№8 (341) август 2021 г.

Китай сегодня: Сто лет созидательной работы и «захват будущего»

Просмотров: 8131

Опыт Китая особенно поучителен для стран, которым привелось на себе испытать переход от плановой, в отдельных проявлениях – тоталитарной экономики к либеральной.

В большинстве стран это сопровождалось разрушением старой экономики и только потом – строительством новой, огромными бедствиями и постоянно сопровождающим разрушительные процессы вопросом: а для чего мы все это сделали?

Так вот, Китай, использовав свой культурно-цивилизационный потенциал древней государственности, сумел органически слить воедино плановую и либеральную экономику. И если другие государства, меняя экономический путь, попадали в экономический коллапс, то Китай вышел из процессов трансформации экономики обновленной сверхдержавой. Причем сверхдержавой с уважением к своей истории, какая бы она ни была, и, соответственно, с уважением к истории других народов, что выгодно, а иногда и полярно отличает Китай от других экономически эффективных стран. Это, несомненно, новый путь и новые приоритеты. И как выясняется, они были заложены еще в древней истории Китая. Просто нужно внимательно относиться к истории как Китая, так и своих стран. Наверняка и там найдутся «стратегические откровения», позволяющие Китаю вырваться далеко вперед на фоне стагнирующих экономик конкурентов.

Либерализация экономик стран СНГ, в том числе и Армении, шла по пути отрицания своего коммунистического прошлого. От него предлагалось избавиться массовой приватизацией, которая так и не привела к замене неэффективного собственника эффективным. Шоковой терапией, которая впоследствии привела к понятию «шок без терапии». Китай же, достаточно критически отнесясь к своему прошлому, тем не менее сохранил верность как социализму, так и руководящей роли КПК.

Гагик Арутюнян, директор Института сетевых исследований, политолог:

– В истории человечества встречаются периоды, когда даже самые гуманные, духовные и основанные на непреходящих общечеловеческих ценностях идеи на какое-то время превращаются в химеры, которые беспощадно расправляются даже со своими творцами и последователями. Нечто такое произошло даже с христианским учением в Средневековье, во времена инквизиции. Однако сила подобных вероучений и идеологий заключается именно в способности восстанавливаться, перестраиваться и обогащаться новыми пластами духовности, мудрости и продолжать свое служение во благо человечества. В этом процессе многое зависит от исторических и цивилизационных устоев народов, которые являлись последователями тех или иных учений и идеологий.

К примеру, на постсоветском пространстве у многих людей (особенно у молодого поколения) понятие «социализм» или «коммунизм» содержит определенную дозу негатива. Между тем эти идеологии предполагают социальное равенство, справедливое распределение благ, бесклассовое общество и т.п. Нет сомнения в том, что такое положение во многом обусловлено теми стратегическими ошибками, которые совершила правящая компартия СССР, и, что характерно, именно тогда, когда захотела совершить перестройку и как бы начать новую жизнь. Но вместо этого страну привели в состояние полной разрухи практически во всех областях жизнедеятельности. Очевидно, что за этой второй за век революцией в России, как и во времена первой, стояли традиционные геополитические противники этой страны. В результате были разрушены практически все сферы жизнедеятельности некогда мощной империи. С целью «либерализации» экономики за бесценок были проданы крупные государственные предприятия и даже военные корабли морского флота. Естественно, что в авангарде подобной торговли стояли как крупные западные деловые круги, так и криминальные структуры уже советского происхождения. Вовсе не удивительно, что происходящее в те времена изменение общества ряд обозревателей окрестили «криминальной революцией». К тому же установленный «новый либеральный порядок» оказался даже более бесчеловечным, нежели коммунистический в эпоху сталинского правления: ведь если в те времена за свои убеждения людей расстреливали или отправляли в лагеря, то в новых условиях недовольные массово деградировали в духовно-интеллектуальном плане или же просто погибали от нищеты.

– У нас, если отвлечься от злонамеренности осуществлявших либерализацию, произошло внедрение, или имплементация, западных рецептов уже состоявшихся рыночных сообществ на почве тоталитарной или плановой – кому как нравится – экономики. Несовместимость этих подходов видна невооруженным глазом, и тем не менее бывшие советские общества пошли по этому пути. При этом мало кого заботили переходные модели, которые привели бы к рыночной экономике без взрывов и потрясений. Как это удалось Китаю?

– Недавно отметившая свое столетие правящая Коммунистическая партия Китая сумела доказать миру, и что самое важное – и своему народу, что выбранные ею идеология и стратегия развития, в которой верховенство принадлежит обществу и каждому конкретному члену этого общества, являются оптимальными со всех точек зрения. Компартия сумела в сложнейших условиях не только объединить народ, но и восстановить державный статус своей страны. КПК сумела развить свою идеологию, сделав ее более конкурентоспособной и эффективной, и тем самым обеспечить безбедную жизнь народа и возможность каждому члену общества максимально проявлять и применять свои способности практически во всех сферах жизнедеятельности. Очевидно, что на таком созидательном пути развития решающую роль сыграли исторические, цивилизационные традиции и нравственные устои китайского народа, в котором в первую очередь ценились и культивировались любовь и уважение к труду, знаниям и мудрости и который всегда проявлял особое, можно сказать, трепетное отношение к своей истории. Выражением подобной высокой культуры являются слова крупного стратега У-цзы о том, что «забота о государстве должна проявляться в просвещении народа и любви к людям». В таких условиях естественным образом формировалась национальная элита, которая обладала стратегическим мышлением и потому – четким видением будущего. Вовсе не удивительно, что в подобном обществе идеи социализма зародились еще в V веке и были представлены в постулатах философа и мыслителя Мо-цзы, которого по праву считают основателем китайского социализма. В своей же новейшей истории социалистический путь развития китайцы выбрали еще в начале XX века, когда группа китайских интеллектуалов приступила к методичному поиску способов модернизации и развития страны.

– Хорошо, когда рецепты будущего можно почерпнуть из древности. Но Китай, попав в хитросплетения современной политики, тоже попадал в турбулентные периоды своей уже новейшей истории. Вряд ли рецепты современного поведения диктуются прошлой историей, какой бы протяженной она ни была.

– Если цивилизационные традиции и нравственные устои народа специально не разрушать, как это произошло у нас, то они задаются надолго и определяют наиболее приемлемый для народа путь развития. Давайте погрузимся в историю, в которой нет ничего специфического для нашего мышления, кроме тех выходов, которые находило китайское общество из сложившихся обстоятельств. Итак, основателем современного коммунистического движения в Китае (тогда это было модно и в Европе) считается профессор Пекинского университета Ли Дачжао. Активная же политическая роль китайского рабочего класса проявилась в «Движении 4 мая» (1919 г.), которое разгорелось в знак несогласия китайского общества с решениями Версальского договора. Согласно последнему, к Японии переходили все права Германии в отношении Цзяочжоу и Шаньдунской провинции Китая, т.е. договор предусматривал ограбление Китая в пользу империалистической Японии. Рабочие Шанхая, Таншаня и других городов организовали первые в истории Китая политические забастовки. В той эпохе важную роль в этих процессах сыграла победа Октябрьской революции в России, и неудивительно, что уже в 1920?г. в Китай прибыл представитель Коминтерна. Официально же Коммунистическая партия Китая была основана в 1921 году, на своем Первом съезде в Шанхае, в котором участвовал и будущий лидер КНР Мао Цзэдун.

Последующие времена были крайне суровыми и драматичными. Уже в 1928–1934 гг. Мао Цзэдун организовал и возглавил Китайскую советскую республику на юге Центрального Китая. Во время же японской агрессии (1937–1945?гг.) КПК руководила движением сопротивления, а с 1945 г. боролась против внутреннего врага – Чан Кайши. После провозглашения в 1949?г. Китайской Народной Республики Мао Цзэдун, с учетом его неоценимой роли в деле восстановления и объединения страны, стал главой республики, оставаясь также председателем ЦК КПК (кстати, этот пост он занимал уже с 1943?г.). Перед ним стояла сложнейшая задача восстановления огромной страны, которая уже много лет находилась как бы в хаотическом состоянии, народ был разобщен, а экономика и социальные институты находились в полном упадке. Для созидания нового Китая необходимы были «сильная рука» и максимальная решительность.

