этих обстоятельствах присоединение Армении, которая, несомненно, выступала бы как надежный партнер России, совершенно не устраивает других партнеров России, которым всегда есть что ей возразить.

Особенно в то время, когда борьба против евроассоциации, трофеем в которой в сентябре прошлого года стала Армения, получила продолжение в виде украинской войны.

И сюжет стал совсем не тем, каким планировался, если планировался вообще. В него оказался вовлечен Азербайджан, который не хочет интегрироваться никуда, но в силу разразившегося землетрясения уже тоже не может не отвечать на вопросы и не нервничать. Тактический изыск периферийного политического свойства стал отдельной главой большой эпопеи, в которой соединилось все, и уже никто не хочет вспоминать, что и когда было первичным.

И армянский президент, находясь в Аргентине, признается, что в Армении очень болезненно относятся к тому, что Россия продает оружие Азербайджану. Продажи эти продолжаются не первый год, и наблюдатели задаются вопросом: почему вдруг президент сказал об этом сейчас?

Почему сейчас вдруг все заговорили о возможном интересе к интеграции со стороны Баку – будто Азербайджан и в самом деле дал основание подозревать его в изменении позиции? А если стоит вопрос об интеграции Азербайджана, как это все отразится на Карабахе – не ставит ли Москва условия, не является ли интеграция способом давления вместе с наглядными примерами того, что бывает с теми, кто надеется этому давлению и интеграции противостоять?

Учащается число нарушений перемирия на линии соприкосновения в Карабахе, неожиданно полыхнуло слегка там, где было тихо – на границе с Нахичеванью. И тут же, впрочем, затихло.

На самом деле нигде ничего не изменилось. Ни в Баку, ни в Ереване, ни в Москве. Просто происходящее на юго-востоке Украины делает политическим фактором все, что вчера лишь политический гурман счел бы имеющим отношение к делу нюансом. Армению и прежде никто всерьез не видел членом Евразийского союза, а теперь Москве, кажется, совершенно не до того, чтобы делать принципиальным вопрос ее участия. Да и самой Армении, кажется, происходящее вполне подходит в качестве повода не форсировать членство, к которому она особенно и не рвется.

Не участвовать, ничем при этом не рискуя – возможно, новый армянский политический проект. Который вполне может устроить всех, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясно, как устроен послеукраинский политический мир. В этом смысле время работает на Ереван, и Серж Саргсян ничем не рискует, высказывая обиду на Россию, продающую оружие Азербайджану.

Хотя, конечно, поиски нужных формулировок, которые устроят всех и на которые из-за этого Еревану придется согласиться, вероятно, продолжаются. И никто не гарантирует, что они чем-нибудь не увенчаются.

Вадим Дубнов

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 11 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Вадим! Читал с интересом, иногда у Вас получается быть, относительно беспристрастным, спасибо.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты