Памятник от слова «память»

Мало кто тогда (в 2004-2005 годах) мог подумать, что этот уникальный комплекс, действительно шедевр малой архитектуры, нуждается в историческом дополнении. Но вскоре рядом с гигантским армянским алфавитом и впрямь появились на том же чудесном склоне дорогие сердцу каждого армянина имена – Григорий Просветитель, царь Врамшапух, Месроп Маштоц, Мовсес Хоренаци, Тигран Великий, Мхитар Гош. Установлен также памятник Хачатуру Абовяну, который месроповскими буквами, по сути, создал современный армянский язык. Правда, на том священном склоне есть также великолепные работы и других авторов. И я глубоко убежден, что подобного рода поистине неповторимые архитектурные работы радуют глаза, сердца и даже души не только наших соотечественников, но и многих и многих гостей и туристов.

Я сейчас не об авторах великолепных скульптурных работ, нацеленных на далекое будущее тоже, а о тех, кто организует, я бы сказал, заказывает памятники. Сегодня это, несомненно, важная тема в нашей культуре, особенно в жанре скульптуры.

Вскоре я узнал, что широко известная семья Есаянов взялась, я бы сказал, капитально взялась за восстановление своей малой родины – села Мецшен в Арцахе. Прежде напомню, что с лета 1992 года до середины 1993 года почти сорок процентов Мартакертского и Гадрутского районов захватили азеры. И практически все населенные пункты на захваченных территориях были полностью разорены. Особенно варварски вандалы измывались над армянскими кладбищами. Вывезли все мраморные плиты, раздробили большинство хачкаров и другие надгробные камни. Здесь надо подчеркнуть, что больше всего досталось Мецшену, где находилось четыре обширных кладбища. Не случайно сама история дала этому населенному пункту название Мецшен – Большее село. И вдруг в этом действительно Большом селе не осталось ни одного дома. Я часто посещал бойцов на многочисленных направлениях. Одна из встреч с ребятами была вместе с вице-спикером палаты лордов Великобритании леди Кэролайн Кокс и ее гостями из многих стран. Тогда же я попросил бойцов, чтобы они, как только освободят Мецшен, тотчас же сообщили мне.

Они сдержали слово. И я одним из первых посетил разрушенный дом моего кумира Давида Анануна и, не скрою, дом моей тещи. Собственно, ничего, повторяю, не осталось. Ни одного дома. То же самое и в Гадрутском районе. Мартакертцы, гадрутцы и бердзорцы, да и не только они, вынуждены были оставить свои родные села. Разбрелись по белу свету. Вернутся ли? Задавались мы все этим вопросом. Да, вернутся, если восстановим жилье, рабочие места, школы.

Обо всем этом я говорил с одним человеком, с которым был знаком с юных лет, еще в начале пятидесятых годов, когда он учился в Степанакертском учительском институте. Это был Карлен Есаян. Во дворе института был небольшой физкультурный комплекс с гимнастической перекладиной и популярными тогда двухпудовыми черными гирями. Годы, если не сказать, десятилетия спустя мы встретились в освобожденном Мецшене. Тогда он посетил свою родину одним из первых. Конечно, мы не могли скрывать своего счастья. Счастья победы. Однако, несмотря на осязаемое ощущение действительного счастья победы, я не мог не заметить нескрываемую тревогу в глазах Карлена. Да он и не скрывал тревоги своей. Тревоги о завтрашнем дне. И он, помнится, выдохнул какую-то сакраментальную формулу, не завершив суть фразы: «А ведь все это надо восстановить.

Иначе...» Я улыбнулся. Карлен, по всему было видно, удивился. Ему показалось, что улыбка моя была не к сути его слова. И я ему сказал по поводу его оборванной фразы: «Помнишь, с детства мы слышали от взрослых, что «законченную мысль говорят только ишаку». Карлен теперь уже сам улыбнулся, потом захохотал. Конечно, я не мог не знать, что другого выхода не было. Все это надо восстановить. Иначе... «Иначе, – сказал Карлен, – мы просто потеряем родину». Вот он такой – мой друг Карлен. Каждый отдельный дом, каждое село – непременно называл Родиной. Я знал, что он день и ночь находился в своей поликлинике, а я – в нескончаемых командировках и путешествиях. И вот ранней осенью 2011 года, сразу после окончания кругосветного плавания, я был приглашен президентом Арцаха Бако Саакяном, как он сказал, на «праздник не только для Мецшена». Хотелось бы напомнить, что еще в 2006 году я довольно часто и подолгу посещал уже тогда строившийся Мецшен. И не скрывал своего счастья. Ведь речь идет о возрождении действительно Родины.

