Далекий и близкий Уругвай
Серьезная надежда или излишняя эйфория?
До сегодняшнего дня Нагорно-Карабахская Республика остается единственным непризнанным де-факто государством на Южном Кавказе. И вот, похоже, данная ситуация может сдвинуться с мертвой точки. Во всяком случае, заявление министра иностранных дел географически далекого от кавказских гор латиноамериканского государства Уругвай о возможности признания его страной Нагорно-Карабахской Республики стало предметом оживленных и, разумеется, весьма разноречивых комментариев.
Глава внешнеполитического ведомства Луис Альмагро сделал заявление, которое с точки зрения нынешней псевдополиткорректной дипломатии следует рассматривать как сенсационное: «Мы изучаем карабахскую проблему для заявления официальной позиции, но лично я убежден, что Карабах – исторически часть Армении и он должен быть либо независимым, либо стать частью Армении. Вот единственное решение карабахского конфликта».
Заявление уругвайского министра прозвучало в ходе организованной комитетом «Ай Дата» Южной Америки и парламентской группой Уругвай – Армения конференции, посвященной отношениям между двумя странами. По словам одного из участников конференции, сопредседателя Комитета Социнтерна стран СНГ Марио Налбандяна, Уругвай рассмотрит вопрос о соглашении с НКР и о признании республики на государственном уровне. Этот факт не должен вызывать никакого удивления – исторически именно Уругвай, наряду с Аргентиной, стал одним из центров расселения армянской диаспоры – потомков жертв геноцида армян в Османской Турции – на Латиноамериканском континенте (интересно, что тогда же, в начале XX века, в Уругвае были основаны и первые русские переселенческие общины). Не случайно именно Уругвай первым на государственном уровне - еще в 1965 году, когда это казалось немыслимым и неуместным – признал геноцид армян. Последующая волна признаний явственно продемонстрировала, сколь важно сделать первый шаг, и данный прецедент ни в коем случае не следует недооценивать.
Что же касается текущего политического расклада, то общая тенденция роста авторитета политических партий левого, социалистического спектра не обошла стороной и Уругвай. Если в прошлом были периоды, когда эта страна являлась одним из сателлитов США, то с укреплением позиций коалиции «Широкий фронт» наметилась тенденция к реализации подлинно самостоятельного внешнеполитического курса. Так, в Монтевидео осудили агрессию сил НАТО против Ливии, последовательно укрепляют контакты с Китаем и Россией, Уругвай является активным участником регионального объединения МЕРКОСУР. Многие из партий, входящих в правящую в Уругвае коалицию, имеют тесные связи с Армянской революционной федерацией «Дашнакцутюн». Так что оценка главы дашнакской фракции в Национальном собрании Армении Ваана Ованесяна, назвавшего заявление беспрецедентным, имеет под собой все основания. Ованесян заметил, что заявление – «это результат многолетней работы и она будет продолжена, чтобы решение было принято на государственном уровне», обратив внимание на то, что Луис Альмагро выступал в присутствии вице-президента страны, председателя парламента, депутатов. Интересно в этой связи отметить, что некоторые из представителей уругвайской правящей элиты, обладающие вполне испанскими именами и фамилиями, могут в третьем-четвертом поколении иметь армянское происхождение. В сочетании со слаженной работой армянской общины (на которой практически не сказываются межпартийные разногласия) и некоторыми другими факторами, о которых речь пойдет ниже, это создает неплохие предпосылки для конкретных практических действий, в том числе и на официальном уровне.
Разумеется, реакция официального Баку последовала незамедлительно. Если отбросить традиционные пропагандистские упражнения, то со ссылкой на представителя МИД Уругвая было заявлено о поддержке территориальной целостности Азербайджана. Однако невозможно не заметить, что данное опровержение имеет несколько формальный характер. Еще более очевидно и то, что глава МИД государства, которое, несмотря на свои относительно небольшие размеры, принимает активное участие в международной политике, не может позволить себе несерьезных заявлений – тем более, если они делаются в подобной аудитории. Тем более что, согласно некоторым источникам, в парламенте Уругвая проходят консультации по вопросу о признании НКР. Очевидно, за словами последуют и конкретные шаги, реализовать которые у официального Монтевидео есть все возможности. Уругвай не зависит ни от поставок нефти и газа из Азербайджана, ни от турецкого транзита. В стране отсутствуют значительные группы населения, способные противостоять развитию политико-дипломатических контактов со Степанакертом, исходя из этнических либо же из конфессиональных предпочтений. Напротив – уругвайцы (а также жители соседней Аргентины) армянского происхождения, принимающие активное участие в общественной жизни страны, вовлечены в реализуемые в Арцахе гуманитарные программы. Признаков массированного давления со стороны Вашингтона на Монтевидео, аналогичного тому, которое оказывалось на российское руководство накануне признания Абхазии и Южной Осетии, вроде бы пока не просматривается – посольство США в Баку ограничилось невнятными заявлениями. Говоря о позиции официального Вашингтона, можно вспомнить события 1991 года, когда получение независимости Арменией и Азербайджаном вывело карабахский конфликт на качественно новый этап, поступали сигналы о возможности признания новообразованной НКР со стороны Уругвая, а также Аргентины и Бразилии. Вопрос даже начал прорабатываться на уровне министра иностранных дел Армении, однако вмешались американцы, категорически не желавшие подобного развития событий. Однако с той поры ситуация могла измениться: существуют даже предположения, что заявление уругвайского министра было предпринято с молчаливого одобрения Вашингтона, заинтересованного в наличии дополнительных рычагов давления как на Ереван, так и на Баку.
