Влюбленный в солнце

Хотелось по-новому оценить и осознать все, что было представлено в нынешней, новой экспозиции музея.

С первых же шагов меня обдало жаром от палитры Мастера – светопространственная стихия красок Сарьяна зрительно увеличивала экспозиционные залы вверх и вширь, как если бы не было стен и потолков. Вспомнились слова самого Варпета: «Я не представляю себе живопись без солнечного света, вне обогащающего, создающего бесконечные световые, трудно уловимые переливы…» Находясь в уютно обставленной мемориальной комнате, легко представить, как уже в пожилом возрасте Сарьян берет этюдник, огромный зонт и, несмотря на нещадно палящее солнце, поднимается к вершине облюбованной им горы, туда, откуда мир видится ему целостным и гармоничным.

Рузан Сарьян – внучка художника и директор Музея – рассказывает:

– Мартирос Сергеевич сохранил за собой право быть свободным от чиновничьих обязательств и ревностно оберегал островок своей личной свободы, который был ему необходим, как воздух. Он всегда мог уезжать в горы работать, когда ему хотелось. Он всегда избегал той работы, которая могла бы ему помешать заниматься делом всей его жизни – живописью. Так, Сарьян отказался от должности директора созданного им же Государственного музея Армении, от поста председателя Комитета охраны памятников, он отказался также от предлагаемого ему в 1958 году президентства в Обществе Франция – СССР. Правда, ему приходилось в качестве депутата Верховного Совета сначала Армении, а потом и СССР решать проблемы своих избирателей, он с удовольствием помогал людям. И его очень угнетало то, что ему приходилось принимать участие во всевозможных заседаниях и съездах, сессиях и собраниях…

– При жизни Сарьяна был открыт его музей, фактически прямо в его доме. Как он принял этот факт?

– Решение о создании Дома-музея было принято Совмином Армении в августе 1962 года. Строительство началось в 1963 году и окончилось в 1967-м. В саду Сарьяна к 1965 году был выстроен двухэтажный особняк, куда вместе с дедом переехала вся семья – жена, младшая сестра художника, сын Лазарь с женой и тремя детьми. Когда Дом-музей был готов, Сарьян вдруг заявил: «Я хочу домой, я здесь умру, позвольте мне вернуться в мой дом». К чести правительства Армении, художнику дали возможность вернуться в свой старый дом вместе с женой и сестрой Катаринэ. По утрам он, как обычно, поднимался в свою мастерскую и продолжал творить. Прожил он в своем доме еще пять лет. При этом он с удовольствием общался с посетителями музея, любил подолгу говорить с ними об искусстве, о жизни да и обо всем на свете.

– Каким был Мартирос Сергеевич в семье и для семьи?

– Он был редким семьянином. Всю жизнь был влюблен в свою жену, Лусик Лазаревну, обожал сыновей, Саркиса и Лазаря, всячески поддерживал их, помогал им встать на ноги, дал им возможность получить образование в Москве. Внуки были его радостью. Детей он воспитывал исключительно своим примером, никогда их не ругал и не читал им нотаций. Все члены семьи, включая родственников, были окружены его вниманием. Он удивительным образом находил время для всех и всегда был готов прийти на помощь. Любил семейные праздники, когда собирались все Сарьяны, от мала до велика.

– Что более всего характеризовало Мартироса Сарьяна?

– Доброта, которую он излучал. Его отношение к людям, особенно к детям, Я, будучи самой младшей в семье, рядом с ним чувствовала себя, как у Христа за пазухой. Его отношение к животным, особенно к собакам, было удивительным. Его восторг перед природой и ее совершенством был безмерен и заразителен для всех, кто с ним общался. Его огромное трудолюбие и уважение к человеку труда, то, как он общался с людьми, было для нас всех примером. За обеденным столом Сарьяна вместе со всей семьей обедали садовник, уборщица, повариха, няня. Они были для него, как члены семьи. Полжизни его окружали только вещи, необходимые для повседневной жизни и труда. Обстановка в доме была более чем скромной, но настолько уютной и теплой, что посетивший хоть раз дом Сарьяна навсегда сохранял в душе тепло этого очага. А вокруг дома Сарьяна цвел поистине роскошный сад с удивительными розами, плодовыми деревьями и виноградными кустами всевозможных сортов.

– Работы Варпета насквозь духовны, светлы. А верил ли он в Бога, воспринимал ли он потусторонний мир?

– Варпет был христианином в самом высоком понимании этого слова. Возможно, он был единственным человеком из тех, кого я знала, кто не нарушал ни одной из десяти заповедей Священного Писания. В детстве с младшей сестрой он пел в церковном хоре. Ему удалось спасти от разрушения два христианских храма – Сурб Зоравор в Ереване и Сурб Хач в Ростове-на-Дону. Он продолжать писать церкви с крестами на куполах и тогда, когда по всей Стране Советов церкви разрушались и взрывались. Сарьян вместе с Аветиком Исаакяном был членом церковного совета Эчмиадзинского Святого престола. Да, дед верил в бессмертие души, а это значит, что в жизнь после смерти он тоже верил. И его последняя живописная работа «Сказка», которая хранится в его мастерской на мольберте, лучшее тому доказательство.

– Недавняя история с подделкой работы Сарьяна и продажей ее на аукционе вызвала немало шума. Чем все это закончилось и будут ли предприняты какие-то меры с разоблачением «хорошо устроившихся» при аукционе самозванцев?

– Скажу, что копии и подделки появились еще в 1910-е годы. Я была ребенком и не помню реакции Сарьяна на фальшивки. Но знаю, что по его просьбе питерский коллекционер Казимира Басевич составляла список его работ, находящихся в той или иной частной коллекции. Она присылала ему также черно-белые фотографии этих работ. В ее письмах, адресованных Сарьяну, сохранилась и информация о том, что 1950-е годы в некоторых частных коллекциях имелись подделки, приписываемые Сарьяну. То, что происходит сегодня вокруг имени Сарьяна, настолько возмутительно, что это тема для отдельного серьезного разговора и, возможно, громкого судебного процесса. Скажу только, что на территории Америки действует ряд аукционов предприятий типа «Тринити», которые специализируются на сбыте подделок. Сарьян у них идет первым номером. Я рассматриваю все это как посягательство на искусство выдающегося мастера, на его авторство.

Беседу вела Кари Амирханян