Как лучший подарок стал худшим
На следующий год ЮНЕСКО объявит Ереван столицей книги. Предыдущие были, надо полагать, годами чего-то иного. Не знаю, найдется ли такому статусу практическое применение, но факт приятный. Правда, четверть века назад, когда специальных годов не объявляли, в Ереване было 67 книжных магазинов, а сегодня их пять. Приходится признать: книга в наши дни не востребована. Оттого, говорят, что ее вытеснил компьютер. Веская причина, но не единственная.
Школа, где я учился, находилась в самом центре города, на улице Амиряна. Слева, на площади Ленина (ныне Республики), располагался наиболее крупный в городе книжный магазин – № 1 (позже его назвали «Ани», в девяностые продали за ненадобностью, а вскоре рядом открылся новый – «Ноев ковчег»). На самой улице Амиряна был еще один магазин, поменьше (сейчас он принадлежит Армянской Апостольской Церкви), а чуть дальше, на проспекте Ленина (ныне Маштоца), находился третий – знаменитый «Букинист». Пройдя еще метров двести, можно было наткнуться на другие магазины – иностранной книги, детской, военной, учебной, музыкальной и так далее. На одной только центральной паутине улиц – от сквера Абовяна до парка им. Кирова, километра полтора – таких магазинов было два десятка.
«Книга – лучший подарок»
В старших классах и в студенческие годы я часто захаживал во все эти магазины. Многие продавщицы меня знали и порой снабжали ходовыми изданиями, которые, несмотря на астрономические тиражи, шли большей частью из-под полы. Фантастика, детективы, популярные зарубежные авторы – достать все это было не так просто. Случались и любопытные открытия. Помню, однажды увидел свободно лежавшую на полке первую на русском языке книжку Рэя Бредбери. Тогда мало кто знал этого автора. Свободно продавалось многотомное собрание сочинений Герберта Уэллса, что также было удивительно. Джек Лондон, Майн Рид, Конан-Дойл, Марк Твен, Чарльз Диккенс... Позже, когда иметь личную, домашнюю библиотеку стало престижно, на полные собрания сочинений пошла лимитированная подписка. Тогда советский народ называли самым читающим в мире, и это была правда наполовину. Другая половина правды состояла в том, что на самом деле это был самый «книжный» (то есть покупающий книги) народ в мире. Одни покупали, чтобы читать, другие – чтобы аккуратно в ряд выставить на полках. Отсюда третье, весьма существенное обстоятельство: статус человека, кроме прочего, определялся в те времена наличием в доме дефицитных изданий. Примерно, как сейчас – наличием евроремонта или элитной иномарки. И в том и в другом случае можем говорить о проявлении мещанства, но в первом был все же положительный момент, потому что если не владелец библиотеки, то его дети могли хотя бы из любопытства достать с полки и полистать какой-нибудь запылившийся томик. А посему и общий уровень знаний, а точнее, осведомленности у советского народа действительно был повыше, чем у тех же европейцев, а тем более у американцев. И хотя с иностранцами мы общались редко, но верили в свою уникальность. В этом странном и противоречивом обществе культура насаждалась на государственном уровне, и если врачи или инженеры на Западе владели своим ремеслом лучше наших, то наши могли удивить кого угодно широким кругозором, не имеющим практического применения, однако придающим его обладателю уверенность и достоинство. В те времена наряду с коммунистическими лозунгами, которые не воспринимались всерьез, появилось и такое доброе воззвание: «Книга – лучший подарок». Сегодня вряд ли кого порадуешь подобным подарком, а в ту пору радовали. Сакраментальный вопрос наших дней «если ты такой умный, то почему такой бедный» тогда не стоял, во всяком случае, столь зримо. Было ясно: умный, потому и бедный. А впрочем, если вы станете утверждать, что сегодня все умные становятся богачами (или все богачи умны по определению), я вам все равно не поверю. Высокий интеллект и способность делать деньги – это два разных корабля, иногда, по счастью, стыкующихся, но чаще плавающих по своим маршрутам.
