Напиток, в котором много солнца
130 лет Ереванскому коньячному заводу «АрАрАт»
Когда купец первой гильдии Нерсес Таиров устанавливал на своем винном производстве медный аппарат для выкурки спирта объемом в 120 ведер, он и не думал, что спустя 10 лет, в 1887 году, он построит в Ереване первый винно-коньячный завод.
Еще через 10 лет, получив статус поставщика армянского коньяка ко двору Его Императорского Величества, предприятие это перешло под управление знаменитого в России в конце XIX века товарищества «Н.Л.?Шустов и сыновья». Рассказывают, что сам Николай Шустов весьма необычно проторял дорогу своей продукции на внешний рынок (нынче это назвали бы особым маркетинговым ходом): он нанимал молодых, хорошо одетых студентов и отправлял их по ресторанам пьянствовать и транжирить деньги. А вот после сытного ужина веселая компания начинала требовать шустовский коньяк, и когда хозяева ресторана в растерянности разводили руками, громко выказывала свое недовольство и была такова… Этого было достаточно, чтобы на следующий же день владельцы ресторанов спешили узнать и приобрести оный напиток.
Грянула революция, и предприятие Шустовых было национализировано правительством Первой Республики Армения, а завод был переименован в Винно-коньячный трест «Арарат». С 1953 по 1991 год Ереванский коньячный завод был единственным, монопольно выпускавшим армянский коньяк.
В 1998 году Ереванский коньячный завод вошел в состав Pernod Ricard Group, мирового лидера в производстве алкогольной продукции премиум-класса. Проблемы с приватизацией коньячного завода в это время вызвали немало разногласий и споров, но очень скоро всем стало ясно, что если бы не французская фирма Pernod Ricard Group, будущее армянского коньячного завода могло бы оказаться под угрозой. По инициативе ЕКЗ в 1999 году был введен новый стандарт Республики Армения «Армянский коньяк», жестко регламентирующий производство этого напитка. Нынче армянский коньяк поставляется в 25 стран мира.
Изначально изготовление коньяка производилось по классической французской технологии – за 150 лет французские коньяки снискали себе репутацию неповторимого напитка. В начале XX века продукция Ереванского коньячного завода уже не раз удостаивалась призов и всевозможных наград, но в 1902 году на парижской выставке первый армянский марочный коньяк «Финь-Шампань Отборный» безапелляционно был признан французами коньяком высочайшего качества. Илья Эренбург писал тогда: «Все привыкли, что коньяк говорит по-французски, а он вдруг заговорил на новом, непривычном специалистам армянском языке»…
Производство армянского коньяка набирало обороты. Когда в 1937 году была снаряжена экспедиция на Северный полюс, каждая из советских республик выказала желание как-то поддержать экспедицию: белорусы дали теплую одежду, украинцы поставили сало, а армяне – свой коньяк. В газете «Правда» тогда вышла статья с фотографией, где полярники держат бочку коньяка. Но им было настолько холодно, что и 42-градусный коньяк их не мог согреть. И тогда было решено создать специально для полярников-исследователей высокоградусный коньяк «Ереван», крепость которого составляла 57 градусов – напиток не замерзал даже в условиях Крайнего Севера. Автором этого коньяка стал Маркар Седракян. Свое «детище» он назвал «Двин» – именем древней армянской столицы.
Маркара Седракяна считают основателем новой технологии изготовления коньяков не только в Армении, но и в СССР. Седракяну потребовалось около 10 тысяч опытов, чтобы открыть свой первый коньяк «Юбилейный», который одновременно стал и первым в СССР коньяком высшего сорта. Он был членом Центральной дегустационной комиссии СССР с 1935 года и главным инженером-технологом Ереванского коньячного завода. Этот пост он занимал до последних дней своей жизни. По утвержденным стандартам, для производства коньяка обычно использовалась дистиллированная вода. Седракяну же удалось получить разрешение использовать воду из Крбулахского источника. Сбор производился из 13 сортов винограда, причем в ход шел только белый виноград. Пройдя все фазы обработки, виноградный спирт разливался по деревянным бочкам – на Ереванском коньячном заводе для этого использовались дубы, привезенные из Карабаха. Срок службы этого податливого, мягкого дерева не более 80 лет. Седракян скрупулезно следил за точностью приготовления продукции, лично проверял все бочки и решал, которые следует заменить, а которые еще послужат. Когда же его спрашивали, в чем секрет его коньяков, он отвечал, что никаких секретов нет – все дело в том, что в нашем коньяке «очень много солнца». На коньячном заводе он не работал всего пару лет, которые провел в ссылке. Вот какая история приключилась с ним.
