Сработает ли Евразийский проект Дугина в карабахском вопросе?
Политика
Просмотров: 12921
В российской политической аналитике с конца 1990-х гг. заметно проявилось имя нового национального мыслителя и геополитика Александра Дугина, который стал последователем и продолжателем идей русского евразийства Николая Трубецкого, Петра Савицкого, Владимира Ильина, Льва Карсавина, Льва Гумилева, основателем в ноябре 2003 г. и лидером Международного евразийского движения.
Сущность русской евразийской мысли определяется стремлением сохранить консервативные начала русского самосознания, восходящие к православным корням, с задачами культурного и национально-государственного (имперского) строительства. Национализм и его расширенный межэтнический характер, то есть других народов «евразийского мира», между которыми русские занимают срединное (связующее) положение, выступает одним из идейных стержней евразийской философии и политической доктрины. Этнической основой евразийства является союз основных по численности народов Евразии, то есть славян и туранских (тюркских) групп.
В 1925 г. Николай Трубецкой заявил, что Россия является наследницей не Киевской Руси, а монгольской монархии Чингизидов. По его мнению, русских и тюркских кочевников связывает идея личной преданности, героизма и религиозность. Соответственно эти ценности несовместимы с европейским мещанством и меркантилизмом. Отсюда противопоставление евразийства западничеству, консерватизма в данном понимании либерализму. Именно поэтому Октябрьская революция 1917 г. и советский проект воспринимались князем Н. Трубецким как сопротивление Западу в содружестве с азиатскими народами.
Петр Савицкий ввел новое осмысление в сущность евразийства, связав его с географией и «жизненным пространством» русских и тюрок. В 1980-х гг. Лев Николаевич Гумилев, называя себя «последним евразийцем», обосновал пассионарную теорию этногенеза и ввел в научный оборот понятие «суперэтнос». Но, как оказалось, Гумилев не стал «последним евразийцем» русского мира, у него нашлись новые последователи в новейшее время в лице Александра Дугина.
Зародившись в начале 1920-х гг. в эмигрантской среде, евразийское философско-политическое направление в России обрело второе дыхание после разрушения СССР как реакция на либеральные реформы российского правительства с прозападным уклоном. Сторонники данного движения под евразийством воспринимают советское наследие и возможность возрождения Большой России как новой русской империи на просторах Евразии с зоной геополитической ответственности преимущественно на постсоветском пространстве. Именно такая постановка вопроса стала завлекать новые власти России и привела к инициированию президентом В.В. Путиным евразийского интеграционного проекта в форме пока что экономического объединения под названием ЕАЭС. Активным сторонником и участником данного процесса с точки зрения его философско-политического обоснования выступает Александр Гельевич Дугин.
Дугин изначально следовал идеологии национал-большевизма, затем стал сторонником идеи «третьего пути» (сочетание капитализма и социализма), привнес в евразийство геополитику противостояния теллурократии России с англосаксонской талассократией США и НАТО, а также советский (точнее, русский) консерватизм как основу евразийской имперской державы.
В марте 1994 г. президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил с инициативой превращения СНГ в Евразийский союз государств. Назарбаев был первым государственным деятелем постсоветского пространства, кто официально поддержал идеологию евразийства. Правда, его увлечение евразийской идеей исходило не только из соображений интеграции с той же Россией, но и опасений широкой волны русского сепаратизма северных территорий Казахстана (фактически исконных земель русского казачества, дарованных Казахской ССР большевистским правительством России). Не случайно тот же Н.А. Назарбаев в 1990-х гг. перевел столицу республики из Алма-Аты в русский Целиноград, переименовав название города в Астану.
Казахстан, как известно, стал активным участником и общетюркской интеграции при лидирующей роли Турции, а с октября 2009 г. и членом политического союза Тюркский Совет. Когда же начатый президентом России В.В. Путиным проект евразийской интеграции с создания Таможенного союза подошел к формированию того самого политического союза евразийских государств, лидер Казахстана Н. Назарбаев почему-то выступил за ограничение данного объединения экономическими границами (Евразийский экономический союз), видимо, с целью недопущения сокращения политического суверенитета. Однако участие Казахстана в Тюркском Совете почему-то не ограничилось экономической аббревиатурой.
Данный пример наглядно показывает, что процесс возрождения евразийской политической интеграции при лидирующем участии России достаточно многосложен, возможно, потребует немало времени и согласований, а подчас встречает противостояние и в лице новых тюркских независимых образований. Если же сторонники неоевразийства, следуя идеям Н. Трубецкого, воспринимают Россию как наследницу не Киевской Руси, а монгольского государства Большой Орды, то на их пути возникнут новые осложнения. Причем не только с той же Украиной и Западом, но и со стороны других народов и государств евразийского пространства, не имеющих отношения ни к русской, ни к тюркской этнической общности.
Мне припоминается весна 1988 г., когда в Москве в условиях горбачевской перестройки начался процесс политического сопротивления властной элите и монополии КПСС со стороны либеральных демократических сил. В то время в России одним из маргинальных оппозиционных институтов являлась партия «Демократический союз» (ДС) с участием таких лиц, как Евгения Дебрянская, Валерия Новодворская, Андрей Деревянкин, Лев Убожко и прочие правозащитники – объекты оперативного внимания бывшего 5-го Управления КГБ СССР.
На квартире Е. Дебрянской нередко собирались сторонники ДС и обсуждали новый политический курс, критиковали советскую действительность, вспоминали видных русских мыслителей прошлых поколений, созерцали эйфорию демократического выбора. В одной из таких тусовок с особым усердием внимал выступлениям Дебрянской и будущий русский мыслитель Саша Дугин. С тех пор прошло немало лет, талантливый молодой человек также прошел немало сложных дорог и добился признания своими знаниями политической науки и обновленными подходами к геополитическому проекту евразийства.
Российская политическая культура и философия не отставала от передовой европейской мысли, воспитала многих выдающихся и видных деятелей. Всему миру известны такие личности, как Бердяев, Плеханов, Ключевский, Соловьев, Ильин и мн. др. Все это в очередной раз подтверждает высокий уровень русской цивилизации.
Александр Дугин, несомненно, яркий политический мыслитель современной России. Кто наблюдает за развитием политической науки и политическими процессами в современной России, не может не отметить одаренность данного человека, его уникальную способность к политическому анализу и социальным исследованиям. Его научные труды «Мистерии Евразии» и «Основы геополитики» являются свидетельством фундаментальных знаний и модернизации философского течения евразийства, сопереживания за последствия геополитического потрясения и катастрофы разрушения Большой России, поиска новых путей возрождения империи, силы и величия России. И такой путь не может не вызывать уважения, а сам человек обращает на себя внимание общественных (включая и зарубежные) сил и государственных органов.
Следует отметить, что в среде армянской политической философии трудно встретить последовательного сторонника евразийства, предполагающего геополитический союз между Россией и Турцией. Причина вполне объяснима, поскольку от этого союза армяне пострадали больше всех и стали жертвами трагедии первого геноцида на рубеже ХIХ–ХХ вв., потеряли значительные этнические территории исторической Армении. Принимая часть теоретических достижений видных русских евразийцев, особенно теорию пассионарности Льва Гумилева, возможно, и идею исторического противостояния русской и англосаксонской геополитики, армяне не могут согласиться с версией русско-турецкой (не путать с русско-тюркской, то есть с многочисленными тюркскими народами постсоветского пространства) геополитической интеграции. Причем дело даже не в армянах, а в самом развитии русской и турецкой истории последних двух столетий.
Никто, включая самого А. Дугина (его предшественников и сторонников), не может утверждать, что та же Османская и республиканская Турция (ведущее тюркское государство с 470-летним опытом имперского образования) не шла начиная с ХIX в. вопреки идеям евразийства в союзе с сильным государством Запада против России. Для Турции актуален геополитический проект неоосманизма и неопантюркизма, составляющих основу стратегии «турецкого глобализма», но никак не евразийство при доминировании русской державы. И именно на этом пути серьезным барьером для турок остаются Армения и армянский вопрос.