Не раз я оказывался свидетелем явления, в котором видел целую стратегическую и спасительную программу. А это уже действительно не тактика, вбирающая в себя суть подготовки к решению только сегодняшних жизненных вопросов. Это настоящая стратегия, которая нацелена на перспективу. Я вспомнил бойцов Мартакертской бригады, с которыми мы молча и с болью в сердцах рассматривали опустошенный, можно сказать, лежащий в руинах город. Да, город, а не село. Ибо четыре огромных кладбища говорят о многом. И вдруг празднично одетый народ на фоне свежевыстроенных церквей, домов, зданий, заводов, фабрик, стадиона, футбольного поля, спортивных площадок. И все это благодаря, прежде всего, Карлену и Саре Есаянам. В тот день в Мецшене были президент Арцаха, генералы, офицеры, генеральный прокурор Армении, сотни мецшенцев с оравой детворы. Я обратил внимание, что чуть поодаль группой как-то скромно стояли все члены семьи Есаянов. Я ловил себя на том, что давно у меня не было такого осязаемого счастья, связанного с поствоенным Арцахом, и так же осязаемо чувствовал какое-то сладостное биение сердца. Не скрывая счастья, я смотрел на уже построенный и, по всему было видно, продолжающий строиться легендарный Мецшен. И как тут не повторить: «Это все Есаяны»

Конечно, Есаяны были не одни. Шагнули в бессмертие также и те, кто восстанавливал Шушу, Гандзасар, Мадагиз, Чапар, Мартакерт (кстати, и здесь многое было сделано Есаянами) Магавуз, Аканаберд, Талыш, а также Гадрут, Мартуни, Аскеран и другие. И обо всем этом, не сомневаюсь, напишут писатели, журналисты. Ведь и впрямь речь идет о священной стратегии и нашей главной национальной задаче.

Однако я взялся за удивительный подвиг Есаянов именно сейчас вовсе не случайно. Ровно в середине осени прошедшего 2016 года средства массовой информации писали много и довольно обстоятельно об установлении памятника покойному главе семьи Есаянов – Карлену Есаяну. Как известно, годы назад стараниями Карлена Есаяна был открыт памятник в честь погибших на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. И вот такой же памятник Есаянами был установлен погибшим мецшенцам в Арцахской войне. Не нами сказано: памятник от слова «память». Однако на этом не кончается подвиг семьи Есаянов. Я глубоко убежден, что просто невозможно без шпаргалки перечислить все то, что уже создано и установлено. И хорошо знаю о многочисленных планах этой благородной семьи.

Полностью ознакомившись со всем тем, что было сделано, сотворено семьей Есаянов, я понял, что, если перечислить все без исключения работы, реставрации и создание новых памятников, то для этого нужен, я бы сказал, просто уже другой жанр. Ведь речь не только об Арцахе, но и о самой Республике Армения. Даже о Нахиджеване. Да! Да, именно о Нахиджеване. В 2015 году у центрального входа в церковь Святого Ованеса с двух сторон были установлены копии исторических хачкаров Нахиджевана. Речь о шедеврах мировой малой архитектуры, превращенных азербайджанскими варварами и вандалами в щебень. Остается добавить, что подобные священные работы были проведены Есаянами у входов еще десятков церквей.

Работая над этой статьей, я по ходу дела понял и осознал, что жанр, о котором говорилось выше, никак не влезает в рамки газетных полос. Я бы сказал, речь идет о книге, о некой монографии. Надо ведь о каждом материале или даже комплексе материалов поведать по-научному подробно и обстоятельно, ибо речь идет о сути, о настоящем подвиге.

Достаточно привести только один пример. В Ереване часто можно слышать, что в Первом Норкском массиве установлен памятник Фритьофу Нансену. Кстати и к счастью, это не первый памятник в Армении великому норвежскому исследователю, путешественнику, комиссару Лиги Наций по делам военнопленных и беженцев. Кто не помнит о благородном спасении сотен тысяч армян – жертв Геноцида, о легендарных спасительных нансеновских паспортах армян. Так что не случайно, что семья Есаянов установила памятник Фритьофу Нансену. Однако те, кто видел огромный, я бы сказал, в буквальном смысле слова светлый памятник во весь рост великому гуманисту, не знает, что речь идет об уникальном комплексе, олицетворяющем факт, что Армения возродилась после Геноцида. Это уникальная церковь Святой Богородицы и Святого Григория Просветителя. Памятник Месропу Маштоцу и Вардану Мамиконяну. Там есть все, что связано с памятью народной. Это и 1915 год, и землетрясение 1988 года, и память о героях, отдавших жизнь за освобождение Карабаха. Памятник книге и бронзовый памятник журналисту, прорывающемуся сквозь каменную глыбу, чтобы миру поведать правду. И многое другое. И все это – овеществленная память. Корень слова «памятник». Для меня очень важно и то, что по обе стороны архитектурного комплекса, получившего обобщенное название «Фритьоф Нансен», семья Есаянов создала для детей физкультурный оздоровительный опять же комплекс со спортивными снарядами, олицетворяющими здоровье.

Кстати, о здоровье. В конце 2016 года в районе Канакер-Зейтун на улице Грачья Нерсесяна в торжественной обстановке была открыта по сути заново построенная Есаянами поликлиника, оснащенная современным медицинским оборудованием. Поликлиника носит имя Карлена Есаяна и является государственной собственностью.

Это о таких, как Карлен Есаян, сказано еще в далекой древности: «Жизнь умерших продолжается в памяти живых».

Зорий Балаян