Петр Первый и Исраел Ори
К 350-летию со дня рождения Петра I (1672–1725)
Петр I Алексеевич, прозванный Великим – последний царь всея Руси (с 1682 г.) и первый Император Всероссийский (с 1721 г.), вынашивал идею заселить армян среди магометан Закавказья. Об этом одним из первых написал в своей «Истории России с древнейших времен» крупнейший русский историк С.М. Соловьев (1820–1879), ректор Московского университета в 1871–1877 гг.: «Лучшим средством для закрепления занятых провинций за Россиею Петр считал усиление в них христианского народонаселения и уменьшение магометанского. Мы видели, что император прямо указывал на армян. В XVII веке между этим народом и Россией происходили сношения по делам чисто торговым; с начала XVIII века пошли сношения другого рода...»
Продолжаем цитировать Сергея Михайловича Соловьева:
«В конце июня 1701 года в Смоленск из-за литовского рубежа явились три иностранца: один назывался Израиль Ория [Исраел Ори], другой – Орухович [Минас Вардапет], третий был римский ксендз. Представленный боярину Головину, Ория объявил себя армянином знатного происхождения, рассказал, что он уже 20 лет живет в Западной Европе и теперь, снесшись с армянскими старшинами, находящимися в Персии, составил план освободить своих соотечественников от тяжкого ига персидского; император [цезарь Священной Римской империи и император Австро-Германии Леопольд I Габсбург] и курфюрст баварский [князь германского Пфальца
Иоганн Вильгельм II] охотно соглашаются помогать этому делу, но признают необходимым содействие царя русского...
Ория написал письмо самому государю: «Без сомнения, вашему царскому величеству известно, что в Армянской земле в старину был король и князья христианские, а потом от несогласия своего пришли под иго неверных. Больше 250 лет стонем мы под этим игом, и, как сыны Адамовы ожидали пришествия Мессии, который бы избавил их от вечной смерти, так убогий наш народ жил и живет надеждою на помощь от вашего царского величества. Есть пророчество, что в последние времена неверные рассвирепеют и будут принуждать христиан к принятию своего прескверного закона; тогда придет из августейшего московского дома великий государь, превосходящий храбростию Александра Македонского; он возьмет царство Армянское и христиан избавит. Мы видим, что исполнение этого пророчества приближается»...
Так как Ория называл себя посланцем курфюрста баварского, принимавшего такое живое участие в судьбе армян, то ему отвечали, что царское величество, будучи занят шведскою войною, не может отправить значительного войска в Персию, но пусть курфюрст пришлет на помощь свое войско с добрыми инженерами, офицерами и со всякими воинскими припасами...
Весною 1702 года Ории было объявлено, что царское величество принимает его предложение благоприятно, начать и совершить предприятие не отрицается, только не теперь, потому что теперь идет война шведская и начинать другую войну трудно; а когда шведская война кончится, то освобождение армян будет предпринято непременно. Это объявляется Ории и товарищу его словесно, а они могут обнадежить старшин своего народа письменно.
Осенью 1703 года Ория поднес Петру карту Армении. «Из этого чертежа, – писал он, – можно видеть, что во всем государстве нет другой крепости, кроме Эривани. Бог да поможет войскам вашим завоевать ее, и тогда всю Армению и Грузию покорите; в Анатолии [азиатская часть Турции] много греков и армян; тогда увидят турки, что это прямой путь в Константинополь. Я здесь ничего не делаю и потому прошу отпустить меня к цесарю [цезарю] и курфюрсту осведомиться, какую помощь они могут подать; прошу также дать мне чин полковника карабинерного, чтоб тем удобнее мог я набрать всяких оружейных художников». Просьба была исполнена. В 1707 году полковник Ория, возвратившись из западной поездки, отправлен был в Персию под видом папского посланника, но умер на возвратном пути в Астрахани. В России остался товарищ Ории архимандрит Минас Вартапет...»
На тайной встрече в Эчмиадзине, созванной Католикосом всех армян Акопом IV Джугаеци (1598–1680), обсуждался вопрос: как противостоять туркам и персам? То достопамятное собрание состоялось в 1677 году, и присутствовали на нем Мелик-Исраел из Сюникского Ангехакота с 18-летним сыном своим – Ори. Решено было обратиться к грузинским царям Картлии и Кахетии – Георгию XI и Арчилу II, а также к государю Московскому Алексею Михайловичу (отцу Петра Великого), правителям Европы и Папе Римскому. Посольство во главе с Акопом Джугаеци, в состав которого вошел и молодой Исраел Ори, в 1680-м прибыло в Константинополь (ныне Стамбул). Внезапная смерть Католикоса обрывает эту миссию.
Из Константинополя в Европу Ори едет уже один. С армянскими купцами ему удается попасть в Венецию. В 1683-м он оказывается в Париже, где, поступив на военную службу, занимается экипировкой и снабжением французской армии. Пехотный лейтенант, а вскоре капитан конного эскадрона, Исраел Ори принимает участие в англо-французских войнах. В конце кампании 1695 года попадает в плен к англичанам. После освобождения подается в Пфальц, одно из крохотных государств в разоренной тогда Германии, устраивается комиссаром по снабжению. В 1698-м он увлекает курфюрста Пфальца Иоганна Вильгельма II идеей освобождения Армении и обещает высокородному немцу титул царя армянского. Тому подобное и не снилось, поскольку курфюрсты обладали правом лишь избирать императора.
В том же году Ори мчится в Вену – заручиться поддержкой императора Австрии Леопольда I Габсбурга. Из Вены Исраел держит путь в Тоскану, где встречает понимание со стороны великого герцога Флоренции Козимо III Медичи.
Ободренный обещаниями европейских монархов, Исраел Ори возвращается в Армению. К тому времени он уже был обременен семьей: растил двух сыновей. Об их судьбе в исторических источниках лично нам раскопать ничего не удалось, но допускаем мысль, что жена и дети Исраела Ори крещены были в католической вере. Иначе чем объяснить нежелание Католикоса всех армян Наапета I Эдесаци (1691–1705) принять его в Эчмиадзине? Видимо, дальновидный Патриарх уяснил для себя цель визита – добиться независимости Армении ценою перехода всей его паствы под руку Ватикана.
29 апреля 1699 года на встречу с Ори в село Ангехакот, где жили его сестра и брат Вардан, тайно съезжаются вардапет Минас Тигранян, настоятель храма Сурб Акоб из Арцахского гавара (уезда) Мецаранк и 13 сюникских меликов (князей). В доме местного правителя Мелик-Сафраза долгих 20 дней перед портретами курфюрста княжества Пфальц со столицей в Дюссельдорфе Иоганна Вильгельма и его супруги Анны-Марии-Луизы Медичи простодушные князья гор судили-рядили о судьбах родины. Наконец прошение на имя курфюрста с просьбой занять и армянский престол было готово. Но подписи под ним поставили только десять из одиннадцати меликов: Сафраз из Ангехакота, Мелкон из Брнакота, Сукиас из Дарабаса, Сарухан из Вачагана, Филипос из Арцваника, Мелкон из Кармракара, Саргисджан из Хндзореска, Агаджан из Теха, Аванес из Хнацаха и Шахназар из Гехвадзора. Возможно, подписался бы под этим прошением и Мелик Эмирбек, но за четыре дня до этого он тяжело заболел и уехал в свой Кашатах. Смешно сказать, но мелики еще долго спорили – в чьем дому висеть портретам курфюрста и его супруги, будущих правителей Армении.
Доверие к Исраелу Ори было столь велико, что мелики к подписанному прошению выдали ему еще и несколько чистых листов бумаги, скрепив свои подписи личными печатями: на случай, если тому придется писать новое прошение на имя коронованных особ.
В сентябре Исраел Ори и вардапет Минас едут в Дюссельдорф и разворачивают перед Иоганном Вильгельмом подробный план освобождения Армении тройственным союзом – Австрией, Пфальцем и Тосканой при содействии и покровительстве Папы Римского.
В истории план этот остался как «Пфальцская хартия». В ней 36 пунктов. Поражает доскональная точность подсчетов – количества пушек и ружей, запасов пороха, провианта, штыков и лошадей.
В мае 1700-го армия союзников численностью в 25 тысяч солдат должна была выступить в поход. Предполагалось, что ее путь будет пролегать по землям Богемии, Польши и России, вниз по Волге до Астрахани, где к ней примкнет 2-тысячное армянское войско. Объединенными силами двинутся они к Восточной Армении. К их подходу поднимется уже вся страна, и врагу противостоять будет довольно сильная армия в 100 тысяч штыков. К тому времени должны будут поспеть на помощь западные армяне в 80 тысяч сабель. Им казалось, что победу они одержат за 20–25 дней и провозгласят царем армянским Иоганна Вильгельма. Столицей земель Лори, Гандзак, Гегаркуни, Арцах, Сюник, Нахичевань, Ширак и долины Арарата должен был стать город Эривань (Ереван).
И вновь, уже с верительными грамотами от Иоганна Вильгельма, в январе 1700 года Исраел Ори отправляется во Флоренцию. Козимо Медичи подтверждает свою верность союзническому долгу и обещает дать солдат и пушек. В июне, незадолго до своей кончины, принимает у себя Ори и обещает всю возможную помощь и Папа Иннокентий XII.
Пора отдать должное турецкой дипломатии, успевшей к тому времени подписать с императором Австрии Леопольдом I мирный договор. Турции удалось вывести Австрию из тройственного союза: с повестки дня был снят восточный вопрос, и Австрия прекратила все действия, касающиеся армян.
Устав мыкаться по Европе, в 1701-м Исраел Ори с вардапетом Минасом прибывает в Москву. 11 июля в беседе с главой Посольского приказа графом Федором Головиным Ори умело и с достоинством излагает подробный план освобождения Закавказья и убедительно доказывает, что 25-тысячное войско – при поддержке местного населения – цели этой может достичь. Он дает понять графу Головину, что в короткий срок возможно поставить под ружье примерно 60 тысяч воинов в Грузии и 80 тысяч в Армении. А еще подает идею формирования особого армянского полка в Астрахани.
В Москве Исраел сближается с кахетинским царем-изгнанником Арчилом II, поэтом и историком. Обессилев в войнах с Персией и Турцией, устав от междоусобиц знати своей, в 1699 году тот навсегда убывает в Россию. Гуляя с царем, не раз останавливался Исраел «на рву» у Спасских ворот, у храма Покрова Святой Богородицы – собора Василия Блаженного. Знал, что заложил его полтора века назад царь Иван Грозный в честь взятия Казани, где немалую помощь оказали ему казанские армяне, отказавшиеся стрелять в русских, а также личный армянский полк государя, штурмовавший цитадель Золотой Орды. И еще радовал глаз один из куполов, увенчанный апостольским крестом в память о святителе Григории Армянском.
В храме батюшка благословил его и провел в армянский придел. С фрески смотрел на него сам Григорий Просветитель Великой Армении – в полный рост, с Библией в руках. Вкруг него были изображения 16 сцен из его жития.
Удивителен этот храм – девять церквей в одной, с разноцветными гладкими и чешуйчатыми куполами, устремленными к небесам – на фундаменте единой веры. И воспринял Исраел это как символ братского единения наших народов, знак, что Россия рано или поздно избавит Армению от ига турок и персов.
Петр I принял Исраела Ори 7 октября того же 1701-го. Царю вручил он прошение меликов и план совместных действий. Предложение сие Петр Алексеевич одобрил и разрешил ему ввезти в Россию из Амстердама на 20 тысяч рублей оружия и амуницию для армянских воинов. Реальную помощь государь пообещал оказать по завершении своей войны со шведами. А до того для сбора более подробных сведений о будущем театре военных действий предложил Исраелу направиться в Персию в составе специального посольства.
В 1707 году в чине полковника русской армии в сопровождении 50 доверенных лиц Ори отбывает в Персию. По пути он делает еще одну отчаянную попытку заручиться поддержкой Папы Римского, теперь уже Климента XI (1700–1721). Вновь встречается он с арцахскими и сюникскими меликами, высшим духовенством. Преодолев препятствия, чинимые посольству, посещает Шамаху и Исфаган. Исраел Ори на прием к шаху Султан-Хусейну попадает лишь в июле 1709-го, хотя в Персию прибыл он доверенным лицом Папы Римского. Козни ему чинили французские миссионеры, внушавшие шаху, что цель визита эмиссара Ватикана – создание независимого армянского государства. На обратном пути он пытается при поддержке Католикоса всех армян Александра I Джугаеци (1706–1714) и меликов Арцаха и Сюника создать единый фронт борьбы против персов и турок в Закавказье.
