«Сумгаит» – это настоящий геноцид со всеми вытекающими последствиями

Однако замешательство продолжалось лишь какие-то доли секунды. Ведь не кто-нибудь говорил с нами, а сам кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК КПСС. «Позавчера, – говорил он, – в Сумгаите, что в пригороде Баку, начались беспорядки, в результате которых имеются человеческие жертвы. Около двадцати человек убиты, двенадцать изнасилованных. Сожжено, разорено, ограблено более двухсот квартир. Сожжены сотни машин, магазинов, ларьков». И вместо проявления естественного возмущения, сострадания, соболезнования этакое обвинение – «Дождались?». Словно весь этот кошмар происходил не в нашем общем государстве.

В тот же день стали приземляться в Ереване израненные, изодранные, изуродованные беженцы из Сумгаита. К вечеру мы узнали о многих подробностях очередного геноцида армян, теперь уже конца XX века. 72 часа кряду, трое полных суток, днем и ночью осуществлялся организованный геноцид армян, как это было в 1915 году в Османской империи. Как это было в девяностых годах XIX столетия в Константинополе, как это было в 1909 году в Адане. В Сумгаите уничтожали, сжигали заживо, насиловали, грабили исключительно по этническому принципу. А генеральный секретарь ЦК КПСС месяц спустя на заседании президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года повторил на всю страну, что «трагедии в Сумгаите, организованной хулиганами, не было бы, если бы войска не опоздали на три часа».

Очевидцы рассказывают, что безнаказанность делала головорезов с каждым часом все наглее и все «турецкее». Не случайно больше всего жертв и погромов было именно на четвертый день – 29 февраля. Если бы 137-й Рязанский полк Тульской воздушно-десантной дивизии не добрался наконец до Сумгаита 29 февраля, то число жертв неисчислимо возросло бы. Полковник Александр Лебедь, в начале марта командующий дивизией, прибыл в Сумгаит, когда в воздухе еще пахло гарью. К миссии генерала Лебедя мы еще вернемся.

В первые дни после сумгаитских погромов руководство Азербайджанской ССР было в шоке. По логике вещей, оно ожидало хоть какой-то политической оценки с организационными и юридическими выводами.

Однако буквально через день, словно сговорившись, центральные газеты взахлеб писали исключительно «о событиях в Нагорном Карабахе и вокруг него». Все больше писали о дружбе народов. По центральному телевидению показывали так называемую «веселую» свадьбу: жених – азербайджанец, невеста – армянка. Новобрачные «артисты» произносили перед камерой пламенные интернациональные речи. Особую активность по части заметания следов преступления проявляла Прокуратура СССР. Все чаще и чаще повторяли: «Были жертвы – представители разных национальностей». В день массовых убийств газета «Коммунист Сумгаита» (от 28 февраля 1988 г.) писала в передовице: «Горячий отклик у сумгаитцев, как и у всех трудящихся нашей республики, вызвало обращение генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева к трудящимся, к народам Азербайджана и Армении. Тысячи людей слушали его в рабочий полдень, обсуждая на работе и дома с коллегами и друзьями. Буквально через несколько часов после того, как было передано обращение Михаила Горбачева, в редакцию стали приходить люди разных национальностей...» Подобного рода фарисейство и цинизм продолжались все последующие дни. А 4 марта 1988 года газета «Коммунист Сумгаита» опубликовала информацию о том, что «создана правительственная комиссия во главе с председателем Совета Министров Азербайджанской ССР Сеидовым. Решаются все вопросы, связанные с «...ремонтом жилых помещений (в которых уже не было хозяев-армян) и общественных зданий». Вот какие «все вопросы» решались тогда, когда кровь невинных жертв еще не высохла на асфальте города.

В бакинских партийных и комсомольских газетах печатались материалы, в которых создавался образ армянина как заклятого врага Азербайджана. Вина же погромщиков сводилась к тому, что «Сумгаит был превращен в экологический ад». И уж совсем распоясались, когда на заседании Президиума Верховного Совета СССР Горбачев, начисто отвергая термин «геноцид» по отношению к «Сумгаиту», произнес на всю страну: «Геноцид – это организованное преступление, а в Сумгаите действовали лишь отбросы общества». И это руководитель государства, которое ратифицировало принятую Генеральной Ассамблеей ООН «Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказания за него». А ведь в ней подчеркивается: «Под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-нибудь национальную, расовую или религиозную группу как таковую: убийство членов такой группы; причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы».

В качестве аргумента председатель Президиума Верховного Совета СССР приводил и количество жертв. Мол, тридцать два убитых – это мало. А между тем, согласно декларации Генеральной Ассамблеи, «количественная характеристика не является определяющей при определении геноцида. Геноцидом считается убийство нескольких представителей национальной группы, если это убийство совершено с целью уничтожения данной национальной группы как таковой». Так что массовые убийства, массовые вытеснения и изгнание армян с исторической родины, включенной в состав советского Азербайджана, а также из Сумгаита и Баку по всем международным законам квалифицируются как геноцид. А это значит – нужен был суд над организаторами и исполнителями геноцида армян.

На бакинских антиармянских митингах 1988–1989 годов призывали: «Надо весь Азербайджан, Нахиджеван, Карабах очистить от армян, чтобы лишить их возможности мстить». Так вот перекликались организаторы «Сумгаита» с одним из апологетов младотурецкой идеологии Бахаэддином Шакиром, который во время обсуждения чудовищного плана геноцида армян в 1915 году предупредил: «Мы взяли на себя очень важное, тяжелое обязательство, и если не выполним его до конца, то, будьте уверены, нам не уйти от мести армян». Как известно, именно эта зловещая мысль стала учебным пособием для гитлеровцев, организовавших холокост.

Что же касается горбачевского опоздания в Сумгаит всего на три часа, то приведу факты, которые передал мне в 1996 году генерал-лейтенант Александр Лебедь в своем кабинете секретаря Совета безопасности при президенте Ельцине. Работая над книгой «За державу обидно», он тщательно собирал великую прорву материалов о событиях в Сумгаите и Баку. Вот эти факты.

Уже в полдень 26 февраля в МВД СССР поступило сообщение о том, что в Сумгаите на митинге, кстати, по случаю обращения Горбачева в связи событиями в Нагорном Карабахе, собрались исключительно почему-то только представители азербайджанского населения. И это когда в городе проживало около двадцати тысяч армян. Там же в присутствии второго секретаря горкома партии Байрамова прозвучали призывы «Смерть армянам!». Что же получается? Если, по Горбачеву, войска опоздали всего на три часа, то это значит, уже к вечеру 26 февраля могли упредить трагедию. Однако уже с раннего утра 27 февраля в МВД поступили одна за другой «оперативные информации». И конечно, нет сомнения, что тотчас же все это доходило до Кремля. На митингах каждый выступающий в конце непременно призывал: «Мы собрались, чтобы выполнить долг мусульман. А это значит, сплотиться в войне с неверными». И неоднократно информаторы завершали тексты донесений словами: «Страсти накаляются до предела, и обстановка выходит из-под оперативного контроля». Кстати, потом станет известно, что уже в эти часы в армянских квартирах проливалась кровь. Это все было днем 27 февраля. А вот что я читал о вечере 27 февраля: «Сотни сумгаитских азербайджанцев, распаленных митинговыми призывами, подогретые спиртными напитками, раздаваемыми бесплатно с грузовиков (впоследствии следствием эти факты были установлены), беспрепятственно приступали к погромам квартир армян, их массовым избиениям, убийствам, которые длились до поздней ночи».

И все же на что рассчитывал Горбачев, заявляя о том, что «войска опоздали всего на три часа»? Он ведь эти слова произнес на весь мир уже после 29 февраля. А 27 февраля в Москву поступила оперативная информация: «Государственные, партийные и правоохранительные органы города и республики на беспрецедентные беспорядки в городе не отреагировали. Сумгаит оказался во власти погромщиков». Знали ли в Кремле, что «28 февраля, не видя сопротивления бесчинствам против армянского населения, азербайджанцы вышли на улицы Сумгаита, вооруженные металлическими прутьями, топорами (! – З.Б.), молотками, разбившись на группы по несколько десятков человек, врывались в квартиры армян, намеченные заранее. Людей убивали в их же домах, но чаще всего выводили их на улицы и дворы для публичного глумления над ними».

Только 29 февраля где-то в полдень советские войска вошли в Сумгаит. Вспомним, что в тот же день вечером на заседании Политбюро Горбачев при всех попросил министра обороны Язова рассказать о том, как в Сумгаите убивали армян. Министр обороны поведал членам Политбюро о кошмарах, которые произошли в Сумгаите. И он, Дмитрий Тимофеевич Язов, знал, что его войска опоздали не на три часа, а на три дня. Знал и то, что все эти три дня в Политбюро гадали: послать в Сумгаит войска или нет.

