№14 (244) август 2014 г.

Эдуард Шеварднадзе ушел, но его эпоха осталась

Просмотров: 2495

Уход из жизни Эдуарда Шеварднадзе, скончавшегося 7 июля, стал одной из самых обсуждаемых новостей на постсоветском пространстве. Многие политики и эксперты высказывались о бывшем грузинском лидере в духе пословицы: «Об умершем или хорошо, или ничего, поэтому я лучше промолчу», но все равно не могли смолчать. Во многом потому, что при всем неоднозначном отношении к ушедшему он был политической фигурой такого масштаба, не говорить о которой невозможно.

Войдя в высшую грузинскую, а затем и советскую политическую элиту в начале 1960-х годов, Эдуард Шеварднадзе прошел со страной очень непростой и извилистый путь, играл самые разные и часто взаимоисключающие роли. Даже теперь далеко не всегда можно сказать, на чьей стороне и исходя из каких интересов действовал этот человек.

Он пришел к власти в момент расцвета Советского Союза и воспринимался как один из самых успешных и перспективных советских лидеров, беззаветно укрепляющих могущество СССР. Затем, встав рядом с Михаилом Горбачевым, он начал сдавать интересы СССР один за другим, а позже в мемуарах признавался, что, находясь на высших постах страны, целенаправленно работал на распад Союза.

Как руководитель силового блока Грузии в 1960–1970-х годах, он много сделал для противодействия военным силам Запада и для укрепления в этой республике железного занавеса. Позже он убирал этот занавес по всему СССР, а в 1995 году стал первым грузинским лидером, заявившим, что Грузия должна войти в НАТО.

В начале своей карьеры он сказал фразу, широко известную до сих пор: «Солнце для Грузии восходит с Севера». Став президентом независимой Грузии, он, развернувшись на 180 градусов, называл Россию оккупантом и агрессором.

Он стал первым секретарем ЦК компартии Грузии во многом на волне бескомпромиссной борьбы с коррупцией и в ходе этой борьбы десятками увольнял секретарей райкомов и республиканских министров. В результате же за время его правления, как первого, так и второго, коррупция в Грузии распространилась настолько, что снесла и его самого, позволив Михаилу Саакашвили сделать эту острую для общества тему своим политическим оружием.

Он начинал как типичный силовик, но затем в 80-е годы стал политиком демократической волны и чуть ли не либералом. В апреле 1989 года Шеварднадзе резко осудил действия армии в Тбилиси, где в результате разгона митинга погибли 19 человек. Но это не помешало ему легко послать войска в Абхазию, чтобы силой подавить там народный протест.

В Грузии его имя ассоциируют с целым рядом странных смертей его ближайших соратников и друзей, которые, став ему неугодными, либо погибли странным образом, либо ушли из жизни трагически, ожидая его помощи и не получив ее. Патаридзе, Шартава, Хобеишвили… Удивительно, как такое количество противоречий может быть связано с одним человеком. Но такое тогда было время – резкие повороты проходило все наше общество и для того, чтобы оставаться на коне, политик должен был уметь лавировать.

С одной стороны, в своей работе он казался довольно успешным, считался человеком, на которого общество возлагало большие надежды (а в Грузии в 1992 году его даже считали мессией). С другой стороны, в конечном итоге он эти надежды не оправдывал, оставляя после себя ситуацию в гораздо худшем виде, чем она была до него.

Это в полной мере относится и к Грузии, которую он в советское время принял богатой и процветающей республикой, а оставил на грани социальной катастрофы и революции: нищей страной, разрушенной войной и лишенной целого ряда регионов – не только Абхазии и Южной Осетии, но и Аджарии, которая при нем оформилась практически в независимое государство.

В его советско-мидовском периоде тоже есть свои парадоксы. Мидовские профессионалы его не любили, считали дилетантом, для Запада же он был прекрасным партнером, который шел на уступки даже большие, чем те, на что его визави рассчитывали. Чего только стоит соглашение о выводе войск из Германии, за подписание которого СССР мог просить любые компенсации, а в результате МИД позорно «забыл» потребовать от НАТО даже договора о нерасширении этого блока на Восток. Позже Шеварднадзе говорил, что «тогда так вопрос не стоял»… Либо с легкостью подписанное Эдуардом Шеварднадзе в 1990 году соглашение о разделе акватории Баренцева моря по так называемой «линии Шеварднадзе – Бейкера». В результате СССР потерял более 30 тысяч квадратных километров исключительной экономической зоны и более 46 тысяч километров спорного континентального шельфа. Для сравнения: территория Абхазии, для удержания которой он считал возможным посылать людей на смерть, составляет в 9 раз меньше – всего 8,6 тысячи квадратных километров.

Кстати, эти его шаги привели к тому, что Шеварднадзе прочно вошел в пантеон политиков, которых у себя в стране, скажем так, любят не очень, а за рубежом – высоко чтут. Горбачев, Тэтчер… Шеварднадзе.

Зачастую такие люди оставляют после себя немало загадок. Не стал исключением и Эдуард Шеварднадзе – россияне среднего и старшего поколения хорошо помнят его выступление «против наступающей диктатуры» и сенсационный уход в отставку в декабре 1990 года. Тогда на съезде народных депутатов он, глава МИД СССР, во всеуслышание заявил, что в стране наступает диктатура, что он с этим не согласен и поэтому оставляет свой пост. Тогда его выступление казалось тревожным пророчеством и неким актом отчаяния, бессилия перед наступающим злом. Но диктатура так и не наступила! Против чего тогда выступал Шеварднадзе, так и осталось загадкой, хотя сейчас, когда итоги его правления очевидны, некоторые эксперты считают, что тот протест мог стать лишь попыткой красиво уйти от ответственности за очевидные просчеты в должности министра…

При всем своем огромном политическом и международном весе он так и не стал для Грузии спасителем. Более того, вверг ее в еще большие социальные и экономические трудности, чем при Звиаде Гамсахурдиа, после провального правления которого его призвал народ. По сути, Шеварднадзе переиграл самого себя дважды. Во-первых, приведя страну к кризису, близкому к всеобщему коллапсу. Это при нем в Грузии стала возможной первая на постсоветском пространстве «цветная революция». И во-вторых, он – мастер интриг – так и не увидел, что сам привел к власти и выпестовал команду молодых политиков, которые свергнут его. Свержение Шеварднадзе в 2003 году произошло руками его же любимых учеников и воспитанников – команды Михаила Саакашвили – и при широкой поддержке так любимого им Запада.

Говорят, дойдя до возраста 85 лет, Шеварднадзе пережил почти всех политиков – своих современников и вообще оставил свою эпоху далеко позади. Это так, но влияние политика не определяется только его возрастом и непосредственным политическим весом – живут и применяются его принципы, действуют его последователи и ученики, современники переживают плоды решений, которые он в то время принимал…

Если это так, то эпоха Эдуарда Шеварднадзе еще не ушла. Мы в полной мере еще живем в ней и будем жить, наверное, долгое время, а значит, старая пословица верна: вспоминать об этом человеке обязательно нужно, но пусть этот некролог будет молчаливым. Ведь молчание тоже очень красноречиво…

Андрей Епифанцев

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 3 человека

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты