Умер отец «Ивана Чонкина» Владимир Войнович, зять Лианозовых – королей «черного» и «серого» золота

В конце 1960-х Владимир Войнович принимал активное участие в движении за права человека, что вызвало конфликт с властями. За свою правозащитную деятельность и сатирическое представление советской действительности писатель подвергался преследованию – в 1974 году исключен из Союза писателей СССР.

В декабре 1980 года Войнович был выслан из СССР, а в 1981-м указом президиума Верховного Совета СССР лишен советского гражданства. В 1980 – 1992 годы жил в эмиграции в ФРГ, затем в США. Сотрудничал с радио «Свобода». На волне развала Советского Союза власти России восстановили Войновичу гражданство, и он вернулся домой.

Первая супруга Владимира Николаевича – Валентина – родила ему двух детей. Хотя о своем первом браке писатель отзывается так: «В первый раз я женился легкомысленно, поскольку был сразу после армии». В 1964 году Войнович женился на Ирине Брауде. Они, по его словам, жили долго и счастливо, но в 2004 году Ирины Даниловны не стало. От этого брака у них есть дочь – немецкая писательница Ольга Войнович.

Третья жена, Светлана Яковлевна Колесниченко, не стала брать фамилию нового мужа. Она, кстати, автор книги «Есть любовь на земле…», посвященной ее покойному мужу, известному журналисту-международнику Томасу Колесниченко. Семьи с громкими фамилиями не любят открывать свои тайны. Но Светлана Колесниченко, выпустившая в 2004 году книгу к годовщине смерти своего мужа, рассказала и о личной жизни. Они прожили с Томасом 35 прекрасных лет. Как в бразильских сериалах, в их браке было много любви, усыновленные и воспитанные, как родные, дети и внуки и даже встречи с кузиной-принцессой.

Женившись на обеспеченной женщине, имевшей в Москве ресторан и магазины элитных, дорогих спиртных напитков, Войнович мог себе позволить не только не думать о куске хлеба, но и в спокойной обстановке дописать третью книгу о солдате Иване Чонкине и начать новую – «Автопортрет».

Из выступления Владимира Войновича на пресс-конференции, посвященной премьере «Играем Чонкина» (16 октября 2009 г.):

«Вторая моя жена, мы с ней прожили сорок лет, умерла у меня на руках… Через какое-то время я встретил Светлану Яковлевну… Дело в том, что я был совершенно разрушен, и вообще, это печальная история, как-то даже жить не хотелось. Я не собирался накладывать на себя руки, а просто не хотел жить, и все. Вот, и потом встретил Светлану Яковлевну, и она меня как-то возродила из пепла, я вот воспрянул, и вдруг я почувствовал… И я писать ничего не хотел, я не мог ничего писать. И когда я воспрянул, и даже настолько, что у меня тридцать лет не получалось продолжение или окончание истории «Чонкина», вдруг я ее написал… Без Светланы Яковлевны эта третья книга не появилась бы».

Светлана Яковлевна – правнучка Георгия Мартыновича Лианозова (1835 – 1907), российского промышленника, давшего в XIX веке название подмосковному селу, а ныне уютному столичному району Лианозово.

По сведениям журнала Forbes, купцы-промышленники Лианозовы входили в первую десятку богатейших людей России начала XX века. Однако первоначальный капитал основателя династии Геворга Мартыновича Лианозяна (на русский лад – Георгия Мартыновича Лианозова) прирастал не нефтью – «черным золотом», как принято считать, а черной, вернее серой, каспийской икрой.

Рыбный промысел достался ему от брата Степана Мартыновича, астраханского 1-й гильдии купца, который еще в 1873 году получил от правительства персидского шаха концессию на монопольное право рыбной ловли в устьях рек, впадавших в Каспийское море. И в устье каждой из них, а было их пять, основал он по фабрике, выпускавшей черную икру. Каждая фабрика перерабатывала определенную породу осетровых. А зацепиться за рыбный промысел Степану Мартыновичу помогли русские староверы, осевшие в персидском порту Энзели.