106-я Тульская воздушно-десантная дивизия подоспела только к 29 февраля. Командующий дивизией Александр Лебедь писал в своей книге «За державу обидно»: «Тогда в феврале – марте 1988 года начала писаться непредсказуемая, неожиданная, дикая, кровавая, предельно подлая страница и в истории ВДВ, и в истории отечества, и в моей личной биографии. В Сумгаите я впервые после Афганистана на родной своей (как я тогда считал) земле увидел сожженные грузовики и автобусы, горевшие дома, природно черные, но поседевшие от пережитого ужаса волосы людей и глаза, глаза… Тогда же повеяло средневековым садизмом, звериной, нечеловеческой жестокостью». В тот день у себя в кабинете Лебедь говорил, что со своими парнями, многие из которых пережили Афганистан (тогда еще советские войска не были выведены из Афганистана), регулярно получали информацию о том, что творится в Сумгаите, и они едва сдерживали слезы от того, что не дают команду отправиться в Сумгаит спасать людей. Лебедь, конечно, не мог знать, что через два года только потому, что «Сумгаит» не был наказан, азербайджанцы осуществят геноцид армян уже в Баку, как не мог знать и того, что, командуя все той же Тульской дивизией, по вине Горбачева прибудет в Баку лишь на седьмой день от начала кровавых погромов. Вот что писал Лебедь: «Офицеры удивлялись с каждым днем: «Как это так, в Баку резня, а мы еще в Туле». Погромы начались 13 января, но лишь 18 января дивизия была поднята по тревоге и вошла в Баку в ночь с 19 на 20 января...».

И ведь войска не только опоздали на три дня, но и, войдя в Сумгаит, бездействовали.

Цитирую документ: «В Сумгаит войска были введены 29 февраля, однако они не сразу смогли контролировать город. Убийства и погромы армян продолжались на глазах солдат. Дело в том, что войска не имели приказа на применение силы и оружия к насильникам. На призывы пострадавших о помощи офицеры и солдаты с болью в душе не могли реагировать. Погромщики, видя бездействие войск, стали нападать на самих военнослужащих. По оперативным данным, пострадало около 270 военных. И лишь вечером, получив разрешение «действовать», армейские подразделения приступили к решительным действиям, и погромы против армян тотчас же прекратились».

Из лебедевского документа я узнал, что с самого начала азербайджанцы дали информацию, в которой подчеркивалось расплывчатое сообщение, мол «были жертвы разных национальностей». Вскоре назвали цифры – «36 армян и шесть азербайджанцев». Потом 36 уменьшили до 32 по числу лишь тех, кого перевозили в морги. Так что цифра 32 – это только те, которых «оформили» в моргах Сумгаита. На самом деле целых три дня и три ночи, имея на руках тысячи адресов армян, азербайджанцы врывались беспрепятственно в тысячи квартир с топорами и арматурными прутьями в руках и убивали целые семьи в их же домах. В материалах Александра Лебедя приводятся данные: «За три дня было убито несколько сот армян. Точного числа погибших установить не удалось. Официально азербайджанскими властями было объявлено, что погибло всего 36 армян и 6 азербайджанцев. Однако азербайджанцы погибли не от рук армян или военных. Свидетельские показания зафиксировали, что в результате поджога армейского БТР солдат-водитель от удушья потерял сознание, и военная машина, утратив управление, врезалась в толпу и раздавила азербайджанцев».

С первых же дней не только мы в Армении и в Карабахе, но и по всей стране (Сахаров, Нуйкин, «Известия», «Московские новости», радио «Эхо Москвы» и др.) задавались вопросом – почему это вдруг чудовищные погромы, разгромы, пожары, изнасилования, и все это избирательно, целенаправленно, под призывами «Смерть армянам!» в огромной стране, во всех средствах массовой информации «подавали» как хулиганское проявление, а не геноцид. Мало того, Кремль в общей сложности оправдывал «хулиганов» тем, что в Сумгаите, оказывается, «скверная экологическая обстановка, которая отрицательно сказывается на людях».

