Клятва Гиппократа

Или сидим с другим приятелем в кафе. Человек выкурил за пару часов полпачки сигарет. Спрашиваю: «Сердце не беспокоит?» Он мне: «Не знаю, не интересовался». Я ему: «Оно с левой стороны, величиной с кулак, все время стучит, кровь по телу гоняет». Удивляется: «Надо же, не замечал!» А третий ереванский приятель просто меня огорошил. Говорит: «Я за всю жизнь ни одной таблетки не проглотил. Пойду к врачам, найдут кучу болезней. Зачем мне это надо?» Думаете, йог, спортсмен? Ничего подобного. Я по утрам зарядку делаю, тридцать раз от пола отжимаюсь, а толку-то. Все равно в аптеку захожу чаще, чем в продуктовый магазин.

Радуют меня ереванские аптеки. Чисто, опрятно, а главное – почти нет посетителей. Зайдешь – аптекарша улыбается, будто давно тебя ждала, будто только ради тебя эту аптеку и открыли. «Чего изволите?» – «Изволю того-то». – «Вот, только что получили из Швейцарии…А этот препарат из Германии… Есть также индийский аналог… Могу предложить российскую продукцию…» И на прилавке вырастает гора разноцветных упаковок. Глаз не нарадуется. Ходят, правда, слухи, что часть лекарств фальшивые, как тот контрабандный товар, который, по утверждению Остапа Бендера, делают в Одессе на Дерибасовской. Но и в Москве фальшивок хватает, а народу в аптеках тьма-тьмущая. Лечатся все и от всего. Хвори подстерегают на каждой улице, за каждым углом. Вирусы, бактерии, стрессы, недостаток витаминов, космические расстояния, вечные пробки, хроническая усталость, бесконечные зимы, обязательный грипп и солнце по чайной ложке. Нет, не понять ереванцам тягот московской жизни. Начинаешь объяснять – не слышат. Зарплаты сравнивают, будто в зарплатах счастье. Вот, кстати, уникальное свойство характера: слушать, но не слышать. Не подвергать сомнению привычное, дабы спокойно жилось. Срабатывает защита, отключается слух, и нежелательная информация пролетает мимо.

Иду третьего дня по улице Сарьяна – конец октября, солнце светит, птички щебечут, – греюсь и размышляю о том, о чем вам только что поведал. Вижу – стеклянный домик. Слуховой центр «Арфа-мед». Дай, думаю, зайду. У меня лично со слухом все в порядке, чтоб не сглазить. Но в том центре работает (собственно, и основал его) мой хороший друг, врач Гарегин Миракян, которого я давно не видел. Гарегин Аветикович доцент кафедры лор-болезней Ереванского государственного медицинского института, заведует республиканским Центром микрохирургии уха и реабилитации слуха при республиканском медицинском центре «Армения» (в прежней республиканской больнице). С кем еще можно в неформальной обстановке обсудить вопросы здоровья, как не со старым приятелем, практикующим врачом, который к тому же не раз стажировался в лучших клиниках Западной Европы?

— У нас болеют меньше? – удивился Гарегин Аветикович. – С чего ты взял? Болеют столько же, сколько везде, если говорить о странах СНГ. Меньше болеют в Швейцарии или в Германии, но там иные условия жизни, иное медицинское обслуживание.

— Не во врачах дело. И у нас есть хорошие врачи. Тут надо говорить, во-первых, о состоявшейся школе в той или иной области медицины. К примеру, есть уже школы армянской кардиохирургии и отохирургии, и сегодня – этим я особенно гожусь – к нам едут оперироваться больные не только из Армении и не только армяне. Во-вторых, оснащенность современным оборудованием. Сегодняшняя медицина не может обойтись без соответствующих технологий, без необходимой аппаратуры. В-третьих, уровень жизни, культура отношения к собственному здоровью. Наши люди привыкли нещадно эксплуатировать свой организм до тех пор, пока он не взбунтуется. Вся Европа говорит о том, что с определенного возраста надо следить за уровнем холестерина, за артериальным давлением, периодически обследоваться. А мы едим что попало, живем как попало и бьем тревогу, когда уже болезнь дает о себе знать в полной мере. Кстати, для Армении, если уж хочешь выявить местную специфику, более характерны болезни, связанные с сердечно-сосудистой системой.

