Какая логика диктует смену Конституции в Армении, или Для чего на смену «персональной ответственности» идет «коллективная безответственность»?

При этом представители некоторых оппозиционных сил, например «Армянского национального конгресса» и партии «Наследие», настаивают, что проект имеет существенные недостатки, плохо проработан, да и вообще служит единственной цели – обеспечить воспроизводство власти после 2018 года, когда истечет второй (и последний) срок пребывания президента Сержа Саргсяна во главе государства. Но, например, АРФ «Дашнакцутюн» поддерживает новации, причем практически безоговорочно, поскольку армянские национальные социалисты всегда были последовательными сторонниками парламентской республики, а именно такая форма власти предусматривается конституционным проектом. Что касается партии «Процветающая Армения», то после вынужденного ухода с политической сцены ее лидера, олигарха Гагика Царукяна эта политическая сила полностью деморализована и, насколько можно понять, намерена восстановить свое тесное сотрудничество с руководством страны, чтобы вернуть себе статус «запасной партии власти». Во всяком случае, представители ППА заявляют, что «партия пересмотрела свою позицию и снимает с повестки вопрос о воспроизводстве власти, по поводу которого еще недавно выражала беспокойство».

На днях проект после консультаций, которые провел глава государства с руководителями практически всех заметных партий, был включен в повестку осенней сессии Национального собрания страны. Очевидно, что немногочисленная оппозиция, несмотря на все свои старания, будет не в состоянии заблокировать его одобрение парламентским большинством, причем большинством квалифицированным, поскольку уже понятно, что проект наберет более двух третей голосов, учитывая, что его поддержат и дашнакцаканы, и депутаты от «Процветающей Армении».

Представители правящей Республиканской партии, защищая документ, нередко ссылаются на в целом позитивный вердикт, вынесенный Венецианской комиссией Совета Европы. Однако именно то обстоятельство, что в разработке конституционных изменений принимали активное участие западные эксперты, настораживает противников проекта. Так, например, руководитель Ереванского геополитического клуба Арман Бошян заявил агентству EADaily, что конституционные реформы навязаны Еревану Западом и, по сути, являются попыткой государственного переворота. По мнению эксперта, дело даже не в стремлении властей страны к перманентному самовоспроизводству, а в опасности «установления прямого внешнего управления». По словам Бошяна, «если раньше внешнее управление осуществлялось через опосредованный коррупционный механизм, в финансовой сфере – посредством Центробанка, что закреплено законодательно, то сейчас управление становится полностью прямым и вписывается в Конституцию». При этом главная опасность, считает политолог, исходит из таких положений конституционного проекта, как превосходство международных норм над местным законодательством и право продажи земли иностранцам. «Ведь первыми, кто скупит землю в Армении, будут турки, и мы не сможем им это запретить. Они скупят нашу землю, не пролив ни капли крови», – заявил руководитель геополитического клуба. Кроме того, «Армения фактически открывает двери для любого вида деструктивных сект».

Отметим, что противники конституционных изменений в большинстве придерживаются таких же или схожих подходов приведенные высказывания в целом отражают позиции противников перемен. Кроме того, постоянно подчеркивается, что после принятия новой Конституции произойдет «размывание ответственности», создастся ситуация, когда станет трудно понять, кто и за что отвечает в стране, а это лишь усугубит и увековечит опасности, связанные с ростом коррупции, судебной несправедливостью и т.п.

Сторонники власти, в свою очередь, продолжают твердить, что переход от президентской к парламентской республике давно назрел. Непримиримую оппозицию пытаются «успокоить» заверениями в том, что, якобы, ее роль в жизни страны «беспрецедентно» возрастет, да и вообще – все проблемы найдут свое решение, ибо «в основе будет гражданин и его интересы». Именно подобный аргумент привел недавно член комиссии по конституционным реформам Вардан Погосян, которому поручено представлять документ в Национальном собрании. При этом он не объяснил, чем президентская форма правления мешает реализации интересов отдельного гражданина и общества в целом. Новая Конституция будет «более жизнеспособной», нежели две предыдущие, потому что «реформированный Основной закон обеспечит решение всех проблем, которые сегодня существуют в стране», сказал Погосян. И создается впечатление, что речь идет не о важнейшем политическом документе, а о лекарстве – панацее от всех болезней. Аргументация других ведущих представителей власти также не идет дальше общих слов и громких эмоциональных восклицаний.

