Варужан Мурадян: Надеюсь, мне удастся соорудить не одну стену…

– Что подвигло Вас – коренного ереванца – вернуться на родину спустя целых 20 лет пребывания на чужбине?

– Жизнь в Глендейле была вполне благополучной: за годы, проведенные в Штатах, я открыл свою аудиторскую фирму, которой ныне управляет мой бизнес-партнер. Возглавлял также союз соотечественников «Васпуракан». Я не могу также сказать, что поводом для отъезда явилась моя неприязнь к Америке – напротив, я любил и люблю страну, давшую мне довольно много. Однако спустя годы, а со мной это случилось уже через 10 лет, я начал осознавать, что Штаты как дают, так и забирают. Забирают здоровье, время и, как это ни странно прозвучит, но, возможно, и детей. Стресс становится неотъемлемой частью твоей жизни, а за работу хоть и воздается сторицей, однако в итоге оказывается, что тратить средства в свое удовольствие тебе просто некогда. Что касается детей, то, по моему твердому убеждению, сохранение национальной принадлежности в спюрке скорее фикция, нежели реальность – спустя три-четыре поколения армяне, равно как и иные национальности, настолько ассимилируются, что теряют, если можно так выразиться, свою «армянскость». По мне же, каждый армянин, в свое время эмигрировавший в дальние дали, должен четко осознавать, что он ответственен перед последующими поколениями в вопросе ассимиляции. Она должна происходить с минимальными потерями национальных традиций и устоев.

– У Вас три дочери и сынишка. Старшая дочь, тем не менее, осталась в Америке. Стало быть, Ваша «формула» в один прекрасный день может не сработать?

– Да, Ани завершает обучение в Лос-Анджелесе. Наверняка получит там также степень Masters. И гарантии, что она не остановит свой выбор на представителе иной нации, конечно, нет. Равно как нет такой гарантии и в самой Армении. Но я, как родитель, считаю своим долгом сделать все, чтобы вероятность того, что она выберет не армянина, была сведена к минимуму. Вот почему и принял решение «бросить якоря» в Армении.

– Но ведь Вы же понимали, что подобные издержки эмиграции – явление вполне естественное. И все же в далеком 1992-м все-таки выехали из страны.

– Дело в том, что я и сейчас считаю, что каждый из нас должен иметь возможность отправляться в иные страны, чтобы в сравнении познать все прелести и достоинства своей родины. В начале 90-х, когда было принято решение уехать, я был гоним даже не столь экономическим кризисом, сколь стремлением самоутвердиться. В Ереване у меня был дом, отменная работа – я работал в Минфине, затем занимал должность валютного специалиста в Банке развития. Нашел также и свою вторую половинку. Но в один прекрасный день все же принял решение откликнуться на многочисленные приглашения американской родни. Первое время приходилось непросто: хоть и недолго, но довелось поработать и разносчиком пиццы, какое-то время приходилось откровенно экономить, ютились с женой в арендуемой небольшой комнатушке. Но после, как и у большинства армян, говорящих: я здесь не останусь, я вернусь обратно, – произошло неизбежное. Открылась масса возможностей. Довольно скоро я работал по специальности: бухгалтерия и финансы. Затем основал свою фирму. Но, повторюсь, уже спустя 10 лет в голове моей была лишь одна мысль: вернуться обратно. А поскольку к тому времени виноделие уже стало предметом моего интереса, то в 2001 году я, в самом прямом смысле, начал зондировать почву Армении. Остановил свой выбор на площадях в Сасунике. С того же периода ежегодно летом мои дети стали наезжать в Ереван. Никогда не забуду, в каком восторге была моя девятилетняя дочь, приехавшая в Армению впервые, когда ей разрешили пойти за хлебом в соседний магазин. Открытием стало для нее и то, что в Ереване второклассник сам ходит в школу, тогда как мы с женой не позволяли ей одной даже играть на улице. Знаете, Америка страна контрастов – наряду с тысячей и одним удовольствием она таит в себе также тысячу и одну опасность.

– Итак Вы вернулись. Но отчего, будучи успешным финансистом, инвестировали не в стабильный бизнес, а отдали предпочтение виноделию с его немалыми рисками?

– Есть такая поговорка, в переводе звучащая примерно так: «Если «винная пчела» тебя укусила, то ты заражен виноделием навсегда». Так случилось и со мной. Сначала было просто хобби, затем погряз в этом всерьез – в известном Калифорнийском университете в Дэвисе (UC Davis) брал даже небольшие курсы по теме. Не упускал и малейшей возможности узнавать о виноделии все больше. Помню, во время путешествия во Францию ранним утром, пока семья спала, отправлялся в горы, чтобы ознакомиться с особенностями местных шато. Словом, идея захватила меня всецело. Вероятно, оттого земли в Сасунике, которые прежде являли собой сплошь камни, практически пустыню, ныне превратились в райское местечко. Я так благодарен Богу за то, что занят тем, что по душе. Да еще и на своей родине!

– Представляю лица местного населения, наблюдающего разгуливающего по угодьям экс-американца. Наверняка за глаза говорили: «Богатый «янки» с жиру бесится!»

– (Смеется.) Да, таких было немало. Причем и в Америке тоже. Были и такие, кто заявлял: «Тебе наверняка пообещали там отменную должность?!» Я же в свою очередь удивлялся и продолжаю удивляться тем, кто так реагирует. Ведь для любого человека вполне естественным является жить и созидать на своей родине. Да, в жизни каждого из армян может быть период становления. Но когда оно произошло, следует осознавать, что наше место под солнцем Армении, и вновь возвращаться под его лучи!

– Но ведь бытует мнение, что Армении жизненно необходима мощная диаспора.

– Да, есть такое. Но, на мой взгляд, многие в спюрке превратили свою любовь к родине в эдакий лозунговый патриотизм. И предпочитают оперировать лишь аргументами, прикрывая этим свое желание жить сытой и довольной жизнью. Меж тем, простые расчеты показывают, что уже спустя три-четыре поколения армяне зарубежья (в том числе СНГ и Европы) как нация будут утеряны. При нынешнем 7-миллионном спюрке мы, ассимилируясь в местное общество, теряем порядка 70-80 тысяч армян в год. Речь, по сути, идет о «белом геноциде», который осуществляем мы сами!.. Да, многие в Штатах говорят: мощная диаспора лоббирует интересы Армении. Но ведь факт, что 90% той же диаспоры просаживает средства в казино и ресторанах Лас-Вегаса. Средства, которые могли бы пойти на процветание исторической родины... Выдвигается и иной аргумент: мол, диаспора рождает мировых звезд, рождает Шарлей Азнавуров. Я с огромным уважением отношусь к мегазвезде, к человеку с большой буквы Шарлю Азнавуру. Но я не понимаю, как можно, жертвуя порядка 100 тысячами человек, ждать, пока появится такая же знаменитость?! Да и появится ли? А ведь за это время сотня тысяч человек, проживая в Армении, могла бы явить миру вторых Минасов, Туманянов, Андраников! И, наконец, третий довод, наиболее часто приводимый армянами Америки: «Мы создаем солидный капитал». Да, возможно. Но ведь создается он и вкладывается в развитие промышленности, в строительство и прочее вовсе не в Армении, а за ее пределами. А стало быть, и называть этот капитал «национальным» никак нельзя.

– Но ведь попытки людей из-за рубежа инвестировать были и есть. Другое дело, что они чаще терпят неудачу. И, возможно, у них есть вполне объективные причины, по которым они не желают более вкладывать в Армении.

– Я понимаю, куда Вы клоните. Речь о коррупции, неполноценной налоговой политике, о наличии монополий… Но кто сказал, что заниматься бизнесом проще в иных странах? Несомненно, в Армении есть вышеперечисленные явления, но прежде чем обвинять во всем страну, быть может, стоит задуматься также и о неудачно разработанном собственном бизнес-плане?

– А Ваш бизнес-план идеален? Ведь на 60 гектарах Вы намерены не только выращивать виноград, но и соорудить винодельню, таверну, дегустационный зал, запустить фонтаны и даже предоставлять посетителям лошадей. Неужели эта феерическая картина способна когда-либо «нарисоваться»?

– Ответ на этот вопрос дадут мои дети. Те, кто занят виноделием, знают, что пожинают плоды уже следующие поколения, они же получают удовлетворение от самого процесса становления своего дела. Речь о долгосрочной инвестиции, и дай Бог, мои потуги себя оправдают. Во всяком случае, уже сейчас, спустя два года после нашего окончательного переезда в Армению, могу с гордостью сказать, что, не имея прибыли, я тем не менее получаю недурной урожай и, по оценке знатоков, делаю качественное вино. Ну, а план-максимум, конечно, покорение внешних рынков. Армения, увы, общепризнана как страна, производящая коньяк, но не вино. Но я уверен, что у нас есть все предпосылки для трансформации ее в страну – поставщика вин. Ведь виноделов с новым мышлением и подходом к делу день ото дня становится все больше. Уверен, лет через 5-6 армянское вино займет свою нишу в ряду известной миру продукции!

– Но ведь в Армении нет даже достаточного на то количества винограда.