— Тугоухостью страдает примерно десять процентов населения не только у нас, но и в других странах. Есть генетическая, то есть передающаяся от родителей, предрасположенность к глухоте, а есть возрастное понижение слуха, которое прежде начиналось с 60-65 лет, а теперь гораздо раньше. У многих нынче проблемы со слухом уже с 40-45 лет.

— С городским шумом, например. С громкой музыкой, которую слышно в сотне метров от любого ресторана. С мобильными телефонами, плейерами, наушниками, с которыми не расстается молодежь. Я всегда говорил: необходимо ввести санитарный надзор над децибелами. Наше ухо рассчитано на восприятие звуков определенной частоты и с определенного расстояния, а мы то и дело подвергаем его испытаниям, не предусмотренным природой.

— Можно и так сказать. Однако там чаще страдают гнойно-воспалительными заболеваниями среднего уха. Редко принимают медикаменты, меньше обращаются к врачам.

— Это так, но не совсем. Средства из госбюджета идут только в муниципальные клиники, что вполне естественно. Но многие госклиники у нас стали частными, они приватизированы. На какие средства существовать медперсоналу, откуда брать деньги на ремонт, покупку медикаментов, нового оборудования и так далее? Понятно, что лечение в таких клиниках должно быть платным, и это нормально. Другое дело, что следует непременно и как можно скорее решить проблему всеобщего медицинского страхования. Районные поликлиники у нас уже бесплатные. Наш Центр микрохирургии уха периодически проводит бесплатные консультации, как на месте, так и выездные. Во время этих консультаций выявляется большое количество больных, нуждающихся в медицинской помощи. Это к вопросу о том, болеют ли у нас. Конечно, болеют. Да, медикаменты дорого стоят, да, приходится платить за лечение, но должен заметить, есть немало больных, которые предпочитают обращаться именно в платные медицинские учреждения, считая (и тут они правы), что самое дорогое у человека – здоровье. Как говорил Киса Воробьянинов, торг здесь неуместен.

— Допускаю, что там обслуживание получше. Однако в хорошей клинике европейского типа медперсонал не имеет права брать в любом случае. Независимо от того, платная эта клиника или бесплатная. Если платная, то плати в кассу и получай свое лечение. В идеале медперсонал и пациент не должны входить в финансовые взаимоотношения, и к этому надо стремиться. Вопрос, как всегда, упирается в адекватную оплату труда. В Ереване есть медицинский центр «Наири» (бывшая лечкомиссия. – Р.С.), сходи посмотри: евроремонт, прекрасное оборудование, удобные палаты, обслуживание на высоком уровне. Там медсестра побоится взять у тебя даже коробку конфет. Она хорошо зарабатывает и работу терять не хочет. Кстати, республиканская больница, о которой ты говоришь, относительно недавно приватизирована, и сейчас там идет ремонт.

— Если будет четко налажена система платной и страховой медицины, многие проблемы решатся сами собой. Но хороший врач должен хорошо зарабатывать. С этим ты, надеюсь, согласен.

— Клятва Гиппократа – всего лишь ритуал. Почему у учителей нет своей клятвы, ну, скажем, клятвы Сократа? Ведь хорошая работа учителя тоже влияет на здоровье общества. Нет, клятва тут ни при чем. В любой работе (а в нашей особенно) нужны профессионализм и порядочность. Человек, обладающий этими качествами, может не давать никаких клятв, но делать свою работу на совесть. Иной халтурщик, недоучка или жулик даст десяток клятв – что с того? Между прочим, клятва Гиппократа не предусматривает также и званий. Может, потому я до сих пор тянул с защитой докторской диссертации… Когда делаешь двести операций в год, принимаешь больных параллельно в двух медицинских учреждениях, занимаешься ввозом в республику слуховых аппаратов, нет времени думать об орденах и медалях. Кстати, о слуховых аппаратах. Еще одна любопытная национальная специфика. Армяне часто высылают родственникам слуховые аппараты, купленные ими в разных странах. Из соображений экономии, разумеется. И чаще всего эти аппараты конкретному больному не подходят. Чтобы подобрать слуховой аппарат, чтобы его настроить, необходимо провести специальные аудиометрические исследования. Я говорю пациентам: «Мы сами подберем вам аппарат, и со скидкой. Брать первый попавшийся – это все равно что покупать очки, не зная диоптрии». Кто-то понимает, а кто-то стоит на своем: пусть сын вышлет из Москвы, из Тюмени, из Лос-Анджелеса, из Сан-Сальвадора или бог знает еще откуда. Хорошо, говорю, согласен, но тогда уж сделайте аудиограмму и вышлите ему. И опять же кто-то понимает, а кто-то нет.