Презентация нового коньяка «Двин» прошла в 1943 году в Тегеране на совместной конференции трех мировых лидеров – Иосифа Сталина, Уинстона Черчилля и Франклина Рузвельта. Сэр Черчилль был тонким ценителем качественного алкоголя. Когда Сталин угостил Черчилля созданным Седракяном коньяком «Двин», премьер-министру Великобритании коньяк понравился настолько, что после этого по распоряжению Сталина раз в две недели в Лондон отправляли десять ящиков коньяка «Двин», в каждом из которых было 20 бутылок. Наступил 1947 год. И вдруг Черчилль пишет письмо Сталину, в котором выказывает свое недовольство изменившимся качеством и вкусом любимого напитка. Сталин отреагировал молниеносно – узнав, что на заводе нет мастера, а создатель этого купажа Седракян находится в ссылке, приказал Анастасу Микояну немедленно разобраться в ситуации и освободить Седракяна из лагеря, восстановить в должности главного технолога завода и вернуть партбилет. Микоян приезжает на Ереванский коньячный завод и узнает, что главный технолог уже год, как находится в ссылке.
Как оказалось, в начале войны, когда решалась судьба Советского Союза, все заводы и фабрики в приграничных республиках, не эвакуированные в Сибирь, были заминированы, поскольку существовала реальная угроза нападения Турции и Японии. Был заминирован и Ереванский коньячный завод. Однако Маркар, сдав всю взрывчатку в КГБ, решительно отказался уничтожать свое «детище». Это был очень смелый шаг – в сталинское время неподчинение приказам военного времени было равносильно измене. Посему после войны, в 1947 году, Седракяна сняли с должности и арестовали. Приехав в Ереван, Анастас Иванович не интернировал его из высыльных списков, а лишь направил в другом направлении – в Одессу, где он начал работать на местном коньячном заводе и успел создать два коньяка – «Украина» и «Одесса». Вот почему после высылки Седракяна на заводе закончились купажированные им запасы коньячного спирта. И некому было делать новый купаж коньяка «Двин». Рецептура Седракяна была нарушена, и это сразу же заметил Черчилль. Маркару тут же пришло распоряжение вернуться в Ереван, но тот отказался, поставив условие: нахождение в Одессе должно официально считаться командировкой, а не ссылкой. Через полтора года нахождения на Украине и создания украинских коньяков «Одесса» и «Украина» Седракян возвращается в Ереван. На этом и заканчивается его ссылка-командировка.
Привычный Черчиллю вкус «Двина» был восстановлен. С того времени британский премьер продолжал получать свой любимый коньяк. Похоже, если бы не любовь британского премьера к армянскому «Двину», Седракян до конца жизни оставался бы в ссылке.
Маркар Седракян мечтал создать коньяк «Васпуракан», однако никак не удавалось получить добро на это название. Он оставил рецепт коньяка «Васпуракан», и уже после его смерти директору завода Микаэлу Ханояну удалось получить разрешение на это название. Коньяк посвятили памяти Маркара Седракяна.
Поклонником армянского коньяка был не только сэр Черчилль. Его предпочитали такие выдающиеся личности, как Агата Кристи, Фрэнк Синатра и многие другие.
Что же особенного в этом армянском напитке, «пропитанном солнцем»? Пьер Принге, главный управляющий Pernod Ricard Group, ценил в армянском коньяке «ванильный тон с нежным ароматом и богатым букетом», в отличие от французского с присущим ему «мягким мыльным тоном и цветочным букетом». Вкусы, по мнению дегустаторов-профессионалов, сильно разнятся. Однако, что называется, вкус вкусу рознь и каждый выбирает чудодейственный напиток, согласуясь со своим «вкусовым кругозором».
В погребах коньячного завода можно увидеть именные бочки, посвященные главам различных государств. Причем была такая традиция: рядом с бочками стояли правительственные весы и каждого из высокопоставленных гостей сначала взвешивали на них, а затем дарили коньяк, соответствующий его весу. Есть в подвалах Ереванского коньячного завода и «Бочка Мира», призывающая всех make love not war – «твори любовь, а не войну». На заводе было принято решение открыть ее в тот день, когда между Азербайджаном и Арменией закончится война за Нагорный Карабах.
Кари Амирханян
Оставьте свои комментарии