Визитеры с Ближнего Востока осваивают Грузию

В Тбилиси невооруженным глазом можно заметить увеличение людей в арабской национальной одежде или похожих внешностью на арабов. Это вызывает настороженное отношение части населения, которое опасается, что вместе с жителями Ближнего Востока в страну просочатся исламские радикалы и даже потенциальные террористы.

Резкое увеличение жителей других стран на улицах Тбилиси за столь короткое время не является в новейшей истории Грузии уникальным. В 2000-х годах отмечалось «нашествие» китайцев, которые массово открывали свои магазины и другие коммерческие объекты. Это вызвало тревогу грузинского мелкого бизнеса и жителей, правда, через какое-то время китайцы столь же внезапно почти исчезли, закрыв большую часть магазинов.

После китайцев в сторону Грузии потянулись жители Индии. В этой стране вдруг стало популярным приобрести сельскохозяйственную землю в Грузии и начать разводить на ней различные культуры. Казалось бы, выгодный для грузинской экономики процесс, но он также вызвал противоречивую реакцию местных жителей, особенно сельских, которые увидели в нем угрозу того, что индийцы скупят все земли, а им самим ничего не останется, так как они не смогли бы выдержать конкуренцию с более трудолюбивыми и имеющими больше финансовых возможностей приезжими из Индии.

Правительство Грузии в 2014 году ужесточило правила въезда и пребывания для иностранцев, а также ввело мораторий на покупку земли нерезидентами. После этого индийские фермеры также покинули Грузию. Вместе с ними резко сократился поток в страну жителей Ирана и Ирака, с которыми Грузия ввела визовый режим. Из-за уменьшения потока закрылись прямые авиарейсы между Тегераном, Эрбилем (Иракский Курдистан)? и Тбилиси.?

И вот?новая тенденция в географии проживания граждан, прибывающих в Грузию. По данным пограничной полиции Грузии, в июле и в августе этого года резко возросло число попавших в страну из региона Ближнего Востока. Например, из Арабских Объединенных Эмиратов прибыло соответственно 3 и 4 тыс. человек, в то время как в прошлом году это число не превышало нескольких сотен. Из Саудовской Аравии – 2,2 и 2,4 тыс., из Омана – 1,4 и 2 тыс. После годичного перерыва постепенно растет и число визитеров из Ирака: в августе их было почти 3 тыс.

Конечно, нельзя сказать, что все эти люди – беженцы или приехали с криминальными намерениями, хотя почти 250 человек из Ирака ищут убежище в Грузии, а около 100 человек из этой страны уже получили статус беженца. ???

Пока нет какого-то четкого объяснения тому факту, почему грузинское направление вдруг стало столь популярным у жителей ряда ближневосточных стран. Например, численность визитеров из ОАЭ за январь-август 2014?г. составила 1434 человека, а за аналогичный период текущего года возросла до 12.413, то есть почти в 10 раз. Значительный рост зафиксирован также из Саудовской Аравии (в 2 раза), Омана (в 4,5 раза). При этом грузинское правительство и туристические компании не проводили за это время какой-то масштабной рекламной кампании в этих странах, чтобы этим объяснить резкое увеличение визитеров. Инвестиционный климат в Грузии также не претерпел существенных изменений.

Упомянутые страны (особенно Саудовская Аравия и ОАЭ) являются официальными носителями исламского направления, которое именуют ваххабизмом или салафизмом. Они выступают как одна сила во всех региональных конфликтах на Ближнем Востоке и за его пределами. Например, саудовские и эмиратские войска воюют сейчас в Йемене, эти же страны поддерживают и финансируют нынешний египетский режим, и они же ввели свои воинские контингенты для подавления протестов в Бахрейне. Известно, что саудовские и эмиратские власти и некоторые круги ведут активную политику по распространению идеи салафизма (ваххабизма) во многих регионах мира, особенно на территории постсоветского пространства. Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Азербайджан уже охвачены довольно мощными сетями салафитских ячеек, которые постепенно расширяются и, вероятно, ждут благоприятного момента для еще более активного проявления себя.

В этом отношении особый интерес многих влиятельных игроков в мире вызывает территория Кавказского региона. На территории Грузии уже есть несколько сформировавшихся или формирующихся очагов салафизма: среди них – Панкисское ущелье, в котором доминирование этого течения, особенно среди молодежи, уже является состоявшимся фактом, а также Аджария и Квемо-Картли. Возникает вопрос: не связано ли каким-то образом увеличение числа визитеров из стран Персидского залива с ростом интереса к Грузии как одному из будущих плацдармов распространения радикального ислама? Если это предположение имеет какие-то основания, то целью, по всей видимости, является?в первую очередь?доступ к Северному Кавказу, где салафитские ячейки созданы и функционируют уже давно.

Еще более интригующими остаются события в Турции и роль этой страны в ближневосточной и кавказской политике. Как известно, Анкара приняла почти 2 млн беженцев из Сирии, что привело к тяжелым социально-экономическим последствиям. Теперь появляется информация, что турецкие власти пытаются разными путями избавиться от сирийских беженцев и постепенно выдавить их в другие страны, прежде всего в Европу.

Что касается грузинского направления, то здесь Турция действует иначе, чем арабские круги, спонсирующие радикальные исламские группировки. Турки избегают прямо связываться с такими направлениями, как салафизм/ваххабизм, и концентрируют свои усилия на упрочении положения мусульман-суннитов ханафитского толка, в том числе в Грузии.

Но, как показывает практика, из среды традиционного ислама суннитского (особенно ханафитского и шафиитского) толка впоследствии обязательно «вырастает» салафитская община (или джамаат). Так происходит почти везде, где есть суннитское население.

Начало этого процесса можно наблюдать в таких регионах Грузии, как Аджария и Квемо-Картли. В Аджарии после распада Советского Союза, особенно с 2000-х годов, происходило возрождение исламской (суннитской) идентичности части местного населения, в чем активную роль сыграли турецкие эмиссары и финансирование. В результате в среде активных суннитов уже началось формирование небольших салафитских ячеек, члены которых недовольны «недостаточным» радикализмом обычных мусульман, даже если они выполняют обязательные молитвы и т.д., и «неправильным» характером их верования. Некоторые из аджарских салафитов (например, ставший известным своими скандальными заявлениями некто Тамаз (Ахмед) Чагалидзе) уже отправились воевать на Ближний Восток в составе «Исламского государства».

Что касается Квемо-Картли, где проживает азербайджанское национальное меньшинство, в этом регионе еще 15-20 лет назад почти не было активных суннитов, так как были либо люди с шиитской идентификацией, либо религиозно индифферентное население. Влияние Турции на азербайджанское население как в самом Азербайджане, так и в регионах Грузии привело к тому, что в некоторых селах Квемо-Картли появились суннитские мечети. И уже несколько лет назад были зафиксированы отдельные салафиты-азербайджанцы, которых наставляли на «правильный путь» проповедники с Северного Кавказа и из Панкисского ущелья, а также некоторых арабских стран. Этот процесс продолжается и, судя по поступающей информации, набирает темпы.

Несмотря на то, что около года назад грузинские власти ужесточили правила въезда в страну и условия получения виз, общая слабость государства, прогрессирующая деградация системы управления, экономический кризис, девальвация местной валюты и демографические проблемы вряд ли позволят эффективно сдерживать и нейтрализовать угрозы и вызовы, возникающие в результате распространения радикального ислама с территории Ближнего Востока на прилегающие регионы, в том числе Кавказ. Для этого необходимо наличие намного более сильного государства на территории Грузии, чем это имеет место сейчас.

Георгий Векуа, «Ритм Евразии»