— Умные.

— Врач не Господь Бог, он подвержен тем же заболеваниям, что и остальные. Но болеющему доктору пациенты меньше доверяют, это правда. Тут важно, зная природу своего заболевания, переносить его без паники, что труднее сделать человеку без медицинского образования. И конечно, многое упирается в то, о чем мы уже говорили – в уровень культуры и в правильный образ жизни. Каждой декаде человеческой жизни соответствует свой ритм. Иначе говоря, тот, кому за пятьдесят, не может позволить себе жить в том же ритме, что сорокалетний. За редким исключением. Хотя активный образ жизни в пределах возможного всегда предпочтителен. Я, например, по воскресеньям хожу в бассейн и проплываю свои обязательные 1200 метров. И каждый раз с чувством гордости отмечаю: все в порядке, есть еще порох в пороховницах. И вот что еще. Плохо, когда человек бросается от одного врача к другому. Сильные мира сего, начиная с императоров и королей, всегда имели при себе постоянного лечащего врача.

Постепенно входит в обиход новое понятие – семейный врач. Это очень важно, когда врач следит за одной семьей. Он знает всех членов этой семьи, болезни, которыми они переболели. Знает, что одному нужно периодически проводить эхокардиографию, другому необходимо лор-обследование, у третьего плохой кишечник… Я большой сторонник именно такой системы медицинского обслуживания. Случайные общения со случайными врачами, когда за десять минут ставится диагноз и назначается лечение, малоэффективны. Я, например, слежу за здоровьем своих друзей, более того – считаю это своей обязанностью. Правда, я отоларинголог, но я также врач общего профиля, активно интересуюсь всеми областями медицины, в том числе нетрадиционной.

— Сегодня уже не заявил бы. Сегодня многие и в том числе молодые врачи стали всерьез интересоваться альтернативной медициной. Проблема в другом – не напороться на жуликов и недоучек, коих, увы, хватает.

Кстати, о молодых. Мой родственник, тот самый, которого я посетил в республиканской больнице, хорошо отзывался о невропатологе Анне Чахоян. Назвал ее «думающим врачом». По-видимому, это большая редкость, думающий врач, но он так нахваливал ее, что я не удержался и заглянул в комнату врачей. Вижу – у одного из столов толпятся больные. За столом молодая женщина приятной наружности. Подождал, пока она успокоила невротиков, убедила, что они еще какое-то время поживут на свете, после чего представился. Пообщались. Оказалось, Анна закончила мединститут в конце девяностых и практикует в больнице уже лет восемь или девять. На мой вопрос, почему не садится за кандидатскую (раз уж такая думающая), она с улыбкой ответила: «Зачем? Я ведь не сделала великих открытий. Пересказывать чужие мысли? Нет, лучше я буду лечить людей». Я уж не стал говорить ей о том, что если бы все диссертации сводились к великим открытиям, то сейчас был бы рай на земле. По сути вопрос поставлен ею правильно, и хорошо, что она так думает. Возьмем того моего приятеля, который не слышал о радикулите (см. выше). О радикулите не слышал, но жалуется на давление. А тот, кто не знает, где находится сердце, страдает поясничной невралгией… Что ни говори, а все чем-то маются. Жизнь, если хотите, штука в принципе болезненная. И это не так уж плохо. Раз ощущаешь дискомфорт, значит, еще жив. Хотел я поделиться этой мыслью с Миракяном, но передумал, глянул в окно и выскочил на улицу. Солнце уходило за горизонт, и надо было поймать его последние лучи. Ведь скоро в Москву, где полно врачей, лекарств, больниц… Всего полно, но не хватает солнца.

Руслан Сагабалян