Новообразованные же тюркские государства постсоветского пространства, не порывая своих связей с Россией, все же остаются сторонниками сохранения национального государства при стратегическом союзе с той же братской Турцией. Причем прозападная ориентированность современных правящих элит в данных странах нередко реализовывается через натовскую Турцию.
Имперская ностальгия и элитарные стереотипы сохраняются в политических традициях стран и народов, которые в далеком и близком прошлом имели имперскую государственность. Русские в течение одного столетия дважды испытали геополитические катастрофы – разрушение Российской империи и Советского Союза, результатами которых становились и значительные территориальные сокращения. Однако и современная Российская Федерация в своей административной географии, военной мощи и политических императивах сохраняет содержание имперского государства. Весь вопрос в том, что англосаксонский Запад выступает решительным противником реинкарнации Большой России, возрождения интеграционных процессов на постсоветском пространстве с ключевым участием России.
В.В. Путин в своем знаменитом выступлении на Мюнхенской конференции по вопросам политической безопасности 10 февраля 2007 г. впервые подверг публичной критике американскую политическую стратегию формирования монополярной мироконструкции при гегемонии США и предложил идею многополюсного мира, где Россия претендует на самостоятельный полюс с зоной ответственности преимущественно на постсоветском пространстве. Однако данная идея пока что не находит широкой поддержки в лице субъектов СНГ. Интеграционные проекты России (ОДКБ и ЕАЭС) сохраняют ряд внутренних и внешних противоречий и разногласий.
Евразийская идея союза «русского леса и тюркской степи» не так уж и нова для внимания политических сил и экспертов. В этом союзе, конечно, нет ничего печального. Вопрос в том, что подобный геополитический альянс не должен осуществляться в ущерб и вопреки интересам других народов евразийского пространства.
Практическая же деятельность Александра Дугина по реализации евразийского проекта в современных условиях вызывает ряд критических замечаний. Так, на одной из очередных международных конференций в Москве в 2007 г. Дугин декларативно заявил, что евразийская интеграция в скором времени приведет к союзу России, Китая, Турции и Ирана, президентом которого станет российский лидер В.В. Путин.
Владимир Путин – незаурядная личность, видный и харизматичный политический деятель, который, несомненно, займет достойное место в новейшей российской истории. Нет необходимости в одной статье перечислять все заслуги президента Путина перед Россией, ибо общество само способно оценить своих лидеров. Понятно и то, что многие представители интеллигенции и чиновничьего аппарата во все времена проявляют чудеса лести и холуйства перед правителем (и неважно, кто он – царь, король, император, генеральный секретарь, президент). К сожалению, история показывает, что, как только правитель уходит с политической сцены в опалу или мир иной, те же льстецы с таким же усердием критикуют ушедшего и восхваляют нового лидера. Ничто не ново под луною. «Король умер, да здравствует король!» (нет Людовика XV, но есть Людовик XVI).
Однако как себе Дугин и его сторонники представляют саму возможность признания тем же Китаем, Ираном и Турцией российского президента своим лидером, нормальный человек понять не может. Известно, что после Второй мировой войны Иосиф Сталин отклонил предложение Мао Цзедуна о создании общего советско-китайского государства, поскольку понимал, что 200-миллионный СССР вряд ли станет управлять миллиардным Китаем с его многотысячелетней национальной традицией конфуцианства. Сталин же, в отличие от Дугина, был победителем фашизма и Второй мировой войны, строителем советского государства, автором индустриализации и ликвидации всеобщей безграмотности, оставил в наследство ядерную державу.
