Будто гром небесный

Как ни печ1ален бывает, говорю, юбилей для самого, так сказать, потерпевшего, потому что беспощадно обнажает для него возраст, например, начало восьмого десятка, для людей, окружающих юбиляра, для нас, это время радостное и значительное. Мы можем посмотреть на человека в цельном его значении, совокупно оценить то, что он сделал за прошедшие немалые годы.

Армянин, родившийся в Москве, да еще имеющий дело со словом, как бы природой самой обречён быть сыном двух культур – русской и армянской. Но из двух родителей для самой большой и горькой любви ведь невольно выбираешь страдающую, незащищенную мать. Армении Сагратян посвящает самые свои трогательные стихи. В прозе и публицистике он страстно стремится просвещать своих русских читателей, рассказывает им об истории Армении, о трагических страницах народной жизни, изо всех сил старается привить зрячую любовь и уважение к своей второй (или первой?) родине. Я, когда читаю эти его страницы, прощаю неточности – он не историк. Для меня главное – они пронизаны таким напором любви!

В 2001 году вышла его первая поэтическая книга. Почему он молчал до тех пор, почему за сорок лет не собрал и не опубликовал своих стихов, не знаю. Может, частичным ответом послужат первые строки книги – очень зрелые, чеканные:

Юбилейный глянец не мешает мне сказать, что рядом с превосходными стихами в этой книге соседствуют строки, чрезвычайно перегруженные образами, которых хватило бы, наверно, на десять стихотворений. Но, на мой взгляд, всякая перегрузка опасна, особенно в поэзии, поэтическая лодка может затонуть. Жду его новые стихи в новой итоговой книге, которая должна вот-вот выйти в свет.

При всем конкретном и ярко образном наполнении мира Сагратяна– а поэзия конкретна, ее бог – деталь – он любит теоретически осмысливать свое дело. Чего стоит его книга о переводе! Она весьма полезна человеку, который уже достаточно серьезно углубился в эту профессию. В книге - простор для мыслей, ассоциаций. Рассказ разворачивается в контексте мировой культуры. Автор стремится осмыслить свое переводческое дело даже и с философских позиций. Это все вызывает ответные раздумья. Даже у меня, за всю жизнь не переведшего ни единой строчки.

Кто же такой вообще Ашот Сагратян? Ашот Сагратян – это явление культуры.

Да, да, не только поэт, переводчик, прозаик, эссеист. Но еще ум, переполненный всяческими планами устроения дел – переводческих курсов и факультетов, культурологических кафедр, где бы в благородном сочетании рассматривалась история культур армянского и русского народов, и не только – думается, и грузинского, не забыт исламский мир в его вершинных, мудрых проявлениях.

О последнем хочется сказать особо. В наши дни, когда в русскоязычном православном круге распространено непонимание и, я бы даже сказал, озлобление против ислама, Сагратян публикует поэтические чётки (так он это называет) -сборник стихов «Склонясь над думами Джами». Книга серьезная, вдохновенная. Но я не хочу входить в рассуждения о ее поэтических достоинствах. Я рассматриваю ее как благородный шаг. В защиту культуры. Неважно русская она или персидская, или какая, она едина, ее поток течет к нам из прошлого и призывает к высокому уважению и сопереживанию. Это делает книга Сагратяна. Она не только открывает нам мудрого суфия XV века, но и стремится снять наши предубеждения против учения Магомета. Бесчеловечные звери нашего века не должны отбрасывать свою черную тень на мировые религии нравственного закона.

В Ашоте Сагратяне меня подкупает естественное, как дыхание, ощущение культуры, как нечто главного, что спасает человека. Культуры не в виде каких-то учреждений, министерств, получающих деньги, которые останутся от ракет и танков, а естественную среду, в которой только и может жить человек. Если он, конечно, хочет остаться человеком, а не превратиться в кровожадного, себялюбивого, хорошо вооруженного зверя.

Врагам культуры Ашот Сагратян все свои долгие годы противопоставляет свои стихи, свои переводы, в которых с нами по-русски говорят Егише Чаренц и Паруйр Севак. Читая Сагратяна в его разнообразных проявлениях, мы останавливаемся в нашей ежедневной гонке, возвращаемся к самим себе, вспоминаем, кто мы и зачем мы.

Ким Бакши