Все это, конечно, так. И тем не менее…
Заявление главы уругвайского МИД, конечно, создает определенную интригу. Разумеется, произнесенные публично слова Луиса Альмагро ни в коем случае не являются приглашением к некоему «торгу». Хотя именно так его могут расценить те, кто привык смотреть на интересы тех или иных государств или их руководителей, исходя исключительно из соображений материальной выгоды. В интервью армянскому телеканалу AABC директор армянской радиостанции «Аракс» в Монтевидео Диего Караманукян со ссылкой на замминистра туризма и спорта Уругвая Лилиам Кечичиян сообщил: посольство Азербайджана в Буэнос-Айресе резко активизировало свою деятельность в странах Южной Америки: «Видимо, учитывая тот факт, что вопрос Карабаха получает здесь все более широкое звучание, Баку оказывает давление на МИД Уругвая по всему спектру проблематики «Ай Дата». В этом контексте заявление министра можно воспринимать как реакцию на дипломатическую деятельность Азербайджана, который с недавних пор тратит в нашем регионе большие деньги на пропагандистские цели». Таким образом, до тех пор, пока пусть и выраженное публично, но все же частное мнение министра не обретет правовой и организационной основы в виде официального заявления внешнеполитического ведомства, различного рода сомнения будут иметь место. Таков, к сожалению, современный «формат» международной политики.
Между тем, исторический опыт образованной в 1828 году Восточной Республики Уругвай, долгое время подвергавшейся силовому давлению со стороны более сильных соседей – Бразилии и Аргентины, однозначно свидетельствует: ее граждане совершенно искренне убеждены, что их государство, каким бы небольшим оно ни было, обязано помогать народам, отстаивающим собственное национальное достоинство, право жить на своей земле. А власти Уругвая еще в первой половине XX века постарались внести свой вклад в наполнение понятия субъектности государства, его права на независимость конкретным международно-правовым содержанием. Именно в столице Уругвая в 1933 году была подписана так называемая «Конвенция Монтевидео о правах и обязанностях государств», предложившая правовое определение государства согласно его положительному соответствию четырем критериям: постоянное население; определенная территория; собственное правительство; способность к вступлению в отношения с другими государствами.
Как известно, Нагорный Карабах соответствует этим требованиям, в отличие, например, от Косово или Южного Судана – как известно, эти новообразования многие государства кинулись признавать лишь по «движению брови» чиновников госдепартамента США…
Очевидно, осмысление опыта международно-правового признания новых государств, включающего, как мы убедились, разные «форматы» и механизмы, весьма полезно и сегодня, в эпоху псевдопрагматичной суеты, торжества правового нигилизма и «права сильного». И есть надежда на то, что небольшое латиноамериканское государство внесет свой позитивный вклад в справедливое решение конфликтов на Южном Кавказе.
С другой стороны, предаваться излишней эйфории все же не стоит, учитывая неоднократные разочарования по поводу Барака Обамы и других лидеров ведущих западных «демократий», использовавших различные аспекты «армянского вопроса» (в том числе связанные с Карабахом) в собственных своекорыстных интересах. И уж точно активная работа армянских диаспоральных организаций не должна подменять четкого и выверенного внешнеполитического курса Республики Армения в карабахском вопросе, тщательного анализа всех «плюсов» и «минусов» нынешней ситуации, при которой Ереван ставит факт официального признания Степанакерта в зависимость от поведения противоборствующей стороны.
Андрей Арешев, специально для газеты «Ноев Ковчег»
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 16 человек
Оставьте свои комментарии