Дугин предлагает практику двойных стандартов, в которой Россия превыше всего, а все остальные – ничто. В своих публичных выступлениях он утверждает, что вывел политическую формулу, суть которой сводится к следующему:
– если какое-либо государство постсоветского пространства (то есть зоны геополитической ответственности России) полностью поддерживает или же, как минимум, нейтрально относится к Российской Федерации на международной арене, то Москва признает территориальную целостность данного государства и сохраняет конструктивные связи с его элитой;
– если же государство из данной зоны выступает против интересов России, то Кремль не станет поддерживать территориальную целостность новообразования и такое государство ожидают крайне негативные последствия сепаратизма, расчленения и окончательного разрушения. В качестве примера отмечается политика экс-президента Грузии М. Саакашвили и последовавшее за этим признание со стороны России независимости Абхазии и Южной Осетии, а также революция Майдана в Киеве 2014 г. с присоединением к РФ Крыма и дестабилизацией ситуации в Донбассе и в Луганске.
Ну а в принципе почему же Москва должна поддерживать политику тех стран, которые выступают против России? Такая реакция очевидно естественна и присуща многим государствам, тем более ведущим. В случае же с Арменией и Азербайджаном по карабахской проблеме А. Дугин придерживается несколько иной точки зрения.
Не так давно, 1 мая 2017 г., Дугин посетил Баку. Что ж, в праздник мира и труда вполне логичен визит в страну, которая нуждается в мирном развитии, а трудящиеся трудятся в поте лица, но не всегда видят результаты своего труда. Наконец, солнечный Баку остается жемчужиной каспийского берега и одним из достойных мест туризма. Политический же туризм вполне естественен в условиях пика восхождения российско-азербайджанского стратегического партнерства.
Формальными местами посещения столь важного «северного туриста» стали русская община и Славянский университет. Когда-то в Баку численность русских составляла порядка 500 тыс. человек, с развалом же СССР в силу ряда объективных и субъективных причин увеличилась русская эмиграция, и ныне в Азербайджане (преимущественно в Баку, Сумгаите, Исмаилинском районе) проживают не более 100 тыс. русских. Появление же Славянского (читай – Русского) университета в Баку стало отражением лояльности президента Ильхама Алиева к политике Владимира Путина в регионе.
В Баку Дугин заявил (точнее, повторил свои прежние высказывания), что Россия и Армения союзники, но этот союз не направлен против Азербайджана и не означает, что Россия проармянская. В этом никто в Армении и не сомневается, и зачем российско-армянский союз должен быть против Азербайджана или другого государства? Россия, по версии Дугина, такой же партнер и Азербайджану. Иными словами, он и его покровители в российской власти ставят знак равенства между Арменией и Азербайджаном. При этом Азербайджан для России более привлекателен в качестве стратегического партнера с учетом его важной роли в тюркском союзе с Турцией, энергетического потенциала, географического соседства с Ираном, выхода в Каспийское море и далее в Центральную Азию.
Однако А. Дугин при этом почему-то «забывает», что тот же Азербайджан, в отличие от Армении, после распада СССР показал себя крайне ненадежным партнером России. Именно Азербайджан определил своим стратегическим союзником не Россию, а натовскую Турцию. Именно Азербайджан стал дугой геополитической нестабильности на южных рубежах России в плане формирования новых альтернативных маршрутов транзита нефти и газа в обход РФ через Грузию в Турцию. Именно территория Азербайджана в середине 1990-х гг. использовалась зарубежными подрывными центрами для поддержания чеченского сепаратизма на Северном Кавказе с целью блокирования нефтепровода Баку – Грозный – Новороссийск до определения окончательного маршрута нового трубопровода из Азербайджана в Турцию. Именно Азербайджан отказал России в размещении на своей территории военных баз и пограничников, а в 2000-х гг. потребовал в разы поднять сумму за эксплуатацию морально и технически устаревшей Габалинской РЛС, что вынудило Москву свернуть данное военное представительство. Именно Азербайджан выступал против России на площадках ООН, ОБСЕ и ОИС по теме Чечни, Абхазии, Южной Осетии, Крыма, Донбасса и Луганска. И где же пророссийская позиция Азербайджана по формуле Дугина? Но, как говорится, все течет, все меняется.
Касаясь чувствительной для общественности Азербайджана и Армении темы урегулирования карабахской проблемы, Дугин заявил азербайджанским СМИ, что Россия юридически признает Нагорный Карабах территорией Азербайджана, а фактически – Армении. Формально он прав, ибо никто (включая и саму Армению) пока что не признал Нагорный Карабах вне границ Азербайджана, но остается фактом – Баку не контролирует ни территорию бывшей НКАО (за исключением пары сел Мардакертского и Мартунинского районов), ни 7 районов вокруг НКР. Москва, как отмечает Александр Гельевич, по так называемому плану Лаврова выступает за возвращение Азербайджану 5 занятых армянами районов из зоны безопасности НКР, а вот вопрос самого Нагорного Карабаха, Лачинского и Кельбаджарского районов (образующих территориальный коридор НКР с Арменией) пока откладывается, поскольку это весьма сложная тема, которая потребует большего времени и усилий (возможно, и новых двух горячих вспышек на линии соприкосновения сил, видимо, по опыту 4-дневной войны в апреле 2016 г.).
Таким образом, Дугин считает, что Россия – за возврат всего Карабаха Азербайджану, но для этого Баку должен доказать свою верность Москве, вступить в русские интеграционные союзы или, как минимум, для начала принять участие в работе Евразийского банка развития России и Казахстана. Данная точка зрения вряд ли отражает мнение только одного Дугина без согласования во властных этажах российской администрации. Россия полагает, что совместное участие Армении и Азербайджана в евразийской интеграции позволит со временем снять ряд болевых проблем в отношениях между двумя народами и государствами, через восстановление экономических и культурных связей под московским контролем создаст атмосферу доверия и терпимости, что в конечном итоге позволит решить и проблему Карабаха. В этих рассуждениях есть своя логика. Однако не приведет ли это к очередным уступкам «тюркской степи» за счет интересов малой Армении? В Армении такой подход стратегического союзника воспринимают как угрозу повторения большевистско-кемалистского сговора 1921 г.
Зондаж с участием А. Дугина нацелен не только на Азербайджан, который должен, по его мнению, удовлетвориться признанием на бумаге Россией территориальной целостности данной республики СНГ, но и Армению, и страны – сопредседатели Минской группы ОБСЕ (то есть США и Францию). Иными словами, в чем же суть компромиссного подхода к решению карабахской проблемы?
В политических кругах той же Армении и Карабаха предлагается пакетный вариант по принципу: часть территорий из зоны безопасности в обмен на независимый статус Нагорного Карабаха с сохранением за Степанакертом двух районов (Лачинского и Кельбаджарского), не только образующих устойчивый территориальный коридор для связи и интеграции с Арменией, но и имеющих стратегическое военное и экономическое значение для безопасности и развития Карабаха. Но Россия и Дугин не говорят о перспективе независимости Карабаха от Азербайджана, а всего лишь ограничиваются дипломатической терминологией «сложная тема», судьба которой зависит от интеграции двух республик Закавказья с Россией.
Однако проблема Карабаха давно уже интернационализирована. Позиция России, бесспорно, имеет важное значение, но Кремль лишен монополии в карабахском урегулировании, поскольку и США, и Франция, и Иран имеют свои представления. При этом ни одна из названных стран не аплодирует дугинским евразийским лекционным чтениям. Не случайно представитель МИД Ирана Бахрем Касими отметил, что карабахское урегулирование в одиночку не под силу ни одной стране и ни одному человеку, здесь главное – воля самого народа.
После апрельской войны другой российский аналитик проазербайджанского и протурецкого формата, Сергей Марков, щедро обещал Азербайджану скорое (чуть ли не к концу 2016 г.) возвращение сначала 7, потом 5 или 2 районов из зоны безопасности НКР. Но на дворе лето 2017 г., а обещания С. Маркова так и остались словесным сотрясением воздуха. Россия, завлекая Азербайджан в свои интеграционные проекты ценой уступок по Арцаху, может потерять Армению и Карабах, но не получить Азербайджан.