– Со временем все изменится. Виноградных садов становится больше, к тому же наше солнце, земля, вода – все «играет» на производство достойного продукта. Я уж не говорю об истории виноделия, которой мы располагаем – это ведь не где-нибудь, а на юго-востоке нашей страны археологи обнаружили древнейшую в мире винодельню, предположительный возраст которой порядка 6000 лет! И это не какое-нибудь, а Ванское царство тысячелетия назад имело статус, аналогичный французскому региону Бордо. Что касается моего вина, то я делаю ставку не на количество, а на качество – мы производим его при помощи современного итальянского оборудования. Определенная партия войдет на местный рынок до конца этого года, а внутренний попробуем познакомить с нашим «гини» уже в 2015-м.

– А что семья – участвует в процессе?

– Конечно! Причем с огромным удовольствием дважды в неделю и супруга, и дети приезжают в Сасуник. А во время сбора урожая будут вовлечены в процесс каждый день. Причем желание помочь изъявляют и их одноклассники. Словом, возле томящихся от зрелых гроздьев лоз обычно бывает шумно и многолюдно!

– Неужели же дети ни разу не заскучали по своей фактической родине: по языку, еде, походам в уикенд в увеселительные заведения, по чистым улицам, наконец?

– Случается, но поверьте, крайне редко. Порой, к примеру, скучают по Диснейленду. А как-то самый младший, 8-летний Грикор, сказал мне: «Папа, а почему Ереван такой вот немножечко «раскуроченный» (имея в виду, что отдельные улицы ремонтируются и кое-где ведется новое строительство)?». Но сказал с такой осторожностью, чем весьма растрогал меня. На что я ответил: «И Америка не сразу строилась. Мы здесь для того, чтобы помогать Еревану становиться краше». В целом же дети чувствуют себя комфортней, нежели в Глендейле. Их жизнь – и дворовая, и школьная – буквально бурлит. А что мне еще, как родителю, надо? Я пустил корни здесь. А уж они вольны будут сами выбирать, где им продолжать учиться и строить свою взрослую жизнь. К слову, средняя дочь Нанэ как-то заявила, что здешний уровень общеобразовательной школы выше, нежели американского аналогичного учебного заведения. Что, признаться, порадовало. Быть может, это первая ласточка ее намерения свить свое гнездышко в Армении.

– Как думаете, станет ли Ваш пример показательным: потянутся ли Ваши друзья, близкие назад, в Армению?

– Поверьте, в Америке есть масса жаждущих переехать. Но, как в известном кино: желание у них есть, а вот возможности нет. Многие ретировались в свое время, сжигая все мосты – продавая квартиры, имущество. И ныне им – в отличие от меня, который планировал переезд целых 10 лет, кто, имея в столице квартиру, в течение этого времени еще и приумножил недвижимость – следует начинать с нуля. А это непросто. Только в последний месяц я повстречал две семьи (причем эмигрировавших в Штаты вовсе не из Армении), страстно желающие переселиться из зарубежья. Обе семьи – иракские армяне, долгие годы живущие в Америке, а также пара из Канады – приобрели жилье и намерены обосноваться в Ереване совсем скоро. Чтобы процесс обрел больший размах, нашему государству следует всерьез заняться пропагандой, сменой подходов к экономике.

– Вы думаете, Вы никогда не пожалеете о столь кардинальном шаге?

– Мне с самого первого дня переселения твердят: «Вот посмотрим. Пройдет год, поживешь – и тогда с тобой поговорим». Но прошло уже два года – мы переехали в 2012-м, – а я не только не жалею об этом, но и благодарю Всевышнего за тот душевный комфорт, который он даровал мне и моей семье. Ведь только у себя дома, а мой дом – это Армения, чувствуешь себя по-настоящему защищенным и умиротворенным.

– Считаете себя патриотом?

– В молодые годы я переключал те телеканалы, в которых звучал армянский дудук. Больше любил зарубежную эстраду – «Би Джиз», к примеру. Это притом, что родители были приверженцами национальных устоев и я также получал соответствующее воспитание. Так вот, из этого молодого человека в какой-то степени я все же трансформировался в человека с определенным патриотическим подходом к жизни. Я избегаю употреблять слово «патриотизм» умышленно. Поскольку всеми фибрами души я против псевдопатриотов, предпочитающих попусту твердить о своей любви к родине. И приветствую тех, кто из разряда так называемого созидательного патриотизма, кто стремится поставить камень на камень. И хотя я свой «камень» еще не уложил, тем не менее, я в начале пути. И надеюсь, что по ходу мне удастся соорудить не одну стену…

Ася Цатурова