Как показывает история, в подобных случаях практически не обходится без силовых подходов, когда благие намерения иногда сочетаются с жесткими решениями и действиями. К примеру, Россия после революционной разрухи, возможно, не смогла бы встать на ноги и победить в войне против захватившего всю Европу Гитлера, если бы не Сталин, который часто прибегал к неоправданным жестокостям (кстати, к подобным методам прибегали и создатели державной России Иван Грозный и Петр Великий). Нечто похожее происходило и в Китае: суровые действия в рамках политики «большого скачка» или «культурной революции» не всегда были оправданны. Представляется, что одним из первых это понял сам «великий кормчий», видимо, именно поэтому в 1971?г. он передал полномочия главы КПК Чжоу Эньлаю. Скончался Мао Цзэдун в 1976 г., его мавзолей на центральной площади Пекина стал местом выражения почтения к вождю и основателю нового Китая для миллионов его жителей. В этом контексте особо отметим, что в современном Китае число членов компартии составляет примерно 91 млн, и это притом что стать коммунистом в этой стране – дело непростое. Кандидат в члены КПК проходит многоступенчатый отбор, специальное обучение, он должен уметь обосновать свою политическую позицию. К тому же будущий коммунист должен придерживаться высоких моральных установок и лучшим образом проявить себя в своей практической деятельности.

– Мы боремся со своей историей; китайцы, как я понимаю, уважают ее в любом или практически в любом виде. В годы революции царскую семью расстреляли, Сталина же вынесли из мавзолея при смене власти. Между тем китайский император Пу И, отсидев в тюрьме с 1950-го по 1959 год, потом работал в ботаническом саду, архивариусом в национальной библиотеке и даже входил в политико-консультативный совет КНР. И темпы репрессий в Китае и СССР несравнимы по числу расстрелянных и пострадавших.

– В этом плане уместно вспомнить китайскую пословицу, что «забвение истории является предательством». Если же следовать логике канонов китайской философии, то Мао как бы завоевал и возродил реальный Китай по стандартам своего времени, между тем необходимо было созидать и страну будущего, которая станет примером для других. Очень близко к такому контексту еще в VI веке до н. э. великий Сунь-цзы утверждал, что «стратегия – это захват будущего». Именно к разработке такой стратегии приступил представитель уже второго поколения китайских коммунистов, выдающийся политик Дэн Сяопин, который стал фактическим руководителем Китая с конца 1970-х до начала 1990-х гг. Он сумел внедрить в систему развития страны концепты либерализма и национально-консервативной (конфуцианской) идеологии, сохраняя при этом главенствующую роль социализма. Можно предположить, что Дэн Сяопин, возможно, первым из современников применил известный ныне принцип, что идеология является «комплексом инструкций, обеспечивающих наиболее эффективный режим функционирования и взаимосвязанности протекающих процессов». Именно понимание этой истины позволило ему приступить к историческому начинанию политики реформ и открытых дверей. В результате Китай стал сверхдержавой и лидирует во многих сферах жизнедеятельности. Достаточно отметить, что только для сдерживания китайского научно-технологического прорыва США недавно в экстренном порядке выделили 250 млрд $.

– Это является показателем технологического развития. Китай как всемирная мастерская гораздо меньше волновал США, нежели как страна, освоившая современный уровень технологического развития с вытекающим отсюда креативным классом.

– Безусловно. Достижения КНР в первую очередь обусловлены тем, что в административно-политической системе этой страны действуют принципы меритократии (власти достойных), согласно которому руководящие должности должны занимать наиболее способные и подготовленные лица (пример – нынешний председатель КНР Си Цзиньпин). Поэтому не следует сомневаться, что «завоевание будущего» продолжится.

– Видимо, именно меритократия позволила в свое время Дэн Сяопину провозгласить экспериментальный путь Китая в светлое будущее путем проб и ошибок, а не доведением до исполнителей разработанных в кабинетной тиши инструкций. Без национальной элиты такое невозможно.

– И результат налицо. С 1978 года, когда была провозглашена политика реформ и открытых дверей, ВВП Китая вырос более чем в 30 раз, доходы населения выросли в 23 раза, 750 млн китайцев избавились от бедности. Преодолев кризис площади Тяньаньмэнь 1989 года, который чем дальше, тем больше напоминает попытку цветной революции, когда страна уже твердо становилась на ноги, Китай не свернул с избранного пути, что позволило ему в дальнейшем избежать тех ошибок, которые подстерегали нас на каждом шагу. И в общем-то, подстерегли. Китай же выбрался из своей либерализации экономики с мощным промышленным потенциалом и с претензиями на становление сверхдержавой, что неизбежно приведет к изменению картины мира. Согласно теории Больших многомерных пространств Кондратьева – Валлерстайна, в мире действуют 500-летние геополитические циклы, которые приводят к качественной смене мировой геополитической архитектуры. Многое свидетельствует о том, что новый цикл уже начался и эпоха глобально-монопольного доминирования англосаксов закончилась. Трудно оспаривать и то, что они превратили современный мир в арену ожесточенных межцивилизационных столкновений гибридного характера. Есть основания надеяться, что наступающий новый мировой порядок, в котором правила политического поведения во многом будут следовать канонам китайских меритократов, будет эпохой предметного диалога цивилизаций, в результате чего мировое сообщество будет обогащаться не только в материальном, но и в духовно- культурном плане.

– В этом контексте для нас наиболее актуальными являются вопросы, связанные с отношениями Китая и постсоветских республик. Не секрет, что в хрущевский период, да и после него взаимоотношения между КНР и СССР были весьма напряженными и дело доходило до вооруженных столкновений, как это было в 1969 году на острове Даманский на реке Уссури. Какова же ситуация сегодня?

– Отношения между Россией и Китаем изменились коренным образом, и это касается не только положения дел в экономике: достаточно вспомнить, что если в 1970 г. ВВП Советского Союза более чем в четыре раза превышал китайский, то к началу 1990-х гг. Китай обошел постсоветскую Россию по этому показателю, а к 2020 г. ВВП КНР был примерно в шесть раз выше российского.

Сейчас в отношениях Китая и России начались принципиально другие времена, и уже в начале 90-х они перешли от нормализации к добрососедскому партнерству, а 16 июля 2001 г. был подписан Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, 20-летие которого отмечено на днях. Договор охватывает практически все сферы российско-китайских отношений и составлен с большим уважением к китайской стороне. В частности, указано, что «Тайвань является неотъемлемой частью Китая». Как заметил в своей статье министр иностранных дел РФ Лавров: «По сути, российско-китайское всеобъемлющее партнерство – это больше чем классический военно-политический союз». Китай и Россия входят в два крупных союза – Шанхайскую организацию сотрудничества и БРИКС – партнерство ради мира и процветания. За 20 лет торговый оборот между Россией и Китаем вырос от 8 млрд $ до 104 млрд?$ по итогам 2020 г. и имеет тенденцию к увеличению.  Сегодня продолжается работа по 70 проектам на общую сумму более 120 млрд долларов. И кроме того, г-н Лавров отметил, что «Москва и Пекин – последовательные сторонники формирования более справедливой, демократичной и поэтому устойчивой полицентричной системы мироустройства».

– Полицентризм – это вызов модели англосаксонского лидерства. Понятно, что демократия в ее современном виде – модель не столько экономического развития, сколько западного доминирования. Китайская модель с однопартийным управлением, эффективная практически во всех сферах бытия, тем не менее очень китайская…

– Изначально отметим: не всем известно, что политическая модель КНР отнюдь не является однопартийной и, кроме компартии, которая по справедливости является крупнейшей в стране, функционирует еще 8 партий, которые имеют свои структуры и занимают места в Народном политическом консультативном совете КНР. Названия этих партий свидетельствуют об их идеологических пристрастиях – Демократическая лига, Ассоциация содействия развитию демократии, Ассоциация демократического национального строительства и т.п. Известно также, что как внутри компартии, так и в межпартийном формате протекают дискуссии, в которых доминируют меритократические подходы.

Относительно же англосаксонской гегемонии лидерства весьма четко выразился лидер КНР Си Цзиньпин: «Международные правила должны признаваться всеми странами мира и не должны формулироваться меньшинством... Во имя мультилатерализма необходимо сообща противостоять политике односторонних действий, бороться с гегемонизмом и политикой силы…» На стороне современного Китая – развитие, стабильность и безопасность с понятными и не внушающими тревогу средствами достижения. Не будем забывать, что если у одних стран есть природные ресурсы, то Китай свою экономику отстроил на добавленной стоимости, импортируя эти самые ресурсы, основываясь больше всего на человеческом капитале и эффективном управлении. И эта модель управления требует подчас гораздо большего административного мастерства, чем демократическая модель, в идеале вроде бы означающая власть народа, но при этом не всегда адекватно представляются проблемы и риски собственной страны, как это мы видим на примере многих стран, в их числе и нашей. За китайским управленческим опытом, каким бы он ни был, – экономическое чудо, развитие науки, искусства, образования, социальные завоевания и, что немаловажно, военная мощь, способная защитить свои достижения. Безусловно, развитие страны, особенно по неподконтрольным для определенных центров сценариям, делает страну мишенью для гибридных действий, однако, как видим, Китаю удается преодолеть направленные против него попытки дестабилизации. В частности, события в Гонконге показали способность Китая противостоять подобным действиям, причем максимально мягко, без жертв.

