Он был символом своего времени

Закономерная в наши дни тенденция: с годами советское изобразительное искусство становится все более притягательным и актуальным, и заметно это особенно теперь, когда на сетевых просторах интернета стали появляться сайты, посвященные художникам советского периода. В прошлое ушло время, когда творили художники-соцреалисты, творчество которых зрело тогда, когда строилась не только страна, но и создавалось искусство, которое потом назовут современным.

С этой точки зрения зрелищным и ярким событием стала выставка работ Оганеса Зардаряна, приуроченная к 100-летию геноцида армян, открывшаяся в Национальной галерее Армении. Более шестидесяти живописных и графических работ, предоставленных семьей художника, объединились в цикл под названием «Исход». Огромная картина под одноименным названием как бы завершала экспозицию, являясь ее главным пластическим акцентом.

Интересна судьба этой работы. Еще в 1955 году по заказу Государственного музея истории Армении Оганес Зардарян пишет картину «Возвращение на родину насильственно переселенных Шах-Аббасом армян. 1825 год». Это, по сути, была первая многофигурная композиция художника на историческую тему. Он сделал огромное количество зарисовок, изучал костюмы, атрибутику той эпохи, чтобы создать характерные типажи своих героев. В течение последующих лет художник вновь и вновь возвращался к этой теме. Так создается цикл работ, завершением которого становится большое полотно, вобравшее в себя повторяющиеся мотивы небольших полотен. И в цвете, и в композиции все это обретает иную оптику, иной смысл – и задается иной регистр восприятия. В 70-х он делает новые эскизы, рассчитанные на холст высотой в 5 метров.

Родом он был из армянского города Карса (ныне Турция). После трагических событий начала века семья Зардарян покидает родной город и перебирается в Армавир, затем в Краснодар, а в 1920 году обосновывается в Тифлисе. Именно в Тифлисской академии художеств будущий живописец делает свои первые шаги. А спустя некоторое время Зардарян переезжает в Ереван и поступает в Художественно-промышленный техникум, где учится у таких мастеров изобразительного искусства, как Седрак Аракелян и Ваграм Гайфеджян. Потом – учеба в Академии художеств в Ленинграде, на факультете монументальной живописи. Начало творческой деятельности Зардаряна совпало с годами Великой Отечественной войны…

Послевоенное время с большими надеждами догнать и перегнать, с великой политикой построить и перестроить, конечно же, не могло не коснуться художников. Тогда вольнодумцы от живописи больше всего опасались репрессий со стороны властей. Однако официальное направление в культуре – соцреализм – с навязанными сверху идеологическими установками не ущемило Зардаряна – тогда были созданы композиционные полотна «Предтропье. Х. Абовян», «Победа строителей СеванГЭСа», «Комитас»… С 1956 года художник выставляет свои работы на международных выставках в Праге, Нью-Йорке, Варшаве, Мехико, Торонто, Париже, Токио, Лиссабоне и т.д., участвует на Венецианских биеннале. Тогда в итальянской прессе появляются заметки о работах Зардаряна, и в частности, о пейзажах Арагаца… Пейзажи – это отдельная тема в творчестве художника. Алексей Федоров-Давыдов – искусствовед, заслуженный деятель искусств РСФСР – писал: «Оганесу Зардаряну, известному своими масштабными композиционными картинами, удалось наделить свой чистейший пейзаж «Склоны Арагаца» такой торжествующей силой, что этот летний вид смотрится как символ новой жизни страны, так же, как его хорошо известная композиционная картина «Весна». Зардарян представляет панорамную перспективу, доминирующую впечатляющим, оптимистичным ритмом округлых горных склонов. Жизнестойкость и щедрость этой земли, купающейся в лучистой теплоте лета, величественность и благосклонность природной среды – это наиболее притягательные особенности данного пейзажа».

Тогда же картина Зардаряна «Весна», в которой символ весны был воплощен в образе молодой девушки, была удостоена Большой серебряной медали на Всемирной выставке в Брюсселе.

Анаит Зардарян, дочь живописца, тоже художник, рассказывает: «Пейзажи он делал на одном дыхании. Однажды он взялся написать зимний пейзаж с балкона, при холодной, серой погоде. Пейзаж был уже закончен, и палитра пуста. Вдруг из-за туч появилось солнце, и все вокруг стало меняться на глазах. Отец попросил срочно принести необходимые краски. Я как зачарованная смотрела на то, как за какие-то двадцать минут отец успел запечатлеть этот превосходный миг природы. Это моя любимая картина, и она всегда у меня перед глазами».

Борис Зурабов – доктор искусствоведения, профессор Московского государственного университета им. Ломоносова – отмечал «удивительную живописную масштабность и силу» творчества Зардаряна, его «оптимистическое видение мира», проявляющееся в «поэтической интерпретации жизни природы и красоты пейзажей Армении». Но самой отличительной особенностью творческого стиля художника Зурабов называл «способность художника воспроизводить физический мир в полифонии его цветов, вплоть до тончайших тональных градаций, и наделять свои картины светящимся светом».