Георгий Мартынов, основатель и председатель «Русского нефтепромышленного общества», владелец рыболовных «Лианозовских промыслов», охвативших все иранское побережье Каспия, начал заниматься сбытом рыбопродуктов, и особенно знаменитой «серой» зернистой икры осетровых пород в Центральной России и Западной Европе. Сначала в Москве, а потом в Петербурге и Париже открываются «Икорные дома Г.М. Лианозова и Ко».

Георгий Лианозов в московских финансовых кругах был фигурой заметной. Имел собственные дома: один – в Большом Гнездниковском переулке, другой – в Малом Гнездниковском (ныне там разместилось Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ). Построив дом в Газетном (Камергерском) переулке, он передал его в дар Художественному театру (ныне это МХТ им. Чехова).

В канун Первой мировой войны рыбная продукция Лианозовых производилась на самых технологичных по тем временам предприятиях. Флот Лианозовых насчитывал 20 судов, имел в своем составе два больших парохода – «Пирогово» и «Мартын». Второй был назван в честь деда его владельцев.

В рыбный промысел вовлечено было почти 6 тысяч человек, а капитальные вложения составляли 3 млн 800 тысяч франков. Что в Иране, что в России предприятия Лианозовых были самыми крупными и производительными. Если в 90-е годы XIX века валовой продукт рыболовных фирм ежегодно составлял в среднем 600 тысяч рублей, то в период с конца века до 1906 года он достиг 900 тысяч рублей, а в 1907 – 1915 годах – 2,25 млн рублей.

Мартын Георгиевич – старший сын Георгия Мартыновича и дедушка Светланы Яковлевны, был известен, как очень образованный человек, свободно говорящий на семи языках. Его избранницей стала Вера Николаевна Коншина, отец которой – один из основателей Третьяковской галереи.

Когда в России произошла революция, мир семьи Лианозовых в полном смысле этого слова рухнул. Дедушка Светланы Яковлевны, увлеченный идеей социализма, совершил шокировавший многих поступок. Вернувшись из иранской эмиграции на родину, он, как управляющий и главный держатель акций, передал советской власти все рыбные промыслы Лианозовых, лишив тем самым огромного состояния не только себя самого, но и своих братьев Степана и Лиона, эмигрировавших в Париж. Такой подарок был «щедро» оценен создателем Советского государства В.И. Лениным, который определил Мартыну Георгиевичу пенсию в 600 рублей. Ему также дали комнату в коммуналке. К слову будет сказано, несмотря ни на что, Мартын Георгиевич ни разу не пожалел о содеянном.

Тем временем, оставшись в Иране одна, бабушка Светланы Яковлевны – Вера Николаевна, так и не дождавшись мужа, вышла замуж за тегеранского сенатора Бушехри. Это их сын Мехди женился на принцессе шахского дома Ашраф Пехлеви. Родством с венценосной особой Светлана Яковлевна особо гордится.

Дошел до нас примечательный документ, датированный 1931 годом. Это обращение высокопоставленного правительственного чиновника в Моссовет: «…Тов. Лианозов М.Г. временно помещен в Доме союза коммунальников по Страстному бульвару, 4… В комнате 2,5 квадратные сажени (ок. 11,4 кв. м) проживает семья из 3 человек… Учитывая несомненные заслуги тов. Лианозова М.Г. перед СССР и ВСНХ (Высший совет народного хозяйства. – М. и Г.М.)… прошу оказать содействие в получении тов. Лианозовым М.Г. жилплощади, соответствующей его семейному положению».

И таковая ему была предоставлена – трехкомнатная квартира со всеми удобствами в доме на Берсеневской набережной.

Будучи Колесниченко – по паспорту, армянкой – по национальности и Лианозовой – по духу, Светлана Яковлевна вспоминает, что ее дедушка любил себя называть армянином «московского разлива», и считает, что такой термин в еще большей мере характеризует ее саму.