Из 60 армян, вывезенных Исраелом из Персии под видом шелковых дел мастеров, Ори мечтал сколотить ядро астраханского полка. Со слов Минаса Тиграняна, Исраел нашел «лучших художников 12 человек, которые умели добре всякие шелковые и парчовые заводы ставить». Но мечтам армян не суждено было сбыться: в августе 1711-го Исраела Ори не стало.
Исраелу Ори и его сподвижникам посвятил трогательный свой роман «Судьба армянская» писатель-романтик Сурен Айвазян, сын крестьянина Бахши из сюникского села Хндзореск. В литературу вошел он романами «Совесть», «Горцы», «Асур, эй, Асур!», «Хоридзорцы», «Доброе утро», «Дай руку, жизнь», «Предвестие зари». Остается сожалеть, что книгу свою «Хндзорескцы» завершить он не успел. На надгробии похороненного в родном селе Сурена Айвазяна изображено зажатое в руке гусиное перо.
Отрывок из романа Сурена Айвазяна «Судьба армянская»:
«Люди стояли по обе стороны тяжелой деревянной кровати, на которой высоко на подушках полулежал Ори. У изголовья больного стоял католикос Агванка [Гандзасара] Есаи Гасан-Джалалян, будто придавленный грузом обрушившейся общеармянской беды, седобородый, печальный. В глазах застоялись скорбь и мудрость. Кто-кто, а он понимал всю трагедию происходящего...
Католикос Есаи Гасан-Джалалян, как и договаривался с Ори, присоединился к нему в Сюнике, когда тот возвращался из Исфагана. Они намеревались возобновить переговоры с Петром. Энергия и воодушевление святейшего били через край. Теперь горестные мысли одолевали его у одра человека, с коим были связаны все его далеко идущие надежды.
Свет луны падал через маленькое окно на пол. Ори тяжело дышал и не мигая смотрел на этот луч света. Кто мог сказать, о чем думал он в последнюю минуту?!
– У меня ничего нет, и завещать мне нечего, – глухо сказал Ори, – кроме того, что всем нам поведали наши предки, которые... – И он не докончил своей мысли: дух его отлетел, оставив в немигающих глазах живую, жгучую тоску и мечту.
Католикос Есаи не мог вынести накопившейся в этих уже остановившихся глазах вековечной скорби. Он провел рукой по его лицу, закрыл жившие ожиданиями глаза, поцеловал остывающий лоб и долго еще склоненным стоял над ним...»
В 1721 году Петр I, только что победивший в Северной войне шведов, усилил подготовку похода на Каспийское побережье, где властвовали вассалы Персии, одновременно не желая допустить, чтобы за счет ослабления Персии усилилась бы Османская империя. 15 мая 1722-го царь России отправился в Астрахань. Так начался сухопутный и морской Каспийский (Персидский) поход Петра, занявший полтора года.
Возвращаемся к Сергею Михайловичу Соловьеву:
«В конце года [1722] тифлисский армянский епископ писал ему [архимандриту Минасу Вардапету], что сто тысяч вооруженных армян готовы пасть к стопам императорским и чтоб русские войска спешили в Шемаху; если же до марта 1723 года не будет, то армяне пропадут от лезгин. По прошествии означенного срока уже патриарх армянский Нерсес обратился прямо к императору с просьбою о заступлении, «как пророк Моисей освободил Израиль от рук фараоновых». Вследствие этой просьбы отправлена была «императорская милость и поздравление честному народу армянскому, обретающемуся в Персии». В грамоте объявлялось, что армяне могут беспрепятственно приезжать в Россию для торговли; повез ее армянин Иван Карапет, которому велено было обнадежить армянский народ императорскою милостью, уверить в готовности государя принять их под свое покровительство и освободить из-под ига неверных; но прежде всего русским нужно утвердиться на Каспийском море, овладеть прибрежными местами, а потому пусть армяне подождут короткое время...»
Царь Грузии Вахтанг VI (1703–1724) в 1722-м во главе сводного грузино-армянского воинства вышел навстречу Петру I, начавшему Каспийский поход.
Пятьдесят князей Сюника подписывают прошение на имя Вахтанга VI – прислать им в подмогу отряд воинов-армян. И отряд в 400 сабель под началом Давид Бека идет на помощь. Под куполом храма Сурб Степанос в селе Шинуайр в октябре 1722 года устроил Давид Бек свой первый сход, слил отряд сюникцев в единый кулак против персов. Восставших поддержал и владыка Сюника – настоятель Татевского монастыря епископ Овасап.