Не надо думать о том, что прокуратура молчала. Она завела в Сумгаите уголовные дела. Объединенную следственную группу правоохранительных органов СССР возглавлял следователь по особо важным делам Генеральной прокураторы СССР К.Галкин. Однако из громадного числа сумгаитских погромщиков к судебной ответственности было привлечено всего 94 человека – преимущественно подростки и молодые парни. Им предъявлялись обвинения в убийствах и изнасилованиях, причем во всех случаях их преступления мотивировались как «из хулиганских побуждений».

Горбачев так и не понял (а может, очень даже хорошо понимал), что его патологическая формулировка строго воспринималась на всех уровнях как некая догма, партийная установка. Широкая общественность так и не узнала, что по решению Генеральной прокураторы СССР, которое, конечно же, было согласовано с руководством страны, единого общего судебного процесса не проводилось. Дело о «хулиганских побуждениях» было разбито на 80 эпизодов. Вся организация следствия и расчленение дела на эти самые эпизоды заведомо исключали установку истинных организаторов и исполнителей преступлений. Исключали также вынесенные судом определения ответственности руководителей республики.

Кремль знал также о том, что даже в тех СМИ, в которых ради партийной отчетности помещались критические материалы, непременно цитировали его установочную формулу «хулиганствующие элементы». Газета «Коммунист Сумгаита» писала 13 мая 1988 года: «Бюро Сумгаитского горкома партии 10 мая 1988 года осудило руководство и коллектив Азербайджанского трубопрокатного завода за то, что в дни сложной ситуации в цехах завода имели место изготовление топоров (! – З.Б.), ножей и других предметов, которые могли быть использованы хулиганствующими элементами».

Вот уже долгие годы мир задается искренним человеческим вопросом: что все-таки произошло в Сумгаите? С самого первого дня Горбачев как глава государства, безбожно шарахаясь от термина «геноцид», совершил чудовищное преступление. Что там ни говори, но он как юрист хорошо знал, что речь идет именно о геноциде, как знал и о том, что, признав этот факт, пришлось бы принять совсем другие, решительные меры. Он хорошо знал, почему так страшно боится Турция признать геноцид армян. Кстати, не так давно президент Турции Эрдоган в ответ на укор канцлера Германии Ангелы Меркель в связи с непризнанием геноцида армян в Османской империи жалко и оправдательно предлагал ознакомиться с материалами архива, который якобы открыт для всех. Очередной цинизм. Хорошо известно, как вагонами вывозили архивы в двадцатых-тридцатых годах и сжигали их. Эрдоган прекрасно знает, что без турецкого архива хватит и бесконечного числа фактов, и живых и мертвых свидетелей. Я заговорил об этой теме вовсе не всуе. Тут дело в том, что Анкара на всей турецкой территории сожгла все опасные для нее документы о геноциде армян. Что же касается «Сумгаита», то здесь могу сказать следующее: я сам, будучи народным депутатом СССР, пользуясь депутатским мандатом, посетил в Москве зал, где проходили судебные слушания в Верховном суде СССР. Я писал об ужасах, которые видел собственными глазами. Невозможно было спокойно смотреть в наполненные страхом глаза двух изнасилованных девушек, на изуродованное лицо молодой женщины. Там я узнал, что в двенадцати городах СССР проходят и будут проходить судебные процессы по «Сумгаиту». Однако, как потом выяснилось, судебные процессы продолжались лишь в Верховном суде в Москве, в Воронежском, Волгоградском и Куйбышевском областных судах. Вскоре неожиданно выяснилось, что все остальные дела (а их было больше сотни) Генеральная прокуратура СССР направила в суды... Азербайджана. Боже мой, а ведь наверняка разрешение давало Политбюро во главе с Горбачевым. А может, и сама инициатива исходила от них. Ужас, как это надо было додуматься, чтобы поручить Азербайджану вести судебные дела против азербайджанцев, которые убивали армян. Комментарии излишни.

В документе, с которым я ознакомился у секретаря Совета безопасности Александра Лебедя, отмечается, что после того, как Генеральная прокуратора СССР направила большинство судебных дел в Азербайджан (цитирую) «их слушания проходили в Баку и Сумгаите. Далеко не все убийцы и погромщики оказались на скамье подсудимых». И весь ужасающий этот цинизм зиждился все на том же горбачевском, не менее циничном абсурде о «хулиганских побуждениях» и дрожащей боязни факта обнародования геноцида армян в Сумгаите и Баку.