В 1956 г. Зардаряну для строительства мастерской выделяют земельный участок в селе Бюракан, на южном склоне Арагаца, по соседству с Бюраканской астрофизической обсерваторией. Близость к природе и научному миру вдохновила художника, явилась дополнительным стимулом для него: один за другим появляются композиционные полотна «Стремление», «Порыв», «Источник», «Око Бюракана» и другие, портреты ученых В. Амбарцумяна, А. Алиханяна, доктора Харо, космонавта Феоктистова, Сюзи Коллен-Суфрен, Ричарда Шрамека и т.д. Одновременно он создает пейзажи и лирические женские образы.

В Бюракан в мастерскую художника приходили не только люди от искусства, но и поэты – Ованес Шираз, Ваагн Давтян, Геворг Эмин, Маро Маркарян, Сильва Капутикян… Наведывались сюда и ученые – большая семья физиков и астрофизиков: Виктор Амбарцумян, Бениамин Маркарян, Григор Гурзадян, Яков Зельдович, Рудольф Мессбауэр и др. Приезжали также такие известные деятели искусства и науки, как Гарзу и Афэурок Тэкле, Илья Эренбург и Уильям Сароян. Что касается последнего, то известно, что Сароян за день до возвращения в Америку все же не удержался и попросил, чтобы Зардарян написал его портрет. Художник, не мешкая, собрал этюдник, взял краски и холст и отправился в гостиницу к Сарояну. Всю ночь они вели беседы, а после появилось не одно изображение нашего соотечественника.

Зардарян не спешил быстро завершать свои картины – ему нравился пошаговый процесс работы. На видеопленке сохранилось признание художника:

«Я из тех художников, которые не удовлетворяются сделанным.

Я люблю долго работать, но приходит день, и я понимаю, что пришло время. Тогда я поднимаюсь в свою мастерскую и начинаю работать – сразу и много. Я испытываю эмоциональный всплеск на уровне озарения и чувствую себя в этот момент необыкновенно счастливым».

Каким же был Оганес Зардарян в жизни? Дочь художника вспоминает: «Внешне он был очень спокоен, беспристрастен, но в нем жила неукротимая буря, которая выплескивалась в его работах – в энергии цвета… Отец говорил: «Хорошая работа не появляется вдруг, легко. В этом есть своя закономерность. Проходит время, и ты понимаешь, что картина зажила своей жизнью, она стала самодостаточной и цельной».

А Рузан Сарьян – внучка Мартироса Сарьяна и директор Дома-музея Сарьяна – рассказывала о том, как Оганес Зардарян как-то спас картину дедушки: «Совершенно случайно в мастерскую Сарьяна зашел художник Оганес Зардарян – увидев на полу расчлененную работу, он остолбенел и в ужасе начал обвинять Сарьяна в том, что он не имеет права так поступать с тем, что уже ему не принадлежит, а является национальным достоянием. Сарьян, не перебивая, выслушал эту возмущенную тираду – ясное дело, ему было приятно, что кому-то еще его творчество небезразлично. Однако вскоре молодой художник от слов перешел к действиям: принес огромный картон из своей мастерской и наклеил на него расчлененные куски. Но все равно деформация была видна, а именно – стыки, места от гвоздей, царапины, осыпи, клей проступал жирными пятнами... Тем не менее, в этом состоянии картина с 1949 года участвовала на выставках…».

Оганес Зардарян был одним из тех, кто дал новую жизнь армянской тематической композиционной живописи. Григор Ханджян – армянский живописец и график – говорил о том, что произведения Зардаряна «не потеряли своего художественного значения, потому что являются символами своего времени, не говоря уже об утонченной образности, мастерской композиции и изобразительной силе полотен художника».

Ван Согомонян – армянский скульптор из Висбадена: «Абстрактные работы – это закономерный этап в творчестве Зардаряна. И если бы он не познал основы реализма, всю глубину изображаемого, он бы никогда не пришел к абстракции. Когда художник делает этот шаг, не имея под собой базиса, знаний мироздания, он никогда не сможет состояться как художник-абстракционист. Таким был и американский художник Джексон Поллок, который познал суть реализма и только после погрузился в абстрактное искусство» .

Степан Андраникян, художник кино, вспоминает: «Он был моим преподавателем за время моей учебы в художественном институте. Я знал, что не надо идти к тому учителю, который все знает, а надо идти к тому, кто ищет… Зардарян был в постоянном поиске, и этим он притягивал нас – молодых. Он был очень интересным собеседником, другом. Я ему даже позировал для портрета Комитаса… Зардарян для меня – Человек с большой буквы, художник и наставник, который помог мне найти свой путь в искусстве».

Сегодня в залах Национальной галереи Армении устраивается за этюдниками студенчество – будущие живописцы, стараясь не пропустить ни одного мазка, ни одной детали Учителя.

Кари Амирханян