Поспешил на помощь Давид Беку отряд из 285 крымских армян. Выходцев из Ани привели святые отцы Варфоломей и Маркос. Направляясь в Сюник через Трапезунд, ныне Трабзон, добрались крымчане до Ани и поклялись на руинах древней столицы нашей в верности общему делу. Они целовали священные камни, словно прося у них благословения. Вслед подоспела подмога из Джуги в 400 сабель.
Сколачивались отряды, спешившие на помощь повстанцам, и в России. В Астрахани Минас Тигранян, верный помощник Исраела Ори, собирает войско. Отличился в те же годы в сражениях и российский армянин из купцов Петрос ди Саргис Гиланенц, выходец из Джуги, первый командир Армянского эскадрона, того самого, поспевшего на помощь Петру I в Каспийском походе. Уже в Сюнике, куда он прибыл вслед за Давид Беком, Гиланенц пишет Минасу Тиграняну в Астрахань, центр епархии: «Бедный народ наш армянский стонет, замучен притеснениями, которые чинят в родном Гохтне кызылбаши [воины персов], вконец разорившие страну. Людей персы подвергают таким истязаниям, что слов нет выразить. То же видел я в Капане».
29 марта 1724-го, на исходе четвертого дня отчаянной осады пал основной оплот персов – крепость Воротнаберд. Из Арцаха-Карабаха на помощь Давид Беку спешил с двумя тысячами смельчаков Аван-Юзбаши. Соединившись вблизи Татевского монастыря, объединенные силы армян развили наступление. Свидетелем тому был «военный атташе» Петра I купец Иван Карапет, он же Ованнес Ширванян, доносивший обо всем увиденном в Санкт-Петербург. «По прошению в России обретающихся армян, один из их братии, Иван Карапет» прибыл в Карабах и Сюник с Грамотой Петра I (от 03.06.1723) армянскому народу, обретающемуся в Персии, о готовности России принять под свое покровительство армян Карабаха.
«В начале 1724 года Карапет приехал в монастырь Канзасар [Гандзасар] к патриарху Исайи [Есаи Гасан-Джалалян], около которого собралось 12.000 армянского войска. Восемь дней праздновали армяне, узнавши, что русский государь принимает их под свое покровительство, и объявили, что если императорское величество не изволит прислать к ним войско на помощь, то они просят, чтоб позволено было им поселиться у Каспийского моря, в Гиляни, Сальяне при Баку и Дербенте, потому что они под игом басурманским более быть не хотят, хотя и персы и турки зовут их к себе. В одной Карабахской провинции армян будет со 100.000 дворов, а в другой провинции Капан еще более армян, и все они одинаково хотят быть под покровительством России. В октябре того же 1724 года два патриарха – Исайя и Нерсес – прислали Петру новую грамоту: «О всех наших нуждах через четыре или пять писем мы вашему величеству доносили, но ни на одно ответа не получили; находимся в безнадежности, как будто мы вашим величеством забыты, потому что три или четыре уже года живем в распущенности, как овцы без пастыря. До сих пор, имея неприятелей с четырех сторон, по возможности оборонялись, но теперь пришло множество турецкого войска, и много персидских городов побрано; просим с великими слезами помочь нам как можно скорее, иначе турки в три месяца все возьмут и христиан побьют».
Петр не получил уже этой грамоты [император скончался 28.01.1725], но он и без армянской просьбы всего более опасался турок; мы видели, что он приказал населять новозанятые области армянами и удалять магометан турецкого закона».
(«История России с древнейших времен», соч. Сергея Соловьева, 29 т. Изд. 5-е., Москва. Унив. тип. «Катков и К°», 1874–1889).
В 1725 году, потеряв не одну тысячу воинов в Гохтне и Мегри, враг ушел за Аракс. Давид Бек провозглашен был правителем независимого Сюникского государства. Край наконец мог вздохнуть свободно. Но, как оказалось, ненадолго: поняв, что Персия заметно ослабла, в Закавказье ринулись турки. Удалось остановить и их. Победы армян дали понять шаху, что они и есть та боеспособная сила, которая встанет стеной перед турецким натиском. Персидский шах Тахмасп II (1722–1732) признал власть Давид Бека над Сюником и заключил с ним союз против османов.
Материал подготовили Марина и Гамлет Мирзоян
Оставьте свои комментарии