Не стану утверждать, что чтение книг само по себе делает человека умным. Оно делает его осведомленным, а это разные вещи. Я встречал немало начитанных и даже очень начитанных людей, у которых мозги, однако, работают со скрипом. Рассуждать рассуждают, но ничего нового, необычного, своего. А в общем, чтение – это тот трамплин, прыгнув с которого можешь двигаться дальше. Кто прыгает далеко, а кто становится просто образованным человеком, и это нормально. Ненормально, когда происходит дезориентация общества, смещается оценочная шкала, когда общечеловеческие культурные ценности сметаются, затаптываются ежедневно транслируемой и стелющейся веером псевдокультурой. Впрочем, достойный читатель (а он еще не до конца истреблен) не хуже меня посвящен в сегодняшние реалии. Посему сойду-ка я лучше с трибуны и расскажу об одной встрече.
«Букинист»
Зашел я на днях с двумя приятелями-литераторами в старый, добрый «Букинист». Давно сюда не захаживал и был приятно удивлен обилием выставленной литературы на армянском, русском и иностранных языках. Нижний этаж, некогда служивший подвалом, также был превращен в весьма приятное помещение; по бокам полки с книгами, а посередине рояль, на котором девушка наигрывала что-то классическое, заоблачное, располагающее, должно быть, к немедленному чтению. Обнаружил еще один полуэтаж, несколькими ступеньками ниже, там-то и была выставлена собственно букинистическая литература. Не скажу, что иголке было некуда упасть, но посетителей здесь было побольше, чем в любом другом из уцелевших в городе книжных магазинов.
Пока мы вдвоем с наслаждением копались в книгах, третий наш приятель поднялся в кабинет директора, давнего своего знакомого. Через пять минут миловидное создание пригласило нас наверх, к директору. Там за чашкой кофе мы и познакомились с Хачатуром Варданяном, который вот уже сорок лет, с тех незапамятных времен, о которых я рассказывал выше, заведует разными книжными магазинами. Коренной ереванец. Учился в политехническом, но никогда не работал по специальности.
С 1973 года в книжной торговле, а с 1983-го – директор «Букиниста». Книжный динозавр, короче говоря. Таких, наверное, уже и не сыщешь. На мой прямодушный вопрос, как идут дела, он сокрушенно покачал головой: спроси что-нибудь полегче. Последние два года магазин работает в убыток – стабильные минус тридцать процентов, и если так пойдет дальше...
Хачатур Варданян: – Есть разные типы умирающих. Очевидно, мы относимся к тому типу, который старается не думать о смерти, а продолжает жить так, будто совершенно здоров.
– Некоторые завещания составляют...
– Ну, это уже совсем мудрые. Я такой мудростью не отличаюсь. На свою голову открыл два филиала в системе супермаркетов «Стар». Правда, их очень скоро пришлось закрыть, потому что себя не оправдали. Есть еще филиал в Ереванском государственном университете, работает уже больше десяти лет. Там пока относительное равновесие: не лучше и не хуже. Хотя, пожалуй, минус и там наметился, но держимся благодаря руководству университета, которое сдает нам помещение в аренду по минимальным расценкам. Еще один наш магазин, на улице Корюна, закрылся,
потому что аренда обходилась чудовищно дорого, а по продажам каждый месяц терпели значительные убытки. А ведь надо еще сотрудникам зарплату платить. У нас работали 41 человек, включая склад, филиалы и точку оптовой продажи. Сократили до 36. Ничего не поделаешь.
– А в других магазинах как обстоят дела?
– С книжными продажами, я думаю, так же. Но наша жизнь усложняется тем, что, в отличие от других, мы не имеем вспомогательного бизнеса, не торгуем сувенирами или чем-то иным. Мы пока держим марку классического книжного магазина.
– Может, стоит о рекламе подумать, мероприятия проводить, как, например, в московском «Библио-Глобусе» или в «Доме книги» на Арбате? Я понимаю, что масштабы и возможности несравнимы, и все же.
– Мероприятия проводим. Каждая суббота у нас – день сказки для детишек. Кстати, детская литература относительно хорошо идет. Время от времени бывают обсуждения новых книг. Организовали вечер, посвященный творчеству Гранта Матевосяна. Когда приглашаем представителей СМИ, чаще всего спрашивают: кто будет? Если высокое начальство – придут. Если никого из публичных персон, не видят в том смысла. Правда, однажды телеканал «Еркир-медиа» сделал о нас неплохую передачу. Просто потому, что магазин понравился и то, как мы работаем. Но это скорее исключение, а не правило. Постоянные посетители магазина, как вы догадываетесь, люди интеллигентные, у них нет ни соответствующих связей, ни каких-либо иных возможностей помочь нам. Нет, на раскрутку и рекламу я махнул рукой. Я сам по одному из телеканалов полтора года вел передачу «В мире книг» (за которую, кстати говоря, сам и платил), потом ее пришлось закрыть: деньги закончились.
А по поводу «Библио-Глобуса», что и говорить, в Москве совсем другие масштабы: и магазинов больше, и покупатель платежеспособнее. Там на улицах и в метро вывешивают щиты с рекламой книжных новинок. У нас такое видели? Кто этим будет заниматься? Я? У меня нет таких средств. Может быть, издательства? Им тоже невыгодно: тиражи маленькие, и стоимость рекламы превысит доходы от продаж. Может, государство?.. Нет, я понимаю, страна бедная, бюджет не резиновый. В советское время мы работали без головной боли, получали свою зарплату, а все проблемы решало государство.
Сегодня ситуация иная, но в этой ситуации есть свои плюсы. Каждый сам решает свои проблемы, зато каждый сам себе хозяин. Мне не нужны ни спонсор, ни «крыша», мне бы хватило поддержки иного рода. Есть же государственные телеканалы, есть канал «Культура». Почему бы по ним не пропагандировать книгу? Или такой еще парадоксальный факт. Государственное налогообложение с книжных продаж в России меньше, чем у нас. У нас налог составляет около 17 процентов.
В России же в начале девяностых НДС с книготорговли сняли вообще – чтобы бизнес развивался. Восстановили в 2001-м, и налог этот по сей день составляет 10 процентов. У них – 10, у нас – 17, можете представить? В европейских странах и того меньше – 5-6 процентов. Притом что во Франции или Англии продажа книг – серьезный бизнес, и цифры доходов внушительные.
– Вы в курсе, какова ситуация за пределами Еревана? В далеком прошлом, когда мы приезжали летом на дачу в Дилижан, я первым делом бросался в местные книжные магазины, потому что там можно было найти что-то редкое. Теперь там нет этих магазинов.
– В Гюмри есть четыре магазина, в Ванадзоре – три... По сути, магазинчики или отделы. Скажем, заняли книгами один угол, а в свободной части продают игрушки, сувениры или что-то еще. Книжной торговли в чистом виде нет нигде, непременно присутствует какой-нибудь вспомогательный бизнес. Иначе долго не протянешь. Интерес к книге упал, это понятно. Ясно и то, что на сегодня это явление повсеместное, оно коснулось не только нас – всего мира. Но есть другая закономерность: чем цивилизованнее страна, тем увереннее чувствует себя в ней книжная торговля. Книга – это прежде всего знания, и, сравнивая цифры – а ими мы располагаем, – замечаешь, что чем ниже рейтинг страны, тем менее востребованы в ней какие бы то ни было знания. У нас в городе большое количество университетов, институтов, частных колледжей, и пусть то, что я скажу, не покажется стариковским ворчанием, но качество обучения и уровень знаний многих выпускников этих учебных заведений, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Принимая на работу девушек, я всегда спрашиваю у них, что читают, кого знают из европейской, американской, русской, армянской классики. Случаются поразительные открытия: скажем, выпускница романо-германского факультета не знает европейской литературы и в состоянии назвать лишь одного автора, по которому защищала диплом. А вот марки мобильных телефонов и автомобилей перечислит не задумываясь. У нас тут рядом было казино, его перенесли за город. Так вот, до сих пор, когда спрашивают по телефону, как найти наш книжный магазин, отвечаем: рядом с казино. Схватывают сразу.
– По количеству наименований, мне кажется, вы не уступите среднему московскому магазину. Если, к тому же, учесть, что добрая половина выставленной там литературы – опусы графоманов. Хотя думаю, и вас чаша сия не миновала. Что идет лучше? Какие книги? Может, учебники?
– Наши студенты учатся чаще не по учебникам, а по конспектам, которые передают из рук в руки. Утешают себя тем, что в компьютере есть вся информация. Во-первых, не вся. Во-вторых, компьютер, конечно, технологическое чудо, и сам я давно с ним работаю, но восприятие монитора и книги разное. Книга имеет конкретного адресата, она не пичкает вас по ходу иной информацией, не подвержена техническим капризам...
(Вы не поверите. Стоило ему произнести эту фразу, и в здании, как по заказу, вырубили свет. Вечерело, но разглядеть друг друга мы еще могли. Миловидная девушка зашла в кабинет и сообщила, что компьютер в торговом зале завис. Хорошо, если не вышел из строя. Директор к этой новости отнесся спокойно: видимо, не впервой. Попросил еще кофе для гостей. Свет дали через несколько минут.)
– ...На чем мы остановились? Что идет лучше? Как я уже сказал, детская литература, и это обнадеживает. Если не общество, не школа, то хотя бы отдельные семьи заботятся о нормальном воспитании своих детей. Так вот, на первом месте детская, на втором – художественная литература. В прошлые годы она занимала последние места, а сейчас вновь вырвалась вперед, и связано это с тем, что те отрасли науки и общественные институты, которые раньше были модны, сегодня не востребованы, соответственно и книги по ним уже не имеют спроса. Хорошо идет литература на иностранных языках – английский, русский. Особенно английский. Мое «хорошо», как вы понимаете, относительное. В целом дела обстоят совсем не так хорошо, и если вы спросите меня, что ожидает книгу дальше, лет через пять-десять, вряд ли я смогу вам на этот вопрос ответить. Я думаю, а точнее, хочу надеяться, что все вернется на круги своя и книга вновь займет достойное место в ряду других человеческих ценностей. Но это всего лишь мое желание.
...Возвращаясь домой, я встретил у Киевского моста двух стариков, мужа и жену, которые вот уже несколько лет торгуют здесь, на своем постоянном пятачке, штучными сигаретами, жвачкой, и еще какой-то мелочью. А также старыми книгами, оставшимися от былой роскоши тех, кто покинул этот город. Остановился и в полумраке стал вглядываться в обложки. «Купи, – сказала старушка. – Всего 200 драмов... – и видя мою нерешительность, добавила: – Бери за 150». Она так настаивала, что пришлось взять одну из книг, хотя другое ее издание у меня уже было. «451 градус по Фаренгейту» Рэя Бредбери. Температура, при которой горит бумага. Помните? Мрачная антиутопия о временах, когда люди отгородились от мира экранами, объективами, микрофильмами, стеклобетоном, когда книги сжигали за ненадобностью, и пришлось группе изгоев стать живой памятью человечества, разделив между собой и выучив наизусть всю мировую классику. Один из них стал Вильямом Шекспиром, другой Джонатаном Свифтом, третий Даниелем Дефо... Случись такое, интересно, кого бы я себе выбрал? А вы?..
Руслан Сагабалян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 26 человек
Оставьте свои комментарии