Так, например, вице-спикер Эдуард Шармазанов сказал, что освобождение Нагорного Карабаха (это, напомним, имело место в результате войны 1992-1994 гг.) «произошло в период, когда там действовала парламентская система правления». Как форма правления соотносится с боевыми действиям в ходе карабахской войны, осталось непонятным. Однако своей репликой вице-спикер Шармазанов невольно сфокусировал внимание на одной из главных проблем, которая связана с процессом конституционных изменений, – проблеме безопасности как собственно Армении, так и Нагорно-Карабахской Республики.

Очередное масштабное обострение на линии соприкосновения сторон в карабахском регионе и на линии армяно-азербайджанской границы, случившееся в конце августа – начале сентября, вновь актуализировало этот вопрос. В течение нескольких дней десятки населенных пунктов в Карабахе и в армяно-азербайджанском приграничье подверглись массированным обстрелам, в том числе и из крупнокалиберных артиллерийско-минометных систем. Обе стороны ежедневно сообщали о жертвах как среди военнослужащих, так и мирного населения. Совпавшие с этими событиями крупные командно-штабные учения в Армении не только продемонстрировали готовность страны к самому негативному варианту развития событий, но и показали, насколько в подобной обстановке важен принцип единоначалия. Ведь в рамках маневров не кто иной, как президент Серж Саргсян провел «учебные» заседания Совета национальной безопасности, правительства страны и инициировал аналогичное заседание парламента. Между тем, в проекте новой Конституции вопросы, связанные с организацией обороны, выглядят, мягко говоря, не до конца продуманными. Так, в документе сказано, что в мирное время Верховным главнокомандующим будет уже не президент, а министр обороны. В военное время данная функция перейдет к председателю правительства. И вот тут-то и возникают серьезные вопросы, ответов на которые пока нет либо эти ответы носят формальный характер.

Напомним, что, согласно документу, основой властной пирамиды должно стать парламентское большинство, которое будет назначать членов правительства и премьер-министра. Для того чтобы это большинство было «стабильно», предусмотрен второй тур голосования, в котором должны участвовать лишь две партии, набравшие наибольшее число голосов в первом туре. Однако такая достаточно сомнительная и удостоившаяся резкой критики новация на деле мало что гарантирует. В истории новой Армении уже было два случая, когда абсолютно «стабильное и прочное» большинство в парламенте исчезало буквально в течение нескольких часов. Первый раз это случилось после отставки в начале 1998 года первого президента республики Левона Тер-Петросяна. Он оставил свой пост вечером 3 февраля, а уже утром следующего дня стало очевидно, что большинство депутатов от правящей пропрезидентской фракции Армянского общенационального движения чудесным образом оказались в дотоле ничем не примечательной и малочисленной фракции Республиканской партии. Ее патронировал один из инициаторов отставки президента – тогдашний министр обороны Вазген Саркисян. Аналогичная ситуация сложилась и осенью 1999 года, после террористического акта в Национальном собрании, когда погибли спикер парламента, лидер Народной партии Армении Карен Демирчян и глава Республиканской партии, уже ставший премьер-министром Вазген Саркисян. Правящий блок республиканцев и народников мгновенно «испарился». И с того времени Республиканская партия составляет в парламенте бессменное большинство.

Как говорят критики власти, проект новой Конституции должен сделать эту ситуацию вечной. Утверждается также, что в результате изменений Основного закона на место персональной ответственности придет коллективная безответственность, когда формально исчезнет жесткая властная иерархия. А Серж Саргсян, как написала одна из местных газет, оставаясь лидером правящей партии, будет «править из-за кулис», при необходимости лишь «настраивая самоуправляющийся механизм». Однако возможно ли «из-за кулис» управлять сложным, громоздким и инерционным армейским механизмом, особенно в военное время, когда требуются мгновенные, жесткие, совершенно конкретные решения и недвусмысленные приказы? Вопрос, разумеется, риторический. Напомним, что именно для восстановления принципа единоначалия в армии в ходе Великой Отечественной войны советский вождь Иосиф Сталин был вынужден принести в жертву одну из «священных коров» коммунистического режима – институт военных комиссаров. Две подряд летние катастрофы – в 1941 и 1942 годах – наглядно показали, что распыление ответственности в командирском корпусе смерти подобно.