Дугин не исключает новые военные вспышки в зоне карабахского конфликта, по итогам которых Армения проиграет при военно-технической поддержке Азербайджана со стороны Турции и России, что вынудит Ереван капитулировать на условиях Москвы. Стало быть, армянам следует опровергнуть подобные расчеты и ожидания, от кого бы они ни исходили, принять меры по дальнейшему укреплению вооруженных сил и их военно-технической модернизации. События в апреле 2016 г. со всей очевидностью показали, что Армения не должна надеяться на внешнего союзника (включая ту же Россию, у которой, как говорит Дугин, свои интересы) в решении вопросов военной безопасности.
Необходимо стремительно развивать собственную науку и оборонную промышленность, осуществлять технологическое перевооружение армии и развивать эффективную внешнюю разведку. Важно делать ставку на создание и приобретение оружия нового поколения. Армения обязана в этой связи учесть опыт того же Ирана, Израиля и Северной Кореи. Только таким путем армяне способны будут изменить баланс сил в свою пользу, принудить ту же Турцию и Азербайджан к решению проблем, связанных с ликвидацией последствий геноцида и судьбой армянских территорий, сохранить уважение к России и США, но не становиться вассалами в чьих-то геополитических комбинациях, где место Армении сводится к подчинению. Концепция «нация – армия» должна ориентироваться не на пассивную оборону, а на решительную и амбициозную стратегию.
В своих недавних публикациях по теме карабахского урегулирования я допускал (и сейчас не исключаю) варианты компромиссов. Часть моих армянских оппонентов подвергли радикальной критике данную точку зрения (особенно по версии широкой армянской автономии в составе Азербайджана и Турции). Мне понятны их аргументы и тревоги. Армяне сполна ощутили на себе судьбу автономии в составе Азербайджана в имперской советской России, а также отсутствие пресловутой автономии в составе турецкого государства и геноцид как следствие этой политики ведущих держав. И я согласен с моими оппонентами (неизвестным Грантом, Бениамином Арустамяном и др.): идея армянской автономии в тюркских образованиях утопична, давно устарела и несостоятельна, а возвращение к ней есть следствие слабости. Никакой карабахской автономии в составе Азербайджана не может быть ни по варианту Зардушта Ализаде (аландский пример), ни по представлениям Ильхама Алиева (советско-азербайджанский опыт), ни по заблуждениям Александра Сваранца (армянский идеализм).
Армянская автономия могла бы стать реальностью в тюркских государствах, если бы не было геноцида армян в Османской империи и не продолжалась политика отрицания данного преступления; если бы в Нахичевани азербайджанские власти полностью не вытеснили армянское население, не организовали погромы армян в Сумгаите и Баку, не осуществили агрессию против Нагорного Карабаха, не воспитывали собственный народ в духе ненависти к армянам; если бы в Азербайджане и Армении сформировалась подлинная демократическая культура и уважение друг к другу. Но, увы, все эти события имели место в нашей совместной истории, и нет пока что никаких надежд на изменение политики в Анкаре, Баку и Ереване. Армения и Азербайджан не могут повторить аландский опыт Швеции и Финляндии, поскольку слишком далеки от них европейская ментальность и политические достижения социал-демократии.
Если Азербайджан продолжает традицию армянофобства и военных угроз, то чему быть, того не миновать. Азербайджан получит новую войну, что расстроит кабинетно-книжные планы антиармянских сил, включая энергетические и транспортно-коммуникационные проекты перекрестного направления (восток – запад, север – юг). Армян не надо пугать очередной азербайджанской агрессией. Пусть опасаются те, кто выступает против Армении и Карабаха. Некоторые эксперты настолько безграмотны, что в качестве угрозы отмечают Мецаморскую АЭС в Армении, которая может стать объектом ракетного удара ВС Азербайджана. Однако в том же Баку и Анкаре должны понимать, что в случае военного уничтожения АЭС ядерная катастрофа не только охватит Армению, но и покроет часть территории самого Азербайджана и Турции.
Карабахский вопрос имеет перспективу трансформации в затяжной – по аналогии израильско-палестинского конфликта.
Александр СВАРАНЦ, доктор политических наук, профессор
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 176 человек
Оставьте свои комментарии