Владимир Евсеев: Авторитет России возрос, и она может сыграть важную роль в стабилизации ситуации на Ближнем Востоке

– Как сегодня развиваются события на Ближнем Востоке, в частности, связанные с конфликтом между Катаром и Саудовской Аравией?

– До последнего времени основное соперничество в регионе наблюдалось между Ираном и Саудовской Аравией, но оно не привело к явным победам одной из сторон. В Йемене, например, возникло некоторое равновесие между хуситами и международной коалицией во главе с Саудовской Аравией. Подобное произошло и в Сирии, где просаудовские силы значительно ослабли. Снижается на этом направлении и роль Ирана. Тем не менее, Тегеран смог создать по сирийской территории транспортный коридор из Ирака в Ливан для союзнического движения «Хезболла».

Несомненно, что главное противостояние на Ближнем и Среднем Востоке наблюдается между Ираном и Саудовской Аравией: в Ираке, Афганистане, Сирии и Йемене. Сегодня к нему добавилось еще и саудовско-катарское противостояние, которое еще больше ослабляет Саудовскую Аравию. Причем за Катаром стоят США, которые там имеют мощную военную базу. Именно это гарантирует Катару неприкосновенность и создает уверенность в сохранении объемов продаваемого природного газа.

Наряду с США, которые защищают Катар неформально, имеются государства, которые поддерживают его открыто. Это Турция и Пакистан. И когда в Эр-Рияде потребовали, чтобы на территории Катара не было турецкой военной базы численностью порядка 2,5 тыс. военнослужащих, в Анкаре сразу нашли «адекватный» ответ. Так, турки заявили о своей готовности перенести эту военную базу на территорию Саудовской Аравии. Даже сама постановка такого вопроса вызвала в Саудовской Аравии большое возмущение.

– А чем вызвано обострение отношений между Ираном и Саудовской Аравией?

– Противостояние между Саудовской Аравией и Ираном – это борьба за региональное лидерство. В Саудовской Аравии панически боятся иранского военного потенциала. И причина этого очевидна: саудовцы фактически не имеют боеспособных сухопутных войск. Армия королевства не готова к реальному отпору сильному противнику. Вся их надежда возлагается на США. Конечно, у Саудовской Аравии много денег, но там так и не смогли создать национальных вооруженных сил, за исключением авиации.

– Насколько реальны военные действия между Ираном и Саудовской Аравией?

– По моему мнению, вероятность очень небольшая. Иран не хочет воевать напрямую, ему выгоднее действовать, например, через Йемен, Сирию, Ирак и Афганистан. Постепенно ослаблять позиции Эр-Рияда везде, где это возможно. Как следствие, саудовское лобби подталкивает Вашингтон к ужесточению политики в отношении Тегерана, принятию в отношении Ирана новых санкций. Такая деятельность полностью поддерживается израильским лобби в США.

Противостояние Катара и Саудовской Аравии несколько иное. Здесь нет никакой религиозной основы, потому что сунниты и там и тут. Но есть большое желание поставить Катар на место. Интересы этих двух государств и раньше неоднократно пересекались. Самое серьезное столкновение таких интересов произошло в Египте, когда к власти в Каире пришли прокатаровские «Братья мусульмане» в лице президента Мухаммеда Мурси. Последний был свергнут при финансовой поддержке со стороны Саудовской Аравии. В результате президентом Египта стал Абдель-Фаттах Ас-Сиси. Это было первое серьезное поражение чрезвычайно амбициозного Катара.

Катар, имея большие финансовые ресурсы, пытался стать лидером мусульманского мира, что не соответствовало его реальному военно-политическому потенциалу. Саудовская Аравия, со своей стороны, стремилась к единоличному лидерству на Ближнем (Среднем) Востоке и в Северной Африке. Таким образом мы наблюдаем борьбу за лидерство внутри суннитского мусульманского мира, что проявляется в борьбе между «Братьями мусульманами» и ваххабитами. Причем изначально Катар поддерживал радикальную организацию «Исламское государство», запрещенную в России, а Саудовская Аравия – «Джабхат ан-Нусру», сирийский филиал международной террористической организации «Аль-Каида», также запрещенной в РФ. И каждая из них имеет в Сирии и Ливии собственные вооруженные формирования.

Вторая причина саудовско-катарского противостояния – это постоянные неудачи нынешнего наследного принца Саудовской Аравии Мухаммада ибн Салмана Аль Сауда. Он занимает пост министра обороны, чрезвычайно амбициозен и в свои 32 года пытается себя проявить. Пока это ему не удается, фактически он терпит поражение. Ситуацию вокруг Йемена можно рассматривать как поражение наследного принца. Но ему очень нужен успех. В этих условиях Мухаммад ибн Салман посчитал, что, «осадив» Катар, он укрепит позиции Саудовской Аравии. Скорее всего, именно этот принц инициировал развернутую против Катара кампанию, но не учел, что за Катаром стоят США и не оставят его.

– США могут оказать влияние как на Катар, так и на Саудовскую Аравию и выступить в роли примирителя?

– США пытались это делать. Известно о многочисленных телефонных переговорах государственного секретаря США Рекса Тиллерсона с руководителями обоих государств для поиска возможного компромисса. Но проблема заключается в том, что степень влияния США на Саудовскую Аравию все же ограничена. Политика Барака Обамы по дистанцированию от Саудовской Аравии принесла свои плоды. Как следствие, Саудовская Аравия стала меньше доверять США, и сегодня американцы не могут «управлять» Эр-Риядом так, как это делали раньше. Тем не менее, Саудовская Аравия – это тот игрок, который реализует собственные национальные интересы.

Катаром США легче управлять, потому что именно американский спецназ спас от попытки военного переворота находящегося у власти эмира (была инициирована Саудовской Аравией). США хотят, чтобы и Катар, и Саудовская Аравия были более послушными. А когда обе страны между собой конфликтуют, то можно играть «в обе стороны».

– Какие последствия может иметь для России и Армении нестабильная ситуация на Ближнем Востоке?

– Глобальная нестабильность во многом обусловлена отсутствием у США собственной стратегии, впервые за последние годы. Нет у Вашингтона и единой внешней политики, поэтому американцы крайне непоследовательны в своих действиях. В таких условиях региональные игроки пытаются решить проблемы самостоятельно. И США приходится балансировать между ними.

Россия и Армения должны отстаивать свои собственные интересы так, как мы это видим. Например, реальной войны между Катаром и Саудовской Аравией быть не может априори, и нам в этот конфликт вмешиваться не надо. Россия может выступать в роли посредника и содействовать налаживанию отношений между этими ближневосточными странами. Если США, возможно, и не хотят мира между Катаром и Саудовской Аравией, то для России и Армении этот мир желателен.

У России, в отличие от США, более прозрачные цели – достижение стабильности в регионе. Эта позиция созвучна еще одному важному событию в регионе – референдуму в Иракском Курдистане. Он должен состояться 25 сентября, причем только на этой территории (ранее не исключалось его проведение в курдских районах Ирака и Сирии). США фактически поддерживают сепаратизм курдов. Это видно по тем действиям, которые они предпринимают на территории Сирии. Россия старается поддерживать отношения и с Эрбилем, и с Багдадом. Для Москвы Эрбиль не является важнее, чем Багдад. Об этом свидетельствует визит в Москву бывшего премьер-министра Ирака Нури аль-Малики.

Москва – более надежный игрок, который не пытается стравливать страны и получать от этого определенные дивиденды.

Армения, как союзник России, должна поддерживать российские инициативы по стабилизации всего большого региона в условиях, когда США его фактически дестабилизировали. Россия и Армения должны выдвигать совместные инициативы по стабилизации Ближнего (Среднего) Востока и Южного Кавказа, выступать за то, чтобы Саудовская Аравия и Катар нашли пути урегулирования нынешней напряженности. Мы не поддерживаем введение против Катара каких-либо политических и финансово-экономических санкций со стороны других Аравийских монархий Персидского залива. Москва и Ереван за развитие экономических отношений с Дохой, но нам нужно предлагать собственную повестку дня, что будет способствовать повышению авторитета и России, и Армении.

– Страны, о которых мы говорим, являются важными поставщиками нефти и газа. Как этот фактор влияет на конфликты в регионе?

– В последнее время Россия на этом направлении достигла существенного успеха. Так, среди государств-экспортеров нефти есть страны-члены ОПЕК и страны, не входящие в ОПЕК. Так вот, нам впервые удалось договориться – а без Саудовской Аравии мы бы этого сделать не смогли – о снижении объемов добычи нефти. И Россия выполняет взятые на себя обязательства по сокращению добычи нефти, что должно стабилизировать нефтяной рынок и привести к повышению цен на продаваемую нефть. Такого рода договоренности были бы невозможны, если бы не возрос авторитет Российской Федерации. И чем выше ее авторитет, тем лучше Армении как союзнику России.

Тот факт, что удалось договориться по вопросу нефти, свидетельствует о том, что в Саудовской Аравии Россию стали воспринимать серьезно и готовы к определенным договоренностям. Москва может выступить посредником между Эр-Риядом и Дохой. Россия не имеет военных баз в Катаре и каких-либо обязательств по защите его территории. Так же у нас обстоят дела, например, в Ираке и Афганистане, в отличие от увязших там США.

Рост авторитета РФ уже привел к определенным достижениям. Полагаю, что Россия может сыграть важную роль в стабилизации ситуации в этом большом регионе. И в нем я бы выделил особую зону – Нагорный Карабах. Россия делает все возможное для того, чтобы предотвратить там новую войну, и пытается создать все условия для мирного урегулирования этого вооруженного конфликта.

Беседу вел Григорий Анисонян