Неясно также, кто будет руководить Советом национальной безопасности республики при президенте, если президент становится фигурой сугубо номинальной. Непонятно, как может исполнять свои функции Верховного главнокомандующего, да еще в военное время, премьер-министр, который по определению – руководитель хозяйственного плана, но отнюдь не стратег и стратегом быть не должен. Остается предположить, что он будет нести свою миссию формально, а реальные приказы станет отдавать опять-таки министр обороны, то есть о единоначалии (причем именно в военное время) придется забыть. Наконец, какие существуют гарантии того, что в острый, судьбоносный для страны момент в парламенте не возникнут коллизии, способные подорвать позиции правящего большинства? Таких гарантий, конечно, нет.

Министр обороны Сейран Оганян, который заявил, что угроз безопасности в проекте Конституции не видит, дальше этой декларации не пошел. Между тем военное обострение последнего времени генерал-лейтенант в отставке, бывший зам. начальника штаба сухопутных войск СССР и один из создателей армии независимой Армении Норат Тер-Григорянц без экивоков назвал «войной». И при этом несколько раз апеллировал к авторитету главы государства, который, как единоличный лидер, должен, в частности, самым активным и тесным образом заняться решением возникших вопросов. «Какие еще могут быть дела, конституционные реформы, когда враг бьет по суверенной стране?!» – в сердцах воскликнул заслуженный генерал, и его можно понять.

Отметим, что все сказанное относится не только к военной сфере, но и к области национальной безопасности в целом. В частности, трудно понять, что может произойти в обстановке «коллективной безответственности» в случае возникновения массовых народных волнений. А то, что такие акции могут быть весьма многочисленными, показали недавние события, связанные с протестами против планируемого повышения тарифов на электроэнергию. Депутаты по определению не будут в восторге от необходимости принимать в таких ситуациях жесткие, непопулярные решения, ибо воленс-ноленс, но должны думать о симпатиях своего электората. Кстати, протестное движение «Нет грабежу», выступающее против повышения тарифов на электроэнергию, отнюдь не собирается сворачивать свою активность, что показала очередная многочисленная протестная акция на ереванском проспекте им. Маршала Баграмяна.

...В начале сентября президент Серж Саргсян принял делегацию депутатов-социалистов французского парламента и в числе прочих тем обсудил с посланцами Парижа проблематику, связанную с конституционными новациями в Армении. Как заявил глава делегации Брюно ле Ру, «если государство решается пойти на совершенствование системы управления, то это свидетельствует о политической зрелости данного государства». Вопрос о том, насколько Армения политически созрела для такого шага, не обсуждался.

Другое дело, что Армения, а точнее – ее руководство, как отмечают некоторые эксперты, уже «созрела» до понимания неизбежности неких уступок в вопросе карабахского урегулирования. Сегодня есть все основания предполагать, что в условиях углубляющегося и ширящегося мирового кризиса Кремль педалирует урегулирование, чтобы привязать Баку к Евразийскому экономическому союзу. Ведь выбираться из трясины, в которую быстро падает мировая экономика, и особенно – экономика энергодобывающих стран, можно лишь совместными усилиями. Разговор, как представляется, может идти о том, что Баку обязан согласиться с тем, что Карабах уже де-факто является участником евразийской интеграции. Но в этом случае, конечно же, и армянской стороне придется пойти на встречные компромиссные шаги. «Конституционное» распыление персональной ответственности, в том числе и оборонной сфере, необходимо именно для того, чтобы уступки состоялись, а конкретных ответственных за них как бы и вовсе не существовало в природе. Только в этом случае происходящие внутриполитические процессы могут быть хоть как-то объяснены с точки зрения логики.

Армен Ханбабян