5 марта 1990 года с трибуны сессии Верховного Совета СССР, выражая несогласие с Горбачевым, я громко озвучил текст: «Хулиганство – это всего лишь умышленное действие, нарушающее общественный порядок и выражающее явное неуважение к обществу». М. Горбачев, который вел в тот день заседание сессии Верховного Совета (о событиях в Баку), сидя за моей спиной, произнес: «Это уже нечто надуманное». Я повернулся к нему и сказал так же тихо, чтобы ненароком не унизить его: «Это взято из Советского Большого Энциклопедического словаря».

В тот день во время перерыва депутаты рвались к трибуне, чтобы поговорить с Горбачевым. Я был рядом и успел скороговоркой сказать: если бы вы два года назад признали «Сумгаит» как геноцид, то сегодня не было бы «Баку» и не только «Баку». Горбачев глубоко вздохнул и едва слышно выдохнул: «Как я устал от вас!». Ну что я мог сказать такому человеку. Я просто лишний раз убедился, что вот-вот развалится Советский Союз. Кстати, ровно через неделю Верховный Совет избрал этого человека президентом России. Что же касается непризнания им геноцида армян в Сумгаите, то нет смысла снова и снова цитировать четкие определения Генеральной Ассамблеи ООН о геноциде. Напомню лишь, что «геноцид» с греческого и латинского переводится как «уничтожение рода». То есть именно то, что произошло 29 февраля 1988 года в Сумгаите, к примеру, с родом Согомона Маркаровича Мелкумяна (таких были сотни). Я бы хотел, чтобы о судьбе этого человека, этой семьи, этого рода узнали сопредседатели Минской группы по карабахскому урегулированию и президенты России, США и Франции.

Повторяю, лишь тридцать два бланка были заполнены в моргах Сумгаита на русском языке. «Врачебное свидетельство о смерти». Диагнозы у всех одинаковые: «Оскольчатые переломы костей черепа, проникающие колото-резаные раны живота. Ожоги...» Такие же диагнозы у всех без исключения пятерых членов семьи Мелкумяна. Проживали они в Сумгаите по адресу: квартал 42-А, дом 26, квартира 21. Отец – Согомон Маркарович, 1931 года; мать – Раиса Арсеновна,1934 года; сын – Игорь, 1957 года, служил в Советской Армии; второй сын – Эдуард, 1960 года; дочь – Ирина, 1961 года. Всех пятерых вывели на улицу и на протяжении нескольких часов издевались над ними. Нам в подробностях известен весь жуткий, бесчеловечный, низменный натурализм, о котором невозможно говорить без невыносимой боли. Приведу лишь строки из официального документа: «Во время судебных процессов, проходивших в Сумгаите, Воронеже, Москве, свидетели дали показания, согласно которым все пятеро Мелкумянов, после побоев и издевательств, были заживо сожжены прямо на улице». Все пятеро. Весь род из небольшого армянского села Джилан Гадрутского районa Нагорного Kарабаха. Как выяснилось, в те дни около двухсот армянских семей готовились к свадьбам, в том числе и Мелкумяны. И вот в одночасье уничтожен род (повторяю, таких было в Сумгаите множество). Уничтожено будущее Мелкумянов и многих семей. Это и есть ГЕНОЦИД. А ведь, согласно первой же статье и Конвенции Генеральной Ассамблеи, после слов «о предупреждении преступления геноцида» следует обязательное уточнение «и наказание за него». То есть – за геноцид. А это значит, без наказания за преступления в Сумгаите, Баку и Будапеште станут абсурдными предложенные Мадридом гарантии для «сосуществования сторон» и «обеспечения безопасности».

И мне думается, многоуважаемые сопредседатели Минской группы по карабахскому урегулированию, которые так много сделали за последние почти четверть века в укреплении мира в регионе, твердо знают, что, прежде чем взяться за окончательное карабахское урегулирование, надо, согласно Конвенции Генеральной Ассамблеи ООН, безоговорочно наказать всех организаторов и исполнителей геноцида в Сумгаите, Баку, Будапеште, в Шаумяновском районе, Геташене, Мараге (список, увы, можно продолжить). Только тогда можно действенно и спасительно осознать, что величайшая твердость и есть величайшее милосердие. И что только зло, не получившее наказания, порождает еще более страшное зло.

Зорий Балаян