– Авторитаризм, как я понимаю, плох тогда, когда нет элиты, способной противостоять попыткам автократа не руководствоваться интересами страны и народа, а угождать собственным спонтанным желаниям. Однако пора поговорить и об Армении. Многое ли сделано у нас, чтобы китайская модель стала нам понятна, а главное – вызывала уважение и желание подражать?

– Сначала несколько слов о товарообороте. Армения экспортирует в Китай мрамор, медные концентраты, руду, туф, разнообразные камни, трубы, коньяк и другие алкогольные напитки. Из Китая в Армению импортируются электронные устройства, компьютерная техника, стройматериалы, металлоконструкции, автомобили, автобусы, полимеры, ювелирные изделия, одежда и хозяйственные товары. Объем торговли близок к полумиллиарду долларов США, и это практически без учета челноков. Функционирует около 40 совместных армяно-китайских компаний, из которых отметим «Шанси-Наирит» в китайском Датуне (40% акций принадлежит правительству Армении), производящий каучук «Наирит» по армянской технологии. Однако раз уж мы поговорили о важности меритократических категорий и представлений, то следует особо выделить проект «Умного города» на китайские инвестиции, оцениваемый в 10–15 млрд $, которые будут вложены в течение 10–15 лет. Соответствующее соглашение подписано в августе прошлого года по видеосвязи между Академией технологий Китая, Компанией технического развития Китая и Агентством реконструкции и развития Армении «АДКАРС». На фоне того, что Китай неактивен на инвестиционном рынке Армении, реализация этого проекта может выдвинуть Армению в лидеры по китайским инвестициям. Он интересен прежде всего тем, что не преследует цель продвижения китайских товаров, а направлен на создание городской сферы нового поколения, где все системы управляются посредством инновационных технологий, обеспечивая тем самым высокий уровень жизни населения. В армяно-китайском городе будут основаны совместные компании, которые будут работать над научными инновациями и развивать новейшие технологии. Основные направления проекта: искусственный интеллект, медицинские нейросети, производство новых материалов, новых лекарств, машинное обучение, интернет умных вещей (абсолютно новое направление в науке и технологиях) и многое другое. Китайская сторона показала высокую организованность общества во время пандемии, в том числе и с применением самых современных технологий, армянская же сторона постарается использовать свою компетенцию в области математики и самообучающихся нейронных сетей. Правда, ситуация после войны сильно изменилась, и реализация любого довоенного проекта потребует дополнительных усилий. В контексте всего этого отметим также открытие школы с углубленным изучением китайского языка в Ереване, и сегодня более 1000 человек в Армении изучают китайский.

– Китайцы и мы – два древних народа, и это обстоятельство признается одним из преимуществ сотрудничества. Это сближает?

– История наших отношений помогает в прогнозах.  Это древние народы, древние цивилизации, связанные Великим шелковым путем. Это означает, что долгое время наши народы вместе с другими сумели выработать искусство совмещения собственных и чужих интересов, что в современном мире некоторые называют комплементаризмом.  Китай сумел обрести будущее с помощью коммунистического прошлого, переформатировав его под современные вызовы, мы же от него отказались. И многим из нас, в частности, не мешало бы поучиться мудрости у китайцев, вместо того чтобы следовать сомнительным рецептам разрушения промышленного потенциала. А уроки Китая, в особенности в деле выращивания национальной элиты и использования знаний для построения более разумного общества, сами помогут найти правильный ответ на многие вопросы практически во всех сферах жизнедеятельности. Надеюсь, что и наш опыт, каким бы он ни был, окажется полезным для Китая. Все это особенно важно в наше время гибридных противостояний, важнейшей составляющей частью которых является методичное провоцирование и инициирование межцивилизационных и внутрицивилизационных столкновений. Представляется, что проекты типа «Умного города» являются первым шагом по пути налаживания конструктивного диалога наших народов.

Беседу вел Арен Вардапетян

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 4 человека

Оставьте свои комментарии

  1. Армении никакой Запад, никакая Америка не нужна. Главный союзник -Россия, нужно и с Китаем сближаться.
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты